Буря началась неожиданно: громом среди темнеющего неба, проливным дождем, обернувшим землю в грязь, ветром, принесшим зимнюю стужу, холодом, сковавшим, водопады, реки и озеро в крепкий лед. Природа обернулась вспять, будто забыла подарить Средиземью еще несколько холодных дней, уничтожив урожай и посевы, потопив несколько лодок у остовов разрушенного Эсгарота и заставив обескураженных людей и гномов наблюдать за тем, как стремительно возвращается в свои владения в полную силу свирепая зима. Ни в Дэйле, ни в Эреборе подобного чуда еще не видели, когда крупные как спелые сливы льдины сорвались с небосвода. Поначалу мелкие, словно камушки на дороге, досадно западающие в сапоги или отлетающие от колес телег, а после все больше и больше. Переглянувшись, стражники гномы, стерегущие Великие ворота Подгорного царства, лишь крепче ухватились за свои копья, не шелохнувшись с места. Гномы выдерживали любые погодные условия, даже самые суровые и непростительно жестокие к жизни. Но когда их броню и шлемы начала сотрясать целая дробь, звоном отдающаяся даже в главном холле за их спинами, терпеть подобную наглость природы не хватило выдержки. С удивлением и раздражением стражники отступили в тень могучего свода за колонны, взирая на затянувшееся облаками небо и возмущаясь на все царство.
- Мой король, что-то странное творится!
Влетев в тронный зал по широкому мосту, начальник караула запыхался и с очевидной растерянностью в глазах преподнес Торину, беседующему со своими верными советниками, доказательство буйства природы за воротами Эребора. Размером чуть меньше Камня Королей, градина подобная той, что держал в своих руках стражник, могла нанести страшный ущерб.
- Там целый вал, мой король, - выдохнув и передав градину в руки Торина, стражник вытянулся по стойке смирно, хотя Дубощит не обратил на него внимания, хмуро взирая на льдинку, колющую широкую ладонь. – И пошел снег.
- Снег? – удивился Торин, подняв задумчивый взор на стражника. – Что за напасть…
Поспешив к воротам, Дубощит своими глазами увидел бедствие. Караул ворчливо ютился за колоннами, ругаясь на небо, будто оно мешало их честной службе. Градины же неистово колотили по полу, заскакивая в холл, разбив пару факелов и испугав замешкавшихся жителей, бредущих по своим делам из крыла царства в другое. Переломив несколько флагштоков, засыпав парапет, градины даже не таяли, проваливаясь внутрь закрытых чертогов.
Закрывая голову рукой как щитом от опасности, Торин вышел на расчищенный для него парапет, ежась от падающих как снаряды льдин. С непонятным предчувствием Король-под-Горой наблюдал с высоты ворот за тем, как вслед за льдом с холодного неба падали снежинки. Белые хлопья медленно укрывали гору и долину, простирающуюся до Дэйла. Выжженная дочерна земля с оголенными скалами превращалась в белое море.
- Что за происки темной силы?! – проревел Двалин, получив по расписанной татуировками лысой голове одной из крепких градин. Злобно нахохлившись, будто кто-то оскорбил, гном упрямо терпел удары, пока его старший брат, подобно Торину, вглядывался в непогоду в поисках хоть какого-то объяснения или ответа.
- Колдовство, не иначе, - проскрипел Балин, удивленно воскликнув, - кто же может сотворить такое, кроме духов?
Майар не баловались с погодой, насколько знал Торин, вспомнив Гэндальфа и вошедший в легенды поход к Одинокой горе. Многие считали мага всесильным, но сам Гэндальф утверждал обратное. Он даже не мог остановить обычный дождь. Других волшебников гном даже не видел, чтобы говорить уверенно, но все же отозвался, тяжело выдохнув.
- Если все маги похожи на Таркуна, у них нет власти и резона возвращать в Средиземье зиму.
- В Средиземье ли? – вопросил Балин, указав на холмы, за которыми скрывался путь к царству Даина Железностопа. Над ними не было и облачка, а трава зеленела, как и прежде.
Не веря своим глазам, Дубощит осмотрел вновь долину и с удивлением прищурился на одинокую тень вдалеке от ворот. Но едва гном сморгнул наваждение, как тень исчезла, будто ее никогда там не было. Зато усилился как по-волшебству град, и гномам пришлось укрыться за щитами пришедших на подмогу стражников. Вернувшись в холл, Торин приказал не подходить к воротам, пока буря не пройдет, после чего распустил караул, бесполезный в таких странных условиях…
***
Град прошел, а снег все падал и падал. Одинокая гора побелела под новой белой шапкой. Тогда и появились дикие звери. В попытках спасти скот и остатки урожая, люди кидались на воскрешенные после пламени дракона поля и фермы, в белесой завесе едва ли обращая внимания на приближающиеся со всех сторон приземистые тени. Жертв находили каждый день, а потом беда проникла и за городские ворота. Дикие волки, собаки, медведи, забредшие с гор рыси и даже дикие птицы… Казалось, природа восстала против них, разгневалась и потребовала кровавой дани.
Темное облако на сером небе привлекло внимание стражников спустя еще пару дней. Не сразу воины осознали страшный факт, что черная туча летит все ниже и ниже в сторону гномьих ворот. Вопли об угрозе эхом прокатились по дальним залам, а вслед за ним и хлопанье сотен крыльев разъяренных воронов. Вопли оглушили Подгорное царство. Гномы бежали прочь от некогда царских птиц, нападающих на жителей королевства как на легкую дичь. Лучники едва справлялись с валом, захлестнувшим чертоги. Даже Торину пришлось взяться за меч, когда обнаглевшие вороны кинулись на племянников, помогающих солдатам отбить несчастных гномов от клювов и острых когтей. Стаю истребили, но сердце Дубощита предчувствовало, что беды только начались.
Грозный рев труб Дэйла сотряс застывшую холодную тишину спустя неделю после истребления птиц. Орки…
Сигнал поднял на ноги гномью армию во главе с королем. Связанный с Бардом клятвенным заверением в помощи, если настанет трудный час, Дубощит вывел свое войско через заснеженную долину к воротам Дэйла. Верхом на Торуке, черном как смоль ездовом козле, Торин приказал выдвигаться стройным маршем вслед за королевским знаменем. Орки давно остались без предводителя, и вряд ли хоть один из них был столь же искушен войной и хитер, как Азог Осквернитель, чтобы рисковать сразиться с союзом людей, эльфов и гномов. Потому сам факт их внезапного нападения сильно тревожил Короля-Под-Горой. Он знал, что живая сила стоит за нерукотворными напастями, и чувствовал… Что за ними постоянно следят. Оглядываясь по сторонам, Торин искал причину своего беспокойства за снежным вихрем. Чей-то силуэт вдали чуть не вынудил гнома резко остановить весь марш, настолько неожиданно возникла фигура прямо на их пути.
- Кто ты? Назови себя, проклятый чародей! – крикнул Торин, но дикий вихрь снега по чьему-то велению мгновенно отрезал их от города, спрятав одинокого врага от гномьих стрел. И из-за завесы пурги на них побежало целое войско орков. С ревом и выкриками темное отродье рвалось напролом с невиданной прежде яростью.
Убив первого кинувшегося на Торука орка, Дубощит вскинул повыше Оркрист и скомандовал выступать на Дэйл. Перебив передовой отряд, гномы пробрались через пургу, и обнаружили поле боя в самом разгаре битвы. С трудом им удалось плечом к плечу с людьми отстоять Дэйл, а к концу кровопролитного дня, когда почти на каждой улице появились реки темной крови, стражники заметили эльфийских посланников.
В вечерних сумерках, в заметающую следы битвы пургу, Торин взял с собой часть солдат на встречу с войском эльфийского короля. Упрямо пригибая голову, ездовой козел Дубощита бодался с невидимым противником, ураганом сбивающим их от еле заметного лагеря. Сам же ездок с каждым метром, приближающим их к границе, с трудом верил своим глазам, щурясь от колкого ветра, но наконец признав за темным монолитом на горизонте Лихолесье. Зеленые листья замерзли в блестящих льдинках, засыпанные толстым слоем снега кроны поникших деревьев скрипели от тяжести навалившейся на них непогоды. Но хуже всего были следы бойни, ведущие вплоть до лагеря Трандуила, куда все еще привозили и приносили на носилках раненных.
Войдя в лагерь пешком, ведя Торука под уздечку, гном отдал поводья подоспевшим на выручку эльфам. Едва Торин ступил за наспех построенные ограждения, как его удивила царящая вокруг тревога. Обычно равнодушные эльфы с потерянными лицами взирали на продвигающийся отряд гномов, будто впервые их видели. Природа, почитаемая ими, обернулась смертельным врагом, и Торин мог понять ту тоску, отраженную почти в каждом брошенном вслед взгляде. Когда-то он тоже был лишен дома и покоя, как они в эти злосчастные дни.
- Проследи, чтобы наших братьев разместили поудобнее, - наказал Торин, оставив Двалина разбираться с солдатским бытом, чтобы самому встретиться незамедлительно с эльфийским королем. Дубощит направился в сопровождении стражников к главной палатке, верхушка которой возвышалась над всеми остальными как пик и потому страдала от ревущего ветра больше прочих. Откинув полог, гном вошел под серебристый купол, сняв с плеч засыпанный снегом плащ. В королевском шатре горел огонь, ютящийся в нескольких лампах, отбрасывая пляшущие причудливые тени, в последнее время ставшие пугающими спутниками…
С почтением кивнув в знак приветствия, Дубощит подошел к аккуратному столику, уложив на него как свидетельство бедствия трофейный орочий клинок.
- За нами следили всю дорогу до лагеря, - хмуро поведал Торин, – что за новая напасть решила извести нас, владыка?
Отредактировано Thorin Oakenshield (2015-03-27 10:30:18)
