Я недовольно отчёркиваю красной ручкой на календаре очередную неделю. Отчеркнул бы чёрной, но это значило бы, что всё обошлось без происшествий, но, увы, не в этот раз. В среду или четверг – я не очень хорошо помнил, как и всегда в такие моменты, только осознавал, что твою мать, опять. Это начинало входить в привычку, превращаться в пугающую закономерность, и я ненавидел себя за то, что ничего не мог изменить хотя бы слегка. Оставалось только шарахаться от покорёженных людских тел, точно зная, кто именно виновник всего произошедшего – я не помнил их всех, но они иногда приходили ко мне во сне, глядя молча и укоризненно, обступали со всех сторон. Думаю, самым ужасным было как раз то, что я даже не мог сосчитать количество трупов – сбегал только каждый раз, как трусливый щенок, поджав хвост, и забивался в свою квартиру, как в какую-то щель, где мечтал умереть в следующий раз сам. Но было ещё кое-что. То, что я постепенно начинал смиряться с тем, кто я теперь есть, с тем, что я теперь приношу людям только смерть и страдания, с тем, что теперь я сильнее любого из них, вовсе без всей этой супергеройской херни. Билли трогательно обо мне заботился, не оставляя никаких свидетелей, могущих составить потом мой портрет. Хотя, думаю, даже если бы полицейские и вышли на меня, то сделать они всё равно бы ничего не смогли, разве что, скинуть на мой дом сверху ядерную бомбу, но правительство никогда бы не пошло на такие жертвы, распрощавшись разом с целым городом. Да и то очень сомнительным был тот факт, что Билли не смог бы защитить меня и от этого – возможности Вальридера после трагедии в Маунт-Мэссив представлялись изученными далеко не до конца, а сам я, запутавшись под конец в бесконечных лабораторных отчётах, просто махнул рукой на это всё, мол, будь, что будет.
Так и случилось, недовольно думаю я, проводя рукой по недельной щетине на лице – красоваться мне было как-то не перед кем. Только вот я остался практически без продуктов – как-то совсем забыл о них то ли в среду, то ли в четверг, значит, придётся снова выйти из дома, значит, снова будут жертвы, значит, мне снова следует напиться посильнее. Я долго ищу по всей квартире полупустые бутылки с дешёвым алкоголем, редкостной дрянью, отдающей очень сильно спиртом. Ничего, сойдёт и такое, хоть бы что-нибудь, чтобы немного заглушить злобный вой Билли внутри черепной коробке от недовольства тем, что в моей квартире некого убивать с особой жестокостью. Иногда я всерьёз подозревал, что он питается человеческими страданиями, как моральными, так и физическими, поддерживая таким образом себя в форме, но, увы, это оставалось ещё одной догадкой-загадкой, похороненной навечно вместе с сотнями трупов в заброшенной психиатрической больнице Маунт-Мэссив. Когда-то я боялся одной мысли о возвращении туда, перенеся само здание клиники себе в сознание, неосознанно и явно вместе с Билли. Теперь я думаю о том, что стоит, возможно, вернуться туда и спалить чёртову больницу дотла, вместе с трупами так отчаянно старавшихся убить меня доктора Траггера и Криса Уокера. Чёртовы ублюдки. Последний глоток алкоголя обжигает мне горло, когда я небрежно отшвыриваю бутылку в сторону, слыша, как она глухо ударяется о ковёр, но не разбивается. Захожу в ванну, где долго смотрю на своё лицо в единственное оставшееся в квартире зеркало, странно запотевшее, как будто от клубов пара. С тех пор, как меня объявили мёртвым, меня не узнать – щёки сильно ввалились, под глазами залегли тени, а кожа стала мертвенно-бледной из-за постоянного сидения в четырёх стенах. Пока я борюсь с порывом разбить ещё и это зеркало, чтобы никогда не видеть в глазах отголосок всего пережитого в Маунт-Мэссив, алкоголь постепенно отпускает, слишком быстро, чёрт бы его побрал, но на улицу идти всё равно придётся, и я почти смиряюсь с тем, что сегодняшний вторник станет ещё одним происшествием. Инцидентом, вернее, как я называл эти моменты своей биографии.
На улице было не особо людно, что давало надежду, но всё равно от Билли ничего хорошего я не ожидал – слишком уж он заскучал в квартире, да и я сам, честно говоря, уже не мог не отождествлять свою настоящую жизнь с постоянными кровавыми бойнями, которые сопровождали меня везде, куда бы я не пошёл. Вот и сейчас я, задумавшись, врезаюсь в какую-то девушку, прекрасно зная, что Вальридер расценит это, как знак для нападения. Успеваю только пробормотать:
—Извините, мне правда очень жаль, – прежде чем начинаю видеть всё происходящее, как через то самое запотевшее стекло из ванной, чувствуя, как больше не могу управлять своим телом. Интересно, в этот раз Билли сделает всё быстро? Или, соскучившись, будет развлекаться в своей неповторимой манере? Впрочем, всерьёз обдумать эти вопросы я не успел – всё тело разломило от боли, когда вокруг меня начали появляться тёмные вихри энергии, бывшие, на самом деле, сотнями маленьких нано-роботов, и составлявших Вальридера. Со стороны могло показаться, что это – своеобразная аура, внезапно начавшая проявляться, но кое-что из лабораторных отчётов Маунт-Мэссив я успел всё-таки прочитать и запомнить.

Удар об асфальт был такой силы, что вышиб бы из меня весь дух, если бы не Билли. Он вполне бережно поднял меня обратно на ноги, наскоро вылечил пару сломанных костей и многочисленные ушибы, и я поморщился, слыша, как с отвратительным хрустом встало на место одно из рёбер, проткнувшее кожу несколькими секундами ранее. Рубашка, успевшая испачкаться кровью, сейчас противно прилипала к телу, и я брезгливо поправил её двумя пальцами, непривычно ощущая под рукой не чью-нибудь, а именно свою кровь. Кажется, последний раз подобное было в Маунт-Мэссив, когда мне в грудь выпустили очереди сразу из нескольких автоматов, и я на пару секунд отключился от боли, очнувшись уже в полном порядке и в окружении множества трупов разной степени отвратительности. Сейчас же Билли, подстёгнутый незнакомым ощущением того, что нашёлся кто-то, кто мог бы назваться достойным противником, немало воодушевился, приготовившись атаковать снова, но вместо этого я оказался на асфальте снова, на этот раз приложившись ещё сильнее.
—Да мать твою, перестань уже, – выругался я сквозь зубы, обращаясь к Вальридеру, но незнакомая девушка, так удачно дававшая мне отпор уже второй раз, вполне могла принять это на свой счёт. Честно говоря, я был больше не намерен протирать асфальт своей спиной, поэтому попытался сделать то единственное, что мог бы – усмирить Билли в своём сознании хоть немного, благо, от постоянной встряски я потерял контроль ещё не полностью, и какие-то пять или десять процентов оставались ещё за мной. Она явно сильнее, начинаю я осторожно, но Билли и слушать не хочет, желая только отомстить той, что так явно поставила его на место. И быстрее, добавляю я мысленно, прекрасно помня о том, что ни одну его атаку Билли до конца довести не удалось – больше было похоже на возню в песочнице, чем на что-то серьёзное. Что ж, следовало прекратить это немедленно, пока девушка не оторвала мою голову и не забросила на крышу ближайшей высотки, потому что что-то интуитивно подсказывало, что она вполне может. А вот Билли отрастить новую голову мне не сможет, и подобный расклад сил мне совсем не нравился.
Да, следовало всё-таки признать тот факт, что Вальридер вовсе не делал меня самым могущественным человеком в мире. Была, конечно, ещё Джайна, но она, всё-таки, из другой вселенной, да и магия всегда была сильнее науки во всех смыслах. Как ни странно, но воспоминания о Праудмор меня немного успокоили, и я смог огромным усилием воли предотвратить следующую попытку Билли, решившего добиться своего, чего бы это ни стоило. Только вот этим «стоило» совсем не хотелось оказаться мне, поэтому я кое-как вдолбил ему эту простую мысль в голову, уповая на то, что ему всё равно без разницы, кого убивать, так что может развлечься и позже, на обычных людях. Конечно, даже в мыслях это звучало ужасно, но требовалось очень срочно его отвлечь, поэтому выбирать не приходилось, и я в очередной раз болезненно поморщился, ругаясь сквозь зубы.
Отряхиваясь от пыли и грязи, я кое-как встал прямо, с неудовольствием отмечая, что от подобной встряски привычный алкогольный туман в голове начал постепенно рассеиваться. Не хватало ещё и этого. Оглядев нескольких зевак вокруг, застывших с раскрытыми ртами, я лишь вздохнул, представляя, как всё произошедшее выглядело со стороны. И почему нельзя хотя бы раз обойтись без подобных инцидентов?.. Впрочем, вопрос риторический. Сейчас следовало бы извиниться перед девушкой, которую Билли так яростно намеревался убить, за что я сам чуть не поплатился своей жизнью: если бы не регенерация, то я бы не пережил и первую встречу с асфальтом.
—Извини ещё раз, – мрачно начинаю я, делая шаг вперёд. Девушка, что удивительно, не отшатнулась от меня и не попыталась сбежать, что как-то немного даже обнадёживало. Впрочем, конечно, с её силой ей, кажется, не о чем беспокоиться…—Эта тварь внутри меня иногда вырывается из-под контроля, и ей без разницы, кого убивать.
Билли, получивший подобную нелестную характеристику, злобно взвыл внутри черепа, но ничего не предпринял, что было более чем хорошим знаком. Может, со временем мы с ним и придём к какому-нибудь соглашению, но сейчас меня интересовало совсем не то, а то, как смог кто-то дать мне отпор. В нашем мире магии не было, поэтому я с интересом уставился на незнакомую девушку, раздираясь между желанием спросить и желанием унести ноги подальше, обратно в свою квартиру.
—Но и ты тоже преподнесла нам сюрприз, следует признать, первая из всех. Хоть кто-то, – кривовато улыбнулся я, оттирая рукавом рубашки кровь со щеки.

Отредактировано Miles Upshur (2014-11-01 19:12:20)

Нет, эта девушка определённо обладала не магией. Но тогда чем? Я собрался было задумчиво стереть ещё несколько капель крови, ползущих по щеке, в которую пребольно впился осколок асфальта при втором падении, как обнаружил, что не могу пошевелить рукой. Мгновенно сообразив, что к чему, я лишь вздохнул, как-то втайне даже довольный этим решением незнакомки – по крайней мере, так Билли не смог бы добраться до неё, вновь недовольно ворочаясь внутри моего сознания. Похоже, ему не нравилось такое ощущение собственной беспомощности, а мне, честно говоря, нравилось такое ощущение того, что можно хотя бы на пару минут сделать вид, что всё под контролем, пусть даже и не под моим. Всё-таки лучше, чем ничего. Эксперимент врачей, живший сейчас внутри меня, нуждался в серьёзной доработке, и я немного позавидовал даже тому, что сам не обладаю такой способностью к блокировке и обездвиживанию, которая очень бы пригодилась. Конечно, если бы Билли очень постарался, то смог бы, наверное, пробить блок, действуя одной лишь грубой силой, но не хотелось думать о том, какими затратами для моих тела и психики это обернётся. Сейчас же я успокоил Вальридера тем, что все попытки бесполезны, и он вроде бы поверил. Вроде бы.
—О, поверь, лично я не имею никакого желания тебя убивать, – вскидываю я брови, глядя на девушку с вежливым интересом, чувствуя, как рука, которую я поднял к лицу около пары минут назад, начинает медленно затекать – кожу покалывало будто бы десятками маленьких иголочек, и я, признаться, был очень рад, когда незнакомка чуть ослабила контроль, давая мне возможность хотя бы опустить руку и тут же залезть в карман, чтобы достать пачку сигарет и закурить, щёлкая дешёвой пластмассовой зажигалкой. Судя по всему, резкие движения я по-прежнему совершать не мог, но сейчас меня заботило не это, а то, кем же на самом деле была та девушка, что смогла так запросто избежать жажды убийства Билли, под которую попадали не только обычные люди, но и кто угодно, встреченный на нашем с ним пути.
Немного занервничав от её пристального взгляда мне в глаза, я сдержал желание отвернуться. Было ощущение, будто бы она пытается прочитать мои мысли таким образом, и я лишь огромным усилием воли даже не моргнул, слыша лишь, как в пальцах тихо шипит дымящаяся сигарета. Её любопытство, впрочем, мне тоже было понятно: после таких ударов об асфальт никто из обычных людей бы не выжил, но регенерация помогла мне залечить сложнейшие переломы буквально за секунды, и я даже в полной мере не успел ощутить боль.
—И лично я никого не убиваю. Это делает то существо, которое выбрало меня своим носителем, Вальридер. Его зовут Билли, – мрачно говорю я, безучастно смотря, как дотлевшая до фильтра сигарета шипит и обжигает кожу, заставляя её покраснеть и расползтись некрасивыми пузырями, которые, впрочем, уже через секунду исчезали, а от сигареты в руке осталась лишь небольшая щепотка пепла, которую я тут же развеял по ветру. —Его основной инстинкт – убивать, но взамен за это он дарит мне всякие милые бонусы, например, практически мгновенную регенерацию.
Не то чтобы я особенно хотел делиться своей историей с незнакомой девушкой, но почему-то меня не отпускало ощущение того, что она могла бы вполне узнать всё и сама, просто сейчас даёт шанс рассказать об этом. Один и единственный, а потом полезет уже действительно в сознание, чего допускать было нельзя – кто знает, как отреагирует Билли на подобное вмешательство. Может, он решит, что его носитель больше непригоден, и разорвёт меня изнутри на множество маленьких кусочков, которые уже не соединит вместе? Подобная мысль вызвала у меня брезгливую усмешку, и я осторожно потёр недавно обожжёнными пальцами висок, стараясь сильно не циклиться на этом. Говорят, многие животные инстинктивно чувствуют страх, а Билли животным не был, несмотря на все свои недостатки. Но страх мой он всё равно мог ощутить, чего я допускать не хотел.
—Ну а ты? – перевожу взгляд на девушку, слегка дёргая плечом. —Тоже жертва научного эксперимента? Причём, похоже, совсем недавнего, – я чуть прищуриваюсь, в свою очередь тоже заглядывая ей в глаза. Совершенно ничего не выражающий и какой-то отстранённый взгляд, но где-то очень далеко я мог ощущать некоторую… неуверенность, что ли, и то скорее интуитивно, нежели как-то ещё.
—Не переживай, ты и сейчас неплохо это всё контролируешь. В отличие от меня, хотя я хожу таким уже почти целый год.
Я немного путался во времени, прошедшем с моего незабываемого визита в Маунт-Мэссив, но исчёрканный красной и чёрной ручкой календарь, висящий в моей квартире на стене, самонадеянно утверждал, что я был с Билли уже целых десять с половиной месяцев, или что-то вроде того. И у меня не было оснований ему не доверять.

По крайней мере, она меня не убила. До сих пор, что было вполне себе обнадёживающим знаком о том, что она, возможно, и поверила в то, что я только что сказал, хоть это и больше звучало, как бред запойного алкоголика. Конечно, именно таким человеком я и являлся, но ей знать об этом совершенно не было нужно, поэтому я лишь поморщился слегка, надеясь, что от меня уже не так сильно воняет перегаром, как обычно. Ну, хотя бы не на километр, а метров эдак на триста. Впрочем, с каких это пор меня заботило то, что обо мне подумают? Дайте-ка вспомнить, кажется, эту способность я потерял ещё тогда, когда впервые перешагнул порог Маунт-Мэссив, вернее, влез в окно на втором этаже и чуть не упал лицом в кромешную тьму из-за внезапно отключившегося то ли света, то ли электричества в целом. Ага, именно. Хотя я вполне себе с уверенностью мог сказать, что думают обо мне те журналисты, что нередко выступали на телевидении с нелестными комментариями по поводу очередного произошедшего массового убийства. Ох.
Пока я предавался не самым радостным воспоминаниям, девушка вернула мне контроль над телом полностью, что меня и успокоило, и обеспокоило одновременно. Хорошо, конечно, когда я не подчинялся её воле, но, с другой стороны, кто знал, что там решит выкинуть Билли. Он уже не раз доказывал, что его спокойствие – всего лишь обманный манёвр, поэтому я всё равно оставался насторожен настолько, насколько это было возможно. В связи с этим, моя ответная улыбка новой знакомой вышла несколько напряжённой и неловкой. Впрочем, это всё стало мгновенно неважно, как только я услышал её слова о повышенной до ста процентов работоспособности её мозга. Правда, что ли? Честно говоря, звучало это довольно… безумно, но разве мог человек, являющийся носителем Вальридера и имевший в друзьях волшебницу из другого мира, как-то усомниться? Тем более, свои возможности она уже доказала.
—Понятно, – негромко отвечаю я, отбрасывая докуренную только до половины сигарету в сторону. —Так что же, существуют ещё экземпляры подобного наркотика? Не пойми меня неправильно, но в этом случае могут вполне появиться и другие, кто выживет, несмотря на его воздействие.
Чёртова журналистская привычка дорываться до сенсаций сейчас вылезла очень невовремя, и я с тоской подумал о том, что раньше мог бы слепить за несколько дней отличный репортаж по этому поводу, который, возможно, вызвал бы огромный резонанс в СМИ. Сейчас же, конечно, об этом не стоило и думать дольше двух секунд, поскольку журналистом я больше не был. Как и вообще человеком, судя по всему.
Я недоумённо уставился на её протянутую руку и пару раз моргнул. Она что, решила продолжить общение со мной, несмотря на всё произошедшее?.. Конечно, с её возможностями бояться было нечего, но вряд ли ей понравится, если Билли вдруг решит разорвать на части группу людей, просто проходящих мимо нас.
—Я Майлз, – неловко пожимаю её руку, усилием воли заталкивая все кровожадные поползновения Билли вглубь сознания. Прикосновение длилось не дольше полуминуты, но вместе с этим я почувствовал себя как-то странно, отчего поспешил убрать свою руку и чуть ли не спрятать её интуитивно в карман.—Майлз Апшер.
Я не называл никому своего имени уже практически целый год, настолько давно, что оно успело стать чем-то чужим, чужеродным мне. Один раз только представился Джайне, и всё. И не было в этом мире никого, кто мог бы называть меня по имени, но теперь Люси узнала его, и, честно говоря, это меня не очень пугало. По всем документам Майлз Апшер считается без вести пропавшим, а квартиру я снимал на другой паспорт, оставшийся ещё с прошлой, нормальной жизни.
—Ладно, Люси. Я постараюсь больше не причинять тебе вреда, но обещать на сто процентов не могу, как ты понимаешь, – признаюсь я честно, наклоняя голову чуть набок. —И, во избежание других подобных… происшествий, нам бы переместиться куда-нибудь, где поменьше народу. И есть алкоголь, да.
Я внимательно пронаблюдал за её лицом: не промелькнёт ли брезгливая гримаска от слова «алкоголь», но вроде бы ничего такого, отчего я облегчённо вздохнул, смотря куда-то на счастливую парочку, проходящую неподалёку, держась за руки. Обычные люди, самой большой проблемой которых была, возможно, невозможность оплатить вовремя ежемесячный взнос по кредиту. Когда-то я и сам был таким, и, честно говоря, больше всего на свете просто хотел вернуться обратно к нормальной, совершенно обычной жизни, которой был лишён. Не стоило о таком даже и мечтать, и я знал абсолютно точно этот факт, отчаиваясь от него ещё больше.

Я с некоторым интересом покивал на её слова о наркотике и людях, явно убитых по чёрт его знает, какой причине, но мне и не было особо любопытно, по какой именно. Раз мертвы, то мертвы, и точка. Собственные многочисленные убийства давно научили меня не лезть без особой необходимости в чужие жизни, в чужие мысли и пытаться понять чужие мотивы, потому что и своих проблем хватало. Да и жалеть каких-то незнакомых людей… Ну, я всегда был слишком эгоистичен и циничен для этого, раз они погибли не от моей руки. Поэтому признание Люси не вызвало у меня ни ужаса, ни отвращения, ни практически вообще ничего, кроме желания расспросить её чуть поподробнее о самом наркотике. Возможно, что-то такое могло бы мне помочь справиться в своём сознании с Билли, но на нет и суда нет, как говорится, хоть и крошечный шанс всё равно оставался.
—Слушай, а ты только своё сознание способна так хорошо контролировать? Или на чужие воздействовать тоже способна? – осторожно уточняю я, не решаясь пока ещё спросить, сможет ли девушка поставить какой-нибудь барьер, оградивший бы разрушительные мысли и желания Вальридера от моих. Впрочем, надеяться понапрасну я себе не позволял, прекрасно зная, как дорого это порой обходится. Последний самообман о том, что всё закончится хорошо, и меня просто отпустят, стоил мне отрезанных гигантскими ножницами пальцев, и, несмотря на всё прошедшее с того момента время, меня от одного воспоминания слегка замутило, и я мстительно порадовался тому, что Траггера в итоге прихлопнуло автоматическими дверьми лифта. И поделом, как говорится, потому что мир точно не обеднел, потеряв такого безумного психопата.
За таким неловким разговором мы дошли до небольшого кафе, почти пустого в это время суток, что было достаточно необычно, но вполне меня устраивало: чем меньше людей, тем меньше потенциальных жертв для Вальридера. Остаётся только без особых раздумий занять столик в самом дальнем углу и быстро пролистать меню, наскоро вспоминая, как у меня с наличкой. Вроде бы было с собой около сотни долларов, должно хватить… У подошедшего через несколько минут официанта я без особых церемоний заказываю разом сразу три бокала неразбавленного виски со льдом, игнорируя его неодобрительный взгляд. Ну да, алкоголик, и что теперь?
— Сэр, а вы точно в состоянии будете оплатить потом свой заказ? – уточняет официант, и я морщусь, игнорируя навязчивый порыв Билли убить-убить-убить, залезаю в карман и достаю деньги, тыкая их парню чуть ли не в лицо.
—Этого хватит? Или ещё что? – недовольно спрашиваю я, и официант, несколько смущённый, ретируется куда-то прочь, видимо, спеша к барной стойке.
Конечно, я не мог его обвинять  в этом. В смысле, я ведь и правда выгляжу не лучшим образом, пусть Вальридер не даёт мне стать похожим на живого мертвеца, но тёмные круги на меловой бледной коже и покрасневшие белки глаз с полопавшимися сосудами (не помню даже, когда в последний раз нормально спал) никуда не спрятать, поэтому я давно махнул рукой на свой внешний вид, сидя большую часть времени взаперти в квартире. Всем без меня будет только лучше, так ведь? И дети пугаться не будут. Немного задумавшись об этом, я слегка выпал из реальности, прогоняя от себя мрачные мысли только минуты через три, чтобы обнаружить, что Люси это ни в коей мере не беспокоит – девушка лишь пытливо смотрела на меня, будто зная намного больше, чем даже я сам. Что ж, вполне возможный вариант.
—Извини, задумался, – немного неловко улыбаюсь я, разводя руками. —Честно говоря, никогда не ожидал, что кто-то всё-таки создаст препарат, который повысит активность мозга. В смысле, действительно повысит, а не просто будет служить способом для того, чтобы нарубить побольше денег. Что ещё ты умеешь, если не секрет?
Сразу видно, кто тут бывший журналист. Как будто бы ещё секунда, и из кармана куртки появятся и диктофон, чтобы я мог записать наш разговор, и камера для пары снимков в будущую статью. Но нет. Даже журналистское удостоверение было утеряно, оставшись в той машине, на которой уехал из Маунт-Мэссив Вэйлон. Теперь я, конечно, знал, что это был он. И легче от этого осознания мне не становилось.