Очередной удар и аэро-крюк, делая дугу, впивается в противника, ломая ему шею и заставляя того осесть на землю как мешок, набитый чем-то тяжелым, из его рук вываливается автомат, переплетенный красными лентами.
Не успевает Букер облегченно вздохнуть, как где-то над головой слышится взрыв и бетонная крошка сыпется на него, так подло закрадываясь в глаза. Развернувшись он видит, как человек, в подобии старых доспехов из энциклопедий, перезаряжает картечницу, готовый вновь стрелять и с явным намерением не промазать в этот раз. Букер успевает только выставить вперед руку и стая хищных ворон летит на противника, сбивая того с ног и заставляя лететь куда-то вглубь облаков вниз, ближе к бренной земле. так ему, собственно, и надо. Букер уже давным-давно перестал жалеть революционеров.
По лицу плывет довольная ухмылка – в очередной раз он, кажется, вышел победителем. Но не успел он и толком сообразить что-нибудь, как несколько пуль впечатались прямо в грудную клетку и остановились где-то в сантиметре от него. Щит Лютес сработал и достаточно хорошо, его не убили, хотя калибр отскочившей пули тонко так намекал, что и одного заряда хватит, что бы все его внутренности смогли бы вырваться из этого отверстия. Стая ворон вновь бросилась вперед, на этот раз добираясь до смельчака, решившего открыть по нему огонь. Человек кричал, метался, упав на землю, закрывая лицо руками, чтобы хищные и голодные птицы не добрались до него.
Он уже и сказать не может, сколько времени подряд люди в ярко-красных одеждах пытаются его убить. Они словно и не кончаются, круша в округе все, что только можно. А рядом лежит уже погибший механник, раскинув свои длинные и мощные руки во все стороны. Вот уж точно не то, чего он ожидал от этого вечера – так это кровопролития целиком и полностью направленного на него самого.
ДеВитт, глубоко вздохнув, присел на часть здания, которое, из-за недогляда, столкнулось в воздухе с другим, осыпаясь на своеобразную поверхность в виде мостовой, застрявшей где-то между облаков. Этот город перестал его удивлять и, если первоначально, при попадании сюда, Букер открывал от удивления рот и готов был тыкать пальцем во все, с криком, какая сатанинская сила может делать подобное. Теперь же все было так обыденно. Даже к летающим в небе зданиям привыкаешь, а красивая архитектура вызывает лишь думы о том, можно ли спрятаться за этой статуей в качестве укрытия.
ДеВитт  обвел глазами пространство, выискивая вреди развалин и растянутых красных стягов синюю юбку Элизабет. Девочка никогда далеко не уходила, даже после всего того, что произошло. Можно сказать, он привязался к ней настолько, насколько это вообще возможно за прошедшие несколько суток.
- Элизабет, - он помахал знакомому синему пятну, мелькнувшему между развалин рукой, привлекая к себе внимание и подзывая к себе.
Порывшись в карманах, Букер с удовольствием отметил, что помятая пачка сигарет, которые он нашел оставленными на столе еще в Зале героев, сохранилась и не пропала, в ней даже осталась самая последняя сигарета, каким-то чудом уцелевшая в этой хаосе. Щелкнув пальцами, создавая на самых кончиках небольшой огонек, тлеющий получше, чем от самой хорошей зажигалки, ДеВитт прикурил, выпуская из легких клуб белого дыма.
Его мысли были где-то далеко, настолько, насколько это вообще можно. Он думал о чем-то своем, переводя взгляд с одного объекта на другой. Развалины наводили какое-то угнетающее ощущение, а так же какие-то странные мысли.
- Ты как? – Букер внимательно оглядел подошедшую Элизабет, проверяя, не задели ли ее во время боя, опять отмечая, что даже в самой жаркой схватке девочка как-то умеет не попадаться на глаза. Затянувшись в очередной раз, он как-то хитро посмотрел на один из разрывов, сияющих  чуть поодаль. – Слушай… а может на пляж?
Он внимательно взглянул на девочку, ожидая от нее реакции. Они, обычно, немного разговаривали, ему было нечего спрашивать у девочки, чья жизнь проходила в башне и, судя по всему, событиями не блистала, ему же не хотелось вдаваться в воспоминания из-за непрекращающейся головной боли.