Слышишь эти голоса? Хочешь жить, закрой глаза.
Странные странности тут происходят, надо признаться. И, нет, это не обычная тавтология, описка. Именно странные, именно странности, а иначе этот весь бред и не опишешь. Конечно, в этом сумасшедшем мире может произойти все, что угодно. Завтра нападут пришельцы из далеких галактик, послезавтра случится глобальный катаклизм и все тому подобное. Может, и не стоит ничему теперь удивляться, но когда эти, так называемые, странности происходят конкретно с одним тобой, а остальным и нет дела и понятия, что с каким-то мутантом в каком-то заброшенном помещении, забытым всеми богами, сейчас происходит. Впрочем, и сам Максимофф повидал многое, поэтому мог бы даже не поражаться в иной ситуации ничему тут, и не такое было, но не в те моменты, когда в каждый момент тебя, лично тебя ждет опасность. Как говорится, никогда не закладывай в споре свою голову, мало ли с кем ты играть можешь. Может, это окажется сам Дьявол. Реалити-шоу не удалось уж явно. Не смешно никому, кроме его создателя. Пит и до этого и не особо жаловал фильмы ужасов с таким сюжетом, а уж и теперь подавно, оказавшись в центре событий. И вряд ли тут кто покажет их по телевизору на общее обозрение. Мало ли героев и простых мутантов пропадает в этом мире. Они могу также исчезнуть, ведь с каждым разом становится все более ясно, что никого живым из них отсюда не выпустят. Они даже неосознанно могут прибить друг друга, а этот, чертов, шутник выйдет сухим из воды снова и снова. Маски будут сброшены посмертно, как говорится.
Довести Пьетро до бешенства не просто, обычно он остается таким же веселым и спокойным, но сейчас этому "клоуну" удалось сполна рассердить Максимоффа. Если бы только была возможность, если бы только поскорее добраться можно было бы до этого ненормального режиссера, то он бы недолго думая, свернул ему просто шею и все, пусть это и противоречит всем правилам Пита, но сейчас неплохо было бы подумать о собственной жизни и хотя бы попытаться выбраться. Ну, а потом шанс, может, еще и выпадет...
И Пьетро старался понять и все никак не мог, копался в своих врагах. И даже потом подумал, что это один из врагов Гарри Осборна. А почему и нет? Кто-то таким жестоким способом решил раскрыть все его планы, рассекретив и самого Ртуть. Или же они вообще когда-то были знакомы, потому что что-то кажется Максимоффу в этом во всем спектакле знакомое. Только уравнение никак не решается, не все шахматные фигурки еще расставлены. Но что-то уже подсказывает, что если они узнают с Паркером, кто за всем этим стоит, то будут в кромешном шоке. Он должен рано или поздно показаться, наверняка, ибо посчитает, что те оба обречены.
- Мы оба не помним, как оказались тут и как нас схватили. Но возможно, нас и не похищали, а мы сами сюда пришли под влиянием газа.
Пьетро лишь качнул головой. Давно уже его сердце не отбивало таких ритмов, будто бы там были какие-то особые частицы, передвигающиеся с бешеной скоростью самого мутанта.
- Угу, только мы можем уже этого не узнать. Нас тут прибьют раньше, чем мы успеем что-либо подумать и решить вообще. Это игра на выживание, Паук, нас не оставят в живых. Ну, или кого-то одного, а потом года через полтора этот один свихнется от мыслей о том, что виноват в смерти другого. Помнишь "Остаться в живых"? Ну, тут что-то похожее нас ждет, видимо, только у нас перспективы еще плачевнее. Не находишь? - выдохнул Пьетро, все еще смотря в нерешительности на эти карты, разложенные на столе. Они казались ему приговором, если честно. От выходки недавней своего нового-старого знакомого мутант и так был уже в потрясении, мягко говоря. Но что его самого там ждет, вряд ли кто-то из посторонних даст на это ответ. Он и сам не может решить, но надо двигаться дальше...
***
Это походило на сон, просто сладкий и непроходимый сон. Когда он пройдет, нельзя было ответить точно. Знаете, как в сказке о спящей красавице. Нет, тут без намеков, конечно, но суть одна и та же. Где сейчас он был, что за помещение, кто находился рядом, этого Максимофф не мог почувствовать, находясь в темноте, липкой, обволакивающей весь разум. Не было тут слышно и слов Паука, только тишина и темнота. Будто бы мутант выпил сильнодействующее снотворное, но только после него не видят сны, а Пьетро кое-что все же привиделось. Это был следующий акт в спектакле. И то ли это случится в будущем с ними, то ли это просто иллюзия, сон, который и должен оставаться сном. Их "режиссер" любыми способами, всеми правдами и неправдами хочет воздействовать на их разум, чтобы довести до безумия. Впрочем, темнота длилась недолго, как и тишина. Правда, нельзя было сказать наверняка, что радовало бы Пьетро больше, потому что увиденное им принесло ему самому только лишь ужас и странный осадок, привкус горечи после осознания своего же страха в данный момент.
Пьетро очнулся в дальнем углу просторного помещения. Это походило на какую стройку, которая была давным-давно просто всеми заброшена и забыта. Там остался лишь мусор, грязь строительные отходы. У мутанта болела голова, и сильно резало глаза даже от тусклого света, который исходил от фонарей, и казался слегка непривычным ему, расположенных высоко под недостроенным потолком. По виду тут давно не было ни одной живой души. Таких построек очень много вообще. Хозяева одних строительных компаний обанкротились, другие просто посчитали такие проекты невыгодными, так, и оставив стоять эти развалюхи где-то на окраине города. В ночной темноте они выглядят даже зловеще: пристанище местных бомжей и прочих сомнительных личностей.
Парень попытался приподняться, но даже это далось ему с большим трудом. было такое ощущение, что его били ни один час старательно так, выборочно по голове. Нельзя было отличить: сон это или уже реальность, но если это явь, то от такой правды и с ума можно было сойти сразу же.
Ноги почему-то тоже отказывались слушаться Пьетро, будто бы их у Ртути никогда и не было. И тут ему стало воистину страшно, ведь без них для любого бегуна нет никакой жизни или будущего. Он не сможет быть без своих скоростей. А о какой скорости могу идти речи, если нет ног?! Пьетро побледнел от страха. Ему показалось, что его волосы могли в данный момент поседеть еще больше, чем дала ему природа. Паника все нарастала, а руки стали трястись еще сильнее, чем в тот момент, когда он поднимал эту чертову карту. Жалея о многом, о ом, что не вышел из игры раньше, коря себя за свое любопытство, он пятился назад, паникуя лишь сильнее. Мысли путались, некогда было о чем-либо вообще-то подумать, найти мудрое решение. И только в следующий момент Пьетро привлекла еще более странная картина, разворачивающая перед парнем посередине этого зала.
Что за черт?! Боже, да куда я попал?! Где Паркер?! Паркер...
Рядом с окровавленным человеком стоял кто-то другой. И в этом незнакомце Пьетро с ужасом узнал самого же себя. Вглядевшись получше, мутант увидел, как раненный Человек-Паук пытается безуспешно встать, но после очередной попытки получил лишь очередной пинок от второго "Пьетро". Мутант схватил супергероя за руки и поволок его к какому-то отверстию посередине комнаты. Нельзя было разглядеть настоящему Пьетро лицо своего двойника, но исходила жестокость, равнодушие, вселяли страх, будто бы Максимофф увидел свою обратную сторону, свой внутренний страх. Страшно было представить только, что могло быть в этой яме, но именно там, наверняка, и должен быть последний ход, смерть Паркера или даже что-то еще хуже (но куда уж хуже).
Никогда бы не сделал такого Ртуть в действительности, никогда бы не стал пинать с такой жестокостью кого-то, ко не причинил ему никакого вреда. Но даже об этом от страха не мог подумать мутант. Было страшно, как не было ни на какой войне раньше...
- Нет!!! Не смей, остановись! Это не я! Это не я! - в самой настоящей истерии вырвался истошный крик у Пьетро. Он и хотел бы сейчас подбежать к Паркеру, остановить другого себя и помочь Питеру, но не мог даже пошевелиться от ужаса и каких-то тайных оков, держащих его тут, в тени. Казалось, что сейчас Максимофф и сам был тенью, зрителем, который наблюдал за этой картиной, никто не мог его услышать или увидеть. Просто крик в пустоту уходил. Это сон, это не я! Не я...
Что-то вновь пронзило Пьетро, будто ему сделали новый укол, чтобы тот пробудился. Вновь свет и знакомый голос над ним был явно в панике. Карие глаза неосознанно приоткрылись, картинка становилась все более четкой, и в следующий момент Ртуть уже просто подскочил, как в одно мягкое место ужаленный, только увидев живого Человека-Паука.
- Ртуть, очнись, или, я не знаю, просыпайся! Как ты тут оказался!?
Парень судорожно попятился назад, даже со своей скоростью еще не осознавая, где находится, что происходит. Он даже не понял, что то был только сон, навеянный режиссером, что ноги у него, как были так и есть, почти ничто не поменялось. Лишь продолжается дальше вся эта игра. Мутант просто провалился в другое помещение и просто спал все это время, пока не пришел Паркер, но разве можно было даже самом быстрому уму осознать такую страшную пакость...
- Не знаю, я не знаю. Где мои ноги? Это не я! Это честно не я! Я не хотел, Паук, это не я. Ну, не я же, - первая фраза, что пришла в голову Пьетро, будто бы в бреду. Да уж, будешь тут в бреду, когда снятся такие сны.
Ртуть все пятился назад от Паука, как от прокаженного, но в следующий момент он наткнулся на что-то мягкое и липкое. Он замер на секунду и не спеша повернулся, хотя лучше бы этого не делал. От искалеченных, всех в крови неизвестных трупов, висящих над ним в их же одежде, Пьетро вскочил на ноги и метнулся в ужасе в другой конец комнаты, туда, где было темнее всего, попутно схватив и Паука в охапку вместе с собой. И хотя он не из робкого десятка, многое сумел повидать, но за какие-то часы на него свалилось столько, что и нельзя было вообразить. Даже у него на сверхзвуковых скоростях кружилась и болела голова от всего этого осознания.
- Теперь слушай меня. Мы должны выбраться вместе, Паук, как угодно, но выбраться вдвоем. Я все тебе объясню, но позже! Мы должны перехитрить его, не дать показать, что мы боимся. Мы должны нарушить его правила и играть по своим! Понимаешь меня? Я не смогу больше такого выдержать. Мы обязаны жить, - тараторил Ртуть, тяжело дыша от переживаний, во все глаза смотря на Питера, схватив его за грудки от порыва.