Глупо было верить в то, что после всех грехов попадёшь в Рай. Глупо было надеяться на милость Бога, глупо было даже пытаться изменить себя. Как он там сказал когда? Что-то вроде: "курильщик всегда останется курильщиком", что сказать, судьба в очередной раз предоставила ему шанс в этом убедиться на собственном опыте.
Митчелл поднял голову, медленно скользя безразличным взглядом по окружавшему его пейзажу Чистилища. Лес. Чёртов бесконечный лес, так похожий на тот, в которой сотню лет назад вампир встретил Гэррика, будь он трижды проклят. Хочется верить, что Джон не наткнётся на него снова, хотя нет, пусть. Пусть он придёт, пусть придут все, кого Джон выпил... И снова убьёт их всех, чтобы выжить, потому что смерть в этом месте может привести к ещё более необъяснимым и жалким последствиям, чем прозябание среди веток, тумана и вечно озлобленных тварей.
В который раз брюнет смотрел вверх, стараясь найти там если и не ответы на все вопросы, то просто перестать видеть хотя бы кромку бесконечных крон. В них не было ничего плохого первое время, но постепенно это место начало сводить его с ума. Митчеллу казалось, что его кто-то зовёт, казалось, что в ночи кто-то держится за плечо. И это были именно галлюцинации, которые обычно посещают больных и ненормальных, а никак уж не вампира в здравом уме и твёрдой памяти... Каким он когда-то был.
Брюнет поднялся с земли и удобнее сжал в пальцах эфес палаша. Оружие попало к нему случайно, если в Чистилище вообще уместно это слово, - досталось трофеем от убитого... Чёрт, Джон усмехнулся, рассеянно глядя на оружие, он даже не помнит, как выглядело то существо. Вряд ли это был человек: вампир пробовал пить кровь, но она буквально становилась поперёк горло, забивая его напрочь и не давая даже дышать. Больше он не рисковал, да и голод потихоньку угасал, видимо, дело было в непрекращающихся убийствах, которые утоляли это животное состояние.
Мужчина коснулся подушечкой большого пальца гарды и медленно побрёл прочь от берега небольшого ручья. Не было разницы, куда именно направляться, ведь все тропинки вели в никуда, где-то замыкаясь в кольцо, а где-то ветвясь в такие невообразимые уголки чащи, что Митчелл попросту не рисковал туда соваться. Сколько я здесь? Как это случилось? Память услужливо подсунула кусок, в котором на фоне жуткой боли вампир видел плачущее лицо Джорджа, и вопрос "как" отпал сам собой. Скорее всего, он спрашивал себя об этом снова и снова, раз за разом в каждый новый день. Если в Чистилище вообще есть такое понятие как новый. И вопрос "сколько" снова потерял свой смысл. Кто знает? Какая разница?
Отсюда нет выхода, это же что-то вроде третьего пласта реальности для подобной нечисти. И для людей, что навечно обречены оставаться здесь. Среди монстров. Видимо, заслужили. Мы все заслуживаем смерти, абсолютно все.
Когда из кустарника вылетел незнакомец, замахиваясь самодельным топором на Джона, тому потребовалась пара мгновений, чтобы уйти с линии удара и коротким взмахом рубануть по беззащитной плоти. Несостоявшийся убийца отшатнулся, но было слишком поздно. Впрочем, вампир сильным рывком освободил лезвие, невольно попадая под кровавый поток, и добил напавшего, отделив его голову от шеи. Тело запоздало осело в траву мешком, а голова покатилась куда-то в сторону, не вызывая у убийцы каких-либо эмоций кроме омерзения. Теперь следовало уходить как можно дальше: такая кровь, казалось бы, не может привлекать, но она привлекала к себе таких тварей, справиться с которыми Митчеллу не удавалось. Приходилось бежать, прятаться, и так до бесконечности. Пока кому-то свыше не придёт в голову всё закончить.
Внезапно, вампир почувствовал на себе пристальный взгляд. Он не был враждебным или же жалостливым. Этот взгляд просто был, и Джон повернулся к его обладателю, готовый ко всему, кроме собственной окончательной смерти. Чёрный плащ запачкан кровью, ботинки изгвазданы землёй и ещё чёрт знает чем. На лице несколько ссадин и синяков, что говорить, общий вид, мягко говоря, не парадный. Пальцы сильнее сомкнулись на эфесе палаша, что пока смотрел остриём в землю, готовый к защите или же атаке на все двести.
- Что? - Задал лаконичный вопрос Митчелл.

Вампир внимательно смотрел на незнакомое лицо, пытаясь понять, что же в незнакомце его настораживало. Это явно был не его вид: выглядел подошедший более чем безобидно. Возможно, это и напрягало больше всего: находясь в месте, где каждый норовит убить, сложно адекватно воспринимать кого-то, кто не хочет. Или хочет, но просто выжидает... Чего выжидает?
- Топор? - Негромко переспросил Митчелл, на мгновение обращая внимание на оружие возле мертвеца. - Можно.
Сказав это, он медленно присел, обхватил пальцами рукоять и выпрямился, поднимая предмет обихода, доставшийся "по наследству" от безымянного монстра. Не делая резких движений и не отводя теперь взгляда с брюнета напротив, Джон перехватил оружие поближе к лезвию, обращая основание рукояти к человеку.
- Давно ты здесь?
С чего-то нужно было начинать. Чутьё робко нашёптывало, что возникший ниоткуда брюнет может и не быть человеком, но он не местный, что определённо поднимало его в глазах уставшего вампира. Если они и не смогут выбраться отсюда (а они не смогут), то вдвоём всегда сподручнее отбиваться от десятка разнокалиберных тварей, жаждущих если и не убить, так покалечить. Впрочем, пока это были только мысли, которым Митчелл не спешил радоваться. Всё могло измениться в любую секунду, в любое мгновение. Здесь стоит моргнуть, и ты мёртв.
Повинуясь опасениям, мужчина оглянулся, но ничего нового не заметил. Всё тот же долбанный лес, те же лесные тропы, по которым, отродясь, не ходило зверей... Только монстры, одним из которых был сам Джон. Да и человек с ярко-синими глазами явно не случайно оказался в подобном месте. Если к слову злой рок вообще можно применить слово "случайность". Итак, постоянно ожидая худшего и будучи готовым к ужасному, мужчина в чёрном стоял и протягивал свободной от палаша рукой топор тому, кого не видел никогда прежде, потому что ему так подсказала интуиция. Вообще, интуиция же женского рода, так какого, спрашивается, чёрта...
Палаш всё так же продолжал смотреть в землю, готовый к любым неожиданностям как и его обладатель. Вообще Джон всегда был равнодушен к любому виду оружие, но чувствовал, что если ему повезёт, и он покинет это место, то ни за что не бросит здесь клинок. Почему? Потому что это оказалась единственная вещь, которая даровала ему спасение столько раз, что подумать проблематично не то, что считать. Топор всё так же оставался в руке вампира, впрочем, как надолго, зависело лишь от незнакомца, так нежданно и безшумно появившегося на опушке. В нём определённо было что-то ещё, что-то иное, нежели в тех существах, что встречал Митчелл на своём пути. Но, увы, это всё, что он знал.

- А как давно здесь ты?
Джон открыл было рот, чтобы ответить, но в голове что-то щёлкнуло, и он ощутил жгучий холод от мысли: как давно? Небесные светила здесь, казалось, жили своей определённой жизни, заставляя первое время сходить с ума не только биологические часы. Световой день мог длиться дольше, чем на Земле в несколько раз, а ночь могла обрушиться так внезапно/, как будто кто-то наверху выключил рубильник. А может это всё воображение? Митчелл часто ощущал, как собственные глаза его подводят: давеча он видел какое-то синее сияние, а потом вспышка исчезла. И когда вампир подобрался как можно ближе к этой аномалии, не произошло ничего. Несколько раз брюнет отчётливо слышал чьи-то шаги, журчание ручьёв и женский шёпот, но никогда не находил источники этих, казалось бы, обычных звуков. Чистилище играло сознанием мертвеца как хотело, не оставляя ни малейшего шанса осознать, выжить, победить, уйти...
Прошлой ночью я слышал детский плач, от которого волосы встали дыбом, а пальцы задрожали так, что я чуть не выронил палаш... Я помню, как пошёл прочь и наступил на ветку. Плач на мгновение захлебнулся, настала тишина, а потом смешок. Такой короткий злой смешок ребёнка, украдкой мучающего котёнка. Я побежал прочь. Оголтело нёсся сквозь чащу, деревья, а чёртов смех звенел в ушах, становясь только громче, а потом...
Наконец настойчивое воспоминание удалось подавить. Оно не шло из головы вампира от слова "совсем", будто постоянно напоминая, что следующей ночью всё повторится, и кто знает, кому повезёт.
- Я потерял счёт времени, - признался Митчелл, против воли принюхиваясь к запахам этого проклятого места. - Здесь... Всё не так. Но ты ведь и сам знаешь, верно? Ты здесь... Долго, насколько я могу судить.
Внезапно вдалеке заиграла флейта. Было совершенно дико, слышать этот нежный даже приятный звук в Чистилище, но слух упорно говорил, что это не очередная галлюцинации. Хотя...
- Ты слышал? Флейта... - Вопрос сорвался с губ и повис в воздухе. - И запах... Горелого?
Очень хотелось дать волю животным инстинктам, которые беззвучно кричали "беги! прячься!", хотелось позволить глазам налиться крови дочерна, а клыкам удлиниться, напугать того, кто идёт... Но здесь, чёрт, это ведь не мир живых со своими подонками и маньяками, здесь сложно напугать кого-то, даже будучи самым настоящим монстром. Разве что нежданный собеседник "испугается" и метнёт топорик, который, кстати, был прекрасно сбалансирован - промазать будет крайне сложно.
- Слышишь? Вот опять, но ближе. Надо уходить, - Митчелл кивком указал на одну из неприметных троп, ведущих прочь. - Ты со мной?