Вечер начинался душевно. Марчанин, который нанял кунари охранять его драгоценную жизнь во время бала, не поскупился на сшитый на заказ камзол и штаны. Его веселила идея того, как все орлесианцы ахнут, когда увидят за его спиной здорового хмурого громилу в аккуратной и чистой марчанской униформе. Вряд ли хоть кто-нибудь позарится на жизнь хитрого торговца с таким несшибаемым на вид бодигардом.
Быку же было несколько некомфортно в этой зауженной одежде: ни плечей не расправить, ни присесть так, чтоб ничто нигде не жало. Это был отнюдь не первый его вечер на приеме в Орлее, но он все никак не мог привыкнуть к заинтересованным и иногда испуганным взглядам других гостей. Дамы постоянно о чем-то перешептывались, прикрывая свои лица позолоченными веерами. Мужчины грубо шутили, стараясь делать это незаметно, но почти ничего не уходило от внимания шпиона.
Железный Бык попал сюда не случайно. Он сделал все возможное, чтобы попасть именно на этот благотворительный вечер, и ему не составило труда найти для себя того, кто проведет его внутрь. Разумеется, марчанин, что нанял его, об этом не догадывался. Его куда больше заботило то, с какой завистью смотрят на его “приобретение” другие дворяне.
Кунари стоял поодаль от своего хозяина, стараясь не вступать ни с кем в разговоры и делая вид, что наслаждается своим одиночеством. То и дело мимо него проходила обслуга и щедро доливала вина в его позолоченный бокал. Бык незаметно выливал вино в стоящий рядом цветочный горшок, дабы не соблазнять себя алкоголем, и затем все повторялось сначала. Скорее всего цветок не доживет до следующего дня.
- Прекрасный экземпляр. - прогортавила тевинтерка в пышном и богатом наряде, останавливаясь возле кунари, при этом она явно обращалась к марчанину. - Я, правда, своему рабу отрезала рога, а то он мне потолок на кухне покарябал. Но такие рога грех отпиливать… - торговец тут же покраснел и ухватил женщину под локоть, уводя ее подальше от кунари.
- Что вы, что вы, монна. Это мой телохранитель, он свободный. - мужчина быстро оглянулся через плечо на Быка и покачал головой, мол, не обращай внимания.
Лицо кунари осталось неприступным, несмотря на то, что внутри него уже загорелась ненависть к этой женщине. Его не слишком смущал тот факт, что она посчитала его рабом, но его озаботила судьба кунари в ее подчинении. Весь следующий час он незаметно следовал за ней, подслушивая, запоминая. Тевинтерка была пьяна и разговаривала довольно громко, и Бык довольно быстро выяснил ее имя и то, чем она занимается. Что ж, будем чем порадовать начальство.
Но на балу шпион присутствовал совсем по другому поводу; у него была назначена встреча с другим агентом, который уже десять лет как работал в Орлее, и более четырех лет был доверенным лицом придворных города Лид. Кунари ждал начала официального мероприятия, так как это было бы единственным моментом, когда он не был бы нужен своему нанимателю. Он так же надеялся на какую-нибудь шумиху вокруг очередного скандала, которая бы отвлекла знать от того, что действительно творится под покровом масок.
Пока Бык стоял возле статуи какого-то змея и мило общался с пьяным молодым ученым из Вал-Руайо, который, судя по всему, был очень заинтересован в культуре кунари как таковой, он уже успел приметь как минимум троих неоднозначных личностей, чьи повадки, действия и элементы одежды явно выделялись на фоне других. Вряд ли они были гостями. А если и были, то хозяин был в курсе.
Прозвучал третий звонок, и вся знать заторопилась в главную залу для торжественной церемонии. Бык чуть помедлил, но затем пошел следом за торговцев, делая вид, что пытается не спускать его с глаз. Сам же он мельком оглядывался по сторонам в поисках лестницы, которая бы вела на верхние этажи. Дамы и господа сгрудились возле открытых дверей в зал, раскланиваясь перед друг другом и пытаясь пропустить других первыми.