Рядом с воронкой от взрыва остаточная магия была такой сильной, что эльф чувствовал знакомое покалывание на кончиках пальцев. Обычно оно возникало во время произнесения заклинаний, растекалось от предплечья до ладони, концентрировалось и нарастало ровно до того момента, как с губ мага срывалось последнее слово, подчиняющее всплеск энергии его воле. Удивительно. Как орки сумели соорудить оружие, способное породить…это? Кель’тасу так и не удалось подобрать для феномена подходящее название, более того, чем дольше он оставался рядом с ним, тем сложнее ему было сохранить трезвость мышления. Магия окружала его, вибрировала, создавала над кратером переливающиеся всеми цветами радуги иллюзии и непременно ускользала, стоило ему попытаться впитать её в сферу. Когда-то у принца син’дорай таких было три, парящих вокруг его плеч, до краев наполненных чистой энергией, которую он мог использовать как продолжение своей собственной. Первую он потерял в Крепости Бурь, вторую, очевидно, на Террасе Магистров, третья же была опустошена в постыдной, бесполезной попытке хотя бы ненадолго усыпить голод. Кель лихорадочно облизнул пересохшие губы и поспешно опустил капюшон, поднимаясь. Нет, ему нельзя оставаться на Тераморе дольше необходимого. Даже на другой стороне острова, где его немногим позже полуночи высадил лодочник, феномен ощущался так, как будто эльф был в самом эпицентре взрыва.
Впрочем, научный интерес все же победил голос разума. Кель’тас аккуратно завернул подобранные на краю кратера светящиеся камни в некогда белоснежный платок и бережно спрятал их в один из потайных карманов мантии. Позже, вернувшись в разрушенную обсерваторию ставшую ему домом, он попытается выяснить природу исходящего от них магического фона и возможно станет на шаг ближе к пониманию того, что же на самом деле уничтожило Терамор, но сейчас его ждали другие дела.
Алая нить горизонта понемногу начинала разрастаться, предвещая скорый рассвет.
Место встречи было выбрано отнюдь не наобум. Через немногих агентов, оставшихся верными своему принцу, он знал все подробности произошедшего. Даже то, что одержимая жаждой мести архимаг Праудмур попыталась убить своего самого близкого союзника. Даже то, что сейчас она охотилась на Орду, понемногу забывая об истинном значении слова “прощение”. Наконец-то, долгие годы спустя, она стала отражением своего бывшего любовника и наставника. Наконец-то она сможет понять его. Сейчас Кель’тас как никогда нуждался в её помощи. Ослабленный, почти лишенный возможности использовать магию он не мог даже самостоятельно залечить рану на своей груди. Солнечный Колодец отторгал его, Азерот отторгал его, а значит ответ крылся в других мирах, открыть портал в которые мог лишь маг невероятной силы. Такой, как леди Праудмур.
Другое дело, что она едва ли предложит ему свою поддержку без достаточно убедительной причины. После провалившейся попытки призвать Кил’джедена даже собственный народ считал своего принца предателем, до сих пор не понимая, что чернокнижник был их надеждой, ключом к восстановлению былого величия, вестником их мести. Единственное, что сейчас спасало Кель’таса от неминуемого преследования, это его вторая смерть. Эльф до сих пор не знал какая сила вернула его к жизни на этот раз, однако одно было очевидно - она забрала у него практически все, что имело значение. Его магию. Его союзников, рассеявшихся едва вести об окончательной гибели последнего из рода Солнечных Скитальцев достигли их ушей. Ему нечего было предложить леди Паудмур кроме лжи и неподкрепленных доказательствами подозрений, которые в обычное время она без труда отличила бы ото лжи. Но не сейчас.
Сейчас она была надломленной, нестабильной. Единственный шанс Келя - нарушить её душевный баланс достаточно для того, чтобы она поверила ему, заронить в сердце архимага первые зерна паранойи, сделать её неосмотрительной, сломать так, чтобы их шрамы были идентичными друг другу. От того, что ему предстояло сделать с однажды горячо любимой женщиной, эльфа ощутимо мутило, но голод был в разы сильнее даже этого чувства. Он должен стать сильнее. Любой ценой.
Терамор сломал её однажды, он же сделает это и сейчас.
Цитадель Кель’тас видел только на гравюрах. Взрыв оставил по-настоящему целым лишь фундамент, некогда добротно построенные стены же представляли собой уродливое подобие пасти дикого зверя - оплавленные клыки из серого камня у остова превращались в груды мелкого щебня, заблокировавшие большинство внутренних проходов. Остановившись у того, что однажды было центральным входом, принц нащупал скрытый в рукаве свиток телепортации, убеждаясь, что в случае необходимости сможет без труда извлечь его на свет. Архимаг Праудмур наверняка примет свои меры предосторожности, но Келя в первую очередь волновали пути к отступлению. Он не мог противостоять ей в магической дуэли. Он не мог надеяться даже на ничью.