В детстве Мориарти был совершенно равнодушен к бездомным и диким животным, в обилии бродившим по улицам его родного города. Первое время он просто не понимал, что так влечет его сверстников к грязным, ободранным королям улиц, улочек и подворотен, чуть позже - нашел их занятными исключительно в научном смысле: этакие живые инструменты в том или ином эксперименте, где гораздо лучше подошел бы человек. Некоторые из них, конечно, были чуть более протягательны своими повадками и внешним видом, чем другие, но эти экземпляры маленький Джим видел только по телевизору, а остальные люди называли обобщающим словом "гады" - их ему было не достать, либо местные виды были настолько малы, что не могли ни на что сгодится и долго завладеть интересом.
Но, видимо, эта страсть к подбиранию на улице всякой дряни настигла Мориарти в более зрелом возрасте, когда он только начал плести свою Сеть - этакая странная компенсация простых, детских желаний для человека, который никогда не был ребенком, но каким-то чудом при этом и не вырос. Он находил множество людей в плачевном состоянии: истекающих кровью, висящих на волоске от смерти, покинутых, брошенных на произвол судьбы, конченных, пребывающих в отчаяньи такой силы, что их не подбирали даже "падальщики" - настолько им несло за версту.. Но всех их оъединяло то, что все они были самородками - только на таких людях могла держаться невероятно амбициозная затея тогда еще весьма молодого гения.
Совсем не такие, как сам Джим, о нет - они были совсем не его категории, не выдавались во всех смыслах, словно уродливый и одновременно прекрасный нарост на теле общества, но были тем не менее весьма необычны, а главное функциональны в своих областях. Детали механизма, чья замена реальна, но весьма дорога и требует времени - так много много, что предприятие не готово остановить свою работу на таких условиях.
Одним их таких людей была А.Г.Р.А., теперь куда более известная в миру как Мэри Уотсон. Если говорить о цивилизованном обществе, конечно, за прекрасным фасадом, скрывающим дикий мир криминальной вселенной. Здесь, на ступеньку выше важности человеческой жизни, эта особа была известна как Себастьян Моран. Псевдоним, конечно же. С прилагающимся отсутствием лица. Мориарти сам позаботился об этом, когда подобрал бедняжку, выпавшую из уютненького гнезда ЦРУ. Как оказалось, у мисс с весьма длинным именем (как это любят американцы) вообще была привычка выпадать из гнезда с некоторой регулярностью, базирующейся на весьма сомнительных принципах.
Не то чтобы Джим, отправляя своего лучшего и верного снайпера в поле под прикрытием, не просчитал сложившийся вариант событий, нет - для любого, кто так долго наблюдал, словно за муравьями, за обычными людьми, закономерность была очевидна. Он готов был пойти на этот риск, просто потому что кто-то должен был поиграться с игрушками Шерлока, пока тот наивно думал, что действительно портит Мориарти жизнь, разрушая щупальца раскинувшейся Сети. Он даже готов был дать "Себастьяну" в некотором смысле "вольную" до определенного момента.
Если бы кто-то не забыл о верности. И о контракте. И, если уж на то пошло, о вежливости по отношению к кому-то, кто достал тебя из канавы.
Пара SMS? О, это грубо, мисс Морстан! Очень не по-английски. Впрочем, что с американцев взять - они понимают лишь затхлый язык голливудских боевиков. Безвкусица.
До самого возвращения Шерлока и до свадьбы Джиму было интересно наблюдать за тем, как прикрытие врастает в его верного снайпера - едва ли не более интересно, чем за расслабившимся Шерлоком. Мэри тоже расслабилась и видимо посчитала, что легко отделалась. Целый месяц тишины от босса. Всего один месяц тишины, чтобы все стало настолько плачевно.
Джим был разочарован. А не было ничего хуже, чем разочаровать Джима Мориарти. И это не говоря о том, что Мэри, сама того не зная, провалила два наипрекраснейших плана. Незнание не освобождает от ответственности.

Пока по городу неслось фальшивое сообщение от Мориарти, организованное, наверняка, правительственным любителем кексов, Джим открыл блог доброго доктора, предварительно запустив все нужные для сокрытия следов программы. Его сообщение под последней записью, где отмечалась Мэри, было простым:

- Надеюсь, Себастьян, ты еще помнишь условный код? - пробубнил Джим, себе под нос, прежде чем переключиться на ленту новостей.

Безликие соты офисных рабочих пчелок - условное место. Дорогая Мэри, конечно, не забыла, где должна была состояться встреча, которую она отменяла, игнорируя всякие способы с ней связаться. Ей не удалось проскользнуть незамеченной - Моран это умела, но у Джима тоже были свои трюки. Никаких фокусов с дедукцией, лишь чистое умение получать, извлекать, добывать, изымать информацию и делать выводы. И много-много камер. Их мертвые глаза сделили за лучшим снайпером в Сети, но женщина не обращала внимания, направляясь на нужный этаж. Ни на одну из них.
"Ай-ай, Себастьян, какая беспечность..."
Раздражение кольнуло мозг, заставляя Мориарти качнуть головой на манер кобры аж дважды - жест частый, но не в таких пропорциях. Он поднялся из-за компьютера, но не отходя от него, отмеряя время для эффектного появления. В голове Джима раздражение подняло в воздух целый вихрь мыслей и идей, сотни вариантов проверки. Лишь секунда понадобилась, чтобы выбрать самую простую и изящную, да еще и с использованием уже заготовленной шутки. Под жужжание стрекоз-мыслей Мориарти двинулся на встречу со своим труднозаменимым "живым пистолетом".
Офиса 404 на четвертом этаже не было - маленькая хохма в стиле Джима-программиста. Страница не найдена, пожалуйста обратитесь к главной или к разработчикам. Он находился на седьмом этаже - счастливая семерка спасает от всех неурядиц. Окна офисов были покрыты ультрафиолетово-непроницаемой пленкой, от чего в здании и в коридорах было темнее, чем должно было быть в середине светового дня. Джим осторожно и почти бесшумно шагал в направлении нужной комнаты, куда уже явилась дорогая Мэри, наверняка застыв почти посередине. Наверняка, теперь она почувствовала пристальный взгляд камер, когда оказалась в четырех стенах с одним узким проемом двери.
Она услышала приближение Мориарти, тот несомневался. Где-то на границе сознания, но все же услышала. Никто не может подкрасться к Себастьяну Морану - ни зверь, ни человек. Но все же не развернулась сразу на звук, даже не попыталась. Секрет прост - Морстан научилась не регаировать на Джима. Знала о нем больше остальных и все равно впустила, позволила проскользнуть в голову мерзкой змее Доверия. Почувствовала себя особенной.
Звук взводимого курка за спиной нельзя проигнорировать так же, как телефонные звонки, sms и сообщения банкоматов. Палец Джима ложится на триггер, и, вероятно, время для Морстан сейчас замедлилось - по привычке. Он нажимает на спуск, но раздается только сухой щелчок ударника по пустому патроннику.
- Бум! - Джим изображает собой громкий выстрел с кривой улыбкой.
В его руке нежно любимая беретта, однажды посоветованная ему верным снайпером и с тех пор регулярно сопровождавшая Мориарти "на вылазки". Иррациональная привязанность, заставившая гения вернуть себе тот самый пистолет с крыши Бартса, вместо того, чтобы купить новехонький экземпляр без царапин на хромированном боку и с девственно не менявшимся заводским магазином.
Он все еще улыбается, но теперь раздражение уже точно не может быть усыплено обратно. Проверка не пройдена.
- Моя дорогая неМэри, я смотрю, вам нужно специальное приглашение на работу после отпуска?
Джим как обычно вальяжно выходит из-за спины своей подчиненной, лишь раз посмотрев на лицо женщины и проходя вглубь просторного кабинета с пятью столами, расставленными полукругом ко входу. Обычно в 404 работали группы хакеров - так им удобнее координироваться и следовать указаниям Джима, бродящего за их спинами.
Мориарти бесит готовность Морана отправится на заклание. Это жалко. Мерзко. У нее нет ни одной адекватной причины делать так, а значит - это слабость. Слабость, приправленная иллюзией дозволенности.
Почти дойдя до стола, Джим снова равернулся к своей непокорной подчиненной, снова вскидывая беретту. Но и в этом раз по коридорам не пробегает эхо встрела - снова щелчок в пустоте магазина. Весь магазин беретты пуст, на самом деле. Все тот же, что был на крыше.
- Бах, - уже гораздо менее экспрессивно, и ухмылка на лице Мориарти сменяется задумчивостью. - Что же мне с тобой делать, а, Себастьян?
Когда подобает говорить по существу и о деле, Джим прям, как палка - Шерлок убедился в этом в бассейне. Джим не изъясняется пространными метафорами: он просто кладет их на дно и ждет, увидил ли собседник кракена в прозрачной, черной воде.

Надо отдать Себастьяну должное - выправка ЦРУ, несмотря на внутренние смятения, продолжала делать красивую, почти героичную картинку. Его работникам так нравилось делать из себя героев. Героично защищать босса, героично спасать босса... Только неМэри в какой-то момент наконец-то заметила, насколько это бессмысленно - Мориарти никогда не угрожала настоящая опасность: лишь красивые сцены, где он был готов иногда поиграть в боль. Боль - всего лишь мелкая разменная монета для хороших декораций. Если иногда планы Сети срывались, это правило всегда оставалось неизменным - до Джима действительно по-настоящему никто не добирался, даже если знал лицо, в которое хотел погрузить свой кулак.
Он снова улыбается, подняв глаза на застывшую Морстан, но неопределенно, словно все еще думает о чем-то. Руки машинально, без задействования зрения, извлекли из беретты пустой магазин, отправив тот в карман пиджака. Он мог бы прийти и в менее официальном наряде, но теперь Морстан без пяти минут клиент. Или цель. Смотря какую тропинку выберет снайпер.
Из того же кармана Джим извлек новый магазин - в этот раз полный, - со щелчком вставляя его на законное место. Из беззубого крокодила пистолет снова превратился в хищника, приятно холодившего руку. Все это время он неотрывно смотрел в чужие глаза и будто сквозь, лишь невольно снова покачнув головой. Как обычно, он не видел там сомнений. Если Себастьян Моран что-то решил, то он будет придерживаться своего решения до самого конца. Даже такого тупого, как добровольная смерть ради жизни, которую она потом бы возненавидела, начав лезть на стены от жажды крови, как голодный вампир на необитаемом острове. 
Скрытый сарказм Морстан отлетает от Джима, как горох, не смея оседать пылинками на дорогом костюме - он сосредоточен на голосе женщины. Внутри скалы бурлит магма, но ее фасад прочен.
- Если бы не имело, то я бы не стал тратить свое время, - Джим пожал плечами с абсолютно невинным выражением лица.
Словно здесь и речи не шло о решении чьих-то судеб.
Констатация факта в конце скупой речи Морана - всего лишь пустой звук. Как наивно думать, что она что-то решает и может ставить условия... Может просто так сказать, что теперь она кто-то еще. О нет, дорогая, это так не работает. Нельзя полностью стать кем-то другим по щелчку пальцев, прервав свое предыдущее "Я". Джим знает это, как никто другой.
Нет никакого доктора Джекилла и мистер Хайда. Их время прошло, теперь это манекены в руках голливудских режиссеров. Остаться должен был кто-то один. Джим искренне считал, что в этой реальности победил отвратительный, наглый и мерзкий, но донельзя обаятельный и могущественный мистер Хайд. Этому доказательство такие люди как он, как его снайпер, как закончивший на надрывной ноте чужого произведения Магнуссен.
А теперь вот доктор Джекилл Себастьяна Морана снова ожил и поднял голову над столом в прозекторской, мешая мистеру Хайду выполнить свою работу до конца.
- Но два человека не могут одновременно существовать, милая, - Мориарти все так же картинно растроенно разводит руками, одна из которых по прежнему сжимает беретту. - Кто-то один из вас двоих должен умереть. И ты будешь убийцей, как ты всегда делала и будешь делать. Иначе мне придется покончить с вами обоими, а ты ведь так этого не хочешь на самом деле, правда?
Он почти весел, потому что прекрасно знает, что Себастьян осведомлен о том, что это всего лишь завуалированный намек на то, что есть вещи пострашнее своей собственной смерти. И что эта самая простая смерть не полагается предателям.

Отредактировано Jim Moriarty (2015-01-10 00:47:15)

Понимала ли Уотсон, что движет Джимом в его нежелании давать вольную? Мориарти сомневался. Вряд ли бы она тогда смогла расслабиться. Вряд ли была бы готова принять смерть. Она не стала свидетелем своего собственного перевоплощения в голове Джима сейчас в другую фигуру. Из ферзя в... Нет, не в пешку. Таких у Джима было много, еще одна ему была не нужна. Защита из нее теперь тоже никакая. Подлый конь или проворный клирик? Пожалуй, второе. Он может сделать из Уотсон слона на этой доске.
Слон, который знает слишком много, а потому не может быть ни убит, ни оставлен. Дорогая неМэри знала слишком много, и это создавало трудности, но в то же время делало игру острее. Для Джима то, что она не хотела больше играть было почти оскорблением. Он не любил, когда прерывались красивые партии.
- Ой, Бастиан, вот заладила! Смерть-смерть-смерть... Отвлекись на секунду от своего самоуничижения и буддистского смирения, - раздражение Джима острой молнией проскочило по офису, резанув воздух.
Придумать более интересные условия для отставки? Мориарти хочется захохотать в голос. Уотсон знатно его развеселила, по привычке переведя стрелки обратно на своего босса, хотя могла воспользоваться брошенной с барского плеча инициативой и выторговать себе свою ненаглядную спокойную жизнь. Но нет! Печеная картошка предсказуемо перекочевала снова в руки Джима в глупой надежде, что это все-таки будет быстрая и безболезненная смерть!
Мориарти понимал механизм этого свойства человеческой - женской - натуры, но не мог принять. Добровольно остаться ни с чем, якобы защищая свою любовь и любимых - ему это было противно, противно самой его природе.
- Ты же думала, что ты имеешь право решать, Моран, уйти тебе или нет, - смешинки так и не добрались до лица Мориарти, и зарезервированные для них места заполняла очередная волна свежего разочарования. - Я предоставил тебе возможность это сделать, и вот ты возвращаешь ее мне...
"Когда могла убить Джекилла или Хайда сама."
Джим сделал паузу, давая снайперу возможность поскорбеть об упущенной возможности. Он неспешно двинулся вдоль столов, краем сознания подмечая оставленные хакерами вещи: пара кружек с гиковскими шутками, множество стикеров с мотивирующими надписями, труха из скрепок. Похоже на отдел IT в Бартсе, где он провел две недели, занимаясь рутинной работой, прекрасно маскирующей его истинные цели. Местные тогда были очень милы с приглашенным специалистом.
- Ты хочешь более интересных условий? Что ж, давай сыграем с тобой в игру, - да, это бесстыдно скопированная строчка фильма, ставшая афоризмом и основой для множества тупых шуток.
Джиму понравилась "Пила": местами нереалистично и очень глупо, но концепт небезынтересен и частично находил отклик в пардоксальных закоулках сознания Мориарти. И, конечно же, квазиоправдание насилия, как тут можно забыть.
- Мы сыграем с тобой в "Аладдина", Себастьян. Ты будешь моим джинном, а у меня будут три желания.
На губах Джима нарисовалась почти мальчишеская улыбка, полная такого же почти детского восторга. Так, по-крайней мере, Джим видел это со стороны. Вероятно, всех, кроме его отражения, напугал бы нездоровый блеск в глазах - отражение светящейся точки в мозгу, в которой сейчас родился свежий план на не столь отдаленное будущее. Искрометный и для кого-то смертельный, выгодный, может быть, прибыльный. План-постулат того, что никто не покидает Сеть Мориарти, даже если ему кажется, что он обрубил все концы. До смерти Джима (настоящей), на шее бедняг всегда остается висеть поводок и ошейник, просто его временно не держит рука хозяина.
- И что бы это ни было, ты их выполнишь, когда я попрошу, и никому об этом не расскажешь. Ни одно из них не будет просьбой об убийстве, - просто-таки условия колдуньи из сказки!
Но - и Уотсон наверняка это поняла, - дело просто в том, что у нее больше нет права быть киллером.
- Если нарушишь условия, то что-то очень нехоро-о-ошее случится с Джонни-боем и с тобой, - пропел Джим сладко, обходя Моран по правую руку всего в каком-то метре от нее. - Помнишь, так уже было однажды? У доброго доктора крепкие объятья.
"И ему так к лицу красная точка от твоей винтовки!"
Не так сложно вспомнить, кто из снайперов и в кого целился в тот вечер.