- У детей все не так просто, - вздохнула она.
- Достаточно быть не таким как все, - и ты уже изгой.
Все совсем как у взрослых,
но в более трагических проявлениях.
© Харуки Мураками
«Эй, Джеффри, руки печатать не устают? Ах да, ты ж их уже, должно быть, натренировал, особенно правую!»
Идите к чёрту, слышите? Я, может, и растущий организм, да и возраст «тот самый», но я не настолько отчаянный. В отличие от вас, кстати. Удивляюсь, как вас ещё не выкинули из школы, раз уж все ваши мысли о чём угодно, кроме успешной сдачи GCSE.* Последний год средний школы, могли бы уже собрать мозги в кучу, и желательно в голове, а не ниже пояса. У меня же получается, хотя я, вопреки всеобщему мнению, не робот, и не лишён физических потребностей, а так же не обхожусь без врага всех подростков, известного как «взбесившиеся гормоны».
«Бутройт, а оленей на свитере тебе мама символично выбрала! Что, нет мамы? Ну давай, поплачь, ты же так хорош в нытье. Оценки себе тоже наныл?»
Если бы не риск получить комплект серьёзных увечий после подобной попытки, я бы, ей богу, отомстил каждому из вас за все эти фразы, брошенные мне, хрупкому ботанику, в лицо. Да, я прекрасно знаю, что у Майка в сети закрытый влог, в котором он перепевает попсовые песенки тонюсеньким голосом и фальшивит ноту через две. Интересно, как бы это понравилось его девушке, с придыханием рассказывающей подругам о том, что «Майки такой брутальный! Настоящий мужчина». Я так же знаю, что Кристофер с год назад зарабатывал свои карманные деньги, раздеваясь перед камерой исключительно для «элитной клиентуры». Это если верить слогану самого сайта «hotvirgins.co.uk». На деле же, получить к нему доступ мог каждый желающий, и аудиторию составляли извращенцы, женщины в возрасте и «случайные прохожие», одним из которых я и оказался. И пусть проект этот прикрыли, записей на моём компьютере достаточно, чтобы заставить всю семью этого любителя притвориться паинькой, рыдать. Про фотографии, изъятые из закрытого архива сайта бывшей школы Джереми, я вообще молчу. Интересно, а как его дразнили там? Я бы послушал версии его нынешних «лучших друзей», попади к ним в руки эти кадры. Правда, не могу сказать, что ожидаю большой оригинальности прозвищ от этих недалёких. В этой школе в целом плохо с оригинальностью, да и ребята в большинстве своём не из числа тех, с кем мне так уж хотелось бы общаться. Они бы назвали самодовольным меня, но это, скорее, вынужденное самодовольство. Я не считаю себя лучше, но я считаю себя выше многих вещей, которые они зачем-то делают каждый день. Может, поэтому я всегда один на один со своим компьютером в перерывах между уроками? Или я просто убедил себя в том, что они мне не нужны, все эти странные жестокие люди, а так же их невыносимый нелогичный мир?
Я должен был догадаться, что не стать его частью в ближайшее же время я не смогу. И догадаться следовало ещё в тот момент, когда после урока Ирэн Адлер, девушка с громкой во всех смыслах репутацией, впервые решила со мной заговорить. Точнее, это в её представлении происходящее было разговором, эдаким «монологом обделённой и недопонятой отличницы» с лёгкой примесью бесплатной демонстрации, которую я, даже очень постаравшись, не смог бы оценить по достоинству. Извини, дорогая, но у тебя нет абсолютно ничего, что ты могла б мне продемонстрировать хоть с малейшим шансом вызвать интерес. И не надо на меня так возмущённо смотреть – не моя вина, что я родился с иным восприятием прекрасного и привлекательного, отличающимся от восприятия большинства парней нашей школы. Обратись с этим лучше к ним, будет больше толку, да и зачем тебе я? До этого дня ты меня даже не замечала, и, ей богу, лучше б не замечала и дальше. Что поменялось в этом мире сегодня? С чего ты взяла, что я рискну ради тебя, готовой на всё ради моего согласия, и помчусь исправлять твою оценку, которую ты, вероятнее всего, даже не заслужила вопреки твоим же сладко напетым мне на ухо сказочкам? Мне так спокойно жилось без лишних приключений до сих пор, мне так же хорошо живётся без них и сейчас. А вот приключениям, кажется, не живётся спокойно без меня, ведь ничем иным объяснить повторную попытку достучаться до меня в тот же день не получается, как ни старайся. Тактика «прикинуться ветошью и не отсвечивать» едва ли лучшая из всех придуманных человечеством, но мой выбор падает именно на неё, а потому я старательно вытираю доску по третьему кругу, и, кажется, готов затереть её до дыр, пока Ирэн сверлит мой затылок взглядом. Почему бы и нет? Может, так мне удастся донести простую мысль о том, что мне просто-напросто не интересно что бы там ни было, что мне так хотят попробовать донести по второму кругу?.. Ну же, Ирэн, не лишай меня надежды на спокойное завершение этой чёртовой недели.
Знаете, когда говорят о разбивающихся надеждах, сразу представляешь себе хрустальный звон, словно на пол уронили бокал, полный тех самых, эфемерных, несбывшихся. Поверьте, это всё чушь. У каждого человека – свой звук, и мой навсегда останется тесно связан с шуршанием журнальной страницы, вырванной с корнем и скрученной в трубочку с едва уловимым шорохом. Так вот ты какое, отчаяние? Почему-то в том, что я смертельно побледнел за какое-то жалкое мгновение, сомневаться не приходится, и моя единственная паническая мысль во внезапно опустевшей ватной голове кричит о том, что нельзя ни в коем случае впасть в истерику или же начать оправдываться со слезами на глазах. Подобное поведение мне точно аукнется не раз, а у меня и без того не самая лучшая репутация в школе, чтоб я мог себе позволить подобный риск. С другой же стороны, это не будет иметь ни малейшего значения, едва Адлер распустит слишком уж правдоподобные слухи по школе, и вот эта мысль тревожит меня куда больше.
За всю свою недолгую жизнь «ботана-одиночки» мне посчастливилось сблизиться с одним-единственным человеком. Харви был на два года старше, но нас это никогда не смущало. Свёл нас случай и любовь к компьютерам, а о том, что мы оба геи, мы узнали уже куда позже, и, к удивлению многих «зашоренных» и уверенных, что раз уж кто-то гей, то кинется на любого доступного парня, это никак не повлияло на наше общение. Он не был в моём вкусе, сам он любил парней постарше, уже состоявшихся, а потому, кроме крепкой мужской дружбы, между нами быть ничего не могло. Правда, дружбу приходилось держать в тайне ради репутации Харви. Хороший парень, душа компании, много друзей и знакомых, интерес со стороны дам – в общем, все атрибуты популярного школьника, и наличие друга-ботана едва ли пошло бы ему на пользу. Меня наш секрет никогда не обижал, единственному другу я был готов простить всё, что угодно, потому что я знал, что он относился ко мне точно так же, трепетно и с уважением. Я предупреждал его не раз, просил быть осторожней на свиданиях, осмотрительней, потому что школа, вопреки его мнению, может быть жестокой к менее популярным ребятам, и никто не любит подобных «громких» секретов, способных свергнуть тебя с пьедестала в считанные секунды... Иногда я ненавижу себя за то, что был тогда прав. Ненавижу за то, что мне не хватило духу спросить, кто именно пустил слух по школе, увидев его на свидании в кафе с тем парнем. И за то, что не узнал имена надругавшихся над ним в тёмном углу после уроков монстров, ненавижу себя тоже. Неужели меня ждёт то же самое? Неужели мне тоже придётся рано или поздно сменить школу, чтобы избежать ненависти и позора, а так же унижения в этих «Ну же, разве не это ты любишь, разве не этого хочешь?»
- Я не собираюсь оправдываться перед тобой, мы оба знаем, что тебе это не нужно. Тебе вообще плевать на меня, было и будет. Но раз уж я такой счастливчик сегодня, хорошо, я тебе помогу, - спрашивать о гарантах того, что Ирэн выполнит своё обещание и не сольёт информацию обо мне ближайшему «крутому парню» не имеет никакого смысла, и я прекрасно это понимаю. Я могу либо отказать ей и ждать, когда слух распространится по школе, либо попытаться сделать всё, что от меня зависит, чтобы исправленная оценка в журнале и стала моим гарантом того, что этот Ад в мини-юбке будет держать язык за зубами. Потому что при первом же намёке на утечку информации я не побоюсь вернуть Адлер её D, а так же скормить её стерве-преподше со всеми потрохами. Звучит как равноправный обмен. К тому же, я уже знаю, как провернуть это дельце незаметно. Благо, не в первый раз. – Пойдём. Если поспешим, успеем в класс информатики прямо сейчас и забудем об этом всём ещё до вечера.
Нет, я вовсе не ставлю свои А+ себе сам, для того, чтобы их получать, у меня есть голова на плечах, и в ней, как бы странно это ни было, не только компьютерные коды. Я люблю учёбу, люблю многие предметы, и в целом считаю себя способным заработать достойную оценку без лишних проблем. Но бывает и так, что учитель болеет, и проверку уже написанных контрольных доверяет отличникам классов. Не трудно догадаться, как ко мне относится ученик параллельного класса, не так ли? Влепил мне E и подправил работу, чтобы учитель не мог уличить его в случае претензий. Хитро? Безусловно, только вот я оказался хитрее и создал код, который позволяет не только взломать журнал и поставить нужную мне оценку, но так же «зацикливает» результат, исправляя его на ту самую зафиксированную мною оценку, сколько б раз преподаватель не пытался вносить коррективы. Зовите техников и компьютерщиков, они спишут это на глюк оригинальной программы и посоветуют забыть об этом, раз уж все остальные оценки в порядке. Успех невиданного уровня, и, что лучше всего, никому не поставить это в вину.
Хоть от этого мне не очень радостно, но я упорно тащу Ирэн за собой через всю школу, перехватив тонкое запястье длинными пальцами, чтобы девушка не отставала. Раз уж я на это согласился, действовать надо быстро и осторожно, чтобы не попасться на глаза ни в самом кабинете, ни при беготне по коридору «за ручку, словно парочка». Представляю, какие россказни можно было бы услышать и прочесть, заметь нас кто. «Ботанику перепало! Ирэн Адлер продалась богатенькому задроту! Горячий секс среди компьютеров! Сенсация, только у нас, только сегодня, только в свежем номере «Хара Кири»**, не пропустите!» Надеюсь, всё же обойдётся – как ни крути, конец рабочего дня, как и рабочей недели означает, что все, включая преподавателей, не упустят свой шанс сбежать домой пораньше. И в кабинете информатики действительно оказывается пусто, что не может не воодушевлять, отчего я тут же бросаюсь к ближайшему ПК, повторяя зазубренную ещё к прошлому взлому последовательность действий. Вход в журнал, взлом админ-пароля при помощи спец.кода, обнаружение неугодной оценки, игнорирование вечных вопросов на ухо: «ну как, сделал? Уже исправлено? Ты точно туда поставил? Ты точно то поставил?», исправление, последняя проверка кода и оценки перед нажатием кнопки «Энтер», и...
- Нихренасе компромат! – той судорожности, с которой я жму на клавишу, подпрыгивая на стуле, как и моментальному тремору в руках наверняка позавидовали бы самые заядлые неврастеники. Успеваю только бросить полный ужаса взгляд на Ирэн, прежде чем медленно обернуться, крутясь на стуле под чудовищно драматичный скрип колёсиков. И всё бы ничего, «это не то, что ты подумал» ещё проблем не решало, но выигрывало достаточно времени, чтобы придумать, как именно выкрутиться, но в нашей ситуации есть одно ужасно неприятное «но»: если болвана, заставшего нас, убедить мы б смогли, то видео, снятое на камеру его супер-навороченного телефона... Едва ли.
Да уж. Вот это мы попали.
*GCSE (General Certificate of Secondary Education) — общего свидетельства о среднем образовании.
**отсылка к скандально известному журналу «Hara Kiri» 60-х годов, гуглить на свой страх и риск, ибо я предупреждал.
