Из всех тварей, что через дыры в завесе пролезают из Тени в Тедас, самыми скользкими и гнусными соперниками Железный Бык всегда считал призраков. Бороться с ними обычным оружием практически бесполезно, они быстрые, неуловимые и непредсказуемые: размах топора, пущенный на опережение с равным шансом может как рассечь пустоту, задев лезвием только край тронутого тенью бесплотного балахона, так и врезаться в землю, ударившись об острые кристаллы льда в том месте, где мгновение назад мелькала обезображенная черная фигура твари из ночных кошмаров. При всей своей нелюбви к демонам, Железный Бык охотнее отправил бы обратно в бездну пару огненных сгустков гнева или бронированных гигантов, раздувшихся от гордыни, чем снова столкнулся бы хотя бы с одним привидением, но, к его неудовольствию, из разрыва в пространстве куда чаще вылезали эти мелкие, шустрые насекомые, путались под ногами, мельтешили на поле боя и жалили всплесками холода и ледяных осколков. Воин кунари оставлял удовольствие сразить их заклинаниям Соласа или Вивьен, подобное против подобного – магия против существ из чистейшей магии - действовало намного эффективнее.
Редклиф встретил агентов инквизиции без энтузиазма, с холодным равнодушием выплюнув из разрыва у самых ворот сразу десяток призраков и парочку сгорбившихся, высоких и тонких фигур больших демонов ужаса. Тощие и костлявые порождения кошмаров оглушающим визгом будто пробирались под кожу, заставляя кровь в жилах леденеть от страха, но убить их, даже несмотря на то, что они ныряли в землю, как в воду, и набрасывались из-за спины, было легче, чем беснующихся привидений. Хрупкие стыки оголенных костей – или что это у них такое – так и напрашивались на рубящий удар. Или хорошую подсечку с пинком под раскат гуляющей от силуэта к силуэту молнии эльфского мага.
Это был далеко не первый разрыв, закрытие которого Быку пришлось пережить, но пока единственный из всех встреченных, который кроме демонов плевался еще и странными, едва осязаемыми сгустками магии, неведомым образом искажающими пространство вокруг себя, то замедляя течение времени, то, напротив, его ускоряя. Воин кунари отлично знал возможности и лимиты своего тела, сколько секунд нужно для того, чтобы занести топор для удара, как сделать выпад так, чтоб не подставить себя и не открыться для вражеского клинка, когтей или зубов, но пугающие метаморфозы, колеблющие пространство и время, дезориентировали даже такого бывалого вояку, как Бык. Со стороны битва, большая часть которой сводилась к избеганию пустых, аномальных, пропитанных странной магией зон, смотрелась весьма комично. Если подобная стычка вообще у кого-то, кроме кунари, могла вызвать хоть тень улыбки.
- Создатель, все кончено… открыть ворота! – глухой голос перепуганной разведчицы донесся как будто откуда-то из вакуума, когда Вестница запечатала разрыв. Вместе с окном в другой мир рассеялась и магия, терзавшая время. По крайней мере в тех местах, где ход вещей замедлялся, теперь было безопасно и пусто: Бык проверил, рассек ладонью пространство, близкое к аномальной зоне и рискнул подойти поближе. Ничего не случилось. Расправив плечи, он пренебрежительно проворчал что-то грубое на кунлат вперемешку со всеобщим языком, поминая недобрым словом и демонов, и магию, и того, кто стоял за открытием Бреши. Кем бы он ни был.
День только начинался, но был уже безнадежно испорчен. За воротами в Редклиф Вестницу и ее свиту встретила еще одна порция скверных новостей: мятежные маги Инквизицию здесь не ждали, а кое-кто из связных видел неподалеку отсюда в низинах Внутренних Земель скрытый в зарослях лагерь с явно Тевинтерской символикой. «Кто бы мог подумать», - Железный Бык мысленно усмехнулся, мрачно провожая агентов разведки взглядом. Там, где мир рушится на части и решаются судьбы народов, Империя непременно маячила на фоне демоническим фантомом, театрально изображая свою непричастность к происходящему и дожидаясь момента, когда можно будет хоть от чего-то оттяпать себе кусок, да побольше.
Дальше дорога долга повела их в таверну – слабое, но утешение, можно будет перехватить пару кружек чего-нибудь поядреней. Этот день из полной задницы вытянет только внезапно свалившийся на голову дракон. Или десяток – другой зарвавшихся бандитов. Или агрессивных имперцев. На первое и последнее Железный Бык возлагал большие надежды, но последнее было все же более вероятным и это немного, но ободряло. Всегда приятно отправить к праотцам парочку магов крови, трусливо жмущихся к щитам за спинами рабов. Настроение в Редклифе среди народа было упадническое, деревню куполом накрыло отчаяние, причины которому накладывались одна на другую: отсутствие банна и его солдат, свободно гуляющие по улицам мятежные маги отступники, войска инквизиции вместе с долийской Вестницей Андрасте, от которой еще никто не знает, чего ждать, разрывы, открывающиеся то тут, то там. Могут ли люди быть уверены в том, что новый осколок Бреши не откроется прямо в их доме?
Выпить Быку так и не дали. Первая чародейка Фиона учудила такое, что пришлось оторваться от безуспешных попыток расковырять почти затянувшуюся болячку на плече – чтобы шрам хоть какой-то остался – и окинуть магессу недоверчивым взглядом, в душе зыбко надеясь, что она пошутила, но в то же время трезво осознавая, что шуткам здесь места, увы, не найдется. Союз беглых магов и Империи Тевинтер. Годы добровольного рабства под флагами последних людей в Тедасе, альянс с которыми был бы разумен. Никто из инквизиторской свиты так и не смог придумать решения хуже, чем это. А они очень старались.
Разведчики были правы, когда говорили о Тевинтерском лагере. Не факт, конечно, что он принадлежал магистру, которому мятежные маги присягнули на службу, но в том, что он с этим связан даже сомневаться не приходилось. Там, где один имперец, там и сотня его рабов. Но агенты инквизиции пришли сюда не воевать с северянами. Они пришли за магами. Забавно, но переговоры о временном союзе, хотя и продлились совсем недолго, напоминали торги. За живой товар. А… нечему удивляться, в Империи это в порядке вещей.
Железный Бык пренебрежительно фыркнул, когда магистерский сын отвлек все внимание на свой недуг, и недоверчиво сощурил глаз, провожая взволнованного отца с хромающим отпрыском до дверей. Записка, оставшаяся в руке Вестницы, звала их под своды церкви. Отличное место, чтобы устроить ловушку, да и время к этому сейчас было наиболее располагающим, пока Инквизиция не имела веса, можно было убрать с игровой доски центральные фигуры. Ну, вернее, попытаться это сделать. Чтобы пойти против убойной машины смерти в лице Быка, который от каждой раны становится только злее, в замкнутом пространстве нужно иметь нешуточную смелость. Отвагу. И напрочь отбитые мозги.
С ловушкой Хиссрад почти угадал, не ожидал только, что вместо отряда боевых магов на них обрушится шквал демонов из свежей дыры в завесе.
- Снова призраки, демоны… ммм, - кунари вслух негромко промычал с раздражением, перехватывая рукоять топора поудобнее.
Этот разрыв искажал время так же, как и тот, что открылся у ворот в Редклиф, только места для маневров здесь теперь было куда меньше. Преимущество, которое Бык нарисовал себе в голове перед тем как зайти за Вестницей в церковь, разбилось о каменную стену реальности. Пришлось импровизировать. Нельзя сказать, что кунари от боя совсем не получил удовольствия, свою долю адреналина он возьмет даже просто избив манекен, отбивающийся кружащимся на палке щитом и тяжелым камнем вместо руки. И в этот раз у них был помощник извне. Еще один маг, как ни странно. Или вернее - всего один маг, в бою с тварями тени показавший себя достаточно опытным чародеем, чтобы Железный Бык оценил его как потенциальную угрозу.
Разлом проглотил последнего демона и рассыпался дождем тлеющих зеленых искр, когда метка Вестницы на руке погасла. Маг, невысокий, нарядный, причесанный, заговорил. По виду он мог бы вполне сойти за выходца из Антивы или откуда-то с южных берегов Ривейна, но говор и акцент вместе с манерой держаться и жестами сдали имперца в нем с потрохами. Натренированный взгляд не обманешь. Железный Бык сделал вид, что расслабился, вытирая остатки демонов с топора о широкую штанину. На тевинтерца он поглядывал с настороженностью, бросал частые беглые взгляды, а в голове прикидывал мысленно, с какой стороны будет лучше зайти и как ударить так, чтоб не попасть под огонь заклинаний и при этом насмерть сразить.
- Осторожнее, командир. У имперцев самые хорошенькие часто и самые опасные, никогда не узнаешь что у них в голове, пока портки не подожгут, - он встревает в разговор, с беззлобной легкой насмешкой подчеркивая красоту и ухоженность. Впрочем, они только что видели его в бою, не нужно быть гением, чтобы догадаться, что маг перед ними действительно опасен, но вот что у него было на уме – неизвестно, и это делало из него еще большую угрозу.
На чем остановились его мысли? Если зайти справа, пока командир или Варрик отвлекут его с другой стороны, можно вырубить его ударом рукояти по голове, хммм…

Железный Бык ему, конечно, не верил. Не рассказам о магии времени - с этим пусть разбирается Солас, Бык в этом все равно ничего не смыслит - а добрым намерениям: он прожил в зачатках открытой войны с имперцами слишком много лет и успел досконально их изучить, и понять, что за люди прячутся под тенями красивых титулов. Однако истина порой лежит и во лжи, а в правилах есть исключения, и злой корысти в намерениях имперца может оказаться намного меньше, чем кунари ожидает. Может быть.
Пока командир и имперский маг говорили, Хиссрад терпеливо молчал. Когда к ним присоединился магистерский сын, у него в голове созрело уже по меньше мере четыре способа, как отправить мага к его Создателю за пазуху, не дав произнести ни единого заклинания, и весь остаток беседы Бык развлекал себя тем, что придумывал как переключиться с цели на цель с наименьшей угрозой угодить под струю огня. Его взгляд прыгал с Дориана на Феликса и обратно, и задерживался на первом чуть дольше, чем ему хотелось бы. Что-то было в нем, помимо милых глаз и обаятельной улыбки – он был не похож на других имперцев, но вместе с тем, как ни парадоксально, все в нем было пропитано Тевинтером и за те дни, что он провел в дороге на юг, запах родины так и не выветрился.
- Имперская магия, демоны, Тевинтер, ммм, - ворчал Бык уже на выходе из церкви, когда Дориан и его болезный друг вернулись к своим делам, и Вестница повела своих людей из Редклифа прочь к лагерю Инквизиции, - В каждой бочке затычка.
А, впрочем, магия сама по себе, не только имперская, как магнит для глобальных катастроф и катаклизмов. И если Создатель когда-либо и существовал, вверить магический дар в руки смертных людей было не самой лучшей его идеей. И все эти духи и демоны, слепить их тоже затейка так себе была.
На подходе к лагерю Бык повеселел. В окружении союзников, которые хоть и косились на кунари с опаской, можно было немного расслабиться и перестать примерять лезвие топора к шее каждого встречного. В такой атмосфере люди переставали быть потенциальными целями и становились снова людьми. Опрокинуть бочку эля, отдать десять серебряных за проигрыш в порочную добродетель, перекинуться парой историй, пофлиртовать с разведчицами и заснуть сразу после заката – до идеального завершения дня не хватало только бессонной ночи, но усталость взяла свое, да и демоны вымотали.
В Убежище они вернулись через день и уже под вечер, уставшие, но целые и невредимые. Пережили еще пару стычек с одержимыми и взбунтовавшимися магами, запекли парочку храмовников, подавшихся в разбойники, в их же броне и прикрыли разрыв, открывшийся в опасной близости с лагерем беженцев. Пространство и время вокруг себя в этот раз дыра не тревожила, но Бык все равно на всякий случай поглядывал за неприметными на первый взгляд колебаниями воздуха на поле боя, которые оставляли после себя демоны и призраки там, где проползали их искореженные ужасающие сущности.
Оказавшись за стенами Убежища Железный Бык первым делом навестил палатки своих ребят: Крэм и остальные сами только недавно вернулись с командирского поручения и теперь запивали раздражение от орлейской знати крепким вином и ромом, и хвастались друг перед другом новыми засечками и боевыми шрамами.
- Дамочки, и эти царапины вы называете шрамами? – эти слова вместо приветствия врезаются в смешки и ухмылки наемников, которые здороваются в ответ усталым молчанием, - Самые славные битвы оставляют такие шрамы, - кунари опускается на поставленную боком пустую бочку, пропустив мимо ушей ее жалобный хруст, и бахвалясь тычет пальцами без двух фаланг на левой руке – мизинцем и безымянным – на зарубцевавшиеся борозды шрамов на груди и плечах, - А у тебя, Крем-брюле, так, - Бык усмехается беззлобно, потрепав перебинтованное плечо своего лейтенанта, - мошка куснула, «юношеский пушок», без обид, - пожимает плечами и улыбается, мол: “Как есть говорю, ничего не поделать”.
Крэм на него не обижался, шуткой отвечал на шутку, а потом они сливали желчь в вялом споре без темы и смысла, обменивались новыми кличками друг для друга и поднимались в таверну, вдвоем или целой оравой, занимали один стол на всех и очень шумели. Инквизиторских солдат старались не задирать, да и в целом их отдых проходил вполне цивилизованно. Огромная дыра в небе над головами не то чтобы не давала расслабиться, но постоянно напоминала видом своим и близостью, что есть проблема и поважнее разборок кто меч правильней держит и чья мамаша как и кого воспитала. Когда совсем стемнело все разошлись по палаткам, в таверне остались только хозяйка, пара сонных паломников, утопивших страхи и горе в вине, и Сэра, которая тоже уже засыпала и шаткой походкой отходила к двери. Оставшись наедине с тишиной, Бык раздобыл лист бумаги, чернила, перо, и написал отчет для своих командиров в Бен-Хазрат, изложив в общих чертах положение здесь, на юге, не забыв кроме выбивающего из колеи союза мятежных магов и Империи упомянуть магию времени и прямую причастность к этому Тевинтерских магистров. Потом свернул пергамент, но оставил незапечатанным на столе под тентом Лелианы, ушедшей на военный совет вместе с Вестницей – она еще должна сама проверить насколько то, что Бык отправит домой безопасно для Инквизиции. В том, что рыжая скорее всего знала кунлат хотя бы в общих чертах Железный Бык не сомневался, но на всякий случай приложил к письму перевод.
Когда он закончил, время клонилось к полуночи, а военный совет, на котором решалось с кем будет выгодней, с магами или храмовниками, заключить союз все еще был в самом разгаре. Командор Каллен и другие советники горячо спорили о чем-то уже несколько часов. Их голоса было почти не слышно, но за счет тишины, окутавшей заснувшее Убежище, некоторые слова можно было попытаться разобрать. Бык вслушивался в них уже по привычке, усевшись в тени рядом со столом Лелианы и решив дождаться ее здесь, чем заодно позднее и оправдать свое присутствие под чужим тентом. Скрытность только все бы усугубила: глаза у тайного канцлера есть даже на затылке, и они никогда не закрываются. И даже не моргают.
От разговора, долетавшего до ушей из-за двух плохо закрытых дверей только скупыми обрывками, Железного Быка отвлекли шаги, своим гулким шумом перекрывшие голоса. Шагали трое, шагали довольно быстро, ржание лошадей в отдалении и какая-то неторопливая возня у кузницы натолкнули на мысль, что кто-то только что прибыл к Убежищу издалека. Знакомый силуэт в сопровождении укрытых капюшонами разведчиков, что-то пытавшихся втолковать ему на ходу, миновал палатку интенданта Тренн и грациозно скрылся за тяжелой дверью в церковь, то ли не заметив Быка, то ли просто не обратив на него внимание. Разведчики прошмыгнули за ним, они-то кунари точно заметили, но не придали ему особого значения, все их внимание лежало на госте из Империи, а вот сам кунари напрягся и пожалел, что оставил оружие у палаток с Боевыми Быками. А, впрочем, если надо, он и руками, если придется, наломает кому надо и костей, и дров.
Он поднялся и пересек вытоптанную тропу между церковью и тентом Лелианы, встал спиной к стене и прислонился к холодному, покрытому наледью и снегом камню. Отсюда голоса, прерванные бесцеремонным вторжением имперского не-магистра, было слышно немного получше, хотя большая часть фраз все равно тонула в шуме завывающего ветра.
С пришествием гостя остаток совета продлился недолго, словно его появление стало решающим аргументом в пользу одного из союзов. Вестница и советники разошлись уставшие, но, по крайней мере, с готовым планом. Бык перекинулся с ними парой дежурных дружелюбных фраз, но навязывать компанию не стал. Дождался, пока из-под свода церкви в холод Морозных Гор выйдет имперец. Дорога, судя по виду, его вымотала изрядно – он безразлично прошел мимо кунари и снова будто его не заметил, но рогатый все понимал и глупых обид не держал. Его питало любопытство, так что он окликнул мага не дожидаясь, пока тот скроется из виду.
- Эй, как тебя, - Бык отлип от холодной стены и шагнул в тускловатый желтый свет костра и факелов вокруг него у тента Лелианы, - Дориан, верно? Стало быть, раз ты здесь, в Редклифе скоро будет жарче, чем в брюхе дракона. – голос его звучит достаточно дружелюбно, он незаметно кивает сам себе и открыто улыбается имперцу – такую улыбку перед смертью видел каждый его соперник, а после третьей бутылки виски – каждый друг.
- Готов поспорить, что место под палатку тебе сказали искать самому. Я знаю одно неплохое местечко, между двух костров, теплое, от ветра защищенное. Правда конюшня рядом, но к запаху быстро привыкаешь. Могу показать. Но сначала, как насчет того, чтобы выпить? День завтра, - Бык оглянулся в ту сторону, в которой скрылась Вестница Андрасте, - будет долгий.

Надо признать, сдержать смех было очень сложной задачей, с который Бык, к тому же еще и не справился. Он смеялся открыто и добродушно, громко и раскатисто, чем несомненно потревожил чутких слух задремавших на посту солдат и вероятно еще больше запутал имперца, которому просто исторически полагалось смотреть на него и его сородичей кунари с презрением и опаской, оглядываясь по сторонам и выбирая в какую из них лучше бежать, отстреливаясь огненными шарами.
- С мелким кубиком придется повременить, - вставил он между фраз, так и не отсмеявшись. – Мне еще целую жизнь воевать с имперцами. На свою порцию кровавой бани придется отстоять длинную очередь, чародейчик. Не факт, что до этого момента мы оба с тобой доживем.
Настроение стремительно поползло вверх, а такое дело нужно было непременно отметить, невзирая на то, что завтра в дороге скорее всего будет гудеть голова. 
- Совсем забыл про манеры, - маг напомнил ему, что он еще не представился, - Я – Железный Бык. Хотя это скорее название, а не имя, я бы его с… - тут он осекся: имперец, низкий, усталый, трогательно съежившийся от холода, поднялся на носках и приложил ладонь к его, кунарьему, лбу, плавно переходящему в грубые наощупь рога. А потом ладонь, мягкая и пахнущая приятно, несмотря на то, что маг провел в дороге по меньшей мере полдня, спустилась к небритым щекам. Прикосновение невинное, но волнующее. В первую очередь открывшимся непаханым полем для хоть и дружелюбного, но какого-никакого стеба.
- Решил сразу взять быка за рога, да? – ухмылка, образовавшаяся на лице, едва рука оторвалась от щеки, отдавала похабством, а оценивающий взгляд на краткий миг сменил приоритеты и примерил фантомный образ клинка не к шее, а к завязкам на одежде, - Одобряю твой выбор. – гогочет и сверкает улыбкой, обнимая мага широкой души жестом через плечо, будто давнишнего друга, и ведет его в сторону таверны, - а про «за ноги и пополам» - это ты здорово придумал. Обязательно опробую на первом подвернувшемся вена-как-их-там-тори.
Когда народу было мало, крохотный, в одну комнатку домик, где держала таверну Флисса, казался просто огромным: куча свободных столов, садись – не хочу. Сейчас под крышей было почти так же пусто, как когда Бык уходился отсюда, час или два тому назад, он не считал сколько времени провел у церкви на холоде, по ощущениям так целую вечность. Пара пилигримов за столом в углу дошли до своего предела и отрубились прямо за столом, а несколько церковных послушниц, появившихся здесь незадолго до возвращения кунари, грели руки о кружки с чем-то горячим и делили на троих очень скромный поздний ужин. Одна из них, завидев Быка с новым другом в дверях, кокетливо спрятала взгляд: сложно сказать, впрочем, на кого из двоих она положила глаз, ведь сестры, что были с ней, быстро ее одернули.
Хозяйка таверны еле держалась на ногах, глубокие тени под ее глазами и желтоватый цвет лица говорили о том, что за минувшие сутки она вряд ли спала больше часа, если вообще спала. Солдат и беженцев в Убежище очень много, и всех нужно накормить и напоить. Помощники, конечно, есть, но даже сейчас не все соглашаются работать за идею, и общих усилий не всегда хватает.
- Флисса, золотце, - Бык позвал негромко, осторожно прикрыв дверь за собой, чтобы воющий ветер не застудил и так еле теплое помещение, - Мне как всегда, а моему другу… - он не стал уточнять откуда к ним прибыл маг, лучше она узнает это на свежую голову и не будет приплетать к своим поводам для тревог еще один, - эмм, Дориан, что ты пьешь? По холеному виду я бы сказал, что ничего крепче вина или стаута ты в своей жизни не пробовал, - задумчиво цокает языком, посмотрев на имперца со снежком на плечах, и переводит взгляд обратно на устало улыбающуюся женщину, обращаясь к ней, - У тебя еще остался орзаммарский портер?
Выбор пойла здесь, ясное дело, был небогатый, да и теплая пища вся однообразная, но на этот счет у Боевых Быков были свои запасы: в деньгах они не нуждались, связями обижены не были, и Хиссрад по возможности делился с Инквизиторскими интендантами источниками снабжения и иногда подбрасывал Лелиане на стол имена торговцев и контрабандистов, склонить которых к союзу будет и легко, и полезно.
- Нет, ничего не осталось. Последнюю бочку сегодня же и прикончили, - голос у нее был самый что ни на есть замогильный, одной ногой она уже спала без снов. – Только дешевый эль, дешевое вино, дешевый бренди и все по заоблачным ценам.
- Выбирай, я угощаю, - кунари обращается к магу и, бросив звонкие серебряные монеты на прилавок, покрывающие его заказ дважды, отходит к пустому столику у стены, поближе к теплому очагу, оставляя место у огня для мага.
Не прошло и пяти минут, как за окном разразилась настоящая буря, а снежные хлопья полезли в широкие щели под дверьми вместе со сквозняком, но от этого внутри таверны почему-то по ощущениям становилось только уютнее и теплее. Дожидаясь, пока маг определится с тем, что будет пить перед сном, Бык не стал тревожить Флиссу и сам подбросил пару поленьев в каменный очаг. Интересно, утихнет ли буря к утру.

Пока они молчали, слушая как завывает буря снаружи и бьется в хлипковатую на вид дверь таверны, Бык неспешно потягивал из кружки жгучую мешанину из самых ядреных напитков, у которой даже названия не было, только градус, и все рассматривал имперского гостя, ничуть не стесняясь пристального, оценивающего взгляда. Оценивал он, правда, уже далеко не угрозу, хотя и не сбрасывал со счетов возможную опасность, что маг вполне мог притащить с собой на хвосте. В конце концов, он из Тевинтера: у них игры с огнем, интриги и массовые заговоры – национальный спорт. Почти как в Орлее, только вместо масок фальшивые улыбки и сладкая ложь.
- Что, Дориан, не хватает рабов, чтобы открыть бутылку? – кунари заметил, что к бутылке маг так и не притронулся, даже когда Флисса навестила их снова, чтобы подать еду. – Боишься поломать свои ноготки о пробку?
Бык шутил открыто и дружелюбно, не насмехался. Он разговаривал с магом так, как говорил бы с любым из своих ребят, не размениваясь на джентльменские манеры и рисованную вежливость, да и Дориан не выглядел как человек, на которого это могло бы произвести нужное впечатление. Такое поведение было больше уместно в компании Вивьен, она иногда бывает пострашнее любого демона, и не обязательно быть гением, чтобы понять, как много она прячет за красивыми словами и безупречными манерами.
- Вообще-то это была не моя идея, - кунари размял шею и пошевелил плечами, распрямляя спину, чтоб похрустеть суставами, за низким, предназначенным скорее для людей и эльфов, чем для рогатых великанов с севера столиком Быку приходилось сидеть ссутулившись и сгорбившись. Неудобно, но через полкружки он перестанет замечать всякий дискомфорт. Алкогольная мешанина заставляла прокашливаться после каждого глотка и довольным рыком, а если повезет, то и отрыжкой, Бык продирал будто ошпаренное горло и самодовольно усмехался, глядя на мрачноватое лицо имперца с темными кругами усталости под глазами.
- Давай помогу открыть, - Хиссрад махнул рукой, отставив кружку и потянулся к высокой и узкой бутылке из темного стекла: таких можно было найти в мусорной яме за палатками Быков целую гору, Крэм очень любил пить вино прямо с горла и частенько допивался до такого состояния, что не с первого раза попадал стеклянным горлышком в рот, - Это была идея Крэма, моего лейтенанта, изначально. А мое начальство было только радо, что я додумался вступить в Инквизицию сам. Хотя им совсем не по душе, что Вестница Андрасте и ее приближенные знают кто я такой и кому пишу письма, но моим методам они доверяют.
«Со скрипом» - хотел было дополнить Бык, но передумал. Он вытолкнул на поверхность уже достаточно информации, чтобы маг и все, кому он доверился до этого, могли составить о нем общую картину, а остальное пусть останется в тени. Тем более, что до большинства недосказанного можно дойти путем простых рассуждений, придерживаясь здравомыслия, логики и скромных знаний о народе кунари.
Открытая бутылка вина опустилась обратно на стол, рядом с наполненной ее содержимым кружкой.
- Бокалов в заведении не держат, но не волнуйся. После гномьего эля кружки моют по два раза и в кипящей воде, - вино настойчиво пододвигается поближе к имперцу, кунари не то предлагает, не то требует хотя бы отхлебнуть.
За все это время Железный Бык отвел от мага взгляд всего пару раз: первым он на автомате рассмотрел отражение полупустого зала таверны в выпуклом стекле винной бутылки, а вторым сделал то же самое, но с другого ракурса – в оконном стекле, которое по ту сторону почти доверху занесло снегом. Бык делал это едва ли осознанно, это были скорее побочные симптомы постоянной бдительности, которые позже вылились в полезную привычку всегда все оценивать, анализировать и запоминать. Но мага по всей видимости взгляд его несколько смутил. Идиотская улыбка прилипла к губам, когда Дориан возмутился и следом ужалил безобидным, но с подколом, вопросом.
- Не думал, что сам управишься с ножом и вилкой, - Бык парирует, прикрыв широкий зевок кружкой, - Думал, имперцы и едят с помощью рабов и магии крови, - и гогочет, давая понять, что шутит. Он пытался разрядить обстановку, которая показалась ему – или не показалась вовсе – более напряженной, когда разговор прошел в опасной близости от имени Сердца Многих. Хиссрад не торопился доверять имперцу так же, как доверился Вестнице, или как она доверилась незваному гостю, но оставлял пространство и наводки для мага, чтобы он и сам мог догадаться, кто сидит перед ним, при этом ничего не конкретизируя. Будет нужда, он расскажет ему о себе на более доверительной ноте, а доверие не рождается внезапно из ничего.
- «Железный Бык», потому что мне так захотелось, - он пожимает плечами, отпивая еще пару глотков из кружки и прокашливаясь. – По мне, наверное, не скажешь, но я правда люблю ломать все вокруг и бодаться. К тому же, я уже говорил, - или пытался сказать, до того, как у церкви его лоб накрыла рука мага, - Это скорее название, чем имя. Я бы и писал его с маленькой буквы: так выходит, будто я не кто-то, а «что-то», машина для убийств, оружие, выкованное мастером своего дела.
А вьюга за окном утихать и не думала, у Быка уже и питья в кружке осталось всего на глоток, а ветер все бился остервенело в дверь, занося снег в широкую щель под ней. Кунари это совсем не беспокоило, он бывал во всяких местах, привык и к жаре, и к холоду, а вот маг, похоже, замерзал даже сидя рядом с теплым очагом.
- А ты, значит, прибыл сюда из Тевинтера. Чтобы убивать имперцев и этим помочь Империи. Уверен, архонт и его ручные магистры будут в полном восторге от такой помощи, - Бык запивает сарказм остатками пойла и зовет Флиссу, чтоб принесла еще.