Я снова вижу как теряю ее, снова погружаюсь в эту темную зыбь своих воспоминаний и мыслей. Астра буквально выскользнет из моих рук, пытаюсь удержать ее, впиваясь пальцами в тонкие и крохотные запястья девочки, но он сегодня сильнее меня и поэтому девчушка выскальзывает из моей хватки, совсем неожиданно для всех нас троих. "Джон! Джон, помоги мне!.. Пожалуйста, Джон!.." она кричит, пытается вырваться из невидимых пут, окутавших ее хрупкое тело, тянет ко мне руки, пытаясь буквально ухватиться за воздух, пытаясь остаться здесь, со мной и я неосознанно тянусь к ней, в ответ, желая ухватить ее и притянуть к себе. "Ты проиграл, Джон Константин..." слова демона звучат внутри меня уродливым, будто бы каким-то ненастоящим, голосом, больно скрежеща в висках, сдавливая их будто тисками, я мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от этого ощущения, но невидимые тиски словно бы только сильнее давят на череп, готов поспорить, что он вот-вот треснет. "Теперь она моя..." демон смеется, вперемешку с криками маленькой Астры, чье угловатое плечико он больно стискивает своей огромной лапищей. Я ощущаю острую боль в сердце, во всем себе, будто бы меня сломали пополам и выпотрошили, словно бы меня совсем не осталось. Внутри меня, у самого сердца огромная зияющая рана, выжженная во мне какой-то едкой кислотой, гнусью, мразью и я все еще слышу как зовет меня Астра, срывая голос, плача. Я задыхаюсь, пытаюсь глотнуть воздуха, но ощущаю вместо него как что-то горячее, липкое и густое заливает мне глотку и легкие, будто бы закупоривая их раскаленным воском....

Делаю глубокий вдох и почти сразу же, на выдохе, глотаю еще немного воздуха, пытаясь отдышаться после очередного кошмара, пытаясь проснуться. Открыв глаза я испуганно смотрю в незнакомый мне потолок, зацепившись взглядом за трещину на одной из лопастей вентилятора на половину включенной люстры, пытаюсь вспомнить кто я и где я... Мне невыносимо жарко, хоть на улице и декабрь, ощущаю как по спине стекает пот, мелкими каплями, прячась в ткани прилипшей к телу футболки. Снова делаю глубокий вдох и пытаюсь выбраться из кокона одеяла, в которое я укуталась, уснув на кровати в небольшом номере пригородной гостиницы Мемфиса, того самого, что находится в штате Теннеси. Касаюсь лица пальцами, пытаюсь смахнуть с него тонкую паутину прилипших к лицу волос, выбившихся их растрепанной косы, еще один глубокий вдох. Закрываю глаза, но тут же открываю их, боясь снова оказаться в воспоминании Джона, которое я случайно украла у него, коснувшись Константина двумя днями ранее, еще в Атланте. Я не знаю каким образом это случилось, не уверена что это было его воспоминанием, возможно кошмаром или чем-то еще... Мне еще не совсем понятна собственная "сила" и возможности моего «дара", но об этом инциденте я решила не рассказывать своему, так называемому, наставнику. Все еще разглядываю потолок гостиничного номера, все еще прилипая потной спиной к футболке и постельному белью, от которого все еще вкусно пахнет кондиционером с ароматом лаванды и мылом. По моему крохотному номеру бродят кривые, будто поломанные, тени от ветвей деревьев за окном и силуэты этих серых теней напоминают каких-то монстров, которые, я теперь знаю, что существуют на самом деле; я стараюсь не вглядываться в силуэты на стенах, тени у туалетного столика, чтобы не видеть всех этих чудовищ и мне это почти удается. Нехотя, но отлипаю от постельного белья и кровати и встаю на ноги, на ходу, по пути к ванной (который занимает всего-то шагов четыре по старому и кое-где протертому ковролину) снимаю с себя футболку и трусики, кидая мою нехитрую «пижаму» у ножек нелепо-вычурной вешалки для вещей, выполненной в форме какого-то снопа из нот. Вообще вся обстановка в этом отеле в общем и в моем номере в частности навеяна какими-то музыкальными мотивами, совсем не трудно догадаться какими именно, ведь мы находимся на родине Короля Рок-н-Ролла, в чудесном Мемфисе. Сюда из Атланты мне и Джону пришлось ехать около шести часов, за которые мы проронили максимум с десяток слов каждый, я видела и чувствовала напряжение и какую-то излишнюю озадаченность со стороны Константина, к которому в очередной раз напросилась в попутчики («Это моя машина, значит я еду с тобой!») вместо Чэса, занятого чем-то своим на другом конце Джорджии. Именно поэтому в данный момент я принимаю горячий душ, пытаясь смыть вместе с едкой, мыльной пеной, пропитанной ароматом каких-то экзотических фруктов, остатки снов, воспоминаний или мыслей Константина, в нелепой ванной комнате, где все сплошь розовое, а кафель в душевой усыпан нотами и строчками из песен Элвиса. Не замечаю как начинаю напевать один из его старинных хитов, строчку из которого успела прочесть на плитке, про то самое чувство… Fever, что сжигает тебя без остатка, стоит твоему любимому поцеловать тебя.

Что ты тут делаешь?! - пытаюсь прикрыть совсем небольшим полотенцем, которым я все-таки сумела обернуться, свои бедра, замерев на пороге ванной, откуда в чуть прохладную спальню тонкими струйками стелился по полу ароматный пар. Джон, одетый в свой дурацкий тренч, стоит около моей кровати, склонившись над моей же сумкой, бесцеремонно рыская в ней, что-то ища. Джон! - окликаю его снова, но он, кажется не слышит, снова погруженный в свои собственные мысли. Да чтоб тебя… - подхожу к Константину и ощутимо толкаю его ладонью в плечо, заставляя наконец-то обратить на себя внимание. Победоносно возгласив «нашел!» и вытащив на свет божий связку ключей от моей старенькой «Тойота» Джон , все-таки, обращает на меня свое внимание. Мне становится на секунду неловко от его взгляда, весьма красноречивого, который я ощущаю на своем почти обнаженном теле, но в следующее мгновение я понимаю что мне нравится это и осмелев, я даже позволяю полам полотенца слегка «разойтись» у левого бедра, чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы Джон мигом перевел свой взгляд с моего лица (а точнее с головы, на которой я соорудила огромную чалму из розового махрового полотенца) ниже, к моим босым  ногам.
Не стой босиком на холодном полу, милочка. - не сказав ничего более он направляется к двери и выходит из номера, да, прихватив с собой ключи от моей машины. Мне приходится последовать за ним и я не отстаю от него до самого лифта, требуя объяснений и настаивая на том, что мне всенепременно надо поехать вместе с ним, куда бы он не направлялся, не обращая внимания на холод, от которого моя кожа покрылась смешными и некрасивыми пупырышками и на любопытно-недовольно-осуждающие взгляды немногочисленных постояльцев небольшого трехэтажного отеля с крохотным старинным лифтом, который вполне себе возможно, все еще опускался и поднимался с помощью ручной тяги - настолько древним он выглядел. Джон непоколебим, неприступен и по-злому холоден со мной и мне это не нравится, он буквально приказывает мне остаться у себя, рявкнув на меня, как на какую-то малолетнюю пустоголовую глупышку, а я, в ответ, посылаю его к чертям подальше, на что он выкрикивает мне что-то типа «Туда и иду, красавица!» уже из-за кованной решетки лифта, грузно ползущего вниз. Еще раз послав его к чертям собачьим и пнув дверь этого древнейшего сооружения, именуемого лифтом, обиженная ухожу к себе в номер, желая снова оказаться в ванной, под согревающим душем, продрогнув в этом чертовом коридоре.

***
Мисс, мне очень жаль, но мы сегодня не работаем. - какой-то парнишка в ободранных джинсах и огромном пуховике с логотипом передвижного шапито, около которого я только что вышла из желтого форда такси, насквозь провонявшего карри и корицей, расплатившись и отпустив водителя, с сочувствием оглядел меня, вполне себе искренне извиняясь за это неудобство.   Украшаем все к праздникам… - он шуршит передо мной какой-то огромной пластиковой гирляндой рубинового цвета, словно бы только лишь это, а не потухшие огни ярмарки и отсутствие посетителей могло бы уверить меня в правдивости его слов. С улыбкой наблюдаю за ним, искусно делая вид, будто бы я и вправду не ожидала такого оборота событий.
Привет, меня зовут Зэд и я художник… - кивком головы указываю на увесистый рюкзак, с торчащим из него небольшим тубусом. Я долго искала что-то похожее на все это… - обвожу жадным взглядом замеревший парк аттракционов, похожий на один из тех, что я видела в старинных фильмах. Мне очень нравится ваш ретро-стиль и я бы хотела сделать пару зарисовок и фото для работы, можно? - приправляю эту просьбу хитро-кокетливой улыбкой и добавляю что-то вроде «может, покажешь мне тут все?» , подходя к незнакомому мне пареньку чуть ближе, чтобы он мог рассмотреть очень смелое декольте моего свитера. Воровато заозиравшись, со словами «А почему бы и нет? Начальства все равно нет на месте» парень позволяет мне переступить некую черту, под огромной аркой со светящейся надписью «Добро пожаловать!», лампы которой сейчас не горели вовсе.
Мне приходится уделить несколько драгоценных минут Роберту (именно так звали моего экскурсовода), делая вид, будто я и вправду слушаю его, флиртуя, посмеиваясь над его не смешными комментариями к тому или иному «экспонату» что он мне показывал по ходу нашей мини-экскурсии, задавая свои вопросы я очень скоро узнала где мне искать то, что действительно волновало меня и то, ради чего я и приехала на другую сторону Мемфиса, наплевав на слова Константина.
Прости… - успеваю проговорить в спину Роберта, упавшего на землю, после моего удара по его затылку треклятым тубусом, который я набила гравием с подъездной дорожки возле отеля, из которого я выбежала практически сразу после того как разгадала свое видение. Бросив чертов тубус тут же, рядом с оглушенным Робертом, спешу к зеркальному лабиринту, о котором с любопытством расспрашивала своего провожатого несколькими минутами ранее.

Видение настигло меня в номере Константина, не изменяя своим привычкам он остановился в сьюте для новобрачных, аргументируя это благоприятной аурой этого места, куда я пробралась, желая узнать что или кого именно Джон искал здесь. Мне без труда удалось взломать замок в его номер (Боже, благослови ретро-манов и скряг, содержавших этот милый отель), ловко отперев замок с помощью своего набора отмычек (за десять лет скитаний чему только не научишься). Попав в просторный номер с, вы не поверите, но абсолютно розовой и невероятно круглой кроватью (отчего-то я засмеялась, представив Константина, лежавшим по центру этого круглого розового великолепия). Заперев за собой дверь, я сразу же взялась за поиски какой-нибудь подсказки. Отыскав смешной «докторский» ридикюль Джона и открыв его, я с любопытством уставилась на кучу всякого оккультного хлама, таившегося на дне джоновой сумки. Прекрасно зная что не всего этого мне можно касаться без вреда для собственной жизни, я решила присмотреть для себя что-то наиболее безопасное, поэтому решила начать с какой-то книги в кожаном переплете: возможно в ней я найду какие-то пометки или закладку на нужно мне странице? Взяв книгу в руки, поняв, что я исчезаю в своем очередном видении, я мысленно приготовилась запоминать все, что могло бы разгадать мне смысл увиденного.
Первое что я почувствовала, это запах чего-то вкусно-сладкого и карамельного. Вдохнув глубже, я поняла что именно так пахнет сладкий попкорн и сладкая вата, яблоки в карамели и горячий шоколад. Вдалеке мне слышалась мелодию какой-то старинной шарманки, и я четко слышала мелодичную трель аттракционов, вокруг меня мелькали вспышки и огни парка развлечений, я увидела и большой красно-белый шатер, откуда слышала какую-то музыку, но вдруг меня будто бы унесло совсем в другое место: я ощутила холод, пронизывающий меня до самых кончиков пальцев и утонула в каком-то темном помещении, разглядеть которое мне было трудно, но приглядевшись я лишь еще больше запуталась, встретившись с десятком собственных отражений, искаженных кривыми зеркалами. Продолжая блуждать по зеркальным коридорам (а на деле передвигаться по номеру для новобрачных), я остановилась лишь только тогда, когда увидела затылок Джона, стоявшего  напротив какого-то уродливого чудовища, лишь только отдаленно напоминавшего своими очертаниями человека. Я хотела рассмотреть больше, окликнуть Константина, но меня будто бы выдернули обратно, с невероятной силой оттащили в настоящее из этого зыбкого миража, так что уже секунду спустя я смотрела не на бежевый тренч Константина, отражавшийся в десятке зеркал, а на бежевого-розовую штукатурку стены гостиничного номера.
Захлопнув за собой дверь, добежав до собственного номера, пытаясь не забыть, не упустить ни одной детали из увиденного мной минутой ранее, я добралась до собственного номера, выпотрошила собственную сумку, просто напросто выбросив все ее содержимое на расстеленную кровать и отыскав свой альбом для набросков, вооружившись карандашом, принялась рисовать то, что успела увидеть. На трех набросках были изображены и парк аттракционов, и зеркальный лабиринт и Джон вместе с этой непонятной мразью, уверенная в том, что ничего не забыла я принялась за поиски ближайших луна-парков или какой-либо информации о гастролирующих ярмарках. На поиски нужной мне ярмарки ушло не более десяти минут и очень скоро я уже болталась на заднем сидении такси, пытаясь не прислушиваться к болтовне водителя и не вырвать от нестерпимо терпкого аромата карри, корицы и пота в салоне машины, по пути к приезжему цирку.

***
Признаться честно, но бродить по не работающему парку аттракционов в сгущавшихся зимних сумерках, пусть даже и приветливо-рок-н-рольного Мемфиса, было очень страшно и без ожидания столкнуться с каким-нибудь демонов или призраком или еще кого-то такого же мерзко-потустороннего. Ярмарка казалась зловеще пустой, неуместно тихой, мертвенно безлюдной, хоть я и слышала эхо обрывков разговоров рабочих, которые доносил до меня пронизывающий холодный ветер (даже здесь, в солнечном Теннеси, нам с Джоном не повезло с погодой). Отыскав небольшой павильон, парадное крыльцо которого венчала витиеватая надпись «Зазеркальный Лабиринт», я поспешила к этому аккуратному, абсолютно зеркальному кубу, украшенному прозрачными, пластиковыми снежинками и сосульками, развешанными по всему его периметру. На самих зеркальных панелях, коими был отделан куб снаружи красовались «морозные узоры», какие-то из зеркал были будто бы занесены снегом. Я постаралась отогнать прочь из своей головы мысли об откровенно паршивом качестве исполнения задуманного и не думать о том, как бы я смогла оформить и разрисовать этот павильон, подходя ближе и радусь тому, что праздничное оформление в этой части парка было завершено (повсюду висели гирлянды и соцветия омелы, торчали макушки эльфов в красных  колпаках и я увидела парочку снеговиков и Санта-Клаусов и даже милого оленя из гирлянды), поэтому я могла не волноваться за то, что могу быть обнаружено одним из работников парка, гораздо страшнее мне было от того, кто мог поджидать меня внутри зеркального аттракциона.
Толкнув дверь павильона и ни чуть не удивившись тому, что та не заперта я перешагнула порог, шагая в абсолютную темноту. Паника на секунду заполнила меня с головы до самых пят, я жутко боюсь темноты, пока я пыталась найти в кармане джинс телефон и включить на нем фонарик. Яркая вспышка холодного света от фотовспышки моего потрепанного айфона (треснувшее стекло задней панели, исцарапанный, но еще работающий дисплей и облупившееся белая краска) на мгновение ослепила меня, мне пришлось прикрыть глаза, а открыв их я едва сдержала испуганный визг, столкнувшись взглядом с собственным отражением, одним из многих, что окружали меня сейчас. Оглядевшись по сторонам и шагнув влево, я натолкнулась на холодное зеркало, решив идти вправо я аккуратно и как можно более бесшумно ступала по полу, пытаясь запоминать свой путь, на случай экстренного бегства из лабиринта, но очень скоро я запуталась в этих чертовых зеркалах, искажавших реальность с какой-то невероятной силой, путающих меня все больше и больше. Где-то слева я заметила теплое свечение, будто бы от огня. точнее от десятка или сотни маленьких огонечков свеч, так мне казалось от мерцающего отсвета и едва уловимого запаха расплавленного воска, который я начала ощущать, тихо вдыхая и вдыхая прохладный воздух, удобнее перехватив рукоять ножа, который совсем недавно мне торжественно вручил Чэс, пообещав что клинок поможет мне в борьбе со всякой демонической швалью мелкого калибра, я продолжила свой путь.
Спустя пару поворотов и один тупик я оказалась посреди небольшого холла, стены которого были сплошь зеркальные, из этой комнаты вело несколько выходов, по крайней мере это должно было быть так, ведь данный холл был сердцевиной лабиринта, но сейчас я не могла разглядеть ни одного из них. Более того, я могла поклясться чем угодно, но мне показалось что коридор, по которому я добралась до сюда, просто напросто исчез. Сделав пару шагов назад я убедилась в своей правоте, наткнувшись на огромное зеркало и ощутив сквозь тонкую кожанку ледяной холод стекла. Я решила осмотреть комнату лучше и только сейчас заметила что часть из зеркал была расписана какими-то символами, возможно что рунами или какими-то демоническими иероглифами, подойдя к одной из расписанных стен я коснулась надписи пальцами и их кончики тут же окрасились чем-то холодно-алым, нехотя, но я поднесла пальцы к лицу и ощутила медно-ржавый запах крови, от которого мне тут же подурнело, но не так, чтобы вздумалось вытошнить банановый сок, которым я позавтракала, а так, что мне было больно и страшно вздохнуть, представив кому и для чего понадобилось сотворить такое.
Джон?.. -  тихо зову Константина, пытаясь разблокировать телефон и набрать его номер, но по законам жанра именно здесь и сейчас моему сотовому оператору вздумалось не работать: индикатор приема сигнала был на нулях, чертыхнувшись я убрала телефон в карман курки. Джон!.. - увидев в отражении зеркала, как из этого самого зеркала, буквально из него, вышагивает огромное нечто я не удержалась и вскрикнула, обернувшись чудовищу навстречу и приготовившись атаковать его с ножом на перевес.
Даже не пытайся, милая…  - «нечто» оказалось никем иным как огромным мужчиной, под два метра ростом и килограмм под двести весом, одетым в хороший, дорогой костюм иссиня-черного цвета, с такой же черной рубашкой и черным же галстуком. Незнакомец изящно взмахнул рукой и металл клинка, вместе с его рукоятью моментально раскалился, да так сильно, что мне пришлось разомкнуть пальцы, позволяя ему упасть на пыльный пол. Поранишься еще раньше времени… - мужчина с кровавой улыбкой еще раз взмахнул рукой и нож отскочил в дальний угол комнаты.
Меня зовут Вельзевул. И ты, Мэри Бун Мартин, явилась ко мне как нельзя вовремя.  -  этот самый Вельзе-хрен-знает-как-его проговорил это так уверенно, что я невольно поверила ему и смирилась с собственной участью.
»Константин, должно быть, будет вне себя от … радости, когда узнает что со мной приключилось, ведь он всегда говорит что от меня больше проблем, чем проку и что мое любопытство когда-нибудь меня погубит» - отступаю назад, упрямо, с чувством собственного достоинства, упираясь спиной в очередное зеркало, когда Вельзевул зашагал в мою сторону. Снова лишь только взмахнув рукой, сделав пару эффектных пасов руками, демон заковал мои запястья в тесные путы и подвесил на какой-то крюк, который взялся здесь будто бы из неоткуда, на котором я теперь и болталась, напоминая своим видом какой-то батон ветчины в мясном магазине (отчего-то мне, вынужденно-упрямой вегетарианке, на ум сейчас пришло именно это сравнение), надо сказать ветчиной я оказалась своенравной и … глупой, под сиплый смех мужчины я тщетно пыталась выбраться из своих оков, извиваясь на чертовом крюке не хуже плюшки из придорожного стрип-бара.
Будет жаль убивать такую красотку… - демон сально улыбнувшись подошел еще ближе, жадно оглядев меня с головы до ног и задержавшись взглядом угольно-черных глаз на моем декольте, он коснулся ладонью моей щеки, а затем обхватив мой затылок своей огромной пятерней, притянул меня ближе к себе. Крюк над моей головой неприятно заскрежетал, а веревка, которой были тесно связаны заняться больно впилась в кожу рук, обжигая ее. Вельзевул поцеловал меня, нет, почти что укусил, словно и вправду планировал сожрать меня, впился в мои сомкнутые губы и в эту же секунду меня снова «накрыло» , как и пару дней назад, с Джоном; вместо зеркальной комнаты вокруг меня Ад, я точно знаю что это именно он, мне знакомо то, что я вижу: здесь нестерпимо жарко и каждый мой вдох больно оголяет горло и легкие, здесь отовсюду смердит серой и какой-то гнилью, я чувствую на себе чей-то взгляд, оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с абсолютно пустыми глазницами какого-то существа, похожим на человека, возможно когда-то бывшего им. Оно одето в брюки и белую рубашку и одеяние это будто бы сгорает и заново появляется на его уродливо-серой, безжизненной коже, Существо кричит, я не слышу его голоса, но его рот, точнее отверстие, которые было на том месте, где должен быть рот, искажает гримаса боли, он разевает пасть шире, кричит громче и заламывает руки, корчась в агонии, он натурально ломает себя, будто конструктор складывается пополам и начинает больно извиваться, все еще крича, где-то у моих ног. Я отвожу взгляд от него и на глаза мне попадаются еще с десяток таких же существ, одетых в джинсы, платья и костюмы, безмолвно кричащих от боли, выламывающих себе руки, сдирающих с себя одежду вместе с кожей и вырывающих себе , в отчаянии, волосы, нанося себе всевозможные увечья, в попытках умереть, в надежде прекратить весь этот кошмар, которые тут же затягиваются и исчезают, уничтожая последнюю надежду этих несчастных.
Я кричу от боли, от страха, кричу, закрыв глаза, чтобы не видеть всего этого, чтобы не ощущать под чей-то хриплый смех. Открываю глаза и сталкиваюсь взглядом с демоном, который с любопытством рассматривает мое испуганное, изуродованное страхом лицо и блестящие от слез, капавшим по щекам, глаза. Не думал, что ты настолько восприимчивая… Что ж, это даже забавно. - он снова смеется и касается горячими пальцами моего левого виска, снова отправляя меня в этот чертов Ад, я слышу его мерзкий хохот перед тем как снова оказаться среди безмолвных плененных грешников. Интересно надолго ли меня хватит?..