Казалось, что служба тянулась вечность, и былые времена, когда носил гражданскую одежду, просто отсутствовали в его биографии, равно как и мирная жизнь. Но, конечно, это было бы враньем, ответь Торин, что был на службе с пеленок, хотя наверняка бы смог убедить ученого, настолько доверчивым он выглядел для капитана. Детство у спецназовца все же было, хотя он его почти что ненавидел и вспоминать не любил.
- Двадцать три года, - глядя вперед, но в никуда ответил Торин ровным и спокойным голосом, в котором, впрочем, слышалось некое разочарование и самая малость усталости. Это была долгая служба, полная опасностей и тяжелых испытаний, забравшая друзей, коллег и веру в человечество. Но кроме приевшейся войны, которую вели по всем уголкам земли, даже там, где в СМИ не решались освещать события, особенно тяготила мысль о доме. Крепче сжав замок рук, мужчина шумно втянул воздух через нос и выдохнул с необъяснимой тоской и лишь ему одному знакомым напряжением. Больше никто не задавал такого вопроса, чтобы напомнить Оукеншильду, что он служил свой последний год. Даже племянники не заикались про скорую отставку, после которой они останутся сами по себе. Его могли бы принять в командное управление еще на пару лет, но завидный послужной список портила родословная и тяжелые отношения с персональным составом, поэтому не на что было и надеяться… Если бы все прошло с «Эребором» гладко, то зимой Торин бы вернулся домой в Англию, честно отдав родине большую часть своей жизни, не мало здоровья, нервов и душевных сил.
Мысль о возвращении в никуда его пугала больше, чем возможная смерть от рук врагов, куда бы не направили по заданиям из штаба. Конечно, где-то там на родине был дом, куда можно было бы вернуться, если он еще остался и найдутся ключи от двери. Задумавшись о том, что не знает, а были ли у него вообще ключи от двери в тот дом, Торин поневоле усмехнулся. Гражданская жизнь даже в воображении уже казалась непомерно хлопотной и глупой, такой, которую капитан успел забыть и к которой опасался возвращаться спустя столько лет, если быть предельно откровенным. Он всегда служил, как отец, как дед, прошедший всю Вторую мировую… Он ничего другого не знал и не помнил. Зато все наверняка прекрасно знал мистер Бэггинс.
- Какого там… На родине? Как там живется? – пространный вопрос показался Торину чуть ли не философским, настолько много в нем было нюансов. С одной стороны ему было интересно, есть ли толк от всех военных действий так далеко от Англии, ради которой они сражались на чужбине, а с другой… Хотелось узнать, как жил сам Бильбо. Какими бывают его утро, день и вечер, чем он занимается, когда явно не надо прятаться от встречных прохожих за укрытиями с автоматом в руках или оглядываться за спину, чтобы обнаружить слежку. Хорошо ли там, куда придется однажды вернуться, с позором или честью, но все же вернуться и доживать свои годы, вспоминая о былом?[AVA]http://savepic.su/5196597.png[/AVA]

Отредактировано Thorin Oakenshield (2015-03-17 12:04:05)

[AVA]http://savepic.su/5196597.png[/AVA]И почему-то повеяло приятной прохладой… Почему-то вспомнилась осень, дождливые деньки, когда пахнет мокрым асфальтом и порой слышишь запах аккуратно скошенной травы, а в лужах уже не замечаешь отражений великолепия былой эпохи, прогуливаясь по Бридж стрит. Он часто гулял в центре в города, когда находилось время от опостылевшей учебы, и удивлялся, на что столько времени могут смотреть туристы. Но все равно терялся в их толпе и слышал разные голоса на стольких непонятных ему языках…
Порой поддаваясь чужому восторгу и взирая на достопримечательности как на что-то невиданное прежде, под новым углом или с новым фоном в виде непостоянного неба. Люди были разные и тогда, будучи еще совсем ребенком, он не представлял, что повидает другие страны и сам станет «туристом», пускай его деятельность была далека от простых прогулок, а достопримечательности скорее страдали от присутствия Оукеншильда и его гномов.
Глядя на Бильбо, капитан мог представить себе обычный будничный день в столице, мокрый и серый, но такой уютный, стоит зайти, например, в первое же кафе и посмотреть на романтичный вид из окна за чашкой чая. Или же спрятаться на работе, где весь мир превращается в кипы бумаг или книг, сокрытые знания которых надо преподнести студентам. Мистер Бэггинс отлично вписывался в образ аккуратного и педантичного профессора.
Задумавшись, Торин искренне улыбнулся, и впервые, наверно, за все время их знакомства после операции в Хатре, капитан не чувствовал ничего, кроме странной томительной тоски в душе. Разве плохо было просто жить и ни о чем не беспокоится, кроме как о поднявшихся ценах на билеты, да поздравлять Ее Величество с очередным днем рождения из года в год, смотря телевизор.
Жаль, что далеко не каждый из солдат доживал до этого момента, когда ступаешь по безопасным дорогам родного дома, где бы он ни был на этом свете, спустя много лет после службы. Вспомнив про отца, Торин растерял свою улыбку и печально опустил взгляд на строй мальчишек в камуфляже во дворе. Говорить про дом больше не хотелось, слова застряли в горле непосильным комом, и капитан выпрямился, намереваясь уйти.
- Нужно поторопить майора Эдайна, пока мы еще гости, а не пленники, - бросил он через плечо, словно оправдываясь перед Бильбо за свой уход… Но застыл на пол пути и вдруг произнес: - Пойдемте, думаю, вам будет интересно послушать расшифровку.

Отредактировано Thorin Oakenshield (2015-03-22 17:05:43)

В непримечательных мутных стеклах широких дверей, за которыми скрывался конференс-зал, еще издали плавно переливались и мелькали голубые огни широких экранов, выставленных вдоль стены и подвешенных под потолок. Связанные между собой, проекторы отображали информацию, выводимую через компьютеры для всеобщего обозрения, к которому были допущены всего четыре человека – майор, его ассистент, Торин и Бильбо. Слегка удивленно воззрившись на вдруг появившегося археолога, Эдайн сдержанно поприветствовал обоих новоприбывших и жестом пригласил сесть за длинный стол, занимающий центральное положение в комнате.
На голых серых стенах красовались разве что отметины от некогда прилепленных или приколотых туда карт, поэтому все внимание было приковано к экранам. На самом крайнем левом располагался открытый файл с делом печально известного Азога, на фотографию которого Оукеншильд поневоле взглянул с самого начала и затаил от ненависти дыхание. Перед мысленным взором всплыли последние воспоминания о враге и его последней жертве. Впрочем, вскоре придя в себя, Торин сосредоточил все свое внимание на центральном экране, хоть и успел заметно посерьезнеть больше обычного, словно мало до того было  тяжелых размышлений и вечного чувства тревоги. Вспоминать трагедию, случившуюся с отцом, Торин не имел права, потому что должен был думать рационально и о самом важном – о шифре. Его-то и показывали на главном и самом большом центральном экране, на котором умещался полностью весь непонятный код, содержащий как буквы, так и цифры в едва ли объяснимом порядке. А на правом услужливо транслировали всю доступную информацию по роковому символу, который был приложен в скаченном файле, и который, скорее всего, должен был служить своего рода ключом к ответу или предостережением тем, кто вздумает читать содержание тайного послания. Немигающее алое око взирало на собравшихся военных и одного по случайности оказавшегося рядом ученого, и казалось, вот-вот да шевельнется, но все это была иллюзия мерцающего света проектора. Хотя реальности символ все равно не терял. Если Бильбо мог видеть и слышать об Оке разве что из новостей да газет, то офицеры сталкивались с ним на улицах захваченных террористами городов, в подворотнях, где сектанты совершали убийства в честь своего темного идола, а после – на трупах, оставшихся при зачистках их укрытий. И вот оно снова взирало на них, напоминая о тайной угрозе, от которой, казалось бы, уже избавились.
- Выходит, зараза просто залегла на дно, - вздохнул майор, усаживаясь во главе стола, - хотелось бы верить, что это старый файл и досадная случайность.
- В нашем деле случайности непозволительная роскошь, - хмуро буркнул Оукеншильд, потуже скрестив руки на груди, мельком покосившись на Бильбо. – Получилось ли расшифровать файл?
Кивнув ассистенту, Эдайн откатился на кресле в сторону, чтобы не закрывать присутствующим вид на центральный экран, где буквы и цифры стали летать в последовательном порядке вверх и вниз по экрану, постепенно складываясь в читаемые строчки.
- Файл-головоломка, - хмуро прокомментировал майор, вздернув бровь, - что ж, надеюсь, в детстве вы любили отгадывать загадки.
Судя по недоуменному прищуру Торина – совсем наоборот, от чего Эдайн не удержал усмешки.
- Может, у мистера Бэггинса больше шансов на успех? Как вы вообще заполучили такого специалиста для работы? – с ноткой зависти спросил майор, наклонив голову слегка на бок. – Британское правительство столь щедро?
- Случайная удача, - вспомнив свои же слова о непозволительной роскоши, Торин хмыкнул, все еще растеряно глядя на экран. Подойдя поближе, капитан потер подбородок. Не хватало еще таких сложностей со всякими головоломками на пути к Аркенстону. У них не было столько времени, в конце концов.
- Девять имен у тысячи льдин, семь к ним ушло, но три дня прошло, остался только один... Черт побери, что это значит?.. [AVA]http://savepic.su/5196597.png[/AVA]

Отредактировано Thorin Oakenshield (2015-05-26 18:18:01)