портят людей не сигареты,
не алкоголь и не образ
жизни. это всё мелочи по
сравнению с тем, как
портят людей люди. [c]

Серые оттенки прошлого, старых дней, наполненных по большей части печалью и проблемами - все это окрасилось разными цветами радуги, стало ярким, четким. Невероятно красивым и радостным. Задумываясь об этом, я приходила к выводу, что, скорее всего, жизнь вокруг и была такой всегда. Просто я была погружена в свои проблемы, была занята раскопками различных несчастий и их решений. Не только для себя, но и для окружающих меня людей. Просыпаясь, не всегда даже верила, что все позади. Возможно, пережитое мной было всего лишь снами? Но нет, мне бы не хотелось, чтобы все сложилось так. Чтобы я оказалась нормальной новенькой, не имеющей в запасе переживаний, сводящихся к большему, чем домашка или внимание симпатичного парня. Если бы это оказалось сном, я бы сделала все, чтобы в настоящей жизни найти хоть какие-то отголоски этого самого сна. Хоть что-то, что связывало бы и говорило о том, что это действительно была правда. Хоть и не представляю, как смогла бы смотреть в глаза многим людям. Кейт и Джерарду. Считать вызывающее поведение Лидии нормальным. И видеть Стайлза только в кожуре жаждущего внимания шута. Нет, определенно, мне бы этого не хотелось.

Что можно назвать нормальной жизнью? Наверное, то, как все сложилось с нами сейчас. Все были счастливы настолько, насколько только можно быть. Не все смирялись со смертями близких им людей. не все отпустили тех, кто был дорог, но было необходимо это сделать. Мне был знаком этот шаг в день, когда хоронили Кейт. Затем - после суицида мамы. Всему виной кодекс. Помнится, раз за разом я объясняла тем, кто не слышал и слова о нем, что он представляет из себя. И приводила в пример некоторые правила. Мне не стоило говорить об этом налево и направо, но чаще всего это были проверенные люди, которым было можно доверять.

Невольно мысли цепляются за встречу из прошлого. За так трогательно заботящегося о своей семье парня. За того, кто был не совсем человеком, но всегда им оставался в душе, я знаю. Сидя в кабинете отца, я бездумно кручу в руках один из ножей из его коробки. Мы были такими разными. Мы использовали разные методы и разное оружие, но всегда служили одной цели. С разными способами достижения, но одинаковыми взглядами. В этом мама отличалась от нас. Возможно, поэтому все сложилось с ней таким образом. Она, не доверяя, действуя за моей спиной, добивалась этого самого доверия от меня. И в итоге ничего не вышло хорошего. Не спорю, с отцом у нас были секреты друг от друга, но в случае чего мы служили неплохой командой. Может быть как раз из-за выбора оружия, дополняющего другого. Отец ловко управлялся с огнестрельным оружием с тех пор, как был еще в моем возрасте. Потрясающий стрелок и, возможно, меткость я унаследовала как раз от него. Ни разу не видела, чтобы мама пользовалась оружием. А вот мне были близки стрелы арбалета или лука. Не спорю, имела дело и с пистолетами, и с оружием большого калибра, но все же предпочтение отдавала старым, проверенным средствам. Как и холодное оружие. Отец не питал к нему слабости, а вот мне удавалось ловко использовать и неплохо вращать тонкие лезвия ножа в руках. Кто-то может решить, что для семнадцатилетней девушки-подростка это не совсем нормальное увлечение, но этим кому-то вряд ли приходилось проходить через то, что выпало мне.

Вспоминая нашу первую встречу с Эмом, чувствую укор совести перед своим отцом. Тогда я обещала ему бросить всякие попытки почувствовать себя взрослым охотником, но именно этим и занималась в лесу, наблюдая за его братом. Прошло уже несколько месяцев, но, когда отец спрашивал о том, с кем я собиралась встретиться, мне приходилось прикрываться кругом общения, который был приятен папе. Иногда это была Лидия, которая достаточно сильно нравилась отцу. Возможно, это потому что она была единственной моей подругой с того момента, как мы оказались в Бейкон-Хиллз. Иногда прикрытием оказывался Айзек, которому отец доверял меня также легко, как доверял самому себе. Порой даже Стайлз, из уважения к шерифу Стилински, папе моего друга, с которым Кристофер хорошо знаком. Но о существовании Эма в моей жизни он не знал, и поэтому мне приходилось выдумывать что-то в стиле обычных девчачьих отмазок- лабораторная, бег, пикник, шоппинг, кино, девичник. Каждый раз, стоило мне захотеть поинтересоваться у отца, слышал ли он об оборотнях, превращающихся в пантеру и приходилось ли ему сталкиваться с такими, как он заводил разговор о том, как сильно рад, что мне удалось жить нормальной жизнью подростка, и разговор я откладывала в дальний ящик. Снова. Раз за разом. Об Эме я не слышала уже достаточно продолжительное время, а потому даже не знала, все ли с ним в порядке. Насколько слышала от отца, в лесах севернее Бейкон-Хиллза команда охотников следила за оборотнями. С недавних пор семья Эма образовалась там, но были ли это именно они? Уже не первый день этот вопрос висел не заданным папе в моей голове.

И вот он- тот подходящий момент, когда можно начинать задавать вопросы. Нам редко удается поужинать вместе, я рано ложусь спать и отец возвращается, когда я вижу седьмой сон. Но сегодня он вернулся раньше, выглядит даже не сильно уставшим, а обычным мужчиной, занимающимся нормальной работой. -Как тебе мясо? Я его не пересолила? - кладу вилку и нож на пустую тарелку. Отец, отвлекаясь от своего блюда, поднимает голову. -Нет, ты приготовила все отлично, - он также отставляет свою тарелку, и помогает мне убрать со стола. -Слушай, помнишь, ты рассказывал об охотниках, которые выслеживали оборотней немного севернее нас? - убирая тарелку с салатом в холодильник, как бы между делом, спрашиваю я. -Да, и завтра мне будет необходимо уехать туда. Я поэтому вернулся пораньше, - мои глаза округляются, а потому удивление, видимо, написано но моем лице, потому что папа продолжает фразу. -Мне необходимо отдохнуть прежде чем ехать, сама знаешь, Эллисон. -Но..зачем? Неужели, целая команда не может справиться со стаей волков? - действительно, когда большая часть сверстников только и жила моментами, когда родителей не было дома, чтобы закатить пир-на-весь-мир, я любила, когда у папы выпадало время с возможностью провести его в стенах квартиры. -Они мертвы. И не только они, но и многие обычные люди в той округе. И пока ты не сказала, что поедешь со мной, я говорю тебе о том, что для тебя, Эллисон, это крайне опасно. Но я там буду не один, так что все будет хорошо. -Ты и еще пара человек против волков, убивающих людей? Кто они? Альфы? Это не может быть Дэвкалион? -Это исключено, Эллисон. Они не такие, как.. твои друзья. Они имеют происхождение не от волка, а от другого животного. Вроде тигра или пантеры. Точно не уверен, и это мне предстоит выяснить.

Вроде пантеры. Фраза режет слух, и заставляет панику и беспокойство проснуться где-то внутри. -И куда, ты говоришь, поедешь? -Немного севернее, чем Бейкон-Хиллз, я же говорил. В лесах на границе штата меня будет ждать выжившая часть команды. Если ты хотела заняться уроками, можешь идти в комнату, я сам уберусь здесь. -Да, ты прав, как раз обещала Лидии помочь завтра разобраться с математикой, а сама еще даже не открывала. - подхожу к отцу, и целую его в щеку. -Тогда тем более не буду мешать, тем более хотел лечь спать пораньше. - папа ободряюще улыбается, мол, действительно, иди-ка ты, а я не буду задерживать. Время почти девять, а он часто ложиться рано. Значит, мне удастся выскользнуть незаметно.

Под нижней полкой шкафа с одеждой в своей комнате, достаю несколько ножей. Арбалет и колчан уже несколько недель скучают в машине под сиденьем. Наконец-то их час настал. Уж не знаю, соскучились ли они по мне, а вот я по ним- точно. В ящике под тетрадками нахожу пару ампул. Когда-то Дитон, босс Скотта, помогающий нам и служащий информаторов друид, давал их, чтобы вырубить одного плохо настроенного мужчину. Вырубить мы вырубили, а снотворное осталось. Пара шприцов, которые вполне могут пригодиться мне в том, что я собираюсь сделать. Идти против сильных людей трудно. Еще труднее, если ты такая же. Ведь они тоже охотники. Но у меня не будет выбора, если это те, о ком я думаю.

Машина стояла не у гаража, а на тротуаре, а потому было легче отъехать, чем от парковки у дома. Вылезти из окна оказалось легко. В комнате отца был включен только ночник, а потому не удивлюсь, если он действительно уже собирался спать. Для подстраховки в своей комнате я выключила свет, а под одеяло засунула кое-что из одежды, чтобы в темноте был виден силуэт моего тела. Старый детский, но проверенный трюк. Пара секунд - и я уже сижу за рулем "тойоты", отъезжая от дома.

Ориентируясь по навигатору телефона, я еду около часа, пока не настигаю таблички, гласящей о пункте назначения. Национальный парк. Что-то, похожее на охраняемую зону заповедника. Нужные мне леса в паре миль отсюда. Не думала, что получится доехать так быстро. Может, от волнения я всего лишь сильно давила педаль газа, летя на встречу сама не знаю, с чем. Если я ошибусь, и оборотни, ставшие жертвой охотников, не мои друзья, плата окажется дорогой. Но что-то внутри подсказывает, что я не ошибаюсь. Включенный CD не помогает отвлечься от дурных мыслей, какой бы живой и веселой не была звучащая песня. Между лесом и заповедником асфальтная парковка. Несколько машин стоят там, но людей нет. Готова поспорить, эти машины принадлежат патрулирующим местность охотникам. Неужели, они окружили их? В неравных шансах, поступать так это же вандализм. Хотя, раз оборотни убивали людей, что остается делать в таких случаях? Я сама поднимала оружие даже против своих друзей, стоило усомниться в правильности их поступков.

В темноте не видно пока никого, кто мог бы произвести впечатление опасного человека, однако где-то недалеко я слышу голос какой-то женщины. Подходя ближе и прячась за деревом, слышу ее разговор по рации. Стоит ей договорить, я действую в считанные секунды - подбегаю к ней, вкалывая через куртку в плечо снотворное. Чувствуя, что ее тело стремительно обмякло, опускаю на землю. У меня есть около двух часов. Действовать надо быстро. Забираю рацию, которая наверняка пригодится, чтобы следить за их действиями. Удобнее было бы сейчас использовать пистолет, но и арбалет в моих руках является недурным оружием, пусть и уступает огнестрельному в скорости.

Осенняя листва еще не успела иссохнуть, да и к тому же она мокрая и скользкая от дождя. Идти практически бесшумно удается даже без усилий. Циферблат часов, святящийся в темноте, показывает почти полночь. Неужели, я так долго провозилась? Или долго шатаюсь среди трех сосен? Не успеваю догадаться, куда делось драгоценное время, как слышу какой-то звук стремительно приближающегося человека. Или животного. Вставляя стрелу в спусковой механизм в ложе, и приставляю к себе, чтобы прицелиться. Обычная стрела, или, как обычно называют патроны для арбалета, болт. Без эффекта пироманьяка в стиле искр или огня. -Кто здесь? - голос звучит не так уверенно, как хотелось бы. Крутясь по своей оси, так и норовя споткнуться на кожаных сапогах, пытаюсь разобрать, откуда слышится звук, но он будто повсюду. Словно меня окружили и на каждом миллиметре участка земли вокруг меня есть кто-то или что-то, наблюдающее за мной.

— я вам нравлюсь, Скарлетт, признайтесь? — ну, иногда, немножко, — осторожно сказала она. — когда вы не ведёте себя как подонок. — а ведь я, сдается мне, нравлюсь вам именно потому, что я подонок. [q]

Все мое, что было прежде, уже давно ломалось со звонким треском. Иногда по очереди, а иногда - одновременно, словно с четко отработанной слаженностью. Это подбивало, заставляло ломаться саму меня и отходить от старых порядков и привычного ритма жизни. Выбивало землю из-под ног и воздух из легких, словно сильным ударом в солнечное сплетение. Оставалась только надежда. Это было и остается единственным, во что я действительно могла верить без тени сомнения и упрека в адрес самой себя. Я верила в то, что мои надежды оправдаются. И в этих надеждах был один человек, который оставался до сих пор той самой гипотезой для неоспоримого факта. Он у меня есть. И это навсегда.

Раньше я не сильно задумывалась о том, что будет со мной, если я все потеряю. Наверное, просто не думала, что что-то из моего "все" когда-нибудь от меня уйдет. Верила в бесконечность дружбы и счастье стаи, в которой мне нет и не было места. Сотни "почему". Снова. Почему все так вышло и я стала лишней частью? С самого начала, с моего появления в Бикон Хиллз мне не было места среди них и так осталось по сей день. У каждого было свое место и своя необходимость, что-то, без чего остальные не смогли бы. Все, что могла я.. по сути, ничего особенного. Они вполне справлялись без меня, сами, в то время как мне оставалось только помогать отцу изредка, когда он и его друзья позволяли это делать. Мне хотелось участвовать в гуще событий. И я всегда была и остаюсь готова к боли, которую могут причинить те или иные существа, которых я видела раньше разве что на страницах книг. Разве не в этом предназначение охотника?

Но не все так считали. Оставляя меня в одиночестве, никто не подумал о том, как будет лучше мне, когда говорили, что "лучше быть в безопасности". Кто-то говорил, что это из-за отсутствия способности к регенерации. А папа прикрывался тем, что не мог потерять еще и меня. Это был какой-то их собственный эгоизм. Тот, что оберегал от возможности потерять меня, но позволял при этом оставлять меня где-то позади. Как ненужную часть, которая как бы мешает. Которая должна не только остаться в стороне, но и не возвращаться более. С таким раскладом событий оставалось только смириться. К тому же, я часто приносила только проблемы. Трудно найти кого-то из моих друзей, из тех, кто стал такой совершенно разной, но все же стаей, кто не пострадал из-за меня. Мои ошибки и моя семья причиняли только боль тем, кого я считала близкими мне и в дружбу и любовь кого я верила еще не так давно.

Любая привязанность не к таким, как я, оборачивалась плохой печатью. Наделяла только плохими чертами характера и вынуждала делать плохие вещи порой. Именно это когда-то пыталась объяснить мне Кейт, но у нее были свои способы бороться с этим, которые я не разделяю до сих пор. Она была права отчасти, ведь охотнику не суждено быть подругой_девушкой_сестрой оборотня, банши или кого-то еще, кто обладает сверхъестественными способностями. В моей природе мне суждено было убивать их, но незнание происхождения семьи сделало меня беззащитной, слабой и не умеющей практически ничего. Отец в моем возрасте спас Каташи от демонов, которые искали ногицунэ. Убил многих действительно опасных оборотней и других существ в то время, как у меня руки дрожали каждый раз, когда я наводила стрелу на кого-то. В этом есть вина родителей, которые скрывали от меня правду. Я должна была быть умелой и безжалостной, но не могла побороть в себе дурацкую излишнюю восприимчивость, а это неправильно. Любая слабость теперь не правильна и от нее нужно было избавиться, необходимо выжечь ее из себя навсегда. Но как? Как стать вместо выпускницы старшей школы действительно охотником?

Ответы на вопросы я могла бы получить у дедушки, если бы он не исчез. Болеющий раком старик, исчезнувший из клиники, где еще несколько месяцев назад отец держал его втайне от меня, вполне мог научить свою неумелую внучку правильно распоряжаться навыками и силой, которая дана. Управляться с оружием и выстраивать стратегию. Хоть чему-то, что помогло бы отвлекаться от боли потери лучших друзей, безответных чувств и какой-то тусклой ненависти к собственной матери за те вещи, которые она совершала незадолго до своего самоубийства. Трудно прощать ошибки других, когда не можешь отпустить свои собственные. Хотелось снова уметь радоваться мелочам и думать только об учебе, когда главная проблема это оценка В вместо А за сочинение по английской литературе.

— не грусти, — сказала Алисa. — рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно. [q]

Я любила его, но по-своему. В этом не было пошлой романтики и желания быть вместе вопреки всему. Он понимал меня и знал, как никто, ответ на вопрос "А какого это- терять?". Не удивительно, что я хотела стать тем самым маяком, чтобы спасти его сейчас, чтобы помочь, если действительно он был здесь. За мной кто-то следит, я это чувствую не только по звукам неосторожных шагов вокруг, но и по знанию того факта, что тут далеко не одна. Охотники окружают местность в поисках какого-то чудовища, вовсе не зная, что это, возможно, такой же человек и они сами виноваты в том, что делают его таким. Что еще остается загнанному в угол? Действительно, все донельзя просто и больно: остается только атаковать. Нападение - лучшая защита, когда ты один против всего мира. И, если тот, кого я ищу, действительно здесь, а на меня нападут, он не станет стоять в сторонке.

Ответа на вопрос не слышно. Только звенящая тишина, даже без отсутствия предшествующих ей звуков шагов и редкий шум листьев на ветру. Кажется, что нервы натянуты, словно струны какого-нибудь музыкального инструмента и тот, кто следит сейчас за мной, умело играет на нем. На редкость ритмично и изысканно, со вкусом. Если это кто-то из охотников, кто прознал о моей причастности к тем оборотням, которых они истребляют, у отца могут быть проблемы, как и у меня, ведь это своего рода нарушение кодекса. Пусть раньше он гласил "Мы охотимся на тех, кто охотится на нас", а сейчас - "Мы защищаем тех, кто не может защитить себя сам", это вовсе не значило, что с этим согласны все. У каждой семьи был свой взгляд на это, в том числе у нашей. Да и то в некоторых наверняка были разногласия в этом плане, ведь каждый считал по-разному. Я пыталась стать охотником и воспитать в себе необходимость убивать тех, кто убивает, но у меня не получалось. И теперь я могла стать целью для своих же. Кто знает, что за охотники сейчас в этих лесах.

Мысль о том, что за мной следили люди, исчезает как только я вижу какое-то огромное животное, на редкость быстро и одновременно грациозно двигающееся ко мне. Сильный удар по ребрам валит меня на землю, об которую я чувствую сильный удар головой и спиной, выбивающие воздух из легких и заставляющие в глазах плясать золотые огоньки. Первую пару секунд мне кажется, что это было что-то действительно внушающих размеров. Медведь или, может, просто очень большая лиса. Немного бесшумной борьбы, так как я знаю, что привлекать внимание в эту часть леса нельзя. От неожиданности, при ударе, нажимаю на спусковой механизм арбалета, но стрела вылетает, попадая куда-то в дерево. Это было моей ошибкой и неизвестное мне существо вырывает оружие из рук, отбрасывая куда-то в сторону. Вытащить клинок я не смогу в любом случае под тяжелым весом черного существа, и теперь стала легкой мишенью, добычей. И, если я думала, что хуже этого быть не может, то сильно ошиблась. Присмотревшись и привыкнув к темноте леса, в чертах лица и теле зверя я узнаю то, кем он является.

Несколько секунд взгляда друг другу в глаза и, видимо, его ярость отходит на задний план и он также узнает, кто я. Отпрыгивает и убегает, когда я резко сажусь. -Эм, вернись, подожди! - встаю, о чем сразу жалею. Дышать больно, да и в голове чувствуется боль. Потираю затылок, ощущая на пальцах вязкую жидкость. Не хочется верить, что это кровь, так что на руки предпочитаю не смотреть. Опираясь на дерево, встаю, жадно хватая ртом воздух, пытаясь привести в порядок мысли. Бешеный ритм сердца отдается пульсацией на шее. -Зачем ты это делаешь?! Я же пыталась помочь, искала тебя, не веря, что это ты убиваешь всех в округе, - тот, кому я верила, так сильно не оправдывает все, что оставалось у меня. Вера в то, что он действительно хороший. В то, что ему можно верить и надежда на то, что у меня остался хотя бы он. Из-за дерева появляется такая знакомая фигура, но к ней прибавляется что-то чужое, не видимое до этого. Немой вызов во всем его внешнем виде словно говорит, что одно мое неосторожное движение- он повторит выпад без тени сомнения. -Хотя я и сейчас не верю, что это можешь быть действительно ты, - осторожно переступая отброшенный им до этого арбалет, не торопясь иду в его сторону. Это как идти по лезвию, по тонкому льду, где одна оплошность и ты уже смотришь в глаза своей гибели.

Нет большей слабости, чем привязанность. Даже если бы он действительно представил для меня открытую угрозу, я не смогла бы выстрелить в него. Личное всегда брало верх надо мной с тех пор, как Кейт умерла. Она бы научила, как убирать это на задний план. Вспоминая свои сны, я чувствовала какую-то необходимость в ней, ведь тете так хорошо удавалось забывать о прежней жизни, избавляясь от тех, от кого она должна избавляться. -Я пришла искать своего друга, Эм, - рядом с деревом, которое служило для меня опорой, съезжаю, садясь на землю. Чувствую, как щиплет глаза и обжигающие тонкие струйки стекают по щекам на ворот пальто. -И я думала, что нашла, но ты уже не он, - в руках снова такое привычное оружие - арбалет, каждый изгиб которого я знаю наизусть. Даже не глядя на него, вставляю новую стрелу, трясущимися руками направляя арбалет на того, кого считала близким другом. Кто был единственным, кто не оставил меня, но, видимо, это было только ради того, чтобы расквитаться теперь. Ноги словно ватные, поэтому я сижу на холодной и мокрой листве, направляя оружие в лицо.. врагу? Никогда в жизни мне не пришла бы мысль о том, что мы станем кем-то подобным друг для друга. Что будет хоть что-то, что омрачит то, что мы имели. Все, что было у нас, теперь скатывалось в огромную-огромную бездну. Теперь остается только выбор- либо катиться в бездну следом, ожидая своей гибели, либо нажать всего лишь на спусковой крючок и покончить с  этим.