Все началось со странного происшествия в пятничный вечер.
Осенние холода уже пронизывали сумерки, шелестя, поддетой золотом, листвой на деревьях, принося в город новые звуки торопливых шагов спешащих домой людей, унося детские голоса во вчерашний день. Река бегущая рядом, привносила остроту порывистого ветра, порой выбивая дух, реже в пенистых завихрениях можно было отыскать бумажные корабли, которые запускали вниз по течению. Прибивало больше грязи, и мало кто понимал, откуда она вдруг появилась.
Около восьми часов, после службы, отец Тодд, недавно переехавший в здешние края, разбирал немногие ящики со скромными пожитками. Ему выделили уютную квартиру, неподалеку от церкви, с окнами на восток, и глухой каменной стеной соседствующего здания с запада. В квартире царил запах пыли, которую поднял своим присутствием мужчина, внешний лоск таил в себе множество сюрпризов. С некоторым недовольством ему пришлось выселить семейство пауков из прихожей в кладовую, а позже выпроводить шеренгу муравьев по направлению к выходу. Он долго думал, что делать с бурыми потеками над входной дверью, но решение отложил на более светлое время суток.
Привлекла его фигура, стоящая неподалеку от дома, параллельно его окну. Фигура была обращена лицом к нему, и казалось, зрительный контакт длился достаточно долго, чтоб священник ощутил легкое недоумение и толику интереса. Только он подался, чтоб выйти в прихожую, а после спустится к фигуре, как телефон заклокотал в нервном звонке. В такое время ему сообщили, что все документы о переводе – уже улаженное дело. Когда он вернулся, никого на улице не было, и даже случайные прохожие стали если не редкостью, то дикостью.

Такой эпизод не был единичным, но рассказывать о странных тенях начали в южной части города. Грубо и не скупясь в бранных словах, люди перешептываться о появлении в городе группировки, возможно наркотиков, но такие сомнамбулы уже стали городской легендой. Тодд же больше не сталкивался с этим, но однажды почти подхватил ужас, с которым рассказывала о преследовании одна из прихожанок.

Уже неделю он знакомился с паствой, с улыбкою выслушивая все жалобы, как лекарь душ, стойко выдерживал атаки вопросами, стараясь как можно более обобщенно отвечать на них.
Застали врасплох его в супермаркете. Любезно предложив помочь с поиском отдела чистящих средств, совершенно неожиданно осадили проблемами, терзающими душу не первый год. Старушка, в перерывах между сетованием, подсказывала, что лучше выведет пятна гнилостного характера с довольно капризного покрытия прихожей.
– Мой внук, катится он по наклонной, святой отец. Все глаза выплакала… Не берите это, это для водостойких обоев, – она выудила из его рук бутылку, взамен впихнула другую, которая, казалось, была идентичной отобранной. – Мальчик совершенно не понимает, к чему его ведет его образ жизни. Я пыталась приобщить его к церкви, но он лишь отмахивается.
Джейсон, легко вспоминая себя в возрасте, о котором говорила пожилая леди, не знал, что и ответить. Как человек, он мог посочувствовать, и выделить, что все проходят стадию непонимания между поколениями, как священник, лишь развести руками, на все воля Божья.
– Мальчик обязательно найдет свой путь, Господь укажет ему дорогу. – С уверенностью заявляет Тодд.
Их неторопливый диалог был разбавлен шумом слева. Кричала одна из работниц, на повышенных тонах, пыталась выяснить, кто мог забраться в складские помещения, выломав при этом дверь. Люди то и дело озирались, а людей было много. После рабочего дня, около шести вечера, все по традиции заходили сюда, создавая настоящее волнение. Кто прижимал к себе корм для питомца, кто выбирал выпивку на вечер, а кто, как Тодд, не знал, что и делать, и зачем он пришел сюда. Все также ненавязчиво следовала за ним пожилая леди, теперь забыв о самом страшном в своей жизни, переключившись на глобальные вопросы воспитания и мира во всем мире.