[AVA]http://savepic.org/6274320m.jpg[/AVA]Сироты и полусироты наделены большей фантазией, чем дети, живущие в полных семьях
Приюты созданы для детей.
Дети не созданы для приютов.
Эту простую истину Серёжа уяснил, кажется, ещё в тот момент, как начал осознанно думать. Сложно сказать, когда этот восхитительный момент настал, но настиг он мальчика явно раньше чем остальных детей в приюте. Когда все остальные плакали по ночам из-за грозы за окном и звали на помощь несуществующую для них маму, зля порядочно уставших от них за день воспитателей, он молча обнимал сшитого из ласкутов мишку без одного глаза-пуговички, прижимая того к груди и держась за светлые мысли. "Когда-нибудь я обязательно выберусь отсюда", - думал он, вздрагивая от пробирающих до мозга костей даже взрослых людей раскатов грома. "Убегу или просто вырасту и сам увижу яркие картинки из книжки, картины, кажется, так их назвала Светлана Петровна", - повторял он себе едва слышно, шёпотом, утопая с головой под одеялом. Маленький, хрупкий, напуганный, бесконечно одинокий. Можно было, конечно, поспорить, сказать, что он не был одинок в своём одиночестве, здесь, в месте, где каждый ребёнок остался без родителей по той или иной причине, только вот остальные были друг у друга. Серёжа же, или Сергей, как его строго называли всякий раз, стоило ему сказать очередную "странную вещь", которую не пристало говорить пятилетним мальчикам, был совершенно один. Белая ворона с рыжими локонами, большими умными глазами и словно бы искупавшимся в красках и мелках из-за привычки мальчика вечно рисовать и пачкаться медвежонком в руках.
Вот и сейчас любимая игрушка была его единственной компанией в огромном экскурсионном автобусе, который вёз их из аэропорта через совершенно незнакомое, странное, но такое интересное место. Тем лучше, плюшевый спутник хотя бы не отвлекал глупыми разговорами о том, чей солдатик "круче", от видов за окном, от таких непривычных маленьких домов, совершенно нетипичных для Москвы. И даже не важно, почему остальным была так интересна такая мелочь, такая чушь, когда есть куда более важные вещи: чей солдатик знает больше, чей сильнее, чей - самый красивый из всех? И, что ещё важнее, солдатиков всегда можно было рассмотреть и дома, не для этого же они прилетели сюда? В Америку. "Америка", мальчику казалось, что именно так называлась страна, куда они летели на экскурсию, самую большую в их жизнях по словам всех воспитателей, что прошли через их комнату с напутствиями и пожеланиями, которые больше звучали как угрозы. В вечер перед вылетом, топая к горшкам, рыжик случайно подслушал разговоры воспитателей. Многое понять не удалось в силу возраста, но, кажется, планы на поездку изменились без чьего-то ведома, почему-то какой-то "нюорк" был слишком дорогим, и Светлана Петровна долго ругалась на Игоря Николаевича за это, обвиняя в краже средств у страны, детей и лично у неё, о чём она обязательно забыла бы, "возьми он её в долю". Что бы это ни значило, ничем хорошим оно не было, а потому ночь перед вылетом оказалось бессонной, с парой кошмаров на закуску вместо лёгкой паручасовой дрёмы.
- Выходим из автобуса и строимся как и всегда по двое. Катя, не надо толкать Сашу, и верни ему его осьминога. Серёжа, если ты как и всегда, то, пожалуйста, не отставай, - вздохнув, мальчик только кивнул, заправляя несколько непослушных рыжих прядей за уши. Все уже давно привыкли к тому, что он "как и всегда": в конце нестройного ряда детей, совершенно один под неодобрительными взглядами одногодок, оборачивающихся и показывающих на него пальцами, или шепчущихся за его спиной. Последнее, разумеется, исключительно фигурально выражаясь. "Он какой-то странный", "вечно как будто и не слушает, если с ним заговорить", "а эти его рисунка страшной птицы с головой человека? Она приснилась мне в кошмаре". Старо как мир.
Мир, который оказался куда больше, чем можно было себе представить. Один этот незнакомый город со сложным названием казался чем-то настолько непривычным и пугающе-увлекательным, что у Разумовского перехватывало дыхание всё больше и больше с каждым пройденным кварталом, с каждым похожим на предыдущий, но вместе с тем совершенно отличающимся от прежнего домом. Но был среди них один, чуть дальше, словно бы на отшибе, отличающихся от всех остальных, что становилось понятно, стоило лишь бросить на него беглый взгляд. А мальчик, он смотрел на него далеко не бегло, скорее, завороженно, во все глаза, останавливаясь, чтобы рассмотреть получше. В Москве таких домов с выцветшей краской и общей обшарпанностью хватало с лихвой, но здесь, в городке, где всё казалось идеальным, новым, почти что сказочным, вызывая опасения сироты, знавшего, что сказки - не больше чем красивое враньё, такой дом выбивался из общей картины, казался диким, немного пугал и манил одновременно. Настолько, что робкий и в целом тихий Серёжа опомнился только когда пальцы коснулись тёплого дерева входной двери, поддавшейся моментально с тихим скрипом к немалому удивлению ребёнка. Он не думал идти внутрь, только подойти ближе, прикоснуться, удостовериться в реальности чего-то настолько непривычного и эстетически привлекательного, но теперь ему казалось, будто его здесь ждали, и именно потому оставили дверь открытой.
Потоптавшись на пороге ещё пару мгновений, он всё же шагнул внутрь тёмного пространства, навстречу неизвестности.

Отредактировано Sergey Razumovsky (2014-10-16 18:38:11)