Ночь. Капли лунного света играючи переливаются на потолке. Они расплываются, плавно переходят из одной причудливой формы в другую, образуя все новые и новые фигуры, давая простор воображению. Что может значить эта клякса? Изображение ли это невинной встречи пастуха и его застенчивой возлюбленной пастушки под деревом? Или же это какое-то до селе невиданное чудище, украдкой крадущееся по комнате и готовое в любой момент вонзить свои острые клыки в шею ничего не подозревающей жертвы? А может это неподвижные, изуродованные тела людей, безвольно лежащие поодаль друг от друга? Андерс вздрогнул. За окном зашелестел ветер, и темные фигуры на потолке вновь сменили свои очертания.
Целитель устало перевернулся на правый бок. Подле него видела сны голая, теплая девушка с аккуратной родинкой в виде лепестка на правой щеке. Ее полная грудь безмятежно вздымалась, персиковые губы слегка приоткрыты в умиротворенной улыбке. Она навещала его лечебницу каждый день, приносила эльфийский корень и веретенку. Вскоре с его разрешения она стала перевязывать раны и ставить больным припарки. Девушка недавно потеряла отца, ей нужно было найти себе занятие. Она была скромна и молчалива, никогда не жаловалась, ни о чем не просила, покорно и тщательно выполняя все, что от нее требовалось.
Она пришла к нему в лечебницу сегодня вечером с бутылкой вина в руках и стыдливым румянцем на лице. Как мила, как прекрасна она была в то мгновение, когда стояла в проеме двери, потупив глаза и слегка краснея. Застенчивая, скромная, податливая. Андерс не смог удержаться. 

Сейчас, касаясь пальцами ее нежной молочной кожи, маг ощущал что-то сродни чувству вины. Мысль об отце девушки не давала ему покоя. Добродушный безобидный крестьянин, который должен был дожить до глубокой старости, пал невинной жертвой в очередной стычке между магами и храмовникам, произошедшей в соседнем лесу. Маги и храмовники. Храмовники и маги. Реки крови, поломанные судьбы людей, смута.
Андерс закрыл глаза. Наверное, он был плохим человеком. Война, которую он начал, разрушила светлый мирок это чистой и доброй души, сделав ее сиротой. Разве мог он после всего того, что совершил, спокойно лежать сейчас рядом с ней, бездумно поглаживая ее кудрявые светлые волосы, и чувствовать себя вполне даже счастливым?
Взрыв Церкви навсегда останется частью его прошлого, частью того, кем он является. Несколько лет назад он сделал свой выбор. А эта девушка, что так сладко спит рядом с ним, теперь ощущает на себе все тягости последствий его решения. В войне всегда так бывает. Так или иначе гибнут невинные люди, это он осознавал даже затуманенным Местью разумом. Но для достижения благой цели любые средства хороши. Он был убежден в это тогда в Киркволле, он остался верен своим убеждениям и сейчас. И хоть сам Андерс больше не принимал непосредственного участия в этой войне, считая свой долг перед магами выполненным, он все еще верил в свою идею, хотя порой по ночам и его гложили сомнения. Взорвав Церковь, они со Справедливостью дали начало чему-то новому, дали магам надежду. Когда-нибудь, когда эта война подойдет к своему логическому концу (разумеется, завершившись победой магов), о нем вспомнят вновь, как о человеке, который боролся за права магов всеми возможными ему путями. И победил.
Внезапный скрип половицы разрушил тишину и умиротворение, царящее в комнате. За скрипом последовал оглушающий стук в дверь, за стеной раздались невнятные голоса. Андерс осторожно поднялся и, наспех облачившись в мантию, и поспешил выйти наружу. 
Быть целителем - это очень изнурительное занятие. Андерсу не впервой было вставать среди ночи, будучи разбуженным стонами и рыданиями. Он не раз проклинал свое призвание, но не мог отказать в беде просящему. Вот и сейчас, выслушав от перепуганных мужиков весть об израненной путнице, которая пребывала без сознания, маг незамедлительно отправился в лечебницу, куда и поместили странницу.
В лечебнице было темно и сыро. Силуэт женщины едва виднелся в полумраке. Маг потянулся было зажечь лампадку, но острие меча у его шеи помешало этим планам.
-Андерс из Кирквола, взрыв на Конклаве – твоих рук дело?
Женщина совсем не казалась болезненной и точно не нуждалась в спасении. Спасать скорее следовало Андерса, вздрогнувшего при упоминании своего имени, проклятого города и взрыва в одном предложении. Как его смогли найти в этом Создателем забытой деревушке? Неужели кто-то отслеживал каждый его шаг? Кто эта женщина? Он изо всех сил пытался рассмотреть ее лицо, ее одежду, найти какие-то опознавательные знаки, чтобы иметь представление о том, с кем он имеет дело. Но в каморке было слишком темно. Страх быть пойманным расползался по телу мага, как паук, запутывая его в свою липкую паутину отчаяния. Целитель мало что знал о последних событиях, разворачивающихся в Ферелдене. Конечно, он слышал и про Конклав, и про трагедию, разыгравшуюся там, и про смерть преподобной Джустинии, но слышал только из сказаний бардов, периодически останавливающихся в тавернах далеких деревень. Значит, и там что-то взорвали.
Страх скрутил мага изнутри. И в самом деле, логично было предположить, что человек, взорвавший Церковь однажды, будет замешан и в других подобных акциях. А это значит, что и взрыв на этом проклятом Конклаве могут приписать к его грехам. Нельзя было найти более подходящей кандидатуры.
Андерс попятился. Женщина была настроена воинственно. Лезвие холодило шею, одно неверное движение или слово, и он вполне может ее лишиться.
Он начал новую жизнь, жизнь без политики, жизнь без манифестов, селитры и драконьего камня. Он не мог позволить этой незнакомке вновь втянуть его во все это. Надо все отрицать. Все знают его здесь, как целителя Финиана из Андерфелса. Андерфелса, Мор бы его побрал. Нельзя было придумать что-то более непохожее на его имя? Что ж, слава Андрасте, Тедас состоял из многих удаленных земель с трудно произносимыми названиями.
- Миледи, Вы меня явно с кем-то путаете. Я простой лекарь Финиан родом из Неварры. Должно быть произошло какое-то недоразумение., - слабо улыбаясь проговорил маг. - Вы потеряли много крови, прилягте, милая, отдохните.
Милая. Он назвал женщину, которая могла в любую секунду распилить его на две половинки одинаково плохо врущих Андерса, милой. Ну что же, он всегда любил играть с огнем.
Продолжая натянуто-ласково улыбаться вооруженной незнакомке, маг начинал обдумывать, что ему делать дальше. На его ложь она вряд ли купится, звать крестьян, которые могут подтвердить, что он всего лишь добрый целитель Финиан не было времени. Прикинув, что при должной ловкости и везении, он сможет отпрыгнуть вправо и оглушить воительницу заклинанием, а после обратить в камень и скрыться, Андерс слегка успокоился и восстановил дыхание.
Создатель, только бы она ему поверила.

Отредактировано Anders (2015-05-25 20:27:44)

Молчание. Липкое, давящее, дурманящее молчание. Сколько оно длилось три секунды, минуту, час? 
Незнакомка не издавала ни звука. Андерс в свою очередь тоже держал рот на замке, стараясь не ляпнуть лишнего. Оглушающе громкая, звенящая тишина.  Молчание редко сулило что-то хорошее. Молчание оплетало противника в тягучий кокон, дезориентируя и натягивая его нервы до предела. До той самой точки, когда хочется разорвать беззвучную пустоту резким, пускай и отчаянным криком. 
Так сколько, по его подсчетам, между ними висит эта тишина? Три секунды, минуту, час? Время значило сейчас удивительно мало. 
Зато эта женщина, державшая в своих руках его жизнь, и темнота, которая расстилалась между ними - бесконечно много. Сейчас темнота играла скорее против него. Капли лунного света предательски падали на лицо мага, давая незнакомке возможность проследить его реакцию, повнимательнее рассмотреть черты лица. Андерс же видел только силуэт, вырисовывавшийся на фоне полураскрытого окна. Он видел неподвижную фигуру, возвышавшуюся над ним. Впрочем не совсем не подвижную, левая рука воительницы все же едва заметно дрожала. Судорога? Ранение? Кровотечение? В этой проклятой темноте ничего не разберешь. Слабая улыбка проскользнула по лицу целителя. У всех всегда есть слабости, свои еле заметные глазу изъяны. И, видит Создатель, при случае, он ими воспользуется. Но не сейчас, сейчас еще не время.
Сейчас маг стерпит любую боль, как стерпел не раз, позволит этой незнакомке нанести свой удар. В том, что за молчанием последует удар, у Андерса сомнений не возникало, воительница явно не повелась на его россказни. Но он все равно в выигрыше, предупрежден - значит вооружен.
Итак, Андерсу казалось, что он все просчитал. Великий комбинатор Андерс, вечно в бегах, вечно в поисках убежища, вечно придумывающий дурацкие имена. Женщина с горящим мечом не застанет его врасплох.
Однако, внезапная острая боль в животе тут же прокричала об обратном. Его сдавленный вскрик разрубил тишину, положив конец томившему напряжению. Дело уже было сделано, удар уже был нанесен. Маг потерял равновесие и рухнул на пол, не в силах подняться. 
Ну конечно он сплоховал, упомянув Неварру. Глупо было полагаться на свои скромные познания в области страноведения. В бытность своего пребывания в Круге магов целитель всегда находил занятия, которые приходились ему по душе гораздо больше изучения пыльных, библиотечных фолиантов на тему географии и особенностей государств. По правде сказать, даже наблюдение за полетом пылинок, находившим последнее пристанище на разваливающихся переплетах книг по тому же ненавистному страноведению, было более увлекательным занятием. Разве мог он предположить, что в один теплый майский вечер подобная халатность может стоить ему жизни?
- Надо было лучше учить культуру Тедаса и его обычаи, а не рисовать на полях учебников Сира Ланселапа, поедающего храмовников. Где же ты сейчас, Ланселап, когда ты так нужен?
Посетовав на то, что он всегда был и останется сам по себе, Андерс вздохнул, не сводя с женщины напряженного взгляда, которая, придавив его щитом, угрожающе смотрела на него.
- Я не ищу твоей смерти, я ищу правду.
Искать правду - это прекрасное, благородное, чистое стремление беспокойной души человеческой. Вот только правда - это отнюдь не конечный пункт ее поисков. Правда - это только начало. Начало долгой, порой изнуряющей дороги. Поэтому Андерс не очень сильно доверял людям, утверждающим, что им важна только правда. Узнав некий факт, непреложную истину о событиях минувшего прошлого, люди ведут себя в зависимости от того, устраивает ли их то, что они услышали. А дальше два пути. Путь успокоения, принятия, облегчения. Путь, сопровождаемый светлой радостью. Или же путь ненависти, скорби, страдания. Путь, который разрушает и ведет в никуда. Путь, концом которого всегда является смерть. 
Что выберет эта пресловутая искательница истины, когда он признает свою причастность к событиям в Киркволле, Андерс мог только гадать. Но нужно было что-то говорить, все лучше вязкой, невыносимой тишины. 
- Я тоже когда-то искал правду. - горько усмехнулся целитель, вроде как отвечая атаковавшей его незнакомке, а вроде как и просто обращаясь куда-то вдаль. - Иногда мы ищем правду для людей, верим, что вершим справедливость, а в конце находим только смерть.
Андерс прикрыл глаза. Сознание вновь и вновь подсовывало ему нелицеприятные картины того рокового дня. Вихрь из воспоминаний в который раз ворвался в его усталый, беспокойный разум, принося с собой горький привкус осознания собственной вины. Вина присутствовала всегда, она шла за ним по пятам. Но каждый раз проживая в тревожных снах и отрывистых видениях тот самый момент снова и снова, Андерс понимал, что если бы он мог повернуть время вспять, он бы ничего не изменил в своем прошлом. Он должен был сыграть эту роль. Это было его предназначением.
Допустим, Вы найдете свою правду. Что дальше? - маг тяжело вздохнул. Он мог вилять, он мог все отрицать. Но что-то ему подсказывало, что эту женщину, единственной целью в жизни которой, было добиваться признаний, с пути всем этим не собьешь. - Хорошо, я помогу Вам выполнить свое предназначение. Да, я Андерс из Киркволла, и нет, я не причастен к взрыву на Конклаве.

Женщина вступила в освещенный лунным светом проем, предоставляя Андерсу возможность наконец-то осмотреть ее и составить представление о том, с кем он имеет дело. Коротко стриженные волосы, глубокий шрам от щеки до подбородка, выразительные, слегка приподнятые брови. Нахмуренное, напряженное лицо, явно не сулящее ничего хорошего. На первый взгляд девушке было не больше тридцати, но внимательно приглядевшись, маг заметил первые признаки старения. Сеточка морщин вокруг губ, выпирающая артерия на шее, слегка шелушащаяся кожа на лбу - все это свидетельствовало о том, что женщина была лет на восемь старше его, а, значит, ей было чуть меньше сорока. Хриплый, специфичный голос говорил о том же. Впрочем, тут скорее всего дело было не в возрасте, а в акценте. Быть может, поэтому эта незнакомка так взбеленилась, услышав неумелую ложь целителя о своем происхождении.
Оправившись от первого шока, целитель почувствовал, как в нем постепенно разрастается раздражение, вытесняя остатки страха и паники. Выйдя из полумрака, женщина перестала быть таинственной, потусторонней, морозящей кожу фигурой. Она не тень, не призрак, что вселяет ужас. Она всего лишь человек. Из плоти и крови.
- Неваррская воительница с суровыми бровями ищет того, кто устроил взрыв на Конклаве, который, между прочим, проходил в Морозных горах, в сотнях милях от ее родины. Что она здесь забыла? - с досадой подумал Андерс, не принимая во внимание тот факт, что и сам-то он родом отнюдь не из Ферелдена.
Блуждающий взгляд мага, медленно гуляющий по лицу незнакомки, вдруг резко соскользнул вниз, натыкаясь на щит, коим целитель был придавлен. Всевидящее око на фоне меча и лучей солнца, больше похожих на языки пламени, чем на небесное светило. Отлично, Инквизиция.
Та самая Инквизиция, от которой он так долго и, надо сказать, весьма успешно до этого момента скрывался, все же настигла его. Неужели тевинтерский некромант, с которым Андерсу довелось повидаться некоторое время назад, все же что-то учуял и доложил этому карательному органу об их встрече? Возможно, но даже если бы это было и так, после столкновения с представителями Инквизиции во Внутренних Землях Андерс поспешил замести следы, бросить свою клинику, оставив ее на попечительство старого и беспомощного из-за своего инвалидства травника Эдвина. Маг скрылся, исчез, испарился. И если агенты этой славной шпионско-религиозной организации все же сумели его выследить и все это время не выпускали из своего взгляда, то, должно быть, это и вправду был могущественный и влиятельный орден.
Да, дело его было худо. Насколько маг помнил, религиозные организации ой как не любят, когда кто-то взрывает церкви, убивает их Владычиц, тем самым гнушаясь над Создателем и его невестой-мученицей. Даже разговоры с неординарным Дорианом Павусом не смогли убедить Андерса в том, что Инквизиция - это не сборище фанатиков, а уж эта женщина с шрамом на пол лица, настолько желавшая найти правду, что притворилась раненой и обманом напала на него среди ночи, служила очередным доказательством его теории. Что теперь с ним будет? Андерс не знал. Если хоть кто-то в этой организации обладает крупицей разума, незамутненной слепой верой в Создателя, то его не убьют прямо здесь и сейчас, а постараются доставить к Инквизиторше, какой-то дикой эльфийке, которая и должна будет судить его за совершенные грехи. Воительница была ранена, и, если на выходе из этой захудалой избы ее не ожидал какой-нибудь дополнительный сопровождающий отряд, то вряд ли женщина, так напоминающая Андерсу ненавистных храмовников, которым Церковь промывала мозги, переживет эту ночь. Целитель слишком долго боролся за свою свободу, чтобы просто так сдаться на милость этим диким фанатикам. Маг неприязненно оскалился, приготовившись к очередному удару незнакомки. Разумеется, она должна вновь нанести удар, ведь он только что признал себя виновным в печально известных Киркволльских событиях.
Но удара не последовало. Маг удивленно приподнял голову.
Ты убил невинных, ты начал войну, и ты должен исправить это.
Исправить? Она говорит это всерьез? Должно быть, его помпезные речи про справедливость, поиски правды и предназначение сбили с толку эту женщину, создали иллюзию того, что он, Андерс, сожалел о том, какую роль сыграл в войне магов и храмовников.
Но он ни о чем не жалел. Порой сомневался, порой мучился, но не жалел. И уж точно не собирался ничего делать для того, чтобы исправить содеянное. Война должна непременно завершиться победой магов, которые самостоятельно отвоюют свою независимость, иначе грош всему цена. Его вмешательство больше не нужно.
Мы друг друга не поняли. - бросил Андерс, слегка поводя плечом. Щит неприятно давил на него и причинял дискомфорт, не говоря уже о тупой боли в животе, которая не собиралась давать о себе забыть. - У меня нет никаких намерений исправлять содеянное. Я ни о чем не жалею.
Что же она прицепилась к нему с этим проклятым Конклавом, будь он не ладен?
- О Конклаве я знаю ровно столько, сколько знает любой другой деревенский житель. - неохотно начал маг. - Маги и храмовниками согласились явиться туда для того, чтобы прийти к компромиссу. Лично мне, как бывшему магу-революционеру и с Вашей точки зрения, террористу, любые компромиссы между противоборствующими сторонами в подобной ситуации кажутся смехотворными, но Верховная Жрица Джустиния Пятая, которая и организовала этот Конклав, явно была другого мнения. - Сухость в горле стала нестерпимой, целитель прокашлялся и продолжил. - Но потом произошло что-то совсем уж ужасное. На небе появился какой-то разлом, а все участники Конклава погибли. Все кроме эльф..будущей леди Инквизитора. - поправил себя маг. - Ее какое-то время называли Вестницей Андрасте. О, эта святая леди Инквизитор, луч света в темном царстве, воскресшая из мертвых, чтобы служить Церкви и принести людям мир и покой. - Андерс едва заметно усмехнулся. - Как-то так получается. В любом случае, это все, что мне известно.
Андерсу пришлось по душе предложение пленившей его незнакомки вести себя мирно и цивилизованно. Не сдерживаемый более холодным стальным щитом, маг приподнялся. Быть может, он ошибался насчет этой женщины. Усталая и потерянная, с дрожащей от боли рукой, она не представляла для него опасности и даже вызывала сочувствие. - Согласен., - кивнул он и подошел к женщине чуть поближе, желая осмотреть ее израненную руку. - Позвольте мне взглянуть на Вашу рану. - осторожно попросил Андерс, а точнее целитель в нем, женщину, подозрительно поглядывающую на него. - Я не причиню Вам вреда, просто желаю удостовериться, что не возникло никакого заражения.

Чтобы с ним не происходило, в какой бы ситуации он не очутился, что-то в нем все равно щелкало и спешило броситься на помощь при виде страдающих от боли людей.
- Мор бы меня побрал и мои благие намерения, если она не сдержит своего слова и рубанет меня со всей дури по плечу - чертыхаясь пробормотал про себя Андерс. - Проклятое целительство и долг. Надо было на некроманта лучше учиться.

Отредактировано Anders (2015-06-22 01:36:10)

-И цель оправдывает средства, верно?

-Абсолютно верно.
Цель всегда оправдывала средства. Чтобы кто ни говорил, сколько бы с пеной у рта ни доказывал обратное, прикрываясь моралью и этикой и разглагольствуя о том, что ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя оправдать Зло, в голове Андерса цель все равно продолжала оправдывать любые деяния, направленные на ее достижение. Нельзя смириться с преступлением, совершенным с целью даже самого благого поступка, кричали они, хорошие и воспитанные, на каждом углу. И Андерс был бы рад им поверить. Да что уж там, он сам первый же бросился бы к такому добродетельному и правильному гражданину и пожал бы его добродетельную и правильную руку, если бы все эти утверждения, все эти якобы неписаные истины, к которым так любят прибегать те, кто так хотят считать себя самыми праведными и законопослушными, были хотя бы близко похожи на правду. Увы и ах, но это было не так. Все эти нравственные и богобоязненные люди упускали из вида одну очень важную деталь. Зло - это не абсолют. Зло - это субстанция эфемерная и расплывчатая.  Каждый может его на свой лад переиначить. Вот кто-то считал Злом страшным и ультимативным именно взрыв Церкви в Киркволле, кому-то же (впрочем скорее всего только ему, Андерсу) злым представлялось сохранение того порядка, который сложился между Церковью, Кругами и Орденом храмовников. На вкус и цвет, как говорится, и посохи разные.
А еще у противников всемирного высказывания про цели и средства, наверное никогда в жизни не было четко поставленной цели, и ни в кого из них не вселялся упертый мстительный дух. Для Андерса же цель была идеальным предметом его вместе с Справедливостью стремления. Перед ними стояла задача. И они сделали все, чтобы получить результат. Можно ли их было за это винить?
Андерс на мгновение прикрыл уставшие глаза. Он с самого начала привык перекладывать груз вины, которую, несмотря на все свои взгляды, все равно невольно ощущал, на Справедливость. Это, может, было и не слишком честно, но как-то проще, как-то легче. Вот только возможно, (только возможно, ничего более) дело здесь было даже не в Справедливости и его неоспоримом влиянии на мозг мага. Возможно, сам Андерс всю свою сознательную жизнь каждым своим действием, каждой своей маленькой борьбой против гнета храмовников, приближал тот страшный день, отблеск которого он сейчас мог отчетливо читать на суровом лице неваррской воительницы.
Был ли он прав, ошибался ли он? Показать это может только время. Перевороты не вершатся в одночасье. Ровно как и нельзя совершить революцию, не замарав при этом руки в крови невинных. Так всегда было, так будет и впредь. Кто-то берет и меняет порядок вещей, не останавливаясь ни перед чем, а кто-то бездействует и пожинает плоды этих перемен, время от времени повякивая о доброте и нравственности. Вот только интересное дело: тот, кто желает при всех обстоятельствах оставаться добродетельным, рано или поздно гибнет среди множества безнравственных и недоброжелательных.
- Надо это людям сказать, что ли. Всю эту их показную непорочность и порядочность как рукой снимет. А может и народу меньше умирать станет.
- Эту войну нельзя было избежать, ее можно было только отсрочить. Вы как никто другой должны это понимать. - наконец изрек маг, опять устремляя свой взгляд куда-то в пустоту. Инквизиторская прислужница может ненавидеть его, сколько ей влезет, может даже попытаться убить его, но заставить его усомниться в своих убеждениях у нее не получится. Она ошибалась, она не видела. Война не была бессмысленной, о нет. У каждого хаоса был свой порядок, законы которого еще не научились понимать. Но когда-нибудь они все прозреют. Когда-нибудь все эти скептически настроенные добродетельные люди все поймут..

Но пока.. Пока пусть язвят, гнушатся, называют его провокатором, неправильно трактуют его мотивы. Их дело. Ему-то что.
- Бедная Инквизиция. Церковь, видите ли, ее не жалует. Вы поэтому ко мне пришли, хотите, чтобы я еще парочку святых построек взорвал? - не удержался целитель, мысленно пиная себя за излишний сарказм и болтливость. Цели целями, средства средствами, перевороты переворотами, а вот язык вовремя прикусить ему все-таки не помешало бы. Раздраконивать итак еле сдерживающую себя неваррскую воительницу вряд ли было разумно.
Впрочем, та вела себя все-таки наредкость цивилизованно, даже на пополам его не разрубила, когда он предложил ей свою помощь. И Андерс решил этой ее спокойностью и цивилизованностью воспользоваться. Ему тяжело давались беседы на серьезные темы, гораздо проще было прятаться за сарказмом и полушутками. Иногда, нужно и расслабляться, чтобы совсем не сойти с ума.
- Я вообще широчайшей души человек. - добродушно ответил Андерс незнакомке, осторожно касаясь пальцами небольшого повреждения горящего на ее руке, которое по всей вероятности было нанесено ей самой же. - Если бы Вы не были так заняты попытками обвинить меня во всех бедах Тедаса, то заметили бы это еще быстрее. - Рана на руке затягивалась быстро, Андерсу даже не нужно было прилагать никаких особых усилий. Просто направить целительную энергию. Просто легонько коснуться. 
- Вот бы и душевные рано залечивались так же легко.
- Не нравится? - поинтересовался маг на замечание неваррской воительницы, которая вроде поостыла и перестала казаться такой суровой. - Хочешь, я буду называть тебя моя милая? Имени-то своего ты мне так и не дала. Инквизиция запрещает разглашать его террористам-малефикарам?

Отредактировано Anders (2015-09-10 00:27:06)