Потолок в столовой слегка покосился, где-то сбоку даже образовалась приличных размеров дыра, должно быть, проделанная баллистой. Деревянные своды, некогда величественно поднимающиеся ввысь и опутывающие, словно паутиной, высокий потолок, теперь были обычными заплесневелыми и покрытыми слоем многовековой пыли и сажи креплениями. Они выглядели ненадёжными, казались сырыми и ветхими, будто это поместье тысячу лет назад было брошено на произвол судьбы своими хозяевами. Вот только хозяева никогда бы не покинули свой дом. Только не по собственной воле.
Айдан очень хорошо помнил каждый день, проведённый здесь. С самого первого дня своей жизни и на протяжении долгих двадцати лет он находился внутри этого величественного каменного поместья, построенного ещё в Божественный Век. Он знал в нём каждый камень и каждый закуток, помнил лица всех тех, кто был рядом, чтил их память и никогда не позволил бы себе забыть. Забыть о том страшном дне, когда их большую семью накрыло жестоким проклятием.
Предательствами и интригами, хитрым манипулированием и использованием собственной власти в своих меркантильных целях можно было добиться многого. Не зря говорят, что победа достигается не на поле битвы, а подкупом и действиями исподтишка. Айдан никогда не интересовался политикой, хоть и перечитал уйму книг про важных исторических персон и их вклад в развитие Ферелдена. А ещё он никогда не думал, что ему придется убегать из собственного поместья. Его судьба с детства была для него раскрытой книгой. Однако, как известно, в открытую книгу любой человек сможет беспрепятственно вписать то, что ему необходимо. Для людей, которые всю свою жизнь славились среди народа жестокостью и циничностью, не составляет особого труда предать товарища по оружию.

Тот злосчастный день начался с крыс. Огромных жирных крыс. Айдан тогда был крайне раздосадован известием о том, что ни на какую войну он не едет, а остаётся на почётном месте наместника земель Хайевера. Он даже нагрубил ни в чем не повинной Нэн, своей няне, которая раскричалась на всю округу из-за пробравшегося в кладовую мабари. А Рудольф (так зовут развесёлого мабари) всего лишь хотел избавить жителей поместья от счастья лицезреть на своих тарелках живое угощение вместо зажаренного. К тому же, в тот день Кусланды принимали гостей, которым тоже вряд ли бы пришлись по вкусу сырые крысы. Что уж говорить, тот день был насыщен событиями, а ночь стала поистине роковой.

Айдан вернулся в поместье, чтобы помочь брату с его восстановлением после той кровавой бойни. Он бездумно бродил по пустым коридорам, то и дело натыкаясь на пробоины в стенах или перегораживающие путь булыжники. Ему казалось, что он до сих пор чувствует запах крови, смешанный с запахом гари, слышит треск деревянных балок и непрекращающиеся крики со всех сторон.

Эрл Рендон Хоу воспользовался старой дружбой с главой семьи Брайсом Кусландом и нанёс удар в спину. Старый ублюдок дождался, пока все уснут, и велел своим солдатам методично перерезать глотки каждого, кто находился в поместье. Единственным, за что Айдан благодарил судьбу в тот момент, было то, что Фергюс не видел безжизненных тел своей жены и маленького сына: по велению отца он отправился к руинам Остагара на встречу с войском короля незадолго до нападения людей Хоу. Несмотря на своё недавнее ярое желание отправиться на войну вместе с ним, в тот момент Айдан был готов всё отдать, чтобы только остаться рядом с матерью и раненым отцом, до последнего защищая их жизни, но судьба распорядилась по-иному. Брешью в «идеальном» плане Хоу стал Серый Страж Дункан, прибывший в Хайевер в поисках нового рекрута в свой Орден. Рекрута Дункан нашел, но вместе с тем подпортил изрядную долю собственных нервов, пытаясь удержать его от возвращения в поместье. Ему даже пришлось применить право Призыва, потому как Айдан ни в какую не желал оставлять родителей на растерзание этим шакалам. Право, впрочем, не послужило подспорьем: младший Кусланд чуть ли не цеплялся за дверные проёмы в попытке остаться. Что и говорить, впоследствии Дункан услышал много нелестных слов в свой адрес. Замок Хайевер пылал вдалеке, а Айдан не мог сдержать слёз, намеренно заставляя образы своих погибших родственников возникать перед его глазами. Он покидал дом, оставляя в нём своё сердце.

Сейчас путь наверх, в спальни некогда живших здесь Кусландов, перекрыт обломками, которые никто не стремится убирать. Слишком много воспоминаний похоронено в той части замка. Брат не просил Айдана помочь ему с восстановлением, потому что знал, насколько тяжело ему будет смотреть на то, что осталось, и не вспоминать о былых событиях. В свою очередь Айдан видел, что Фергюс борется с самим собой в попытке отпустить прошлое. Он просто не мог оставить брата наедине с губительными воспоминаниями. К тому же, ему довелось многое пересмотреть, в частности касаемо самого себя, за то время, пока приходилось в буквальном смысле слова рыться в чужом грязном белье на благо всего мира.
Как ни странно, практически нетронутой оказалась библиотека, которая должна была полыхнуть самой первой, с таким-то количеством книг. Именно здесь Айдан и проводил большинство времени, свободного от дел, касавшихся восстановления поместья. Помнится, старик Олдос буквально заставил его вспомнить историю рода Кусландов, когда год назад Айдан на минутку заскочил сюда перед проводами Фергюса на войну. Наверное, старик был бы очень горд своим нерадивым учеником, доживи он до этих дней. История приключений младшего Кусланда точно пришлась бы ему по вкусу.

Первым делом Дункан и Айдан направились в Остагар – полуразрушенную крепость, выстроенную некогда для защиты страны от хасиндов. Главный удар порождений тьмы войско короля должно было принять именно там. Король Кайлан был воодушевлён несколькими победами и даже не был уверен в том, что эти неорганизованные вылазки порождений тьмы на поверхность – настоящий Мор. Айдану же вовсе было всё равно, что думает король и чего хочет Дункан, он отмалчивался или огрызался, когда его кто-то отвлекал от раздумий о том, что рано или поздно придется встретиться с Фергюсом и всё ему рассказать.
В тот же вечер состоялось его первое рандеву с порождениями тьмы. Дункан отправил его вместе с Алистером и двумя рекрутами в Дикие Земли Коркари, велев достать крови порождений тьмы и какие-то древние бумажки. Айдан тогда с трудом вспомнил, что это задание – часть посвящения в Серые Стражи, потому что во время разговора с Дунканом его разум находился далеко в горах. Порождения тьмы немного привели в чувство хлопающего ушами Кусланда, заставив обратить свой взор на то, что происходит у него перед носом. Иначе участь его была бы незавидной. Здесь же состоялась ещё одна судьбоносная встреча: на месте нужных бумаг отряд встретил девушку, представившуюся Морриган и сообщившую, что искомые свитки находятся под охраной её матери. Все члены отряда тут же наложили в штаны, когда поняли, что Морриган не просто мимо проходила, а живёт здесь уже долгое время. Кроме ведьм в этих землях никто не водится. Доблестные рыцари сложили два и два, получили ничуть не вдохновляющий результат и выказали желание развернуться и утопать обратно к форпосту. Айдан не побоялся по двум причинам: перед ним стояла женщина, пусть и с не внушающей доверие палкой за спиной, и он не очень-то верил в сказки о ведьмах Диких Земель, пожирающих младенцев на завтрак. Как оказалось позже, решение он принял правильное. Матерью Морриган оказалась развесёлая старуха, увидев которую ребята сделались белее снега в Морозных горах. А женщина всего лишь отдала бумаги, которые, как оказалось, защищала, и предупредила, что не стоит переоценивать свои силы в борьбе с Мором. И, к великому облегчению трусливой половины отряда, Флемет никого не съела.
Посвящение состоялось после захода солнца. Тогда-то Айдан и пришел в себя окончательно. Точнее, сразу после того, как перед ним оказались два бездыханных тела его бывших напарников. Один из них не выдержал присутствия крови порождений тьмы в своём организме, а второй по собственной воле избрал путь смерти от кинжала Дункана. «Назад дороги нет», - сказал он. Айдан же умирать не собирался в любом случае, и если к скверне он мог приобрести иммунитет, то при встрече с кинжалом исход был один. Выбор оказался очевиден. В первое мгновение после глотка из чаши с кровью, Айдану показалось, что именно так и должно проходить перемещение в мир иной. Тысячи утробных криков и визгов наполнили его голову, горло перекрыл чудовищных размеров ком, а раскрытыми глазами он видел отнюдь не руины Остагара, а огромного живого дракона, сотканного словно из сгоревшей плоти и кровавых прожилок. Никто не предупредил о том, что эта дьявольская смесь, которую его заставили выпить, вызывает галлюцинации. Происходящее было для него совершенно точно чем-то из ряда вон выходящим. Это можно было сравнить с тем чувством, когда ты просыпаешься, но через некоторое время понимаешь, что всё ещё находишься внутри сна. И так продолжается до тех пор, пока ты, наполненный тревогой, наконец не вырываешься из плена собственного разбушевавшегося подсознания. Первое, что ты сделаешь – как следует прощупаешь всеми органами чувств окружающее пространство, чтобы убедиться в том, что на этот раз всё действительно реально.
Серые Стражи об этом не предупредили. Их можно понять, они, можно сказать, заботятся о благе всего мирного населения, но на душе у Айдана всё равно остался неприятный осадок. Быть может, это сказывались последствия глубокой душевной травмы, нанесённой ему предателем Хоу; так или иначе, на своих теперь уже товарищей по Ордену Кусланд смотрел косо. Точнее сказать, старался не смотреть на них вообще. Не смотрел он и на короля, который несколькими минутами позднее торжественно поздравил его с тем, что его внутренности облили самой мерзкой грязью. Помнится, тогда он даже не сдержался и сказал что-то, что, похоже, обидело короля. Кайлан по мнению Айдана действительно слишком сильно полагался на Серых Стражей, слепо веря в красивые сказки о непобедимых воинах верхом на грифонах, сражающих своим оружием полчища порождений тьмы. Что и говорить, в тот момент новоявленного Стража раздражало всё вокруг. Король, не уделяющий должного внимания стратегически важным замечаниям Логейна; сам Логейн, полагающий, что Ордену Стражей нельзя доверять; Алистер, вечно недовольный и ноющий по поводу и без; Дункан, наконец, притащивший Айдана к чёрту на куличики и заставивший изгадить нутро только для того, чтобы зажечь долбанный маяк. В своих мыслях Кусланд противоречил сам себе, строил абсолютно нелогичные причинно-следственные связи и даже придумывал планы побега на поле боя, или из Остагара вообще. И всё же, он молчал. Говорил Алистер, Айдан лишь сдержанно кивал и смотрел куда угодно, но только не на окружающих его людей. Если бы тогда он знал, каким образом всё обернётся…

Корешки некоторых книг заметно потрескались, иные были покрыты сантиметровым слоем тяжёлой пыли и сажи, названия и без того старинных рукописей читались с трудом. Айдан читал эти книги много раз, но лишь сейчас видел их истинную ценность. Когда они стоят на полках и тебе ничего не стоит подойти, провести по выцветшим страницам ладонью, или сесть рядом со своим стареньким забывчивым учителем на скамью и поговорить, просто поговорить о чем-нибудь совершенно неинтересном для тебя, но катастрофически важном для него, ты думаешь, что впереди ещё столько времени. Думаешь, что успеешь принять благословение знакомой с детства преподобной матери, успеешь в очередной раз выслушать притчу своей ворчливой няни. Успеешь ещё тысячу раз обнять своих родителей.
А потом в один миг у тебя не остаётся ничего, кроме воспоминаний и губительного разочарования в самом себе. И ты начинаешь смотреть на мир совершенно другими глазами. Как жаль, что это знание приходит с опозданием.
Айдан не успел оглянуться, как вдруг разом потерял всех, кто был ему жизненно необходим.

Их с Алистером священная миссия увенчалась полнейшим провалом. Если говорить точнее, то самым бессмысленным провалом за всю историю Ферелдена. Башня Ишала, на вершине которой они должны были зажечь сигнальный огонь, тем самым давая знак Логейну и его армии вступать в бой, кишела порождениями тьмы. Алистер мигом перестал обижаться на то, что ему дали слишком лёгкое задание. Боясь опоздать, они на всех парах прорывались сквозь отряды порождений тьмы, но вся эта суматоха оказалась попросту ни к чему. Уже позже Айдан очнулся в хижине матери Морриган, той ведьмы из Диких Земель. Он отчётливо помнил, что маяк был зажжён, что практически сразу же в зал ворвались порождения тьмы, и от этой своры Стражи уже не сумели отбиться. Оказалось, что именно Флемет – таким именем назвалась старая колдунья – спасла их с Алистером и МАБАРИ из башни. Флемет поведала жуткую правду о том, как Логейн МакТир сбежал с поля боя вместе со своей армией, оставив короля и его солдат умирать страшной смертью от лап порождений тьмы. Никто не ожидал подобного предательства со стороны лучшего друга короля Мэрика, отца Кайлана. И пусть между ними были разногласия, но это никому не давало права вершить чужие судьбы. В тот момент Айдан действительно не знал, что делать: в его крови теперь скверна, единственный оставшийся родственник, должно быть, погиб в сражении, да и ко всему прочему на Ферелден надвигается Мор. Самое время сесть и хорошенько подумать о будущем. Безысходную, казалось бы, ситуацию разрешила Флемет, заявив, что Мор сам себя не остановит и «вы Серые Стражи или кто?». Айдан хотел было послать всё в то место, из которого вылезли эти осквернённые создания, но вовремя себя остановил. Да, связывать свою жизнь с Орденом Стражей он никогда не хотел, но с тонущего корабля деваться некуда.
Пока Кусланд постигал глубины собственного разума, изредка вставляя сырые реплики в диалог Алистера и Флемет, в их небольшом отряде появился маг. Айдан не понял, зачем именно это нужно, но возражать не стал, так как, можно сказать, отсутствовал в момент принятия этого решения. Окончательно пришел в себя он лишь тогда, когда перед его глазами оказался Лотеринг – поселение, с которого с лёгкой руки Морриган и началось большое путешествие оставшихся Серых Стражей по Ферелдену. Алистер тогда нарушил свой обет молчания (он был несколько раздосадован пополнением в отряде), а Айдан даже опустил шутку по этому поводу – первую за всё то время, что провёл вдали от дома. Здесь же к отряду присоединились ещё двое: орлесианский бард Лелиана и безрогий коссит Стэн. А ещё оказалось, что Логейн выставил Серых Стражей в совершенно непотребном виде, переложив свою вину на них. Оказывается, короля Мэрика убили именно Стражи, а доблестный МакТир скрылся со своей армией, сверкая пятками. Весьма интересная история, особенно если учесть, что Орден Стражей борется с порождениями тьмы, а не встаёт на их сторону.
В общем и целом, после разрешения некоторых разногласий с людьми Логейна отряд Кусланда двинулся на встречу с эрлом Редклиффа, Эамоном, который, по словам Алистера, мог оказать им поддержку. По прибытии в деревню выяснилось ещё одно стратегически важное обстоятельство, которое по какой-то неведомой Кусланду причине доселе не озвучивалось: Алистер оказался внебрачным сыном короля Мэрика. Что и говорить, поначалу Айдан ни единому слову бастарда не поверил, даже пошутил пару раз не самым приятным для Алистера образом, но к концу их короткого разговора пообещал себе когда-нибудь сесть и подумать над его словами. Если это – не плоды Алистерова разбушевавшегося воображения, то Логейн рано провозгласил себя регентом королевы. Как бы то ни было, необходимо было поговорить обо всём с эрлом, который, по словам Алистера, знал о его принадлежности к роду Тейринов и мог прояснить ситуацию куда лучше, чем это сделал королевский бастард. Да и не стоило забывать о том, что за всеми этими придворными игрищами стоит реальная угроза Мора.
Однако, как оказалось, Редклифф переживал не самые лучшие времена, и план по созданию армии для борьбы с порождениями тьмы провалился, даже не успев как следует сформироваться. Эрл был отравлен, а на деревню каждую ночь совершались набеги ожившей мертвечины; жители всеми силами оказывали сопротивление, но нападения истощали их жизненную энергию и, что самое важное, постепенно подавляли боевой дух. Банн Теган, брат Эамона, сам недавно вернулся из Денерима, и пролить на происходящее свет не смог. Он лишь попросил о помощи в сопротивлении и, слава Создателю, заверил Стражей, что ни единому слову Логейна не верит. К великому неудовольствию Морриган Айдан согласился помочь. Воины Редклиффа были нужны для главного сражения, и если Стражи потеряют здесь часть драгоценного времени, то это обязательно окупится им в будущем.
Теган опасался, что этот бой будет серьёзнее предыдущих, и был прав: в ту ночь пало много солдат. Необходимо было выяснить, в чем причина этих набегов, иначе ещё одной ночи деревня могла не выдержать. Происходящее уж точно нельзя было назвать нормальным, но было в этом что-то действительно странное, и леди Изольда, жена эрла, только подтвердила это, каким-то образом выбравшись из замка, кишащего тварями, и заявив, что возьмёт с собой только Тегана. Айдан, конечно, попробовал надавить на неё, но, по всей видимости, вид у него был не слишком устрашающий, поэтому ничего он этим не добился. Теган же рассказал, что из мельницы в замок ведёт потайной ход, и велел воспользоваться им сразу же, как только они с леди Изольдой уйдут. Видимо, его посещали те же сомнения, что и Кусланда.
И, как оказалось, не зря. В подземелье замка отряд наткнулся на Йована – мага, отравившего эрла, - который подробно рассказал обо всём, что творится в Редклиффе. Эрлесса узнала о том, что её сын, Коннор, проявляет магические способности, а маги, как известно, должны обучаться в Круге, их знатное происхождение в данном случае не имеет абсолютно никакого значения. Женщина не хотела расставаться с сыном, поэтому втайне от всех, в том числе и от собственного мужа, наняла мага-отступника, чтобы тот помогал Коннору обуздать магию. По стечению обстоятельств именно этот маг и оказался подкуплен Логейном. Его сразу же бросили в темницу, а Коннор, оставшийся без хоть какого-нибудь покровительства, заключил сделку с демоном. Мальчик всего лишь хотел вылечить своего отца, ему никто не объяснил, что демонам нельзя доверять. Теперь эрлесса оказалась в безвыходном положении из-за собственных ошибок, и единственными, кто мог ей помочь в сложившейся ситуации, были маги Круга. Алистер, как обычно, разнылся по поводу того, что они не смогут добраться до Башни и вернуться вовремя, но Кусланд уже успел понять простую истину: этого парня лучше игнорировать, а то не дай бог обидится ещё на безобидную шутку или резкое высказывание в свой адрес. В общем, махнув рукой на товарища, Айдан на всех парах кинулся в Башню Круга.
Однако и там Стражей поджидали непредвиденные осложнения: у входа их встретили суровые храмовники и заявили, что никого в башню не пустят до тех пор, пока маги не утихомирятся. Оказалось, кто-то из магов сделался одержимым и принялся творить безобразия, и вместо того, чтобы разобраться, кто прав, а кто виноват, доблестные рыцари на службе Церкви решили перебить всех. Единственным, у кого ещё сохранились остатки мозгов, оказался рыцарь-командор Грегор: он позволил отряду Кусланда войти в башню и даже принял тот факт, что ни в чем не повинных магов можно оставить в живых. А если одержимыми окажутся все, то готов был предложить помощь в борьбе с Мором со стороны Церкви. Нельзя сказать, что Айдан не оценил это желание помочь, но помощи ждала ещё и эрлесса, поэтому думать долго не пришлось: нужно было найти дееспособных магов любой ценой. Бальзамом на душу оказалась горстка чародеев, отсиживающихся недалеко от выхода из башни. Их наличие говорило о том, что дело всё ещё не дрянь, и ситуацию можно было спасти. К своему удивлению и даже некоторому облегчению среди них Айдан заметил Винн – женщину, с которой он обмолвился парой слов ещё в Остагаре. Она выжила в той битве, стало быть, логично предположить, что были и другие выжившие, способные рассказать всем о предательстве Логейна. Винн в подробностях поведала о том, что ей удалось спастись в бою с порождениями тьмы, что она осталась ненадолго в Остагаре, дабы помочь уцелевшим, а Ульдред – маг, из-за которого и творятся все эти безобразия, - отправился прямиком в Круг и начал сеять смуту. Ему даже почти удалось убедить магов встать на сторону Логейна (старый негодяй и здесь поспел), но Винн вовремя успела вернуться и пролить свет истины на ситуацию. Верховный Чародей Ирвинг созвал собрание, чтобы утихомирить Ульдреда, и тут-то в Круге появились Одержимые. Винн была уверена, что выжившие ещё остались, ведь маги отнюдь не беспомощны. Она предложила свою помощь, и Айдан согласился: маги в отряде никогда не будут лишними, к тому же, эта женщина знает башню, как свои пять пальцев, что могло послужить значительным подспорьем.
Однако путь до главного злодея оказался не таким уж лёгким и быстрым, как рассчитывал Айдан. Чего стоило одно путешествие в Тень – мир, в который попадают люди и эльфы, когда засыпают. Конечно, он был не прочь отдохнуть, но только не в разгар битвы, да ещё и не по собственной воле. В Тени ему в одиночку пришлось расправляться с чужими кошмарами и вызволять друзей, застрявших во снах. После того, как демон Праздности был повержен, оставалось расправиться лишь с самим Ульдредом. До встречи с ним Айдан и его товарищи успели как следует разозлиться и времени на сторонние разглагольствования на тему «присоединяйтесь ко мне, я устрою вам счастливое будущее» терять не стали. Вскоре чудовище, в которое превратился отступник, было мертво, Верховный Чародей и ещё несколько магов были освобождены и благополучно доставлены к выходу из башни, где их принял рыцарь-командор. Стоило бы радоваться, но теперь уже и Айдан начал задумываться о том, что не сумеет вернуться и помочь Коннору вовремя. Ирвинг, как только узнал о положении, в котором оказались люди Редклиффа, сразу же отправился в путь, хоть и был истощён после сопротивления Ульдреду. Айдан не смел (да и не хотел) ему противоречить, но, всё же, приглядывал за стариком в пути: слишком уж ветхим он выглядел.
К великому облегчению всего отряда ничего страшного за время их отсутствия не случилось. Все обрадовались ещё сильнее после того, как опасность в лице демона была побеждена, и все остались живы. Конечно, погибших воинов Редклиффа было уже не вернуть, но сердце грела мысль, что большинство всё же готово было оказывать помощь в борьбе с главным противником. Однако сперва стоило разобраться с болезнью эрла Эамона, которая, впрочем, не прогрессировала, но и не отступала. Теган и леди Изольда рассказали о том, что ходят слухи о прахе Андрасте, который, якобы, излечивает любой недуг. Информация показалась Айдану сомнительной, но от этого не становилась ложной. К тому же, покуда никто не знал, чем именно отравили эрла, любая ниточка, пусть и подобного рода, могла привести к реальной помощи. Для того чтобы расставить все точки над i нужно было двинуться в Денерим и расспросить брата Дженитиви – человека, который занимался поисками целебных мощей. Айдан здраво рассудил, что перед тем, как держать курс на Денерим, стоит заглянуть в гномий город Орзаммар, путь до которого был в разы ближе, чем до столицы. К тому же, эрлу не становилось хуже, и необходимость бежать, сломя голову, как в случае с Коннором, отпадала.
Тем временем Логейн всё не унимался. На этот раз он послал наёмников из Антиванских Воронов, которые, впрочем, задание с треском провалили, а один из них, самый дерзкий, даже изъявил желание примкнуть к команде Кусланда. Не все в отряде были согласны с решением оставить остроухому убийце жизнь, но они сами дали Айдану право руководить, поэтому делать им было особо нечего. Сам он руководствовался тем, что любая помощь в борьбе с Мором не будет лишней, а если засранец подумает ударить в спину, то пусть пеняет на себя. Своим вниманием Логейн не обделил и Орзаммар: перед входом в город отряд столкнулся с его людьми, пытающимися убедить привратника пустить их внутрь. Пререкаться с соперниками Айдан не стал, лишь показал гномам договоры, обязывающие их внести свою лепту в борьбу с порождениями тьмы, после чего привратник согласился пропустить их, но предупредил, что в городе никто помочь не сможет, так как подобные решения должен принимать Король, который, к великому сожалению, недавно скончался. Но делать было нечего, гномы обязаны помочь, и вытрясти из них армию Кусланд должен был любой ценой.
Цену эту озвучил ему старшина Банделор: пока в Орзаммаре нет Короля, никто даже не посмотрит на договоры Стражей, а поддержка кого-либо из претендентов на трон может оказать существенную помощь делу. Айдану было, в общем-то, всё равно, что за интриги плетут гномы в попытках прибрать трон к рукам, но копаться во всём этом пришлось именно ему. Практически сразу после прибытия в город его «поймал» Вартаг Гаворн, помощник принца Белена, и предложил доказать свою преданность принцу, после чего помочь ему взойти на трон, принадлежащий ему по праву. Белен же в свою очередь обязуется сразу же предоставить в распоряжение Стражей армию для борьбы с Мором. Айдан согласился побегать по Орзаммару, выполняя поручения будущего короля, но к тому моменту, когда ему сообщили, что Совет Старейшин всё равно не сможет принять решение без какого-либо из ряда вон выходящего фактора, он был готов самолично всех этих гномов перебить. Тогда-то он и возвёл руки к камню, проклиная тот день, в который Флемет спасла его жизнь. Белен послал его на Глубинные Тропы за мифической Совершенной Бранкой, которая могла быть жива, а могла и не быть. В общем, делать было нечего, пришлось спускаться в переплетённые друг с другом тоннели, кишащие порождениями тьмы. И если у них с Алистером был иммунитет к скверне, то для остальных членов отряда это путешествие могло оказаться последним. Именно поэтому Кусланд решил взять с собой Морриган.
Перед входом в туннели к отряду присоединился Огрен – муж Бранки, который горел желанием найти свою сбежавшую возлюбленную. Айдан ему отказывать не стал, потому что ответственности за его жизнь он не нёс, да и на тропах сам Кусланд никогда до этого не был, а гном, возможно, мог ориентироваться в тоннелях хоть как-нибудь.
Путешествие было долгим и мрачным. Пару раз удавалось проскользнуть мимо особо больших отрядов порождений тьмы, но из-за непосредственной к ним близости их присутствие мерещилось везде. Порой приходилось полагаться лишь на чутьё Алистера. Айдан велел Морриган держаться поодаль, а сам следил за тем, чтобы порождения тьмы к ней не подбирались. Всё-таки терять такую спутницу, да и вообще терять кого-либо, ему не очень хотелось. Сколько именно времени занял путь до Бранки никто из отряда сказать не смог бы, сам Айдан был твёрдо уверен лишь в том, что иметь дело с гномами он больше не будет никогда. Как оказалось, Совершенная съехала с катушек, да ещё и возвращаться в Орзаммар не планировала, лишь выковала корону для будущего Короля и махнула на проделавших огромный путь Стражей рукой. Пообещала, правда, прислать на подмогу в войне парочку големов, если Айдан оставит найденную ею наковальню Пустоты в сохранности. Услышав, наконец, заветные слова «помощь в войне», Кусланд был согласен практически на всё. Впереди отряд ждал долгий путь назад, но теперь душу грела мысль о том, что с внеплановым решением гномьих проблем скоро будет покончено.
В тот момент, когда Айдана спросили, что же сказала Бранка, его так и подмывало послать измотавшего весь отряд Белена, но отчего-то показалось, что его противник лорд Харроумонт поступил бы с ними не лучше. После некоторого замешательства, которое гномы, по всей видимости, расценили как нагнетание обстановки, Кусланд передал корону Белену. Тот сразу же казнил второго претендента, а затем пообещал, что армию гномов предоставит в таком количестве, в каком сможет. Айдан никогда не отличался сдержанностью, поэтому решил не испытывать судьбу, а просто сухо поблагодарить, развернуться и уйти, иначе беды было не миновать. Выходя на поверхность, он поклялся самому себе ещё раз, что с гномами связываться никогда больше не будет. После этого нелицеприятного путешествия к отряду присоединился Огрен, которого в Орзаммаре больше ничего не держало. Айдан с удовольствием принял его в отряд, потому как воином он был славным, да и его решение послать этот муравейник со всеми его склоками куда подальше изрядно повеселило и порадовало Кусланда. После такого в самый раз было совершать паломничество к мощам пророчицы Андрасте, дабы очистить своё сердце и душу от пагубных мыслей.
Добраться до праха тоже быстро не получилось. Разговор с помощником брата Дженитиви, Вейлоном, не задался с первой минуты. Мужчина явно что-то темнил, и это не скрылось от внимания Айдана. Он сказал, что Дженитиви отправлялся к озеру Каленхад, и отряду следовало бы пойти по его следу, только вот Кусланд так не считал. Прежде чем совершать, возможно, бессмысленный поход в такую даль, он предпочёл расспросить Вейлона поподробнее, на что тот отреагировал весьма недвусмысленно: обнажил оружие. Никто не предупредил его о том, что Кусланд и компания только что вернулись с Глубинных Троп.
Из журнала брата Дженитиви, найденного в подсобном помещении дома, в котором некогда обитал Вейлон (оказавшийся, к слову, самозванцем), Айдан узнал о некой деревушке Убежище, находящейся в Морозных Горах. Однако отправляться туда он не спешил, а решил пройтись по лесу Бресилиан в поисках долийских эльфов, которые тоже были обязаны оказать помощь в войне. Причем теперь уже никто из отряда не сомневался в том, что их опять заставят решать чужие проблемы. Когда оказалось, что на эльфов нападают оборотни, да ещё и заражают их, и никто ничего сделать с этим не может, Кусланд нервно рассмеялся и предположил, наученный горьким опытом, что все беды из-за того, что кто-то из них напортачил. А когда после продолжительных блужданий по лесу, борьбы с ходячими деревьями и разговоров с дубом он убедился в своей правоте, никто не был удивлён. Сам лес, к слову, доверия никому из отряда не внушал. После первого же воющего дерева все стали нервно озираться по сторонам, повсюду видя подвох. Винн рассказывала о том, насколько тонка завеса между миром живых и Тенью в этих местах, Рудольф постоянно скулил, поджав хвост, остальные хоть и молчали, но было видно, что им здесь тоже не по себе. Почему-то Айдану хотелось побыстрее закончить с делами в этом месте.
Как и предполагалось, виноват во всём оказался Затриан, который много лет назад наложил проклятие на людей, убивших его сына и изнасиловавших дочь. Годы прошли, а заклятие осталось, и люди, не причастные к нападению, продолжали становиться жертвами обстоятельств. Такими же жертвами стали и эльфы клана Затриана, и своей семье мог помочь лишь он. Так как мирно договориться им не удалось, Кусланду пришлось вмешаться и привести ряд убедительных доводов, после которых конфликт был благополучно разрешён. Оборотни снова стали людьми, а эльфы чудесным образом исцелились, и их новая Хранительница пообещала оказать поддержку в битве.
Облегчённо выдохнув, Айдан попрощался с Бресилианом и отправился в Морозные Горы. Деревня Убежище оказалась не такой простой, какой могла показаться на первый взгляд. Жители не проявили никакого гостеприимства, все как один твердили, что чужакам здесь не место. Странностей прибавилось и в Церкви: местный лидер, похожий больше на сектанта, чем на священнослужителя, в ответ на расспросы о брате Дженитиви напал на отряд, и им ничего не оставалось, кроме как лишить всех находящихся в церкви людей жизни. Обессиленный и раненый Дженитиви нашелся в одной из комнат церкви, он рассказал, где искать прах Андрасте и объяснил, почему все вокруг так странно себя ведут. Все жители этой деревни – последователи культа Андрасте, появившегося, должно быть, ещё до церкви; они считали себя её охранниками и говорили о ней так, будто она ещё жива. Но главным было то, что прах действительно существует, а значит, болезнь эрла можно было исцелить. На сектантов Кусланд решил попросту не обращать внимания, всё-таки все они – заложники вековых традиций, многие из жителей наверняка не выходили за пределы своей деревушки. Никто из них, по его мнению, не был виноват в том, что их предки решили по собственной воле свихнуться. К тому же, вдруг эти мощи действительно обладают какой-то силой, и именно поэтому все вокруг сходят с ума? В общем и целом, для того, чтобы получить ответы на эти вопросы, нужно было добраться до урны с прахом.
По пути всё же пришлось перебить пару-тройку отрядов сектантов, кара не обошла стороной и их главаря, который начал было говорить что-то по делу, да Кусланд свой кинжал остановить уже не смог. Быть может, он пытался предупредить об огромном драконе, который встретил искателей приключений у входа в храм с урной. Бой был долгим, кровопролитным, но дракон всё же был повержен. Айдан посчитал это достойной тренировкой перед предстоящим сражением с Архидемоном.
Вопреки ожиданиям прах Андрасте оказался обычным прахом. Никакого магического света, никаких волн тепла по всему телу. Лелиана была в блаженном восторге, но не более того. Айдан даже на секунду засомневался, что мощи смогут чем-то помочь Эамону. Единственным, что произвело на него впечатление, был страж урны и его испытания. Их наличие заставляло сомнения немного отступать. Полностью сомнения отступили тогда, когда эрл Эамон поднялся на ноги. Алистер оказался прав: эрл внимательно выслушал рассказ двух Стражей, после чего объявил, что немедленно созовёт Собрание Земель, потому что Логейн в данной ситуации не сможет обеспечить Ферелдену надёжную защиту от Мора.
Команда Стражей во главе с эрлом двинулась в Денерим. Никто не предупредил Айдана о том, что вместе с Логейном их будет «встречать» Рендон Хоу. Хоть Эамон и просил их с Алистером вести себя сдержанно, Айдан не смог оставить этого предателя без оскорбления и прямой угрозы. С Логейном же он, как и обещал, был предельно вежлив, даже поинтересовался, отчего же он не борется с Мором вместе со Стражами, а предпочитает идти наперекор их действиям на благо Ферелдена. Эамон постарался перехватить инициативу на себя и закончил разговор в более-менее непринуждённом тоне, после чего сопроводил Стражей в своё поместье. Уже там он сообщил, что перед Собранием нужно попытаться переманить на свою сторону знать Ферелдена, и первой (и, возможно, самой весомой) должна была стать сама королева Анора, которую, по словам её служанки, держал в заточении Хоу. Пробираясь в его поместье Айдан даже не думал, что ему выпадет шанс раз и навсегда отомстить ненавистному мерзавцу. Он скрывался в подвале, в котором держал своих пленников. Перед смертью даже посмел вспомнить родителей Айдана. Никто из отряда не вмешивался в напряжённый разговор двух соперников, потому что все знали о наличии личных счётов Кусланда с Хоу. Сам Айдан даже не захотел знать, почему вдруг Хоу решил предать дружбу с его отцом. А быть может, он попросту не мог слышать об отце из уст этого ублюдка. В момент его убийства Айданом руководил отнюдь не здравый смысл. Хоу расплатился за свой жестокий поступок, и вместе с ним полегли практически все его солдаты, находящиеся в то время в замке. Королева была спасена, и Айдан доверил своему отряду сопроводить её в поместье Эамона, потому как сам добровольно сдался под стражу за убийства. Вместе с ним в форт Драккон заточили и Алистера, с которым им в дальнейшем предстояло без лишних смертоубийств выбраться на свободу. Без этого не вышло, но на волю они всё же выбрались, и после возвращения к эрлу у Айдана состоялся длинный серьёзный разговор с Анорой. Королева рассказала о том, как сильно её отец ненавидит Орлей, и почему спустил Хоу с рук убийство Кусландов: тот наплёл, что Брайс, якобы, вступил в сговор с Орлеем. Она просила сохранить её отцу жизнь и не хотела терять свой титул, потому как вместе с ним могло уйти и одобрение части ферелденцев; также она была согласна с тем, что её брак с Алистером, как с законным наследником короля Мэрика, пойдёт на пользу стране. Айдан видел, что Анора обеспокоена состоянием своего отца, но, одновременно с этим, не поддерживает его маниакальных стремлений, и в ней всё-таки говорит голос разума. Кусланд пообещал ей, что сохранит Логейну жизнь, а также уговорит Алистера разделить с нею трон. Что и говорить, Тейрин его решение не поддержал. На помощь пришёл эрл Эамон, который был человеком более опытным и разумным, нежели Алистер, и вдвоём они сумели уговорить будущего Короля принять наконец свою судьбу и отбросить собственную строптивость на благо страны. Дав ему время, Кусланд отправился разрешать проблемы, возникшие в эльфинаже, к которым, возможно, был причастен Логейн, если верить словам его дочери. Быстро и гладко дело не прошло, но Страж получил ещё одно доказательство некомпетентности Логейна, прикончив тевинтерского магистра, которому МакТир продавал эльфов в рабство. После таких подробностей Айдан уже не был уверен в том, стоит ли оставлять Логейну жизнь, но решил повременить с этими раздумьями до Собрания Земель.
Помощь аристократам даром не прошла: большинство из них отдали свой голос в поддержку Кусланда, который немного разочарованный произошедшими событиями, вел себя на редкость спокойно по сравнению с обвиняющим его со всех сторон Логейном. Своё слово сдержала и королева Анора, и её речь сыграла практически решающую роль в голосовании. Логейн, однако, не хотел мириться с поражением, и Айдан предложил уладить это дело честной дуэлью, после которой МакТир, наконец, признал своё полное поражение и отдал свою жизнь в руки Стража. Дело осталось за малым: возвести Алистера и Анору на трон, а с Логейном… Судьбу Логейна решил внезапно появившийся в зале Риордан, тот Страж, которого Кусланд спас из тюрьмы Хоу: он предположил, что самым суровым наказанием для столь ярого ненавистника Ордена будет посвящение его самого в Серые Стражи. Айдан, признаться, даже не думал о настолько благоприятном развитии событий. К тому же, Логейн лишь сейчас потерял остатки былого ума, а до этого ведь был непревзойдённым стратегом и просто незаменимым воином, не мог же опыт исчезнуть бесследно. Всем предложение Риордана пришлось по душе, кроме, что неудивительно, Алистера. Он самым неподобающим образом начал высказывать своё несогласие с таким развитием событий, а Анора не без удовольствия вступила с ним в словесную перепалку, указывая на его слабые стороны и защищая своего отца. Логейн благоразумно молчал, а Айдану казалось, что Эамону сейчас до дикости стыдно за раскричавшегося Алистера. Кусланд стоял перед тяжелым выбором: поставить своего товарища на место, или же не подрывать его авторитет перед всей ферелденской знатью. Однако рано или поздно его нервы должны были сдать. Он позволил себе напомнить, что на страну надвигается Мор, и эта проблема должна быть сейчас для всех на первом месте. От мнимой принципиальности Алистера, к счастью, откололся ощутимый кусок, и он смирился с тем, что Логейн станет Серым Стражем, но в отряд возвращаться наотрез отказался. Айдан не стал его уговаривать, лишь выразил надежду, что будущий король появится хотя бы на поле боя. После этого все дела в Денериме были завершены, отряду предстояло вернуться в Редклифф, ведь именно там собиралась объединённая армия, и как раз там должен был состояться решающий бой. Однако деревне досталась лишь скудная часть порождений тьмы, с которыми отряд быстро расправился, а основные силы, по словам Риордана, двинулись на Денерим. Перед тем как отправиться в путь, Страж рассказал Логейну и Айдану о том, почему присутствие членов ордена в битве так важно: в момент смерти Архидемона его душа переселится в ближайшее осквернённое существо (в данном случае убившего его Серого Стража), и умрёт окончательно вместе с душой этого существа. Лучшего исхода и придумать нельзя. Риордан заявил, что жизнью жертвовать будет он, как более опытный и уже исполнивший свой долг Страж, но Айдан и Логейн должны были быть начеку, на случай если что-то пойдёт не так.
Кусланд уходил в свои покои с чувством, что что-то обязательно пойдёт не так. В довершение всего его встретила Морриган и ошарашила интересным предложением. Она сказала, что если эту ночь Айдан проведёт с ней, то после смерти Архидемона его душа перейдёт в ребёнка, что получится в результате. Чистая детская душа сможет победить скверну, а Кусланд сохранит свою жизнь. Условием было лишь то, что Морриган покинет Стража сразу после битвы, а он обязуется не искать её. На раздумья много времени не требовалось: Айдан согласился. Он нутром чувствовал, что Риордан по какой-то причине не сможет нанести смертельный удар Архидемону, и это бремя придется нести ему. А умирать так рано он не собирался. Раз был способ избежать смерти, то им необходимо было воспользоваться. К тому же, для этого не требовалось отпиливать себе или кому-то другому конечности, а всего лишь возлечь с красивой женщиной.
Армия отправилась в путь так быстро, как только смогла, но всё же они добрались до Денерима позже орды порождений. Твари чувствовали себя весьма уверенно, потому что за ними стоял Архидемон. Когда до него добрался Риордан, Айдан даже на секунду подумал, что у Стража всё получится, но потом его глазам предстала неприятная картина смерти последнего. Был ли страх? Конечно, был. Кусланд знал, что идёт на бой не в одиночку, его до глубины души потрясла поддержка воинов, провожающих его в форт Драккон на решающее сражение, но эту предательскую дрожь во всём теле он никак не мог унять. Как-никак, до становления Серым Стражем Айдан даже в сражениях-то не участвовал. А по сравнению с этим боем всё то, через что ему пришлось пройти за этот год, казалось простенькой разминкой. Он хотел верить в то, что ритуал Морриган сработает, но сомнения оставались. Лишь в тот момент, когда он оказался один на один с Архидемоном, в его голову пришла звенящая тишина. Выжившие воины пытались подняться, а обессиленный дракон истекал кровью и не двигался с места, будто ожидал последнего удара. Тогда Айдан сказал самому себе «будь, что будет» и двинулся навстречу неизбежному.

Подушечка пальца ещё раз прошлась по шершавой бумаге, словно наощупь определяя, что за буквы на ней выведены. В этом не было особой необходимости, ведь глаза уже всё прочитали, а голова приняла как данность. Что ж, короткий отпуск подошёл к концу раньше, чем планировалось. Айдан передал ёрзающему от нетерпения гонцу несколько монет и, развернувшись, двинулся в поместье. Честно говоря, он и не надеялся на то, что ему дадут заняться семейными делами после победы над Архидемоном. Он стойко выдержал коронацию Алистера и его приветственную речь, в ответ на его сухой вопрос о награде лишь помотал головой, выражая тем самым отказ от всего, что ему могли предложить. Ещё год назад он был бы горазд составить целый список того, что ему необходимо, а сейчас хотелось лишь крепко обнять стоящего в стороне брата и вернуться с ним в поместье. Всё это время Айдан думал, что Фергюс погиб, и, увидев его после битвы, чуть было не решил, что сходит с ума. Он наспех принял поздравления, изобразил дурачка под подозревающим взглядом Логейна (единственного, кто знал, что Страж должен был умереть) и поскорее уехал вместе с братом в поместье. Фергюс отныне стал тейрном Хайевера, и на его плечи легли некоторые обязательства: в первую очередь нужно было восстановить поместье и земли, разрушенные эрлом Хоу. Айдан собирался помочь ему всем, чем может, но понимал, что долго ему прохлаждаться не дадут. Как и предполагалось, его назначили Стражем-командором Ферелдена и велели собирать вещи и двигаться в Башню Бдения, некогда принадлежавшую Стражам. Именно там ему и предстояло возрождать Орден.
Айдан с улыбкой оглядывал стены родного поместья, шагая по коридорам как можно медленнее в попытке оттянуть момент прощания. Кто знает, когда ещё он сможет выкроить время и вернуться сюда.

Башню захватили порождения тьмы. Айдан был бы крайне удивлён, если бы всё прошло гладко. Они выбрали неудачное время для атаки, что уж говорить. После непродолжительной беготни башня была очищена, а у Серых Стражей появилось аж три новых рекрута вместо одного. Мхаири – эта девушка-воин прибыла в Башню Бдения вместе с Айданом в надежде примкнуть к уважаемому ею ордену; Андерс – развесёлый маг-отступник, вызвавшийся помочь Кусланду очистить башню от порождений тьмы; и Огрен – тот самый Огрен, проделавший вместе с командой Стража огромный путь до победы над Мором. К сожалению, никто из Стражей Орлея, которые должны были встретить ферелденцев в башне, не выжил, поэтому Айдан опять остался в гордом одиночестве. Всё было как обычно. За исключением того, что по пути отряду встретилось говорящее порождение тьмы. Всё бы ничего, но вот порождения тьмы разговаривать не умеют. Точнее, умеют эмиссары, но этот совершенно точно таковым не был. И это не вызывало совершенно никаких положительных эмоций.
Посвящение прошло быстро, но не без потерь. Айдан не успел как следует узнать Мхаири, поэтому в тот момент испытывал лишь разочарование. Должно быть, он повидал уже столько смертей, что очередная попросту не вызвала каких-либо чувств. Остальные двое, впрочем, оказались более стойкими: было чему радоваться. И Айдан бы даже смог это сделать, если бы не пришлось бросаться из огня в полымя. Как оказалось, у Амарантайна полным-полно проблем, с которыми нужно было разобраться помимо главной миссии – пополнения рядов Стражей и расследования повторного появления порождений тьмы. Банны приняли Кусланда более-менее хорошо, поделились с ним своими проблемами и даже сообщили, что на него готовится покушение. Мало того, в подземельях обнаружился проход на глубинные тропы, из которого, предположительно, и появились порождения тьмы, а гном-строитель сообщил, что оборонные системы башни никуда не годятся. За всем этим стояла острая необходимость по-умному распределить оставшиеся войска для охраны города и близлежащих земель и попробовать себя в роли вершителя судеб. Никто не говорил, что будет легко, и Айдан это прекрасно понимал, посему предпочёл расправиться со всеми делами поочерёдно и вдумчиво.
Первым делом Страж наведался в казематы и призвал в Орден Натаниэля Хоу (да-да, сына того самого мерзавца, предателя и иже с ними). Честно говоря, он надеялся на то, что мужчина не переживёт посвящение. А потом ещё несколько дней надеялся, что он нечаянно свалится с обрыва или отравится чем-нибудь. Но после того как выяснил, что этот Хоу неубиваем, махнул на это дело рукой. Позднее к Ордену присоединилась взбалмошная эльфийка Веланна, которая без разбора нападала на торговые караваны из-за собственной глупости. Порождения тьмы перебили её клан, остановившийся в лесу Вендинг, и подбросили туда ферелденское оружие, чтобы оставшиеся в живых эльфы думали, что это дело рук людей. Кусланд не мог винить её в том, что она начала нападать на всех, толком не разобравшись в ситуации, но какая-то доля неприязни к ней осталась. Самое интересное началось позже, когда Веланна сообщила, что хочет найти свою сестру, которую похитили порождения тьмы. Как известно, истреблять осквернённых – основная работа Стражей, посему деваться было некуда, пришлось лезть в сильверитовый рудник на поиски сестры эльфийки, а саму её брать с собой. Далеко, впрочем, отряду пройти не дали: внутри рудника их встретило говорящее и довольно экстравагантно выглядящее порождение тьмы, которое тут же наколдовало какой-то усыпляющий туман. Проснулись все за решёткой и без одежды. Это и было самым странным: когда это порождения тьмы устраивали что-то подобное? Пленников они никогда не брали, да и ловушки шизанутым эльфийкам не устраивали. От происходящего веяло странностью, но Айдан никак не мог ухватиться за неё. Спасла пленников из заточения не кто иная, как сестра Веланны, любезно предоставив ключ от решётки. Утерянные вещи пришлось возвращать посредством причинения смерти тем, кто эти вещи совершенно бессовестно натянул на себя, то бишь, странноватого вида объектам, похожим на порождения тьмы. Ну а потом пришлось сражаться с двумя детёнышами дракона. Не самый эпичный бой в жизни Кусланда, но всё же. Архитектор, к слову, за всем этим действом наблюдал, после чего молча удалился в неизвестном направлении вместе с женщиной-гномом и сестрой Веланны. Эльфийка немногим позже выжила при посвящении. Рабочие расчистили завал, ведущий на глубинные тропы, и начались работы по улучшению крепости.
Как только жизнь начала налаживаться, пришлось снова попасть в Тень не по собственной воле. Отряд двинулся на Чёрные болота в поисках Кристоффа – Серого Стража, пропавшего без вести. Именно его останки и завели искателей приключений в небезызвестное место, из которого пришлось выбираться подручными средствами. Порождение тьмы, закинувшее отряд в Тень, видимо, не рассчитывало на то, что окажется по ту сторону Завесы вместе с ними. Айдан хотел было задать несколько волнующих его вопросов, но так уж вышло, что порождения тьмы не очень-то разговорчивы, даже те избранные, которые обучены речи.
В общем, развесёлая компания опять оказалась втянутой в конфликт между злобной баронессой, которая заточила своих крестьян в Тени за измену, и крестьянами, которые пытались сжечь ведьму за её нехорошие поступки. Кусланд решил, что намного лучше будет встать на сторону духа Справедливости, который, в общем-то, мимо проходил, но решил возглавить народное сопротивление. В самый разгар битвы баронесса перенесла отряд обратно в мир живых вместе с духом Справедливости, который оказался заточенным в практически разложившемся теле Кристоффа. Добивать колдунью пришлось из привычного мира, в котором она превратилась в демона Гордыни. После битвы Справедливость изъявил желание присоединиться к отряду, так как посчитал уместным продолжить дело человека, в чьём теле находится. Айдан возражать не стал.
Пришлось немного побегать и по древней гномьей крепости Кэл’Хирол. Ничего особо примечательного, если забыть об огромной дыре, в которой громоздились Матки. Неприятное зрелище. Хорошо, что прямо под потолком висела громадная плита, которую при должном упорстве можно было обрушить прямо на этих тварей, плодящих странного вида существ без остановки. Тем не менее, Серые Стражи приобрели нового члена Ордена – Сигрун. Прекрасная воительница и интересный собеседник. По пути много интересного рассказала про Легион Мёртвых и про саму впечатляющего вида крепость, опустошение которой окутано покровом тайны. А ещё зрелище плодящихся тварей вызвало у Кусланда настолько неприятные чувства, что он поскорее решил сделать доброе дело: нашел во дворе котёнка и подарил его Андерсу. Андерс был неимоверно счастлив, а Айдан в который раз подивился оптимизму этого мага.
Не прошло и нескольких дней, как на Амарантайн напали порождения тьмы. Взяв с собой пару боевых товарищей, Кусланд отправился очищать город от тварей, но в самый ответственный момент явилось очередное говорящее порождение тьмы и сообщило, что на Башню Бдения движется армия детей Матери. Той самой Матери, о которой неустанно твердили все порождения, но до сих пор Айдан так и не мог понять, кто же она такая. Наверное, он просто не задавал нужных вопросов, а вместо этого сразу же бросался на осквернённых с криками «Гори в аду!» и «Умри!». Быть может, будь он с врагами чуть разговорчивей, узнал бы много подробностей из их целей. Но это была бы совсем другая история. Приказав посадить порождение тьмы под стражу, Айдан остался защищать Амарантайн, потому что доверял работе строителей и кузнецов, которые укрепляли башню и ковали доспехи защитникам. К тому же, в башне остались и Серые Стражи, которые тоже отнюдь не котята. После зачистки города выяснилось, что известно местонахождение той самой Матери. Недолго думая, Айдан отправился с ней на свидание, посчитав, что негоже заставлять даму ждать. По пути отряду встретился Архитектор и попросил его выслушать, но Кусланд слушать не стал, потому что остался верен своим традициям. Перешагнув через труп Архитектора, он направился к Матери, которая оказалась, что неудивительно, Маткой. Она немного отличалась от других, но в сущности была точно такой же, правда, тоже могла говорить. Говорила в большинстве своём несуразицу, из которой Айдан понял лишь то, что создал её Архитектор. Не самое удачное его произведение искусства, в загробном мире ей самое место.
Башня Бдения выдержала. Без жертв не обошлось, конечно же, но очень многие уцелели. Серые Стражи продолжили формировать свой Орден, пресекать вылазки порождений тьмы на поверхность, и Кусланд оставался с ними ровно до тех пор, пока его ни с того ни с сего вдруг не вызвали в Вейсхаупт.

Он не был дома больше пяти лет. Не видел зелёных ферелденских полей и яркого заката. Не слышал голоса добрых друзей. Если и была невиданная сила, которая с каждым годом всё сильнее тянула его домой, то именно благодаря ей Айдан сейчас и стоял на пороге собственного поместья. В Хайевере всё очень изменилось, не в худшую сторону. Айдан был уверен, что его старший брат стал чертовски хорошим тейрном, что у него всё-таки появилась собственная семья и даже дети. Фергюс умел отпускать.
Носа вдруг коснулся запах пряностей, и Айдан закрыл глаза, представляя Нэн, в очередной раз ворчащую на бедолагу эльфа, решившего попробовать себя в роли повара. Воспоминания из прошлого ворохом пронеслись мимо, оставляя на лице мужчины тёплую улыбку. Да, всё изменилось, но те мельчайшие детали, из которых когда-то очень давно составлялась картина счастья, остались прежними. Быть может, это именно то, ради чего стоило вернуться. И пускай те, кому Командор Серых Стражей так сильно нужен, ищут его именно здесь.

Говорят, что с возрастом приходит мудрость. Айдана эта мудрость посетила в виде сдержанности. Как известно, работа Серых Стражей – отнюдь не прогулка по ромашковому полю. Пересматриваются приоритеты, меняются принципы. Радикальных перемен не произошло, однако некогда яркие черты характера заметно притупились.
Айдан может поступить наперекор чьему-либо слову, объяснив это тем, что у всех разные тараканы в голове, и будет прав. Соответственно, в спорах держится до победного конца. Даже если понимает, что сам неправ, все силы бросит на то, чтобы заставить оппонента принять его мнение, тем самым убеждая ещё и себя в необходимости спора.
К дорогим сердцу людям, коих немного, относится с бесконечным доверием, пониманием и нежностью, руку помощи им протянет всегда, даже в самых сложных ситуациях. Если, не дай Создатель, случится так, что друг или родственник его предаст, поначалу просто откажется в это верить: будет сам себя убеждать в том, что этого просто не может быть, кто-то оболгал или не было выхода. Но при отсутствии уважительных причин и наличии неопровержимых доказательств вынужден будет поверить. И предателя не простит никогда. Это не будет похоже ни на вселенскую обиду, ни на кровную вражду, это будет просто конец, за которым следует пустота. Для него легче просто вычеркнуть кого-то из жизни, молчаливо подавив в себе злобу. Те же, к кому Кусланд не был особо привязан, в случае предательства вряд ли останутся в живых. Мужчина не полезет разве что только на того, кто явно превосходит его по силе. В этом случае он найдёт более изощрённый способ мести. Отсутствием фантазии он никогда не страдал.
Для Айдана важен как процесс, так и результат. В большей степени последнее. Стремление к достижению поставленной цели закаляет волю, тренирует мозги и вообще морально обогащает. Он любит действовать, согласно плану, и если что-то идет не так - раздражается.  Крайне не любит повышать на кого-то голос, умеет выразить свою неприязнь без лишних нервов и максимально доступно. Да и к чему слова, если всё можно показать на языке тела и взглядом. К слову, тактильные ощущения являются для него неотъемлемой частью взаимодействия, причем, одной из самых необходимых частей. Столь же важен прямой зрительный контакт: порой глаза могут выразить то, что невозможно объяснить словами.
Когда Айдан чего-то не знает, он начинает неимоверно грузиться и очень много думать. И не вынырнет он из недр своего мозга до того волшебного момента, когда всё разузнается и встанет на свои места. Конечно, он постарается вести себя, как обычно, но скрыть словно пытающийся зацепиться за что-то взгляд и излишнюю молчаливость всё равно не сможет. Рассказать о предмете своих тяжких дум он может только тому, кому доверяет больше, чем самому себе. Собственно, ему жизненно необходим кто-то, кто хотя бы выслушает его, иначе Кусланд попросту сам себя доведёт до нервного срыва. С посторонними людьми открыт ровно на столько, сколько того требует банальная вежливость. Он не тянется к окружающим в попытках заиметь побольше друзей, но всегда рад личностям, искренним в своих словах и действиях.

Красноречив до неприличия [с]
Не признаёт напыщенность и навязчивость.
Не питает особой любви к Хоу. Детская психологическая травма, как-никак.
С детства обучался владению короткими мечами/кинжалами и стрельбе из лука. Стреляет метко, но целится целую вечность. Когда под рукой нет привычного оружия, способен биться хоть дубовой ветвью (к слову, Архидемона он заколол с помощью чьего-то двуручного меча, так как собственное оружие благополучно потерял из виду). Хорошо ладит с животными, даже с некоторыми дикими. До абсурда и задушевных разговоров, конечно, не доходит, но, к примеру, своего мабари Айдан понимает отлично. Умеет бесшумно двигаться и прятаться в тенях, немного разбирается в травах и ядах. Издалека чувствует присутствие порождений тьмы и плохо спит из-за кошмаров. За столько лет Айдан так и не смог привыкнуть ко снам, которые видит каждый Серый Страж. Для него гораздо легче провести несколько ночей без сна, чем окунуться с головой в эту скверну.