Женщина аккуратно отложила книгу в сторону, предварительно загнув уголок страницы, что бы не потерять точку повествования, на которой она остановилась, и встав с удобного кресла, подошла к окну. Медленно отодвинула искусно сплетённые, полупрозрачные кружевные занавески и выглянула на улицу, где кипела жизнь.
После гибели Лей Рона и смерти всех проклятых. Когда нашествие некромантов Сдисса, ведомых шестеркой бессмертных захлебнулось в крови, ненависти и желания сражаться у Сестры Сокола не осталось. Все ее надежды, ее мечты остались там, под убивающим все живое Колоссом Скульптора.
Хотя ее мечта и так уже была исполнена. Она поняла это в тот миг, когда тот мальчишка, Целитель, кажется, его зовут Шен, использовал обе стороны Дара. Мечта о серой школе, которую все эти столетия лелеяла женщина наконец исполнилась, знания об объединении дара продолжали передаваться от одаренного к одаренному. Аленари лишь надеялась на то, что эта цепочка не прервется, а наоборот, понемногу будет крепнуть.
После всего случившегося у женщины не осталось сил на ненависть и гнев, она устала от сражений и потерь и больше не желала сражаться. Тем более теперь, когда осталась совершенно одна. Действительно одна. Для всего мира она умерла, погибла вместе с Чумой у столицы империи при неудачной попытка захвата города. Да, Оспа, проклятая императорской крови, могучая волшебница и великолепный стратег, погибла. Осталась только Аленари, уставшая от жизни, женщина, желающая лишь спокойного существования.
Наверное, женщина жалела, что не погибла вместе с Лей Роном, оставшись жить как осколок того, что люди поспешат забыть. Но Оспа всегда была упорна и сильна, и раз боги по какой-то причине сохранили ей жизнь, значит так нужно.
Смерть от собственных рук удел слабых.
Тем более что убить Сестру Сокола очень сложно.
Она перебралась в Морассию, эта страна почти не пострадала от нападения Набатора, и затеряться здесь было много легче чем в родной империи и даже чем в Золотой Марке. Тем более что только в Морассии жили мастера, способные восстановить утраченную ею маску. Стоило это правда баснословных денег, но без маски Оспа ощущала себя беззащитной и голой. Ее страх перед собственным увечьем никуда не исчез, она по-прежнему разбивала все зеркала на своем пути, оправдывая прозвище – Палач Зеркал – и все так же иногда просыпалась среди ночи с криком ужаса.
Только теперь некому было ее утешить и успокоить.
Морассия показалась принцессе прекрасной. Спокойная размеренная жизнь этой страны, навевала женщине воспоминания тех дней, когда она еще жила в столице, и даже не знала о том, что в ней есть дар.
Аленари была рада только одному, все эти сражения, смерти, ненависть, они были оправданы, Хара стояла на пороге новой магической эпохи, в которой не будет разделения на свет и тьму. Маги обретут положенное им могущество и она, Оспа, сыграла в этом не последнюю роль.
Возможно через пару столетий, Аленари даже сама станет учить одаренных. Нет, она никогда не вернется в стены Башни, и не станет Ходящей, но разве мало одаренных детей, которых пропускают Ходящие? Она будет путешествовать по миру, собирая подобную ребятню и давая им те знания, которые еще очень не скоро станут доступны Башне. Ведь на самом деле, Ходящие вспомнят, вспомнят те плетения, что забыли после восстания. Восстановят утраченные знания. Но на это нужно время, много времени. А у Оспы эти знания есть. И она может ими поделиться.
И поделиться, когда придет время.
В отличии от остальной шестерки, - не считая разве что Лей Рона, - Аленари никогда не интересовалась властью, она сражалась ради магии, ради знания. Ни больше, ни меньше. И в конечном итоге, похоже, она единственная выжила и сумела достичь своей цели. Изначально все проклятые стремились к созданию серой школы, но после восстания в них что-то изменилась, неправильно, не до конца принятая темная Искра корежила их сознание, извращая мечты и мысли.
Оспа не знала, почему она, пусть и не полностью, но избежала подобного. Но некому было дать ей ответы.
Поэтому женщине оставалось только ждать своего часа. Возможно, еще найдется тот, кто сможет ей все объяснить.

- На удивление, - соглашается женщина раньше, чем успевает понять, кто именно поприветствовал ее. Издержки воспитания: способность реагировать заученными до автоматизма фразами даже в самых непредвиденных ситуациях.
Мгновение. Всего мгновение понадобилось этому человеку, - хотя в этом волшебница уже сомневалась, - что бы появиться. Один удар сердца, один взмах ресниц, и до этого пустовавший подоконник, оказывается занят. Причем, складывается отчетливое ощущение, что незнакомец был там всегда, а женщина, по каким-то неведомым причинам, просто не замечала его до этого момента.
В голосе женщины ни одной лишней нотки, показательная вежливость и приторная доброжелательность, что была в большом почете при дворе. Ведь, по сути, говоря, все аристократы – непревзойдённые актеры. Умение держать лицо и контролировать голос, они приобретают едва ли не раньше, чем учатся ходить.  И не сказать, что это бесполезно: во многих ситуациях умение держать лицо может сильно изменить расположение сил. Это как карточные игры, столь ненавистные Йе-арри, поскольку пятнают честь их гадальных карт. Удачный блеф может спасти игру, став ключом к победе.
Но это вовсе не показатель. Сказать, что Аленари изумлена, значит промолчать самым скромным образом. В голове женщины со скоростью полета стрел шей-за’нов проносились разнообразные теории. В быстром уме принцессе не смог отказать бы никто, хотя она и не была столь вольнодумна, как та же Гинора. И говоря о вольнодумности Лисички, Рей’Валлион вовсе не  оскорбляет Бич войны. Скорее наоборот, восхищается ее взглядами на жизнь и мир. Пожалуй, из всех проклятых, ближе всего Аленари, помимо Лей Рона, конечно, была именно Гинора. Рыжик всегда была маленьким земным солнцем, способным согреть в своих лучах всех страждущих. Она не утратила этой особенности и во время войны. И о гибели Гиноры, Оспа горевала действительно искренне.
Она предпочла бы обменять половину из выживших отступников, - в первую очередь Митифу, Рована и Тальки, несомненно, - за то, чтобы Лисичка была жива. Но некому было предложить ей такую сделку.
И все же, Оспа унаследовала, если так можно выразиться, от Гиноры одно умение: ничему не удивляться. Рыжик научила тогда еще не в меру критичную ко всему принцессу видеть мир без границ. Пускай Аленари и не могла похвастаться широтой взглядов, но это не мешало ей обладать поистине чудесным навыком – принимать все как есть, не ломая голову над причинами и вопросами на тему «А возможно ли это?».
Возможно. Конечно, возможно.
Опасности от странного гостя не ощущалось, и женщина позволила себе немного расслабиться, отпустив Искру, жар которой замер на кончиках пальцев в тот же миг, в который она ответила на приветствие.
Пару мгновений женщина изучала незнакомца, силясь вспомнить, не пересекались ли где-нибудь их пути, ведь о том, что она жива могли знать разве что Серый с Лаэн, да мальчишка Целитель, если сумели бы пораскинуть мозгами на эту тему. Но мужчина, занявший подоконник, был явно в курсе того, кто она. И ничуть не стеснялся демонстрировать свое знание.
Сложись обстоятельства по иному, и произойди эта встреча немного раньше, волшебница не задумываясь бы ударила плетением. Но, несомненно,  ответила бы на приветствие, по привычки. По счастью, теперь все было иначе.
- С кем имею честь? – женщина вопросительно приподняла бровь. Не смотря на потерю лица, она никогда не отказывала себе в мимике, пускай никто и не был способен рассмотреть ее искусное владение собственным лицом за тяжестью маски.
Задав вопрос, женщина на мгновение обратилась к магическому взору. Обычно она не прибегала к этой способности, предпочитая полагаться на логику и неоспоримые факты, но человек перед ней был слишком загадочен, что бы полагаться на разум. Во-первых потому что у женщины складывалось стойкое ощущение, что она его где-то видела. И видела не раз. Вот только никак не могла вспомнить, где именно, хотя внешность незнакомца была не совсем уж блеклой. Особенно бросались в глаза серебряные виски, и это учитывая, что на вид мужчина выглядел не старше тридцати пяти лет. Можно было бы предположить, что он, как и сама Аленари, состоит в родстве с императорской династией, но почему-то эта мысль казалась неверной на корню. Интуиция подсказывала, что все не так просто. И женщина привыкла доверять своим чувствам в таких вопросах.
Всего одного магического взгляда ей хватило. Разум требовал немедленно бежать, бежать как можно дальше и прятаться. Зарыться в землю и замереть, забыв дышать. Тот кто сидел перед ней никак не мог быть человеком. Человек не вынесет той бури, того вихря, что клубился внутри незнакомца.
Да, разумнее всего было бы бежать.
Но есть на Харе такое выражение: поймать ветер за хвост. Отбросить страх и на свой риск погнаться за ветром, надеясь на удачу и опасаясь встречи с полынью. Оспа никогда не была взбалмошной и ветреной особой, но вся ее суть, ее сущность, если хотите, хотела хоть кончиками пальцев, но коснуться того урагана, что бесновался внутри ее гостя.
Безумие? Нет, просто погоня за ветром, наконец-то ставшая возможной.