На мгновение прикрыть глаза. Разбитое стекло, что собралось под веками отозвалось приглушенным дискомфортом, а мозг благодарно посылал импульсы. Короткие разряды, в которых заключалась единственное послание спать-спать-спать. Шум, что раздается в наушнике коммуникатора отвлекает. Ноги сами поднимаются с насиженного места на парапете крыши. С нее так хорошо наблюдать за людьми, которые становятся слишком маленькими с такой высоты. Голова раскалывается на миллионы новых мыслей, когда шум и возня в ухе сменяется голосом. Голос противный, который вызывает лишь желание отключиться и не слушать его. красный, недалеко от тебя сомнительная активность. проверь. И, единственное, что я хочу, это послать его. Рассказать, что и на моем маршруте не все безоблачно. Но, чувство долга, в совокупности с совестью заставляет открыть глаза, чего тебе чтобы внимательно выслушать указания и направления человека на другом конце провода.
Ощущение полета дарит странные ассоциации свободы, в то время как падение вызывает лишь улыбку. Странную, практически сумасшедшую, но этого у меня не отобрать. Ни трос. Ни прыжки. Полет. То странное состояние невесомости и парения над городом, которому отдаешь всего себя. Мимо проплывают улицы. Люди прячутся в дома, потому что знают, как страшно порой оставаться в Готэм ночью. Многие не верят в нас. Лишь в какую-то злую и мрачную силу. Она сводит с ума. Мои полеты, ощущение падения были отдушиной. Той небольшой частью, что избавляет от кошмаров и постоянной паранойи, стоило только маске вновь пропасть с моего лица, когда дело идет к рассвету. Трос уже был наготове, когда обрывки фраз коснулись сознания, выстраивая нужный маршрут, чтобы добраться до доков. Конечно, опасно. Конечно, могло закончиться совершенно не победой в моем лице, но адреналин в крови, а сумасшедшая улыбка уже на губах.
Один рывок и я несусь в противоположный конец города, чтобы узнать, что происходит в самом сердце в доках. Вокруг мелькают здания. Проплывают машины, мотоциклы и пешеходы. Все сливается почти в одну картину, когда ветер подхватывает и несет к нужному месту.
Итак. Готэм. Доки. Неизменное место встречи большинства преступников, которые еще не знакомы с ее правилами. Неписанными, но безропотно соблюдающимися. Порой хотелось спросить эй, вы хоть знаете, кто такой Бэтмен? какого черта суетесь сюда? Но желание пропадает, как только мои ноги касаются одной из горизонтальных поверхностей, так удачно расположившейся в этих самых доках. Десятки вооруженных почти до зубов людей. Автоматы. дело дерьмо. Но внимание привлекает движение в одном из дальних углов. Шум драки и возни. В животе сводит судорогой волнение, а глаза замечают то, как один из парней в черном оседает вниз, плавно опускаясь на землю.
- Колпак, - вот блять. Ноги несут меня быстрей, чем я могу сообразить, куда нужно двигаться. Руки выхватывают посох то ли для самообороны, то ли для уверенности. Я сжимаю холодный металл сквозь перчатки он холодит пальцы. Мозг отчаянно рисует картину о том, как Джейсон попадается прямо в мои руки. Двойная удача за вечер. Слишком радужно для того, в кого сегодня успели стрелять. Кому хотели подорвать мотоцикл и оставили несколько синяков непутевые грабители одного из местных ювелирных магазинов. обычный день. как мелко. Улыбка пропадает с моего лица, когда наши взгляды пересекаются. Пусть, это было сложно понять из-за шлема, что скрывал лицо Тодда, но я чувствовал его холодный, яростный взгляд. Живот сворачивает судорогой, а руки, совершенно автономно от мозга, преграждают посохом путь сводному брату.
- Какого черта ты тут забыл?

Он только и может, что шутить. Небрежно отодвинуть мой посох и пройти дальше по своим делам. Оставляя за собой непреодолимое желание разорвать его на мелкие кусочки, а потом с невозмутимым видом доказывать Б. что, собственно, он давно на это нарывался. Конечно, убийство само по себе повлечет за собой непредсказуемые последствия, зато я смогу очистить свою душу и, наконец, устранить одну из причин многих рефлексий и нервозностей. Может, это никогда не будет правильным выбором, потому что все имеют право на свое мнение и существование. Кроме преступников. Но был ли тем тот, кто стоит напротив меня и всем своим видом выражает презрение, чуть ли не брезгливо делает манерное движение. это прерогатива Дэмиана.
Ты только попробуй понять меня. Когда твой кумир, чтобы напомнить которого хотя бы призрачно ты лезешь из кожи вон, буквально выгрызая свой собственный путь, мало того, что насмехается над тобой, так и еще несколько раз пытается убить. Это немного, подрывает доверие. Как думаешь? Конечно, все эти выходки можно представить неким актом проявления признания или, своеобразным вступительным испытанием, но уровень ненависти к этому человеку слишком зашкаливает, чтобы принимать в расчет тот факт, что он мне какой-никакой брат. Желание мести застилало сознание, мешая ясно мыслить.
Я могу продолжить тираду о том, как меня раздражает Ред Худ и его альтер-эго, могу рассказать много интригующих фактов про себя и собственные ошибки/мысли/выводы, которые конечно же оказались ошибочными на корню. Но именно Тодд бросает нужную фразу, которая вырывает меня из оцепенения и возмущенного сопения в тишине доков. Он здесь на деле. Значит, действительно происходит что-то серьезное. Но мысли о том, чтобы связаться с пещерой и вызвать подкрепление, дождаться Б. или на крайний случай еще кого-то, даже не возникло. это было бы
- Сколько у нас осталось времени?
правильно.  Но мозг работает быстрей меня. Быстрей, потому что Джейсон уже ушел, бросив лишь напоследок, что осталось восемь минут, чтобы выключить несколько человек их охраны. А на раздумья остается лишь грош времени, поэтому, тело действует само. Соскальзывая с крыши плавной тенью и нажимая на нужные точки в теле огромного лысого бугая. То самое тело мешком из-под картошки обмякло в моих руках и придавило собственным весом. Но я лишь мягко выбираюсь из-под него и укладываю в тень, заблаговременно выключив рацию. Несколько гранат наугад отправляются в пояс, а разного рода мысли умирают еще в зародыше.
ты помогаешь преступнику, молодчина,. Б. тебя похвалит.
Действовать приходится слишком быстро, отдаваясь на волю рефлексам и попыткам держать под замком все знания о смертельных приемах. Обездвижить, парализовать, вырубить. Спектр действий не такой разнообразный, как у Джейсона, который двигается точно быстрей меня. Несколько человек все же настолько тупы, что не замечают перед собой или в поле зрения черно-красные пятна, что дает мне небольшое, но преимущество.  Мне остается лишь пытаться действовать как можно скорее, потому что время поджимало, а по его истечению как ты догадался? будет полный и совершенно неконтролируемый пиздец.
Время поджимало, когда я почувствовал, слишком пристальный взгляд на себе и характерные крики тревоги. На меня уже был наставлена пушка, а в ответ на злобный взгляд охранника на моем лице расплывается улыбка. Потому что очередной громила прижат к стене и сыплет на меня проклятиями. Кровь шумит в висках, руки еще сильней сжимаю посох, прижимая дергающегося охранника к стене. Несколько ударов, которые отправляются в ответ мне блокировать не удается.
На нашу возню явилось еще несколько человек.
я пропал.

Хочешь, я расскажу тебе повесть об одной крайне невезучей красной птичке? Это была его уникальная способность, по своей мощи граничащая только с его самоуверенностью. Впрочем, у других птичек, что жили вместе с красной, под крылом большой летучей мыши, тоже были свои супер способности. Синяя птичка была ловкая, но слишком добрая. Она давно выросла, но так и не смогла покинуть гнезда, где жили остальные. Зеленая птичка была тренированной, но неуправляемой. Она была настоящей птичкой для летучей мыши, но так же, как и остальные, не получала и капли любви от своего отца. И были у летучей мыши еще две красные птички. Одна была почти идеальной, если бы не умерла. А после своего воскрешения, эта самая птичка, которая стала уже птицей, решила мстить, чтобы быть отомщенной. Она вернулась в дом злая и совершенно сломанная.
И вот, последняя, наша невезучая птичка. Она была самой слабой, а беды постоянно находили ее, не смотря на то, что эта самая птичка боролась с ними. Птичка была умной, но этот ум граничил с безумством, когда беды находили эту самую птичку.
так что же, твою мать, мне делать?!
Громила, что прижимал уже?! меня к стене этих самых огромных ящиком, что перетаскивают с места на место строительные краны, хотел меня убить. И совершенно не хотел отступать от намеченной цели. Я чувствовал, как он хотел выбить из моих рук посох, но получалось у него это с трудом, пока, видимо для моральной поддержки, к нему не подоспели еще несколько человек. Они целились своими винтовками в меня, потому что я буквально ощущал физически их прицелы на себе. И это было бы до безумия смешно. Умереть в какой-то глупой перестрелке из-за того, что благодаря своей самонадеянности, я не позвал на помощь кого-то из семьи. джейсон не в счет. Но, именно тот человек, на которого я совершенно не рассчитывал, сейчас топает своими сапогами по железу контейнеров, привлекая к себе внимание.
я поблагодарю его позже, если мы не подохнем тут
Забрать свой посох, доломать точными движениями несколько ребер. Несколько человек кидаются за Джейсоном, но я кидаюсь вслед за ними, в надежде вырубить их быстрее, чем они доберутся до моего вынужденного напарника. Метательные диски не достигают своих целей на шеях охранников, зато в ответ на них в меня отправляются несколько пуль. От некоторых меня спасает плащ, но одна ловкая успевает проскользнуть между пластинами крыльев и попадает в предплечье.
Мне нужен план. Мне нужен действительно хороший план, чтобы разобраться в этой всей веренице событий, которая практически сводит меня с ума. Незнание сводит с ума, а те обрывочные факты, которыми снабдил меня Дэмиан и вид Джейсона не могли составить полной картины. Что-то внутри меня вопило от негодования, а мозг отчаянно пытался проработать план действий, хотя бы на ближайшие несколько минут. Единственное, что я понял, заключалось в том, что нам с Джейсоном надо работать как можно ближе друг к другу. Хотя бы для того, чтобы мы смогли прикрыть друг друга.
или это для того, чтобы спихнуть на него убийство?
Вокруг оказалось слишком много дыма, когда мои пальцы зацепили не одну гранату, а две. Поэтому, включив на маске подходящий режим, я ныряю в эту неразбериху, стараясь действовать как можно незаметней и быстрей. Удары сыпались со всех сторон. Мои. Преследователей Джейсона. И самого Рэд Худа. Его шлем я разглядел среди мешанины теней и очертаний.
- Предугадывая твои язвительные комментарии, скажу лишь то, что ты сможешь высказать мне все… - я осекаюсь, когда пропускаю серию ударов от высокого парня без оружия и чувствую, как по спине бегут мурашки от голоса Джейсона, а след за серией выстрелов.

Если пытаться рассуждать здраво, хотя в нашей жизни понятие "здраво" стирается/расплывается/исчезает с космической скоростью, то я мог бы даже согласиться с тем, что сегодня мы вряд ли уйдем живыми из этой неразберихи тел, ударов и крови. Понять, где я допустил оплошностью, просчитался, не учел количество подмоги, что слишком быстро подоспела на вызов, было практически нереально. Голова отказывалась работать из-за едкого запаха дымовых шашек, дикой боли в руке, которая отзывалась электрическими разрядами по всему телу при малейшем движении.
Мысли смешивались так же быстро, как мы с Джейсоном теряли контроль над ситуацией. И это выглядело очень смешно. Два супергероя? которые далеко не первый год очищают улицы Готэма от преступности, попали в такую глупую ситуацию. Не важно, что у каждого были свои методы. Не важно, что они были полной противоположностью друг друга. Импульсивный, разъяренный, не брезгующий огнестрельным оружием против расчетливого, ловкого, но совершенно невезучего заменыша самому себе. Все вопило о том, что они не смогут сработаться. Но мы все же стояли спиной друг к другу, а я практически чувствовал затылком как бешено бьется у Тодда сердце. А, может, это было мое сердце, что отдавало свой ритм где-то в ушах и горле.
В тот момент, когда я почувствовал, как меня тянут за плащ, а давление на плечи оказалось слишком настойчивым, мне хотелось завопить о справедливости и зачитать лекцию о том, что это очень низко. Ну, хватать своих противников за плащ. Условные рефлексы на то и рефлексы, когда руки сами того не замечая, замахиваются на этого наглеца, коим оказывается всеми горячо любимый Рэд Худ. Поэтому мне остается лишь безвольно идти за ним в тень, ненадолго спасаясь от этого безумства, что творилось вокруг.
- Что здесь воо…-  но мне как обычно не дают договорить. Лишь грубо пихают вперед, отправляя за моим мотоциклом. Конечно, он знал, что из моего района патруля совершенно невозможно добраться самому до другого конца Готэма. Конечно, он же сам был Робином. Я останавливаюсь лишь на несколько секунд, завороженно разглядывая, как Джейсон снимает с себя шлем и любовно держит его в руках. Глаза безвольно бегают по лицу Тодда, которое скрыто под маской. Но в этот раз он награждает меня действительно яростным взглядом, практически давая пинка для ускорения. И мне действительно хочется сказать, что свой мотоцикл я припарковал буквально в квартале от доков, но вместо этого я молчу и просто бегу, желая добраться до этого места как можно быстрей.
Помнишь, я говорил, что крайне невезуч?
Конечно, помнишь.
А еще, этому будто специально обучают наемников-охранников в доках Готэма. Словно есть специальные курсы "слабые стороны Робинов", урок третий "Красный Робин".
fuck
Рука действительно болит от каждого движения, дыхание сбито от непродолжительного бега и постоянных ударов в прошлом. Действовать приходится быстро. Мне навстречу бегут еще трое человек, во все той же черной форме, обвешанные оружием. С одной функциональной рукой лишь удается пустить несколько метательных дисков, которые в этот раз попадают в нужные болевые точки на шеях и головах этих парней, в тот самый момент, когда мне удается скрыться в тени одного из железных огромных ящиков. Забравшись на них, я понимаю, что до того места, где остался мой мотоцикл придется бежать еще несколько минут, а этого времени у меня практически нет. Попутного ветра, как можно было и ожидать, я не почувствовал. черт.
- Что же ты за придурок. Любишь драмы разыгрывать, я смотрю? Неужели так сложно было побежать вместе со мной? Сделку мы все равно сорвали, а потом разобрались бы вместе. Господи, Тодд, и ты еще говорил, что я идиот неизлечимый? На себя посмотрел бы, - у меня были пути отступления. Я мог сделать как Бэтмен. Просто уйти, понимая, что здесь моя работа закончена. Но, я поступаю так, как хочу этого я. глупо. Самонадеянно. И до безумия преданно?
После взрыва, что прогремел через несколько секунд, меня накрыла взрывная волна, от чего я практически камнем полетел вниз. В этот момент в голове звучал лишь едкий смех Дэмиана и его же злобный и самодовольный комментарий о том, что даже летать у меня не получается нормально. Только после удара о землю и слишком громкого стона боли, который все равно был незаметен в общей шумихе, я начал понимать, что Джейсон остался в том самом эпицентре взрыва. Единственное, что я мог в тот момент осознавать, что надо помочь своему брату. чтобы в очередной раз получить усмешку? Но ноги уже сами несут меня к пожару, периодически поскальзываясь и чудом удерживая равновесие.
Тодд был найден недалеко от пристани, на берегу. только попробуй сдохнуть, сволочь. Тот маленький монолог был практически выплеван Тодду в лицо, когда чувствуя, как холодная вода ласково успокаивает ожоги, полученные сквозь подпалившийся костюм.
- Какой же ты тяжелый! Тебе никто не говорил, что чтобы быть быстрым, надо быть легким? – я присаживаюсь рядом с Джейсоном, который лишь вяло отмахивается от меня и бормочет что-то нечленораздельное и чувствую, как Рэд Худ наваливается на мою спину, слишком крепко хватаясь на мою шею. он еще и придушит меня сегодня, замечательно, - Дорога до моего мотоцикла будет долгой, постарайся не умереть и не придушить меня.

А что мне, по-твоему, оставалось делать? Оставлять тебя на улице, среди грязи, холода и мерзости, что обитает на улице Готэма? Нет уж, увольте. Моя совесть, которая просыпается не в самые удачные моменты жизни, решила тактично напомнить о том, что Джейсон как никак приходится моим братом. Пусть условно. И пусть официально Джейсон Питер Тодд погиб, когда я был еще маленьким, но он мой брат. И в данный момент именно он нуждается в моей помощи. Когда висит мешком на моей спине и истекает кровью. Она перемешивалась с моей, стекала вниз, мешала спокойно рассуждать, периодически заставляя проверять, не откинулся ли еще Рэд Худ. Но на любые мои телодвижения и прикосновения, он пытался либо сломать мне руку либо лепетал что-то нечленораздельное.
И, если рассуждать здраво, мне не было никакого смысла спасать этого ублюдка. Я мог воспользоваться замечательным моментом, чтобы отомстить ему за обе попытки отнять мою жизнь. Я совершенно спокойно мог бросит его где-то в подворотне и вызвать скорую, но совесть диктовала мне абсолютно противоположные вещи. Наверно, именно из-за нее я тащил полумертвого Джейсона на себе, пытался сохранять равновесие на мотоцикле, когда этот кусок полумертвого идиота заваливался то на один, то на другой бок. Через несколько слишком опасных поворотов, когда мы на высокой скорости практически встретились с асфальтом, мне пришлось бросить мотоцикл и продолжить путь на своих двоих.
Проблема заключалась в том, что тащить Тодда в поместье было нельзя. Нельзя было допускать и малейшей возможности, чтобы кто-то из оставшейся семьи узнал о случившемся. Потому что Брюс в любом случае будет злиться. хотя кто вообще Его в хорошем настроении? Дик непременно начал бы квохтать как курица-наседка над нами обоими. Хотя, это был такой соблазнительный вариант, потому что мне самому нужна была помощь с простреленной рукой и застрявшей в ней пулей, ноющим телом, которое завтра будет похоже на один большой синяк. Надеюсь, все обошлось без переломов. Нет, этот вариант тоже отметался, каким бы замечательным он не был. Про младшего думать даже не хотелось. Если, конечно, не хотелось выслушать лекцию о собственной никчемности я итак об этом знаю в театре одного актера имени Дэмиана Уэйна. Конечно же, оставался вариант оставить Рэд Худа около больницы, но я не смогу донести его в другую часть города. Силы быстро заканчивались, а ближайшим местом, где хранились хоть какие-то медикаменты, была моя квартира.
Моя чистая, новая, практически не испорченная Красным Робином квартира. Практически, потому что Робин слишком профессионально был вживлен в мою жизнь, и я не мог не спрятать костюм в один из тайных отсеков в шкафу, наравне с минимальным набором примочек и снаряжения. И, конечно же, моя аптечка была заполнена не как у обычного парня в девятнадцать лет. Моя квартира никогда не сможет быть нормальной. Как и я сам. В джунглях проводов, многоэтажках бумаг и всевозможных фотографиях, расклеенных по стенам, моя чистая, заботливо обустроенная квартира подверглась вероломному нападению Рэд Худа и Красного Робина. Было сложно сохранять аккуратность, учитывая тот факт, что спускаться в квартиру приходилось по пожарной лестнице, стараясь произвести как можно меньше звуков. Соседям, естественно, было совершенно наплевать на эти самые звуки, хорошая изоляция и один из бедных районов, где живет средний рабочий класс никак не реагирующий на странные звуки по среди ночи, были мне на руку. Я часто приходил сюда, чтобы закончить какие-то исследования или же, чтобы соорудить какую-нибудь новую примочку для КР.
Когда мы забрались в квартиру, оставляя слишком много кровяных следов на идеально-белых стенах моей спальни, Джейсон был окончательно в отключке. Ну, или ему все же помогла перейти в это состояние встреча его же головы со стеной. я не виноват, что он больше и тяжелее меня в несколько раз!
Джейсон пришел в себя на второй вечер, после произошедшего инцидента. это были самые адские дни в моей жизни. Совесть не позволяла оставить Тодда одного, именно поэтому, я караулил его все эти два дня, не отходя практически не на минуту. Первые часы, когда мы появились в квартире, Рэд Худ был практически идеальным пациентом. Молча, лежал в отключке, не по собственной воле позволяя обработать свои раны. Пуля прошла насквозь его бока, не задевая органы везучий гад, но Тодд получил заражение какой-то инфекцией из практически сточных вод Готэма. Несколько сломанных ребер, ушибы и легкие раны, все это было совершенно нормально для нас. Но, эта инфекция делала с Тоддом что-то очень не хорошее. Его лихорадило все эти дни, температура не сгонялась ничем, кроме антибиотиков, раны не заживали, а сам Джейсон постоянно спасибо рефлексам пытался выдрать мне руки и это твоя благодарность?
Когда до меня дошел какой-то шум, доносящийся из спальни, я в очередной раз за вечер пытался сделать себе кофе, чтобы хоть что-то опустить в собственный желудок. Рука еще болела, а ушибы все еще беспокоили меня. Кофе был оставлен на кухонном столе, как, впрочем, и все предыдущие чашки до.
- Какие же мы недовольные очнулись, ты еще губы надуй, точь-в-точь недовольная принцесса будешь, - закатив глаза и поймав на себе лишь гневный взгляд Джейсона, я понимал, что теперь высказать все старшему брату не получится. а так приятно было это делать, когда ты был без сознания. Я лишь подрываюсь с места, когда Тодд пытается встать и одним легким нажимом на плечо, заставляю лечь его обратно, - Теперь я понимаю, зачем тебе был нужен Робин, - я наливаю воды в стакан трясущимися от нескольких суток без сна руками, - Держи, тебе надо пить больше, ты потерял много крови, - мой взгляд неосознанно упирается во все еще не отмытые кровяные следы на идеальных обоях, - Как ты чувствуешь себя? - я помогаю Тодду сделать несколько глотков воды, но он лишь вырывает у меня из рук стакан и жадно пьет. Я фыркаю неблагодарный и поправляю импровизированную капельницу, отточенными движениями вставляя иглу в вену на сгибе локтя у Джейсона.
- Когда ты сиганул в воду, то в рану попала какая-то инфекция и ты провалялся в отключке два дня. Температура до сих пор не падает, но ты в сознании и это не может не радовать. У тебя сломаны ребра и множественные ушибы мягких тканей. Я, конечно, хотел показать тебя врачу, но за это мог схлопотать пулю между глаз, знаю. И да, твой нож под подушкой, если ты его потерял. А если порвешь постельное белье, уже получишь ты, - я говорил на автомате, заплетающимся от усталости голосом, механически поправляя повязки, меняя пластыри и капельницу, - пушки я спрятал. Предугадывая твой вопрос, нет, я не спал с тобой. Потому что я вообще не спал, но я не об этом. Тебе чего-то хочется? Кроме моей смерти.

Всем, кто когда-либо был связан с боевыми искусствами, известно, что на теле человека есть около сотни болевых точек. При ударе которой можно получить разной степени травмы. Можно испытывать болевой шок, может случиться так, что ударенную конечность может парализовать. Есть так же точки, благодаря которым можно потерять сознание или даже умереть. Когда мы становились Робинами, то нам очень долго читали лекции про эти самые болевые точки. Нам рассказывали, как надо на них нажимать, куда бить и как не убить человека. Не отнекивайся, нас обоих этому учили. Только вот еще мы оба довели эти самые знания до совершенства. Умением убить человека. Меня этому обучила Леди Шива, вбив в мозг знания и доведя их до рефлексов, которые я научился контролировать. Тебя же учил кто-то другой, но это не важно. Важно то, что ты не сдерживался, вот что главное. Это был твой плюс, твое преимущество. И сейчас, когда я чувствую твою руку на своем плече, мне становится страшно. Действительно страшно за собственную жизнь. Я не различаю температуры твоего тела, впрочем, как и прошедшие два дня. Потому что меня самого она сводила с ума, как следствие пулевого ранения. Пулю вытащить я так и не смог.
Наверно, это было проявлением своеобразной братской заботы. Или плата за бессонные два дня. А, может, Джейсон лишь хотел, чтобы я перестал нудеть ему на ухо, и трогать его, меняя повязки. Наверно, его последнюю фразу можно было расценить как акт высшей заботы о младшем брате, но этого почувствовать не успел. Тодд слишком сильно надавил мне на шею, и темнота заволокла все.
Мне снилась темнота. Беспроглядная, дикая и слишком плотная темнота. Ощущение липкого страха, которое сковывает все движения и как в глупых фильмах ужасов, мне пришлось идти в эту самую темноту. А она поглощала и сминала. Заставляла гореть и умирать вновь и вновь. Хотелось закричать и свернуться где-то в углу. Скулить как побитый щенок.
Мои кошмары появлялись из ночи в ночь. Когда-то были мягче, а иногда, из-за них я не спал практически неделями. Было ли это издержкой профессии или же чем-то другим, я не знаю. Ровно так же, как и подсознательно рвался на дежурство, когда эти самые кошмары вновь одолевали меня. Оригинальная панацея, правда? Но, на дежурстве я не был уже две ночи и вряд ли сегодня получится это сделать. Странно, что стоило мне только заикнуться про кошмары и желание отоспаться в собственной квартире, как семья практически с радостью приняла этот факт. Может, я и правда совершенно ненужная никому замена?
Сон продолжает кромсать меня как в мясорубке, а странный, до боли знакомый смех отдается где-то в сознании, вызывая лишь щемящий ужас, ощущаемый практически физически. Как иронично. Мне хочется кричать. Молить о помощи, но, по правилам всех кошмаров, я не могу произнести ни одного звука. Не могу сделать ни одного движения, а мне остается лишь наблюдать и думать о том, как же сильно хочется умереть. Просто умереть. Перестать существовать. Забыть обо всем на свете и избавиться от этого гнетущего страха внутри меня.
а в след за выстрелом наступает легкость и тишина.
Я просыпаюсь от своего собственного громкого крика. Тело ломило от неудобной позы, но глаза уже успевают заметить движение. Я понимал, что нахожусь на собственной кровати, а последним воспоминанием оказалась лишь сумасшедшая улыбка Тодда, которая и погрузила меня в очередной кошмар. Хочется сказать что-то. Рассказать, как я ненавижу старшего брата, но по лбу стекает капля пота, а горло саднит от собственного крика. Сфокусировавшись на движении сбоку от меня, я могу различить своего невольного гостя, который собирался уйти не попрощавшись.
- Какого черта ты сделал?! Тебя никто не просил! - я поднимаюсь с кровати, брезгливо отмечая, что проще всего ее будет заменить на новую, - Это твоя благодарность? Вырубить и свалить? - тело действовало быстрей, чем я осознал то, что прижимаю Джейсона к стене и приставляю бэтаранг к его шее, - Обычно, говорят спасибо и этого хватает, - голова кружится от высокой температуры, а оружие слишком ожидаемо падает из моих рук.

Вот черт. Я совершенно не просил от Джейсона каких-то усилий. Совершенно не требовал каких-то признаний в любви и прочего. Я не просил возвращаться его в семью, как этого хотел Дик. Я даже практически могу сказать, что мне наплевать на то, что он делает. Нет, ну не в смысле, что мне было все равно на то, что он убивает людей, какими бы они не были. Но именно сейчас, в данный момент, мне было совершенно наплевать на все, что происходит вне моего тела. Потому что я не чувствую, как Джейсон с силой прижимает меня к стене. Я чувствую, как сердце начинает учащенно биться, казалось, что все мое тело превратилось в единых ритм моего сердцебиения. И я совершенно не чувствовал, как такая же горячая рука, практически сжимает мое горло, перекрывая доступ к кислороду. Лишь чувствую, как разум уплывает от меня, не сказав прощальные слова, а мне хочется выблевать свои легкие, практически Тодду в руки.
смотри, какая я послушная птичка, с третьего раза все таки умру.
Это все очень смешно. Жизнь однозначно не хочет, чтобы я существовал в этой Вселенной. И, периодически пытаясь мен убить, доказывает это. Даже, в моменте становится обидно за себя. Хочется даже умереть, чтобы спросить кого-то там наверху эй, почему я вам так не угодил? Голова все еще пытается справиться с собственным организмом, строя какие-то теории и предположения. Я не должен был так сильно отключаться, если только не заражение крови… Я ставил на то, что это самое заражение будет у Тодда. Ну, потому что такое развитие событий самое вероятное из всех, что могли только произойти с ним. Но, видимо Рэд отделался лишь инфекцией самой раны, которую я активно лечил последние два дня.
Меня куда-то тащат, со мной что-то делают. А я чувствую себя безвольной куклой, на состояние которой совершенно наплевать. Меня бьют по щекам, не давая уснуть. отстань, я хочу спать. Но чьи-то, уже прохладные ладони, все еще пытаются привести меня в чувство. Я хочу сказать спасибо, если бы было за что. До меня доносятся слова, сквозь пелену воды или какого-то очень тяжелого шума.
- Ч-что? Н-нет, не надо никого. Это же…не та квартира…идиот. Меня убьет Брюс, - Я даже делаю несчастную попытку встать, но руки, что упираются мне в плечи, были слишком тяжелыми, чтобы сопротивляться им. Поэтому, я безвольно падаю опять на то место, где лежал и пытаюсь слиться с чем-то до безобразия мягким.
Время тянется мучительно долго. Или же мучительно быстро. Не важно. Важно то, что я чувствую присутствие человека рядом и это даже в какой-то степени обнадеживает. может, мне все же не дадут умереть сегодня. Может, не все так плохо, как оно кажется? Отчасти, потому что именно я продолжаю сотрудничать с этим самым психопатом. Но, почему я это делаю? врожденный мазохизм? Или же что-то, что заставляет искать в себе оправдания для человека, что пытался убить тебя дважды? Наверно, все было бы проще, не будь я его такой неудачной заменой. Неумелым, слабым и совершенно бесполезным птенцом, возомнившем о себе то, что он сможет хотя бы немного быть похожим на своего кумира.
И что получается в итоге? Этот самый кумир сейчас отвешивает мне пощечины, заставляя оставаться в сознании. И, каждая эта пощечина, отдается в голове все новым и новым сигналом к тому, что я совершенно бесполезен.
- Ты путаешь меня с Диком. Я Тим, - и мне несомненно хочется выдать целую печальную тираду о том, каков все таки я. Вот только язык не хочет шевелиться, а все тело превращается в одну большую вату.

Я прихожу в себя, когда в комнате было уже темно. Голова гудела, но легкость в сознании говорила о том, что спал я под сильной дозой снотворного. Или же какой-то наркоты. Повернуть голову удается не с первого раза, а когда это действие все же удается, я замечаю грузную фигуру около своей кровати. Знаешь, сказать, что моему удивлению не было предела, это ничего не сказать.
- Джейсон… - мне хочется спросить, какого черта он не оставил меня подыхать одного, но перебинтованная рука, с которой возился Тодд, сама отвечала на все мои вопросы. Я послушно киваю, когда мужчина напротив советует мне заткнуться и расплываюсь в самодовольной улыбке.
- Спасибо. Нет, правда, спасибо, - я пытаюсь улыбнуться и встать с кровати. Голова медленно плывет, словно в организме побывало не снотворное, а несколько литров алкоголя. Я судорожно провожу языком по пересохшим губам и внимательно смотрю на Джейсона.
- Джейсон, почему? - я знаю, что ты предпочтешь не отвечать на этот вопрос. Но, именно сейчас тот момент. Не проворонь, - Кстати, как ты себя чувствуешь? И…прости меня за ту истерику.