Ребёнком Карлос был необычайно шумным, подвижным и громким. Подчас усидеть на месте для него было суровым испытание: уж больно сильно хотелось прыгать, бегать, исследовать заброшенный дом «с приведениями» на другом конце квартала, залезать в чужой двор на поиски последствий метеоритного дождя и подозревать в соседской таксе мировое зло. Между тем, друзей гиперактивного ребёнка можно было пересчитать по пальцам одной руки –  тогда ещё он проявлял немалую застенчивость в общении со сверстниками. С другой стороны, даже такая немногочисленная и вполне себе карманная рать братьев по разуму обеспечивала замечательные воспоминания и чувство полного удовлетворения от золотых беззаботных деньков. Справедливости ради стоит сказать, что даже к тридцати годам Карлос, кажется, так до сих пор и не осознает, на кой ляд ему сдалось море из социальных связей и хитросплетение человеческих отношений. Так уж повелось: друзья и интрижки заводятся как-то сами собой. То есть, да, он с кем-то общается, иногда даже регулярно, но…. В общем, на любого человека, прочно обосновавшегося в своей жизни, наш лирический герой только неопределенно пожимает плечами и оправдывается: «Я не при делах, он сам пришёл и загробастал какую-то очень важную часть меня». Впрочем, такой расклад вовсе не мешает подходить к людям – что к знакомцам, что к незнакомцам – с доверчивой и доброжелательной меркой. Наивным Карлоса назвать, наверное, можно. Да и ведь разбираться в витиеватых закоулков чужих душ он никогда и не нанимался. А раз так, то вправе ли он кого-нибудь судить?
Рано научившись читать, с головой погружался в удивительные фантастические миры и попросту искал ответы на свои многочисленные «зачем» и «почему». Благоговейный трепет от печатного слова  не растерял и до сих пор. В своё время особенно в чести у него были рассказы о похождениях бесстрашных исследователей и первооткрывателей. Еще тогда Карлос твёрдо решил стать таким же умным и важным дядькой, нести свет знания в массы. Так и повелось: просветившись самостоятельно, сломя голову несется просвещать других.  Если кто-то успел просветиться в его отсутствие, огорчается. Впрочем, взбаломошенная и увлекающаяся натура редко позволяет расстраиваться по пустякам надолго, толкает вперёд к новым свершениям. Ведь должно быть заветное нечто, в коем неутомимый исследователь обязательно будет первопроходцем! Потому оставлять свои нескончаемые поиски не считает нужным: вдруг на повороте его ожидает портал в параллельный мир или совершенно новая форма жизни?
В школе статус «ботаника» закрепился основательно, вплоть до выпуска. Не сказать, что, будучи еще совсем молодым и зелёным он отличался совсем уж астрономическими успехами в учёбе или с головой ударялся в опасный культ зубрёжки. Нет, но  среди одноклассников  прославился  именно как самый активный и беспокойный член – никогда не угадаете! - научного клуба. Часто именно с его лёгкой руки проекты от их маленькой компании отправлялись на научные выставки и конкурсы. Конечно, о призовых местах и лапоть не звенел, так ведь и  Карлоса никогда не отягощали лишние амбиции, он просто делал то, что ему нравилось. Остальные школьные мероприятия, спектакли и спортивные состязания оставляли юное дарование равнодушным. Вся эта маета казалась скучной, притянутой за уши и абсолютно ненастоящей. В студенческие годы настороженность к любой самодеятельности и боязнь отхватить уж слишком большой кусок ответственности отступили перед неукротимым  напором любопытства и новой, куда более развязной, компанией.  Пожалуй, именно что годы в колледже можно считать самым ярким росчерком в размеренном течении жизни Карлоса. В первую очередь из-за ударившей в голову новой порции свободы, о которой оставалось только мечтать, пребывая в железной хватке родительского контроля. Конечно, ступить на скользкую дорожку порока не удалось по причине возможностей печени и жгучего стыда, когда наутро просыпаешься в компании незнакомца и не можешь вспомнить решительно ничего, кроме смутных  и весьма компрометирующих воспоминаниях о прошлой ночи. В конечном счете, Карлос пришёл к выводу: проще быть в ладах со своей совестью, портить столь замечательные отношения себе дороже. Вообще, он всегда был редкостным занудой в этом плане. Ну, знаете, коллективная ответственность, верность себе, друзьям и убеждениям…. Любят же люди поднахватать всякий моральный мусор, а.
В возрасте двадцати пяти лет Карлос находит в себе силы начать жить без материальной и моральной подоплёки любимых maman и papa – он  съезжается вместе со своей будущей несостоявшейся невестой. Погружаясь в состояние счастливой бестолочи, обласканный и полный глупых надежд на замечательное совместное будущее, молодой человек уж точно не мог предположить, будто их счастье приказало долго жить. Проблемы начинают стучать в дверь неудавшихся супругов уже спустя пару месяцев совместного проживания.
Так как университет Карлосу удалось закончить с весьма достойными результатами и рекомендациями, у него был действительно неплохой шанс занять своё место в научном центре округа, если не перебраться в Нью-Йорк вовсе. Положим, уезжать не пришлось (о чем кое-кто успел пожалеть на все сорок три раза), но и изменить своей давнишней любви к науке Карлос не мог чисто физически, а потому охотно подался в местный филиал крупного исследовательского центра. Он буквально дневал и ночевал в лабораториях, иной раз, являясь домой заполночь, отчаливая в уютные объятия столь фантастичной рутины рано утром. Естественно, возлюбленная Карлоса была недовольна:  устраивала красочные сцены с битьем посуды, попрекала застоем в их общем бюджете и вообще высказывала своё разочарование пресностью и однообразностью интересов благоверного, она же ожидала от их отношений… чего-то совершенно другого. Год с небольшим приходилось жить, как на минном поле. Первым сдался сам Карлос. Скрепя сердцем, он предложил продать квартиру, попилить вырученные деньги пополам и разойтись, как в море корабли. Идея была воспринята с немалым энтузиазмом, и уже к Сочельнику мужчина пребывал в плену темнейшей меланхолией, которую упорно добивал своими бдениями на службе. Благо, находились сердобольные коллеги и друзья, которым было тошно глядеть на кислую рожу боевого товарища: старались куда-то вытащить, с кем-то познакомить, с головой увлечь в чудеса и радости жизни. Карлос оказался на удивление крепким парнем и охотно давал себе возможность развеяться, постепенно возвращаясь к исходному восторженному любованию самим фактом своего существования. Впрочем, очень скоро прослыл как слишком уж занятой человек, лишённый возможности лишний раз заигрывать с обществом. Потому идти на сближение с новыми людьми стало еще труднее. А чего ещё можно ожидать, когда большую часть времени твои мысли полностью сосредоточенны на очередной физической\биологической\химической составляющей нашей жизни, а с лица не сходит серьёзное задумчивое выражение?
Поездка с целью изучения затерянного в песках Найт Вейла выглядело спасительным маяком в кромешном мраке из приевшейся бытовухи. Стоит отметить, будто  очень долгое время научное сообщество ставило под сомнение существование этого причудливого городка. И когда встал вопрос о наборе в группу тех, кому, очевидно, терять уже было попросту нечего, Карлос стоял в первых рядах желающих. Беспокойная натура вкупе со стремлением сделать ну хоть что-то грандиозное в своей жизни сделали грядущую поездку настоящей идеей-фикс.
Найт Вейл умудрился превзойти даже самые смелые ожидания прибывшей группы учёных. Чего стоит только патрульный, бессовестно сжевавший водительские права одного из коллег. Видит Бог, если бы сидящая рядом Джоанна не нажал на газ, служитель закона сожрал бы и оторопевшего владельца безвременно почивших документов. И, о, этот бодрый старт уже настраивал на  соответствующую волну, предвещая немало удивительных приключений. Вот только помимо огромного скопления чертовщины, город не располагает богатым спектром развлечений (что было предсказуемо), потому в редкие свободные минуты остается довольствоваться беллетристикой  и местным радио – с телевидением тут были очевидные проблемы. И какого же было удивление Карлоса, когда его скромная персона стала неотъемлемой частью почти что каждого выпуска местных новостей. Естественно, товарищи не упускают возможности опустить очередную колкость и вообще потренироваться в остроумии, беря за основу превышенное внимание местного бессменного ведущего. Остается только вяло огрызаться в ответ на колкие выпады и делать погромче. В конце концов, помимо дифирамб шикарной шевелюре Карлоса, голос из динамика невозмутимо вещает о невероятных вещах, природа которых не имеет никакой логичной и рациональный основы. А это незаменимая помощь в попытках докопаться до сущности  чудаковатого местечка и наматывать на ус местную технику безопасности.

+ на висках уже успела проклюнуться ранняя седина;
+ имеет определённые проблемы со зрением, но вне дома неудобным очкам предпочитает практичные линзы;
+ из выдающихся навыков только что достаточно обширный теоретически пласт знаний;