so here I am and I will not run
guts over fear, the time is here
guts over fear, I shall not tear
for all the times I let you push me around
Я знаю, что профи уже ищут меня. Они не позволят так просто разгуливать девочке, которая заработала 11 баллов на показательных выступлениях. Для них это - унизительно. Как же так, какая-то жалкая девочка из двенадцатого заработала так много баллов? Выше, чем у некоторых профи. И они отомстят за это. Я ощущала их приближение каждой клеточкой своего тела. Я чувствовала, что скоро мне придётся пережить нечто такое, чего мне не хотелось бы переживать. Хотя, сами игры из разряда того, что переживать бы не хотелось. Лёгкий холодок пробегает по моей коже, когда я слышу их отдалённые голоса. И они заметили меня, судя по радостному смеху, доносившемуся откуда-то неподалёку. Мне некуда бежать, но я так просто не сдамся. Я бросаюсь вперёд, нога извещает меня о том, что боль не желает отступать. Далеко я не убегу, я слишком остро ощущала это, поэтому резко остановилась и осмотрелась. Поступаю так, как должна поступить - выбираю самоё высокое дерево и забираюсь на него, как можно выше. Вряд ли среди профи есть те, кто отлично лазают по деревьям. Их готовили явно не к этому, а к бойне. Суровой, кровавой резне. Я понимаю, что я гораздо легче, чем каждый из них. И оказываюсь права. Они подходят к дереву. Впятером и Пит. Моё сердце укатывается куда-то, в моей голове отражаются его слова я не желаю быть пешкой в их играх. Тогда почему ты помогаешь этим головорезам? Либо я ничего не понимаю, либо Пит - самый настоящий предатель. Он предал меня, предал свой родной дистрикт, предал нашу "любовь". Именно так сейчас и думают капитолийцы, а значит - наша безупречная история рушится, как карточный домик. Теперь-то спонсоров, вероятнее всего, уменьшится. Если они вообще были, конечно... Хэймитч уверял, что с такой фишкой, какую выдал Пит, к нам выстроится очередь из спонсоров, желающих отдать все свои деньги, лишь бы с несчастными влюблёнными всё было хорошо. Но сейчас эта сказка разрушена и мне не стоит больше думать об этом. Я обращаю свой взор к профи, которые раздражённо переглядываются. О, они всерьёз намерены достать меня отсюда. Вот только у них есть одна маленькая проблемка - они не знают, как именно это можно сделать.
Первую попытку подняться делает Катон. Смешно. Я поднимаюсь ещё выше - так, на всякий случай. Под ним обламываются сучья один за другим, но каким-то волшебством он всё ещё удерживался, пока не встал двумя ногами на один сучок и он не треснул под ним. Это было неудивительно. Он мог бы и догадаться, что под его весом такая тонкая ветка не выдержит.
Вторая попытка - и девушка из первого дистрикта. Кажется, её зовут Диадема. Да уж, фантазии у них хоть отбавляй. Но у неё то, что предназначалось для меня. Это была та вещь, которую положили специально для меня. Мой лук и стрелы. Гнев затрепетал во мне, но потом отступил. Я поняла, что сейчас об этом не стоит так сильно волноваться. Время забрать его ещё будет. Я чувствовала это.
Ожоги причиняют мне острую боль, но я стараюсь не думать об этом. Заснуть у меня вряд ли выйдет, я уставляюсь в пустоту. В темноту, в которой мелькает два глаза... Два человеческих глаза. Присматриваюсь и понимаю, что это Рута. Она тычет на что-то, что находится у меня над головой. Я аккуратно поворачиваю голову и поднимаю взгляд вверх. Надо мной гнездо. Осиное гнездо. Я кое-как сдерживаю себя от крика и глубоким вдохом и выдохом успокаиваю себя. Может, это обычные осы? Да кого я обманываю! Ах да, себя. Это же голодные игры. Откуда тут обычные осы? Это осы-убийцы, которые были выращены в лаборатории Капитолия. Естественно, что ничего хорошего в них нет. При укусе у человека сразу же выскакивает волдырь размером со сливу. Их яд очень опасен. Если человека укусит пять-шесть ос - верная смерть. А выжившие сходят с ума, видя странные картинки. Я понимаю, что Рута показала мне гнездо не просто так. Я скину его на профи, убью их. Точнее, осы убьют их. Естественно, не исключено, что и я погибну. Гимн начинается и я начинаю карабкаться вверх, ближе к гнезду. Добравшись до нужного сучка, начинаю пилить. пилить, пилить, пилить. Гимн заканчивается и я понимаю, что не успела сделать то, что хотела. Решаю оставить это на утро, что бы не пилить на ощупь.
Спускаюсь обратно к своему спальному месту, укладываюсь и вижу небольшой парашют. Баночка мягко приземляется мне в руку и я открываю её. Пахнет лекарством. Спасибо. мысленно говорю я, размышляя о том, сколько же отдали спонсоры за крохотную баночку такого лекарства. Я опускаю два пальца в мазь и смазываю свою рану. Боль отступает и наступает сон.
С рассветом я пытаюсь высмотреть Руту. Было бы хорошо предупредить её. Потому что, если не выиграю я, то пусть победит она. Не важно, получит моя семья подарки, которые предоставляют дистрикту-победителю. Просто сама мысль о том, что победит Пит казалась мне тошнотворной. Ведь он на их стороне, а значит и доверять ему нельзя. Я карабкаюсь к тому самому сучку и продолжаю его усиленно пилить. Если я не успею, то осы-убийцы все разом кинутся на меня. Три осы, конечно, жалят меня, но это цена не такая и большая за то, что теперь происходит внизу. Все профи резко очнулись ото сна и начала отгонять от себя кровожадных убийц, которые старательно жалили обидчиков, стараясь уничтожить всех до последнего. Я слезаю с дерева, когда все профи разбегаются в сторону. Включая Пита. Я подбегаю к Диадеме и забираю лук и стрелы (меня чуть не стошнило, пока я пытаясь всё это у неё забрать. Гнойники на её коже лопались, тело расползалось.) Я стараюсь бежать отсюда, но меня сильно мутит от проникшего внутрь яда. Ощущения, словно я теряю все свои способности разом.
И тут из-за кустов вырывается один из моих преследователей. Это Пит. Ожидаю, что он сейчас меня ударит и отдаст трофей профи. Но вместо этого он качает меня из стороны в сторону и велит бежать. Что? Почему? Мы же враги... Или это я заставила себя так думать? Но ведь ты с ними, Пит. Здравый рассудок отказывается работать и я бегу, как велел Пит. Кое-как, но всё же бегу. К нему прибежал Катон. Я надеюсь, что и Пит убежит, потому что этот здоровенный блондин-профи прикончит его. За то, что упустил девушку с 11 баллами. За то, что оказался против них и на её стороне.

Иногда, тёмными ночами, я думаю о том, где сейчас Пит. Его лицо ни разу не показывали в ночных сводках, а значит - он ещё жив. Значит ли это, что я должна его отыскать как можно скорее? Я не могу оставить Руту одну. Не могла, пока трибут из первого не убил её. Не вонзил беззащитной девочке копьё прямо в живот. Оно прошло насквозь, ей бы никто не помог. Никакие врачи Капитолия, ни моя мама, никто... Я бы могла, если бы успела вовремя. Но не успела. Я усыпаю её тело цветами, надеясь, что сейчас это транслируют везде. Я просто хочу, что бы её запомнили. Что бы Капитолий пожалел о её смерти. Я касаюсь тремя пальцами левой руки своих губ и поднимаю их вверх. И ухожу. Ухожу, не оглядываясь.
А вечером я слышу новость: может быть два победителя, но только при том условии, что они будут из одного дистрикта. Из моих уст невольно вырывается крик: Пииит! Неужели, такое правило ввели из-за нас, несчастных влюблённых? Неужели, ради этого романа распорядители решились ввести подобное? Неужто побоялись реакции капитолийцев, если двоих влюблённых разлучат? Но это не самое ужасное. Пит ранен, я уверена, и он где-то совсем один. А я даже не знаю где. Он всегда играл свою роль безупречно, не то, что я. Моей заслуги нет ни в чём здесь. Я только и умею, что стрелять из лука. А он - заставил поверить всю публику в то, что мы влюблены, спас меня, прикинувшись предателем, и благодаря этому мне прислали лекарство спонсоры. Только благодаря этому. Благодаря Питу. И как я отплатила ему? Бросила его. Он ранен. Я помню. Помню, как появился Катон с обнажённым кинжалом. Но как же Пит сумел выжить? Это остаётся загадкой. Он точно должен быть рядом с водой, иначе он бы уже давно умер от обезвоживания. Рядом с озером лагерь профи - точно нет, три лужицы ключевой воды - это тоже нет, слишком опасно. Остаётся ручей. Я там бывала, но... не везде. Отправляюсь туда, где ещё ни разу не была. Замечаю капли крови. Это след, который он оставил, зацепка. Он совсем рядом. - Пит! - не выдерживаю я. Слышен ответ. Ответ определённо есть. Оборачиваюсь, но ничего не замечаю, пока тот, кто у меня под ногами не начал двигаться. - Да, смотрю украшение тортов пригодилось. - я стараюсь шутить, хотя в подобной ситуации это не особо уместно.

Отредактировано Katniss Everdeen (2014-11-21 11:40:27)

just close your eyes
the sun is going down
you'll be alright
no one can hurt you now
Я так ненавидела себя в тот момент. Ненавидела за то, что я думала, что он предатель. А он подвергал свою жизнь опасности, что бы защитить меня. И мы вернёмся в родной дистрикт, вместе. Я ни за что не оставлю его здесь. Мы выиграем голодные игры. Теперь я знала это. Я почувствовала необыкновенное облегчение, увидев, что он жив. Конечно, я и так это знала, потому что его ни разу не показывали в списке погибших, но увидеть его... не думала, что буду так счастлива. Счастлива увидеть эти белые волосы, перепачканное грязью лицо, искрящиеся глаза и добродушную улыбку. Несмотря на рану, он улыбался и даже говорил со мной. Может быть, рана не такая уж и страшная? Будем надеяться на это. - Пит... - произношу я, облегченно вздыхая и прижимая его к себе. Я наконец смогла что-то выдавить из себя после напряжённого молчания. Просто, я не знала, что именно мне делать, а потом я вспомнила, что мы - несчастные влюблённые из диктрикта двенадцать. И я знала, что должна была сделать именно это. А может быть, стоило бы поцеловать его? Это бы возымело куда больший эффект среди смотрящих. Наверняка, вы подумаете, что я расчётливая и бесчувственная девушка, и да, в чём-то окажетесь правы. Я играю по правилам Капитолия, вот и всё. Это - теле-шоу и мы должны нравиться зрителям. Пит прекрасно играет свою роль, он словно живёт этой ролью, уже успел прочувствовать её... или дело в том, что он не играет, а делает всё от чистого сердца? Может быть, тогда, во время интервью он просто сказал правду? А я подумала, что это определённая фишка, что бы получить любовь спонсоров. Глупости какие! Я мысленно посмеялась, а потом оклемалась и вспомнила про то, что у Пита рана и мне нужно её осмотреть. Я не знала, что там может быть такого. Хотя, судя по его улыбке всё не так уж и плохо. Или же он просто умеет скрывать свою боль. Я очень надеялась на то, что рана небольшая и её просто нужно промыть и перебинтовать.
- Я должна осмотреть твою рану - серьёзно произнесла я, отстраняясь от него. В такие моменты я невольно вспоминаю о том, как к нам в дом привозили людей из шахт. Частенько меня просто выворачивало от того вида, в котором их доставляли. Но моя сестра... совсем ничего не боялась. Она всегда помогала маме; делала всё возможное, что бы помочь больным. А я, тем временем, слонялась в лесу, стараясь отгородиться от мыслей о тех, кто сейчас переживает ужасные минуты в мини-госпитале у моей мамы. Часто, пациенты погибали, потому что увечья были слишком сильными и попросту несовместимыми с жизнью, но даже когда моя мама это видела, она делала всё возможное. И Прим делала. Я не понимала, откуда в маленькой девочке столько храбрости? И сейчас я старалась подобать моей сестре. Быть отважной. Ради неё. Я решаю, что дотащить Пита до речки сама не смогу, а он вряд ли сможет пойти. Я кидаю свой рюкзак на землю, достаю оттуда три фляжки. Одна из них досталась мне от Руты. Открываю одну из них, наполненную и даю Питу, что бы он умылся. А сама следую к речке, что бы наполнить остальные две - пустые. Я должна была промыть рану и хорошенько обработать, иначе есть вероятность, что он не дойдёт до конца, так как, если даже рана не очень серьёзная, то грязь внутри уже оказалась и её нужно вымывать оттуда, что бы не было заражения... если оно, конечно, оно уже не случилось. Тогда всё будет очень плохо. Возвращаюсь с двумя фляжками, наполненными водой и сажусь рядом с ним на корточки. И в первый раз, я решаюсь взглянуть на его ноги. Тогда у меня не хватило сил, что бы взглянуть на место, где должен быть порез. Штанина хорошенько порезана, сантиметров десять. Это пугает меня. Пару секунд у меня держится желание сбежать отсюда больше, бросить Пита, бросить всех и попасть в руки профи. Просто погибнуть. Это куда проще, чем бороться. Глупая мысль, Китнисс, очень. Соберись. Ты же не тряпка какая-нибудь. Ты не отдашься в руки Капитолия вот так просто, они не смогут помыкать тобой. Изо дня в день я убеждала себя в этой мысли. Я убеждала себя в том, что не позволю им победить меня. Побороть меня. Именно поэтому я ещё жива, поэтому сейчас с Питом и поэтому мы победим. Я прошу его слегка приподняться, что бы я смогла стянуть его штаны. Ткань хорошенько приклеилась к месту, где находится рана. Я стараюсь осторожно снять штаны, но, боюсь, выходит у меня скверно. Все мышцы на его лице напряглись, поэтому я решила не смотреть на него, а просто делать то, что должна. Как можно мягче срываю ткань с места, где зияет открытая рана. Меня чуть ли не выворачивает от её вида и я поспешно закрываю глаза. Ты должна быть сильной, Китнисс. Открываю глаза и разглядываю рану - почти 10 сантиметров длиной, как и предполагалось, гнойная и глубокая рана. Нужно промыть её, определённо. Но едва ли это спасёт его. Я открываю первую фляжку, смотря на Пита. Теперь с чистым лицом, Пит мне не нравится. Он выглядит очень болезненно. Его лицо бледнеет ещё больше, когда первая капля падает на его рану. - Вероятнее всего, будет больно. Всё-таки, ты несколько дней лежал в грязи с открытой раной. - я начала лить воду на рану, смотря теперь только на неё. Я всё ещё надеялась, что она станет выглядеть лучше, как только я её промою. Но нет - всё становилось только хуже. Однако, кое с чем я могла справиться. Вывести гной из раны. Тут нужны листья, которые Рута прикладывала к моим ранам после укусов тех ос. У меня они есть в рюкзаке, так - на всякий случай. Беру несколько штук в рот и тщательно пережёвываю, а потом всю эту массу вываливаю на его рану. Гной начинает вытекать и это скверное зрелище. Отвожу взгляд и морщусь. Я не люблю подобных зрелищ. Тут нужна Прим, она бы точно что-то сделала для Пита, она бы, вероятно, спасла ему жизнь, а я не могу... я ничего не знаю. И, если, это не поможет, то у меня не останется ничего. Гной вытекает и вытекает, без остановки. И, наконец, спустя какое-то время, поток оканчивается. Я смываю листья и остатки гноя водой и перебинтовываю рану. Пока что, я ничего больше не смогу сделать. Я снимаю всю одежду с Пита, кроме трусов... Трусы он снимает сам, а я велю ему загородиться спальником. Отправляюсь стирать одежду, изредка поглядывая на голого Пита. Признаться честно, мне очень неловко, но что же тут поделаешь? На таком жарком солнце, одежда просыхает очень быстро. - Мы должны найти укрытие. - я бы потащила его далеко-далеко, если бы могла. Но не могу. Он слишком тяжёлый, что бы мне нести его. А, что бы идти, он слишком слаб. Я понимаю это. Поэтому, выбираю пещерку неподалёку от реки, не самое безопасное место, но и не самое худшее. Раскидываю по полу пещеры сосновые иголки и раскладываю спальник на полу, помогаю Питу забраться в него. - Всё будет хорошо. - пытаюсь приободрить то ли его, то ли себя.

your eyes they shine so bright
i want to save that life
i can't escape this now
unless you show me how

Ты не сможешь подойти ко мне впритык, ты не сможешь забрать меня. Потому что моя душа ещё борется, а в глазах сияет огонь. Я ещё не готова сдаться и потерять всё то, что дорого мне. Не сейчас и никогда. Смерть, я готова сыграть в твою игру, потому что мне важно, что бы ты не забрал тех, кто мне дорог. Я буду сражаться за них, я не отдам их без боя. Ты не сможешь забрать их, потому что их час ещё не настал. Я чувствую, как кровь стынет в моих венах, потому что я ощущаю тихое присутствие смерти. Смерть за моим плечом, но она не пришла сюда, что бы забрать меня. Она просто наблюдает, выжидает. Потому что арена - поле битвы. Битва, где из 24 выживает один... выживал. Но теперь двое. Удивительно, что они рискнули изменить правила, но если они так сделали - значит на то были свои весомые причины, иначе они ни за что бы не сотворили такое. И теперь смерть наблюдает падём ли мы раньше тех, кто ещё остался или же мы окажемся теми двумя счастливчиками, которым удастся уйти отсюда живыми. Смерть не верит, что мы способны обыграть её... И она права, ничего не сможет обыграть смерть, но обхитрить её. Избежать в этот раз - это может получиться. Я чувствую холодное дыхание на своей шее, мурашки пробегают в том месте, а волоски приподнимаются. Дыхание смерти. Он не будет твоим. мысленно говорю я смерти, зная, что она меня слышит сейчас. Холодок исчезает, мурашки больше не пробегают по шее. Значит, он выживет... я почувствовала прилив какого-то детского счастья, потому что сейчас я очень боялась за жизнь своего напарника, которая, вероятно, весит на волоске. Его рана действительно выглядит ужасно и я не знаю, как долго смогу его вытягивать из рук смерти. Я надеюсь, что мне всё же удастся спасти его...
Присаживаюсь рядом с ним и смотрю в его глаза. Он очень бледный, отчего его кожа кажется прозрачной, а глаза выделяются в темноте. Спустя несколько минут с погодой начинает твориться что-то совсем неладное. Вот только стояла невыносимая жара, а теперь погода перешла в русло крайне низких температур, из-за которых можно обледенеть насмерть. Но смерть сейчас не рядом, я не чувствую её. А вот Пит, кажется, опасается не выиграть схватку со смертью. Но я точно знаю, что не уеду отсюда без него. А, значит, мы оба выживем. - Даже не говори ничего подобного. Мы выживем. Оба выживем. Это не обсуждается. - я словно поставила жирную точку в конце этого разговора, который только начался, потому что я боялась и сама поддаться унынию. Меня и так уже несколько раз посещали мысли о том, что мне стоило его оставить, что он не протянет, что он притягивает меня к земле, на которой опасно оставаться. А потом я думала о том, насколько я эгоистична. Следом, все эти мысли исчезали, потому что я начинала думать о том, как именно смогу сохранить жизнь Питу, не имея никаких лекарств и вообще ничего под рукой. - Ты должен поесть и попить. Потому что я не знаю, как ты всё это время выживал без этого... - я открываю рюкзак, лежащий рядом и достаю оттуда фляжку с водой (в которую закапала йод ещё когда мы были возле речки и, вроде, с того момента прошло уже достаточно времени) и протягиваю Питу. Он должен хотя бы попить, а уж потом я попробую заставить его поесть. Дотрагиваюсь до его лба, он весь горит. Его лихорадит и мои опасения только разгораются теперь. Достаю аптечку и даю ему пару жаропонижающих таблеток, надеясь, что температура немного спадёт. Но Пит вновь заводит свою шарманку о том, что он может не вернуться. Я чувствую, как подступает гнев, потому что я уже сказала, что мы вернёмся вместе. И что это не обсуждается. Хотя, в душе, у меня были предположения и о том, что всё может закончится плохо, но я их уничтожала стоило им только возникнуть в моей голове. Внезапно для себя и для него, скорее всего, тоже, я впиваюсь в его губы. Я не знаю, должна ли я была почувствовать нечто особенное, целуя парня, но в данный момент я отметила лишь то, что у него неестественно горячие губы. - Ты ни за что не умрёшь. И это не обсуждается. Надеюсь, что теперь мы поняли друг друга? - я резко встаю и направляюсь к выходу из пещеры. Я всё ещё опасаюсь, что мы слишком лёгкая мишень в неприкрытой ничем пещере. Но нормально закрыть проход всё равно не удастся и я решаю пока оставить всё в таком состоянии. Прохладный воздух охватывает меня и я вдыхаю его полной грудью, ощутив облегчение. Смотрю на небо и замечаю что-то блестящее, что летит ко мне. Это парашют от спонсоров!
Лекарство.
Меня охватывает эта мысль и я кидаюсь, что бы поймать парашют. Быстро распутываю узел, но нахожу лишь баночку горячего бульона. Ах дура, ну на что ты действительно надеялась? Наверняка, лекарство стоит кучу денег. Всего их состояния. Но они бы и это отдали, стоит им только показать что-то действительно стоящее. Я чувствую, как Хеймитч шипит: солнышко, вы же влюблены. Он прав. Мы влюблены, а я никаким образом это не показываю. Может быть, если бы мне удалось убедить зрителей в том, что у нас слишком большая любовь, что бы рушить её, то они действительно отдадут все свои богатства на лекарство. Но я понятий не имею, как нужно себя вести, ведь я никогда не была влюблена... Вспоминаю своих родителей. Они действительно любили друг друга. Мама всегда светлела, слыша его шаги за порогом, а папа всегда приносил ей какие-нибудь подарки. Я попыталась подражать голосу мамы, когда она говорила с отцом. - Пит! - надеюсь, что я не переигрываю, а то получится не хорошо. Он задремал. Присаживаюсь рядом с ним, легко касаюсь его губ своими и он просыпается. Его реакция такая... искренняя, что я сама верю в то, что он влюблён в меня. - Пит, Хэймитч прислал тебе подарок. - раскрываю бульон и пытаюсь заставить его выпить всё до дна. На это уходит почти целый час, если я не ошибаюсь. Пит засыпает, и теперь я сама ужинаю грусёнком и кореньями. Убитых сегодня нет.
Смерть сегодня не забрала никого с арены.
Ночью становится ужасно холодно и я, то забираюсь в мешок к Питу, в котором становится нестерпимо жарко, то выбираюсь обратно. Намочила тряпочку и приложила к его лбу. И так всю ночь, круговорот одного и того же: сидеть на холоде, менять тряпочку, ложиться в спальник. С утра я растираю в баночке Рутиных ягод и заставляю его позавтракать. Вроде бы, жар пошёл на убыль и я даже позволяю себе поспать пару часиков, так как Пит настаивает на том, что сможет посидеть, смотреть за обстановкой и если что просто разбудит меня. Я соглашаюсь, потому что знаю, что без сна тоже долго не протяну. Ложусь поверх мешка и засыпаю, а проснувшись понимаю, что проспала дольше, чем нужно было. - Почему ты не разбудил меня, как я и просила? - но потом я вдруг наплевала на это всё, потому что вспомнила о самом главном - о его ране. Нужно проверить её и перебинтовать по новой. Аккуратно снимаю бинты с его ноги и моё сердце уплывает куда-то в пятки от вида, который представился мне.
Стало хуже, гораздо хуже. Гноя не видно, зато ногу раздуло, словно шарик. Заражение крови. Без должного лечения он долго не протянет. Нет, я не позволю тебе, смерть. Ты не заберёшь его жизнь так рано. Он спас мою жизнь уже дважды и я должна отплатить ему. Должна сделать всё возможное. Мне нужно лекарство от этих чёртовых спонсоров. Пусть продадут все свои ненужные богатства, но достанут мне лекарство, потому что всё не должно окончиться вот так. Я знаю, что мы победим. Я верю в это. - Опухоль, конечно, немного увеличилась, зато гноя совсем нет. - немного смягчаю приговор я, в надежде, что Пит не падёт духом. Но, кажется, он и сам понимает в чём дело...
Но, смерть, я не чувствую твоего присутствия.
И я надеюсь, что это хороший знак.

sleep, sugar, let your dreams flood in
like waves of sweet fire, you're safe within
Мне страшно, что он может погибнуть в любой момент. Я боюсь остаться одна, потерять его, особенно теперь, когда мы оба можем выжить и принести этакую "милость" от Капитолия в наши земли. Правда, мне как-то слабо вериться в то, что всё это "победителями могут стать двое, если они из одного дистрикта" правда. Тут есть какой-то подвох, потому что за 74 года ужасных и кровопролитных игр ни разу такого не случалось. Не знаю, в честь чего они решили сменить правила, но что-то я сомневаюсь, что это всё изменено в пользу трибутов. Выгода будет только для самих распорядителей и для Сноу. Но никак не для простого народа, который с самозабвенностью верит во все эти слова. Мне страшно, что это новое введённое правило обернётся против нас самих в решающем бою. Мне страшно, что это лишь обман для того... А для чего им вообще было выстраивать такое правило?
Мои размышления были прерваны словами Пита. О том, как он впервые встретил меня. Сначала меня пронзает удивление, но оно быстро улетучивается, когда я вспоминаю, что мы играем безумно влюблённых. И что он - мастер придумывать всякие истории плюс к этому - у него сильный жар, так что такие вот речи вовсе неудивительны. Даже сказать, наоборот, очень даже ожидаемы. Я вглядываюсь в его лицо и улыбаюсь, слушая его. И всё же - как-то тепло на душе от подобных слов, пусть это и враньё. Но я должна подыграть как-то, только я не знаю как... Я не мастер в этом, совершенно. И заместо пронзительных речей, я лишь говорю смутное: - Я не знала... - глупее ответа на такое признание и не придумаешь. Господи, Китнисс, давай же, соображай! Тебе сейчас нужно быть влюблённой в него по уши, а единственное на что ты способно это "я не знала". Господи, да кто ж тебя учил? Просто говорят, что это всё как-то само накатывает в нужное время, но сейчас я должна быть актрисой - причём говоря, шедевральной. Иначе наши шанс на победу могут упасть, но слова не идут в голову, я никак не могу придумать что ответить такого, что бы это повлияло на всех, кто сейчас смотрит это. Больше, чем уверена - все камеры сейчас сфокусированы на нас, весь Капитолий в ожидании того, что же я отвечу на подобное. А я просто молчу, словно я безгласая. - Я... Но почему ты тогда ни разу не подошёл ко мне? Не заговорил со м... - мои слова прерывает резкий звук, извещающий о том, что сейчас будут вещать последние новости. Я догадывалась, что они подводят всё к пиру - к жестокой бойни ради получения некоторого количества запасов. Я уже решила, что мне незачем туда идти... Но, как оказалось, ведущему удалось меня переубедить своими словами о том, что в рюкзаках мы найдём не просто припасы, а то, что нам требуется больше всего. Во мне вспыхивает надежда на то, что там будет лекарство, потому что Питу недолго осталось. Без лекарства он не протянет. Но так же я чувствовала, что он никуда меня не отпустит, так что мне надо действовать осторожно. Я стояла под покровом ночи совсем одна, в воздухе повисли слова ведущего. Из-за раздумий я совсем не заметила пролетающего прямо передо мной парашюта. Он опустился в воду и я кое-как успела его поймать. Я на скорую руку открываю железную банку и вижу там небольшую склянку. Лекарство! Мне, похоже, даже не придётся идти на пир... Хотя, что-то слишком маленькая склянка для лекарства. Я быстро открываю дар, который прислал нам Хэймитч, и нюхаю содержимое. Сладкий, тошноворный запах. Я сразу узнаю его. Это не лекарство, а дешёвое успокоительное. Мама использовала его, что бы успокоить людей в панике, или для того, что бы зашить рану. И тут до меня доходит - эта маленькая склянка может отключить Пита на целый день и тогда я смогу сходить на пир и взять там необходимое. Либо я погибну там и 12-ый лишится сразу двух победителей. Что ж, рискнуть я просто обязана. Железную банку использую как тарелку, и растираю в ней ягоды, собранные в лесу. Заливаю снотворное, которое, к счастью, действует мгновенно и мешаю всё ещё раз. Вхожу внутрь пещеры и улыбаюсь Питу. - Я принесла тебе десерт. Специально собрала в лесу ягод. - продолжаю улыбаться ему, протягивая в руки сладкий десерт. Полагаю, он будет действительно очень сладким. Он зачерпывает одну ложку и кладёт в рот. Я продолжаю мило улыбаться, пока он говорит о том, какой сладкий десерт. - А это всё сахарные ягоды. Такие редко можно достать в нашем дистрикте. - он, пока, даже не подозревает о том, что скоро уснёт крепким сном, пока я достану для него всё необходимое. Надеюсь, что в ранце будет действительно лекарство, а не что-то совершенно ненужное и не важное. Он начинает засыпать с осознанием того, что я сделала. Кажется, не будет мне прощения за содеянное, но я должна была. Беру лук и стрелы, закрываю пещеру множеством камней, какие смогла перетащить. Выглядит сносно. Надеюсь, его никто не убьёт до моего возвращения.
Я возвращаюсь с рюкзаком. Но какова была цена. Меня чуть не убила Мирта со своим острым ножичком, которым хотела перерезать мою шею. Но меня спас Цеп. Он был из одного дистрикта с Рутой, собственно, он сразу же сказал, что это только ради девочки, которая умерла в поле боя. Теперь Катон явно отправится на его поиски, так как Мирта была его напарницей и они были с одного дистрикта. Для них поражение родственно унижению, так что... Я только надеюсь, что Катон убьёт Цепа, потому что я не смогу особенно после того, как он спас мою жизнь. Я внутри пещеры, открываю маленький рюкзачок. Там только шприц и я не раздумываю, а сразу втыкаю иглу в руку Пита и ввожу лекарство. Я надеюсь, что он выживет, даже если я сейчас уйду. Хотя, нет... У меня не таких сильных ранений, вот только сил больше нет...
Сил нет...
Мои глаза закрываются.
И наступает тьма...

it was a nightmare
so wake me from this terrible nightmare
Сначала была тьма.
А потом я открыла глаза и увидела перед собой поле, усеянное многочисленными белыми цветами. Я вдохнула их лёгкий запах, не чувствуя в них ничего опасного или чужеродного. Это всё казалось таким нормальным, привычным для меня, словно я каждый день хожу гулять в это поле. И нет никакой войны, нет Капитолия, существую только я и поле, усеянное белыми цветами. Но я стою на месте, не смея шелохнуться. Я чувствую, что этот «привычный» день что-то омрачит и очень скоро. И тут я вижу Пита, стоящего неподалёку от меня. Он тоже одет в белое – белые брюки и рубашка. Всё вокруг такое идеальное, что даже страшно коснуться. Всё вокруг такое чистое, непорочное. Лицо Пита озарено улыбкой и мне становится так уютно. Я делаю шаг вперёд, шаг по направлению к нему. Ещё несколько, пока не перехожу на бег и тут понимаю одну вещь – он по-прежнему на том же расстоянии от меня, что и был. Он протягивает мне руку, а я продолжаю упорно бежать, но расстояние не сокращается. Я падаю на колени и часто дышу. Смотрю на свои руки, словно ожидаю чего-то особенного. И тут на мою руку капает что-то красное, вязкое и тёплое. Я поднимаю свои глаза и сталкиваюсь с лицом Пита – безжизненным, бледным – пробегаю по его телу глазами и вижу несколько порезов на его теле, из которых струилась кровь. И его слова: «– Вот видишь, Китнисс, это всё ты сделала.» Я быстро отползла от Пита, который так и висел в воздухе, как марионетка. И тут я поняла, что все белые цветы стали красными – от крови. Небо помрачнело, затянулось чёрными тучами, а Пит не был похож на себя. Его кукольная версия ядовито улыбалась, всматриваясь в моё лицо из-подо лба. Мне казалось, что в следующий момент, он просто бросится на меня и разорвёт. Но он лишь шептал что-то, чего я не могла разобрать. А затем за его спиной возникла Рута и тот профи, которого я застрелила. Рута сжимала в руке цветы и не смотрела на меня, в её животе зияла огромная рана, из которой лилась кровь, но она словно не обращала на это внимание. Парень же смотрел на меня, но смотрел он как-то... Безразлично. Словно и не я убила его. А затем они двинулись ко мне, все разом. И меня охватил немой ужас. Я не могла даже вздохнуть, потому что я была действительно напугана. Я зажмурилась и провалилась во тьму.
whatever you put me through
i'll come out a l i v e

Медленно открываю глаза, боясь увидеть труп Пита Мелларка. Но он жив и он рядом. Улыбаюсь ему, стараясь забыть о том, что было во сне. Стараюсь убедить себя в том, что это был всего-лишь сон, которому я не позволю брать верх над моим разумом. Но я поняла одну вещь – теперь кошмары будут навещать ещё чаще, чем обычно (если я выживу, конечно). Потому что голодные игры меняют всех. – Привет. Рада видеть, что ты жив и не злишься на меня. – честно говоря, я даже представить не могла какова будет его реакция на то, что я всё-таки пошла на пир. Но не думала, что всё будет вот так. Ему, видимо, было гораздо лучше.  Это хорошо, что моя вылазка не прошла даром. – Слушай, прости… За то, что дала тебе сиропа. Ты и сам понимаешь, что у меня не было выбора. - чувствую сильную головную боль, поэтому решаю пока не предпринимать попыток подняться на ноги и что-либо сделать. А ещё в горле жутко пересохло. Интересно, а я не кричала, находясь в том странном сне? Да и ещё один не менее важный вопрос: - Сколько я находилась без сознания? Я опасалась того, что была без сознания слишком долго, из-за чего не смогла бы защитить нас, если бы кто-то напал. Хотя, с другой стороны, никто же не напал. Я проверяю запасы еды и понимаю, что долго нам не протянуть. Запасы совсем иссякли, нужно будет идти на охоту, но с такой погодой особо так и не поохотиться. Они специально устроили мощный ливень и раскаты грома, потому что всё близится к финалу. Финал... Я так боюсь того, что ждёт в финале. Но знаю одно - Пит должен жить. Я просто хочу этого, хочу, что бы мальчик, подаривший мне хлеб - выжил. Вот и всё. Я смотрю на него с улыбкой, а затем слегка приподнимаюсь и кладу свою голову на его плечо. Головная боль всё ещё сопровождает меня, но почему-то мне становится чуть легче, когда я так близко рядом с ним.
И тут я вспоминаю то, о чём ясно дал понять Хэймитч: один поцелуй - одна банка бульона. Может быть, поцелуй и теперь поможет нам заработать спонсоров? Поможет нам заработать себе чуть больше еду, потому что эту мы должны доесть сегодня же. Я слегка приподнимаюсь и целую его. И сейчас я понимаю, что чувствую гораздо больше, чем чувствовала, когда целовала его раньше. Сейчас мне приятно делать это, сейчас я желаю продолжения, но он отстраняется от меня и напоминает про ужин. А так же про то, что нужно уже ложиться спать. И я не решилась настойчиво требовать поцелуя, так как... Так как на меня это не похоже. Я разделила остатки наших запасов на двоих и принялась есть. Не думала, что я настолько голодна. Ещё я отпила немного воды, о которой уже и думать забыла. Надо же. После ужина мы легли в спальник вместе и я ещё некоторое время думала о том, что чувствовала во время поцелуя.

Отредактировано Katniss Everdeen (2015-02-04 00:34:44)

it's the wrong time
for somebody new
Им тут, значится, жизнь спасаешь – и вот она благодарность! Крик. Конечно, чего ты ещё ждала, Китнисс? Вы же изображаете нежно-влюблённых и бескрайне-несчастных. Если бы он просто промолчал в этой ситуации это было бы неправильно… наверное. Люди, наблюдающие за нами просто могли бы подумать, что ему всё равно, что же там могло бы случиться со мной, если бы да кабы. Но ведь не случилось ничего страшного – так зачем же разводить такую панику? Да-да, всё верно, Китнисс, продолжай себя убеждать в том, что так нужно для того, что бы не потерять наших преданных фанатов, которые готовы выкладывать последние денежки, лишь бы их любимцы выжили. С другой стороны, они ведь не прислали лекарство, я сама добыла его (хотя, вероятно, что за выставленное лекарство немало денег выложили как раз спонсоры). В общем, мне и думать об этом не приходится, так как это уже позади. И, по сути, эти мысли должны были оставить меня и мою бедную голову, но почему-то меня рьяно бесило то, что он накричал меня, несмотря на то (если хорошо подумать, очень хорошо), что это было заслужено с его точки зрения. С моей же точки зрения – я заслужила похвалу и… Глупости какие, нужно точно забыть об этом, пока эта мысль не свела меня со свету.
Я отметаю и эти мысли, которые пришли ко мне сразу же после мыслей о поцелуе. И почему нельзя просто спокойно уснуть, особенно тогда, когда это действительно очень хочется? Но через какое-то время я, наконец-таки, поддаюсь своему телу и отключаю все свои мысли, оказываясь во сне. Сны у меня, как и обычно, не из приятных, поэтому, когда я просыпаюсь не ощущаю радости от пробуждения. А лишь щемящее чувство, что где-то неподалёку серьёзная опасность. Да, меня всё ещё пугали Катон и Цеп, которые, как мне кажется, были где-то недалеко. По-крайней мере, один из них. Кто именно? Сложно говорить об этом, потому что они оба – очень сильные. Только один из них более хорошо подготовлен к этим играм, один из них заточен специально под выигрыш. Но выиграет ли он? Почему-то я была уверена, что нет. И сейчас, сидя здесь, в пещере, в тёплом спальнике – моя уверенность только возрастала, потому что снаружи творилось невообразимое – непрекращающийся ливень, который явно навлекает большие беды на того, кто находится без крыши над головой, так сказать. А я надеюсь, что Катон сейчас в открытом поле
Я слушаю шум дождя, когда Пит решает заговорить. Мне не очень нравится, что он вновь затрагивает тему моей вылазки, но я чувствовала, что должна поддержать разговор. Наверняка сейчас не происходит ничего интересного и зрители просто негодуют. А мне не хотелось бы, что бы распорядители ещё больше усложняли нашу жизнь. Они ведь с лёгкостью могут слегка разнообразить их шоу, подослав к нам, например, пару хорошо-обученных монстров-убийц (уж не знаю, что имеется у них в арсенале), а мне этого ой как не хотелось. – Мирта. – я, конечно, не сомневаюсь, что он помнит эту абсолютно сумасшедшую девочку. – Та, которая без ума от остро-заточенных ножиков. Она хотела немного порисовать на моём лице одни из своих ножиков, естественно, не убивая меня – так же больше удовольствия. Но, к величайшему для неё сожалению, подоспел Цеп, которому я теперь обязана жизнью… - а так же я уверена, что Пит в курсе, что Мирта погибла. Говорила ли я об этом? Честно говоря, я не припоминаю. Зато знаю, что сводка была той ночью и был всего-лишь один погибший – эта девочка-профи, которая внушала холодный ужас одним своим искусным владением холодным оружием. Не то что бы я ждала чего-то другого от тех, кто готовился к убийствам с малых лет, и всё же – Диадема же совсем не умела обращаться с оружием (даже с тем, которое я у неё забрала), зато схватили лук со стрелами самая первая. Но для чего, если она совершенно не умела с ним обращаться? До сих пор понять не могу – для того, что бы он не достался девчонке с самым высоким баллом на показательных? Это льстит. Что они настолько были заинтересованы моей скромной персоной, что аж думали переманить Пита на свою сторону, что бы тот помог прикончить меня. Значит, что меня они не снимали со счетов и, даже сказать, опасались меня? Вероятно и такое.
- Как ты тогда решился спасти мою жизнь? Снова? Когда меня покусали осы, когда тебя серьёзно ранили за твою глупость. Почему ты сделал это? - и тут я поняла, что, вероятнее всего, сейчас последуют романтические бредни, которые у меня не было никакого желания слушать. Или хотелось? Да нет, глупость-то какая, ведь это не больше, чем сладкая ложь.