Высокий человек в потрепаном деловом костюме, забирает свою утреннюю газету из почтового ящика. Он спешил на работу, поэтому ежедневный ритуал вдруг сместился под самый вечер, без двадцати одиннадцать, когда начальство давно покинуло свои кабинеты, он смог расслабить галстук и с чистой совестью оставить четверть работы на потом. Его беспокоил приезд цирка в город ровно также, как повышение оплаты за отопление, бегло прочтя колонку новостей, со скучающим видом он отправил газету в урну. Человек скрылся в холле, откуда выплыла вороватая парочка, и наблюдавший напрягся. Хмельные от любви, они обменивались быстрыми поцелуями, запинаясь, бежали вперед. Единственное их преступление, что ее муж чертовски ревнив, а она выскочила за него замуж слишком рано. Джейсон отключает увеличение, смотрит на панораму. Дышит в задубевшие ладони, потирает их.
Цветастое пятно метнулось в сторону, ближе к краю крыши, опустилось в свободном падении, вскидывает руки впереди себя. Заостренный наконечник цепляется за выступ соседнего здания, натужно скрипит, подхватывая мальчика. Пружинисто отталкиваясь ногами от кирпичной кладки, он разгоняется, цепляясь и подтягиваясь наверх. Робин, а к этому имени ему все еще приходится привыкать, ловко преодолевает небольшие подворотни, перепрыгивая с одной крыши на другую. Город превращался в пляску теней, сегодня необычайно ленивую, похожую на прощальное танго. Задворки напоминали статичные декорации, если не считать листву которую гонял воздушный поток, принося с собой запах азота и испарений проржавевших сточных труб. Настоящее пиршество во время чумы было в центре, где богачи проводили званые ужины. Он не уверен, был ли там сейчас Брюс, на каком-то сборище напыщенных идиотов, будучи единственным человеком, который сохранял достойный облик.
Когда улица опустела, тяжелое свинцовое небо, отражающее в себе огни Готэма, окрасилось вспышкой. Где-то совсем рядом собирался шторм. С задержкой в десяток секунд, рокотал гром, казалось, поднимая порывы ветра, развивающие тяжелую ткань плаща. Он не слышал шагов, задумался о всех случайных незнакомцах, которых видел как на ладони, строил догадки об их жизни.
– Бэтмен знает, что ты сегодня патрулируешь сам?
Джейсон вздрагивает всем телом, едва не срываясь вниз, слишком ошарашенный, чтоб как-то предотвратить фатальность такого падения. Он делает пару шагов назад, теперь позволяя себе обернуться, грозно сверкает глазами. Долго держать оборону все же не получается, и Джейсон прыскает в кулак, сгибаясь пополам от приступа смеха.
– Ты бы знал, как идиотски выглядишь в этом сарафане.
Тодд пристыжено притихает под взглядом Грейсона, опускает голову.
– Я не говорил ему, что ушел на патруль. – Мальчик шаркает носком ботинка по асфальту. – Не знаю, где он, – Джейсон старается придать голосу безразличие, но дрожащие нотки выдают, что ему вовсе не наплевать, где сейчас находится рыцарь Готэма.
Джейсон подходит чуть ближе, крутится во все стороны, расправив плечи, чтоб Найтвинг оценил, насколько новому Робину подходит старый дизайн. Весьма не практичный, но он помалкивал, пытаясь угадать в лице брата что-то схожее с одобрением. Дважды не нужно было повторять, он, как казалось Джейсону, смирился и отпустил это место тогда, когда передал свой костюм. Просто, чтоб убедится точно.
– А ты что здесь делаешь, я думал, отвоевываешь Галактику.
Джейсон старательно делает увлеченный вид, рассматривая пьянчуг плетущихся из бара внизу. Он морщит нос от внезапно напрягшейся обстановки, вмиг улетучившегося привкуса свободы, с появлением Найтвинга в одной с ним плоскости.
Если ты здесь, чтоб учить меня уму разуму, то лучше бы тебе быть подосланным Брюсом, чем следовать собственной инициативе.

– Я не смотрю мультики! Отвали. – Огрызается Джейсон.
Его будто ледяными помоями окатили. Как смеет Грейсон считать, что Тодду необходимо разрешение на вечерний патруль. То есть, у них был разговор с Брюсом, что, пока новичок не наберется необходимого опыта, ему стоит находиться (он называл это иначе, говорил «под руководством») под присмотром. Джейсон в корне отказывался принимать такое положение дел.  Тодд потирает костяшки, понимая, что такое «кулаки чешутся». Если этот мудила и правда решит потащить его домой, унизительно прося Альфреда, чтоб тот глаз не сводил с нерадивого сайдкика, то сегодняшняя ночь скорее окрасится кровью одного акробата, чем криминального элемента. Он готов ринуться в атаку, даже зная, что проиграет это сражение. Домой он не вернется, а если его и притащат, то на щите.
Он сумел доказать, что готов, даже, мать его, Дик признал это. Сейчас ему необходимо лишь укрепить свое положение в статусе сайдкика. Следующей ступенью развития станет придание образу своего оттенка, чтоб каждая псина знала, что новый Робин быстрее и лучше предыдущего. У него будет свой голос, своя воля. Лучше, чем существование в тени.
Джейсона отрезвляет шум внизу, пьяная ругань. Ничего особенного. Он вновь обращается к Найтвингу, сам не понимая, что худшим образом пялится на него. На бледном лице скорее отображается смешанная гамма из злобы, обиды и страха. Последнее вызвано неосознанным признанием авторитета более сильного оппонента. Или все же, превосходством брата. Зыркает на него, кивает впереди себя, предлагая плавно перемещаться по диагонали трущоб, чтоб не упустить чего важного.
– Ты пришел побесить меня или все же предложить что-то?
О, он давно прохавался в этих маленьких семейных манипуляциях. Грейсон на то и гибкий, фигурально, что как слабое течение точит камень. Все давит на психологию, в силу собственного характера, неспособен причинить кому-то неудобств. Хитрый черт. Такого человека и послать как-то неудобно, хотя это проблемы слабохарактерных слизняков. Брюс в воспитательных мерах куда более прямолинеен и конкретен. Скажет, как отрежет.
Они вместе идут в один ритм, под невидимый барабан. Джейсон пытается постоянно вырваться вперед, в надежде скрыться в уютном мраке улиц, но Грейсон всегда догоняет, но не перегоняет. Опять уловки, они вводят в бешенство, в желание избавится от модели братьев, когда они облачают костюмы. Доверие базируется на знании, что соратник не переменит взглядов, а не провалится. Он равен Грейсону, когда-то, он превзойдет его.
– И… Как дела в твоей новой команде? – Бурчит Джейсон, пытаясь придать этой гонке по крышам какую-то более теплую окраску, хотя сам считает, что в его действиях куда больше агрессивного реваншизма, чем в действиях Германии во Второй Мировой.

Джейсон тотчас же забыл, что он тут не один, что ему больше всего хотелось провоцировать Грейсона на неприятный разговор, при этом плавно уводя его от проблемы, которую старший парень старательно выводил на первый план. Джейсон ощущает себя как рыба в воде. Распираемый гордостью, ведь это первое дело, где рядом не было чуткого руководства Брюса, который порой не сдерживал комментариев, как именно стоит помощнику действовать, не оставляя и надежды на вольную интерпретацию своих возможностей. Грейсон не в счет, мальчик в целом не рассматривал старшего брата как своего напарника, считая того раздражающей помехой перед экзаменом, который вновь докажет, почему Джейсон заслуживает быть на своем месте.

Он забывает, что это не соревнование, не игра в парке аттракционов, кто обезвредит больше плохих парней. Он мягко скользит вниз. На его стороне время, но отсутствие осторожности, влекущее за собой грохот выдвижной пожарной лестницы. Заметка на будущее, полагаться не на слепой случай, а критически оценивать элементы окружения, чтоб те играли ему на руку, а не против. Робин почти проклинает себя за такую нелепую оплошность.
Насколько бы эти амбалы не были увлечены вендеттой в затхлом переулке, грохот они услышали. Быстрее всего реагировал Найтвинг, выбирая удобное положение, чтоб купировать угрозу, исходящую от ближе стоящих участников потасовки. Этот мой, едва ли не рычит Тодд, ловко сбивая с ног одного из громил, сам едва не путается в своих ногах, направляясь к тому, у которого блестит лезвие ножа в руках. Грейсон его опережает, ловко вырубая вооруженного, на что Джейсон может лишь скрипнуть зубами. Все происходит очень быстро, даже толком не понять, тело двигается автоматически, натренированное быстро выводить из строя оппонента, который превосходит его показателями. Робин, незаметно для Найтвинга, пинает бессознательного воришку, и обращается к спасенным мужчинам. Те ошалело разглядывают дуэт, не зная, что выглядело более устрашающе, группа из враждебно настроенных отбросов, или двое, в цветастых трико, которые за две минуты проредили столпотворение в переулке. Мальчик было протягивает руку, чтоб помочь одному, почти теряющему сознание, принять вертикальное положение.
– Эй, вы в порядке?
Вместо ответа его толкают, а этого Робин ожидал меньше всего, споткнувшись о ногу многострадального уголовника, которого пинал ранее, влетел в мусорные баки. Джейсон шипит словно оголтелый, запутавшись в своем плаще. На повестке дня обсудить функционал этой тряпки, которая когда-то его прикончит, став альтернативой удавке. Он смотрит вслед бегущим в панике спасенным, и забыв, что тут не один, крепко матерится.
– И это ваша благодарность, ублюдки. – Джейсон мрачно поглядывает на Грейсона. –  Нет, ну ты видел?
Он выпутывается из ловушки, отряхивается, пытаясь отвлечь внимание от не совсем цензурного монолога ранее. Должно быть старший едва сдерживается, чтоб не оборжаться, но такой милости мальчик ему не доставит. Он выстреливает мини-гарпуном вверх, чтоб подняться вновь на крыши. И хотелось бы ему, чтоб Найтвинг остался где-то позади, но тот следует за ним. Списывая все на гиперактивность, на деле попыткой убежать скорее от позорного эпизода, чем от себя, Джейсон останавливается через несколько кварталов.
– Вот и помогай потом кому-то.