[AVA]http://i60.tinypic.com/osrjax.png[/AVA]Переписка была редким неудовольствием, которое Хэйтем испытывал раз в пол года по вине Бёрча. Опытный стратег и идейный вдохновитель всего ордена Тамлиеров, часть которого располагалась и на Туманном Альбионе, подчинялась человеку стойкому, уверенному в себе и в своих силах, и потому настойчивому. Даже в тех вопросах, в которых сам Кенуэй сильно сомневался. Озабоченность наставника первой цивилизацией, которая якобы появилась до человечества на бренной земле, смущала весьма практичный и приземленный до и так запутанных и проблемных ситуаций разум Хэйтема. Он всегда был практичным, знал меру, не утруждался лишними заботами, если они попросту не могли помочь в достижении поставленных перед ним конкретных целей. Он должен был узнать, кто виновен в смерти Эдварда, попутно выполняя любые поручения, которые даст Орден ради блага всего человечества. И к его вящему неудовольствию часть заданий касалась именно поиска каких-либо артефактов, связанных с Предтечами. Как можно было поверить в подобную мифологическую конструкцию? Задать такой вопрос Хэйтем не собирался, молча отправляясь в Новый Свет. Американские колонии постепенно разрастались, превращаясь в цветущую площадку для добычи ресурсов, увеличения численности населения и, следовательно, получения больших налогов. Политика родной страны на новом континенте едва ли трогала занятого задачами более насущными тамплиера, но стала ключевой, согласно тексту нового задания от Бёрча. Шпионская сеть, распространяющаяся вслед за колонистами и военным флотом в самые далекие уголки земного шара, докладывала о потенциальных сведениях, которые возможно стали достоянием марширующей по Вирджинии французской армии. К тому же, сам факт наступательных маневров мог стать лишним затруднением на пути к мировому контролю, который проще было устанавливать на «своей» земле, нежели чем на чужой. В конце концов, это же французы…
Бросив письмо в камин, близ которого располагался его столик в «Быстром Билле», Кенуэй со вздохом взглянул на то, как расплавляется алый крест, впечатанный в воск на бумаге, в пузырящаяся месиво. Бумага, охваченная языками огня, почернела и распалась пеплом, оставив от себя лишь воспоминание о делах былых и думы о грядущих. Эти письма по сути вели его по всей Европе и, как оказалось, по всем границам разрастающейся империи, даже туда, куда бы сам Хэйтем не подумал отправляться по доброй воле. Захолустье – вот как можно было описать город, в который он прибыл пару месяцев назад. Вопреки памфлетам в Лондоне, сам по себе Уильямсбург представлял жалкое подобие английского поселения. Можно было считать достижением сам факт постройки большинства зданий из камня, но в целом – кругом грязь, ругань, почти что ощутимый дискомфорт и, что хуже всего, ощущение опасности. Если тамплиер мог привыкнуть к своей опасной тайной жизни в пределах цивилизованной Европы, то к подобной – нет. Погружаться в будничную суету, но опасную из-за войны, в далеких колониях, подвергающихся ко всему прочему набегам индейцев, казалось ему имперским проявлением крайности стратегических решений совершенно недалеких людей, сидящих в королевской канцелярии. Война и так шла на два фронта, и вряд ли даже великая Британия могла позволить себе такие затраты на армию и ее вооружение. А уж тем более на содержание колоний, где явно не хватало обыкновенной светской власти. Впервые проезжая по городским улицам в ставшем непривычным одиночестве, Кенуэй думал, как бы отнесся Джим к подобным условиям. В армии Бреддока он насмотрелся на всякие походные лагеря, но вряд ли на настолько… Угнетающие. Совершенно безрадостные жители жили в серости и страхе, особенно ощутимом в силу разнесшихся почти в день приезда Хэйтема вестей о надвигающейся к ним французской армии. О том, что опытные в своих густых лесах и ущельях индейцы на их стороне, слух тоже расползся молниеносно, став причиной позорного дезертирства. Ради наведения порядка и был назначен главным майор Вашингтон, с которым еще предстояло пересечься. Правда, не ему одному. Хэйтем не думал, что задержится в Уильямсбурге дольше полугода, особенно учитывая тот факт, что вслед за операцией в Новом Свете ему был заказан путь на Корсику. Но в новом письме ему было приказано ожидать прибытия помощника, а точнее новичка в рядах крестоносцев, который мог бы оказать помощь в решении не только военного, отягощающего положение британских колоний, вопроса, но и в вопросе поиска возможных артефактов, о которых, может быть, знал французский полководец, оккупировав интересующую Бёрча долину Огайо. Некий Шэй Кормак, к лестным отзывам которого предлагалась своего рода пояснительная записка о том, что некогда новичок был ассасином, и нуждается в наставнике, который бы напрочь лишил его взглядов врага и открыл глаза на Истину, проверив, достоин ли он носить красный крест рыцарей. Задумчиво откинувшись на спинку невысокого стула, на котором восседал последний час в шумном заведении теплым осенним вечером, Хэйтем мимолетом заказал себе скромный ужин, больше думая о том, что раньше сам проходил тот же путь, что и Кормак, нежели чем о жаренном беконе с картошкой. Сама история новобранца, преданного своими братьями, казалась ему… Трогательной, если бы сам Кенуэй мог выражать такое чувство, как искреннее сочувствие. Представить, что твои братья, тем, кому ты веришь, способны рискнуть твоей жизнью, даже не объяснив причин, Хэйтему было тяжело. Тамплиеры были выше подобного. Рыцарь Ордена готов был идти на любой риск осознанно, потому что всех их объединяла вера в правое дело. А среди ассасинов нравы, видимо, падали. Что ж, это было на руку тамплиерам. Авось сопротивление убийц будет сломлено изнутри, коль случай станет началом тенденции. Узнать новобранца будет легко. Обычно новички не стеснялись носить символику открыто, следовательно, можно было предположить, что Кормак до сих пор не нашел места встречи, а значит – будет шанс присмотреться к нему сначала издали. Заплатив за небольшой дебош, который устроят местные громилы человеку с энным описанием внешнего вида, Хэйтем ожидал приятное зрелище. Охрана владелицы заведения в лице изрядно подвыпившего, но все еще сильного на руку мужлана с припасенной за стойкой дубиной, тоже пока что прохлаждалась, хоть и изредка поглядывала на столик у камина, словно вопрошая, тот ли человек вошел в очередной раз через двери таверны. Спустя еще минут десять, когда ужин был подан, Хэйтем с невыразимой аристократической миной взялся за приборы, намереваясь разрезать кусочек жареного мяса, как вдруг инстинктивно поднял взгляд на очередного вошедшего. Одного этого взгляда хватило, чтобы понять, как был прав в вычурности одеяния. Куда только не понашили, по-хорошему, тайную символику ордена. Но зато сложно было ошибиться. Поймав на себе в очередной раз взгляд охранника, Хэйтем кивнул и невозмутимо начал есть, пока громила за барной стойкой характерно разминал руки.
- Эй, ты! – сходу гаркнул он пьяным голосом, тыкая пальцем в прибывшего с улицы незнакомца. – Священник, что ли? Да, ты! С крестами! Напялил рясу, посмотрите только! – уже на публику заговорил мужлан, сверкая лысиной в свете масляных ламп и небольшого канделябра под потолком, да поредевшими желтоватыми зубами, скалясь в недоброй ухмылке.
- Нам тут проповедники не требуются! Толстые задницы пускай просиживают в Кардиффе! Прочь отсюда! Или весь святой дух вышибу!

Отредактировано James Norrington (2014-11-09 00:30:02)

[AVA]http://i60.tinypic.com/osrjax.png[/AVA]Стоило признать, Хэйтем не ожидал в новобранце удивительных талантов, которые бы с первого мгновения стали бы выделять его среди прочих. Возможно, он был лучшим среди ассасинов, поскольку полагался, как оказалось, больше на тамплиерские представления о мире, и был достаточно вынослив, чтобы пережить нападение прежнего своего братства. Но был ли он лучшим среди новобранцев тамплиеров? Монро был хорошего мнения о молодом человеке, сумевшем, как оказалось, заслужить доверие бывалого солдата и полководца. Полковник редко о ком отзывался столь лестно. Может быть, не стоило проявлять столько же теплоты по отношению к бывшему ассасину, сколь позволил себе старый знакомый, но и не учитывать его характеристику тоже было нельзя… Впрочем, когда Шэя приложили головой о стойку, Хэйтем скептически скривил губы, с тяжелым вздохом продолжая чинно почивать свой ужин. Неосмотрительность, недальновидность, явное недооценивание противника. Одного взгляда на соперника должно было быть достаточно, чтобы понять его намерения. Попытки убедить праведными речами убийцу не убивать или грабителя не грабить – это был подход потомков и последователей учения из старой крепости Масиафа, а не рыцарей крестоносцев, которые ценили, как минимум, свое и чужое время. Пытаться уговорить и дозваться до чужой совести не удел человека, в руках которого были методы более надежные и практичные. Хэйтем отметил отголоски старых привычек Кормака, намереваясь прививать в своем первом ученике ответственность как перед собой, так и перед общим делом. Выбитые в процессе глупых переговоров мозги никому и ничем не помогут, разве что повеселят да ужаснут, смотря у кого нервы шалят, местный люд да зевак.
К положительным чертам тем временем можно было отнести понимание своих возможностей и слабостей. На открытом пространстве открытую схватку вести было в какой-то степени легче, особенно когда ее не обязательно заканчивать. Пускай это было не совсем благородно, делать ноги с поля боя, порой – единственный выход, чтобы сразиться в другой раз. Хэйтем по себе знал, что нет ничего рационального в схватке против большинства, особенно весьма агрессивного большинства. В данном же случае вокруг были лишь горожане, не особо желающие поучаствовать в представлении больше, чем могли бы зрители, окружившие драчунов перед входом в таверну. С легкой досадой вытерев губы салфеткой, Кенуэй встал из-за своего столика, бодрым шагом последовав за всеми остальными зеваками. Протиснувшись осторожно в задние ряды собравшихся, Хэйтем медленно ходил вокруг, с разных ракурсов рассматривая поединок. Досадные оплошности следовали одна за другой, волнами боли наказывая за очередную неосмотрительность. Он заплатил за простое избиение, но надеялся, что нанятый громила проявит личную инициативу и попытается сделать из драки нечто более серьезное и опасное для жизни новобранца тамплиера, что и увидел в дальнейшем, под гул то ли разочарованной, то ли оскорбленной таким поведением толпы. Сам же Кенуэй был больше разочарован тем, чем наблюдал. Кормак слишком подпускал противника к себе, как уличный боец, бестолково тратя силы на превосходящего габаритами соперника, вместо того чтобы пользоваться его слабостью и изматывать. Пробивать новые бреши в чужой броне при наличии очевидных – опять же, странное поведение ассасинов тяжело было не заметить. Хэйтем знал, что убийца полагается на свой скрытый клинок, который нужен именно в таких близких сражениях. Но убивать сейчас было бы напрасным привлечением внимания, а следовательно, клинок незачем было использовать, равно как и подставлять свой живот или голову под кулаки противника. Наверное, все же включив голову, особенно когда щекотливая ситуация стала еще и острой, как начищенный нож нанятого мужлана, Кормак проявил должную рассудительность и поступил мудро. Даже остановившись, чтобы пронаблюдать, как его купленный боец летит головой в поилку для крупного скота, Кенуэй хмыкнул, приподняв надменно голову. Смерть в первую очередь привлекает ненужное внимание, благо что у Шэя хватило благоразумия не выпускать свой гнев на волю настолько, чтобы погубить всю дальнейшую, еще не начавшуюся операцию. Вытаскивать новобранца из тюрьмы Хэйтем бы еще долго сомневался, но не пришлось, чему он был в какой-то степени рад. Сцепив руки за спиной в замок, он безразлично осматривал затянутое серыми облаками небо, когда мимо грозной тучей прошествовал Кормак. Вернуться в таверну Хэйтем ему уже не дал, остановив одним лишь обращением.
- Откровенно сырой материал, мистер Кормак. Но есть, над чем работать, - переведя свой казавшийся прежде отрешенный взгляд на лицо новобранца, Хэйтем бегло осмотрел его с головы до ног и цокнул языком.
- Что ж, не думаю, что стоит терять время. Пройдемся? – отведя руку в сторону и приглашая отправиться подальше от вновь буднично гудящего «Быстрого Билла» верх по улице, Хэйтем начал ход первым, вновь заведя руки за спину в замок. Неторопливо, но целенаправленно мимо прошагав рядом с только сейчас выкарабкавшимся из корыта громилой, Кенуэй меланхолично отметил: - Далеко не самый сложный противник из возможных, но других под рукой не было.

Отредактировано James Norrington (2014-11-10 16:47:20)

[AVA]http://i60.tinypic.com/osrjax.png[/AVA]Болтливый малый, подумал про себя Хэйтем, равнодушно осматривая петляющую улицу, ведущую в центр городка, где широкими палатками разросся местный рынок. Разные запахи доносились до них с легким ветром, пока лучи закатного солнца золотили верхушки высоких деревьев на западе, а редкие повозки, нагруженные разными товарами, поднимали вслед за собой облака пыли, невольно оттесняя пеших прохожих под крыши домов и лачуг продавцов. Громкий шум, доносящийся от особенно популярных к ночи заведений Уильямсбурга, был естественной преградой для возможных слушателей их столь неординарно начавшейся беседы. Конечно, Хэйтем желал проверить новичка, прежде чем пускать его с собой на дело. Тем более, ему нужно было узнать, какими навыками уже обладает новобранец и какие еще следует привить, чтобы в дальнейшем он был максимально полезным братом для всех представителей Ордена. И уж тем более нужно было выяснить, как глубоко учение ассасинов запало Шэю в душу. Мировоззрение не могло исказиться за пять секунд, какими бы сильными не были предлоги и обстоятельства, следовательно, Кормак мог быть потенциально опасен. Хэйтем даже рассматривал более хитрый вариант развития событий, в котором ассасины оказались дальновиднее обычного, разыграв всю драму жизни Кормака, дабы он стал шпионом в рядах тамплиеров. Проще говоря, интересного в проверке новобранца было слишком много, чтобы отрицать столь очевидный для Кенуэя факт, но вслух он ничего не произнес, продолжая идти по постепенно заполняющейся людьми дороге, пользуясь столь выгодной маскировкой, чтобы добраться до следующей цели. Однако, к нежеланному удивлению Хэйтема, мистер Кормак торопиться с делами не собирался, проявив странную инициативу вернуться к причалу, чтобы поболтать.
- Конечно, есть иные планы, - хмуро отозвался Хэйтем, остановившись в ярко выраженной лидерской позе, и недоуменно сощурил взгляд на стоявшего напротив молодого человека.
- Быть может, у ваших старых коллег были иные методы работы, и, я почти уверен, много свободного времени, но теперь каждая минута на вес золота. Впрочем, хорошо, что напомнили про свой корабль, - бросив взгляд назад в сторону дока, через плечо Кормака, Хэйтем цокнул языком, прежде чем с глубоким вздохом продолжить.
- Я осведомлен о происхождении этого судна. А точнее, о его прежних владельцах, коими к несчастью оказался королевский флот, - снизив голос, чтобы лишь Шэй слышал его слова, Хэйтем недобро сверкнул глазами, глядя искоса на новобранца.
- Подобное не должно повториться вновь. Никогда.
Убивать солдат лишь потому, что они исполняли свой долг – так вели себя лишь ассасины, оправдывая массовые убийства и террор своим неоднозначным и пагубным в большинстве своем кредо.
- Будь моя воля не обременена долгом перед Орденом, этот бриг бы уже был возвращен в Нью-Йорк. Но он может пригодиться. Запомните, мистер Кормак. Отныне все, что вам принадлежит, все ваши помыслы и блага – все должно быть посвящено общему делу. В противном случае вы никогда не станете тамплиером и печально закончите свои дни, а я лишь пожалею о напрасно потраченном времени. Это понятно? – уточнил с демонстративным нажимом Хэйтем, ожидая услышать лишь один допустимый ответ. И желательно, чтобы он был искренним, ведь без раскаяния за прошлые грехи новобранец не сможет исполнять свой долг со столь нужным воодушевлением искупить вину. Такая мотивация могла быть сильнее любых нравоучений, которые мог обеспечить сам Кенуэй, что он прекрасно осознавал, надеясь на чужое благоразумие и, как не странно, доброе сердце.

Отредактировано James Norrington (2014-12-07 02:20:10)