Новое развитие событий было Цири по душе. Она устала сидеть в замке, в котором не происходило ровным счетом ничего, только ее вечные попытки не упустить что-то важное из виду, разузнать как можно больше и при этом не вызвать никаких подозрений. Цири никогда не нравились интриги, и попыткам схитрить она предпочитала мчаться куда-то вперед на своей воронной Кельпи и чувствовать рукоять меча в своей руке. Она мало знала о том, что было поручено ей сегодня. Кажется, люди в ближайшем селении были в беде и нуждались в помощи. Что-то нехорошее происходило там или же кто-то попросту придумывал байки, испугавшись собственной тени, но не играло особой роли, какой из этих вариантов являлся правильным. Цири снова чувствовала себя в своей тарелке, собираясь делать то, для чего и существовали ведьмаки – помогать простым людям, которые сами себе помочь не в силах.
Путь оказался совсем недолгим. Не было нужды гнать лошадь вперед или забивать время разговорами со своим спутником. Нет, Цири не имела ничего против Мордреда и разговоров с ним, и могла быть только рада тому, что из всех людей из замка леди Морганы ее сопровождал именно он. Но все же говорить совсем не хотелось – настроение было странным, а мысли будто утопали в густом непроглядном тумане. Цири с каким-то отстраненным видом наблюдала за дорогой, а затем осматривала обыкновенную деревушку, которая была так похожа на любое другое селение из ее собственного мира. Из мира, в который она уже не могла вернуться. Но происходящее сейчас было слишком знакомо, чтобы не найти отклика где-то в области груди, делая с воображением Цири странные вещи. На бесконечно долгое мгновение ей показалось, что на другой лошади сидит беловолосый ведьмак, за плечом которого два меча – стальной и серебряный… Но ее спутник заговорил и наваждение рассеялось, будто бы и не было его. Цири моргнула, сжимая и разжимая пальцы на поводьях, а потом повернула голову и просто кивнула в ответ, зная, что большего от нее и не требовалось. Говорить все еще не хотелось. Да и зачем, если они остановились у какой-то захолустлой  таверны, где, наверное, лучше не болтать лишнего, а просто слушать и наблюдать. И, если положение дел будет совсем непонятным, задать парочку вопросов наиболее разговорчивому из посетителей. Это казалось донельзя элементарным.
Спешившись и оставив Кельпи на привязи у входа, Цири похлопала ее по шее, будто бы говоря: я скоро вернусь. Хотя она понятия не имела, как долго ей придется сидеть в таверне, выжидая время хоть какого-то действия. Смеркалось, в  воздухе ощутимо чувствовалась вечерняя прохлада, которая предвещала холодную ночь. Казалось, что все звуки, наполняющие селение, состоящие из непонятного шума, какой-то суматохи, разговоров, топота ног и лая собак, постепенно сходили на нет, готовясь уступить место полной тишине. Цири прислушалась, замерев на месте, так и не убрав руки с шеи Кельпи, будто пытаясь уловить в этом что-то зловещее. Это продлилось не больше мгновения, а потом она последовала за Мордредом, вошла в таверну за ним, и ей в нос тут же ударила типичная для таких дешевых заведений смесь запахов – прокисшее вино, что-то горелое и отдаленно напоминающее мясо, пыль и пот. Обстановка тоже была весьма типичной. Цири оказывалась в таких не раз, находя их весьма пригодными со временем, отвыкая брезгливо морщить нос при виде плохо вымытых полов и замызганных окон. Только посетители вели себя совсем не так, как престало себя вести людям, опустошающим одну за другой кружку чего-то крепкого. Их угрюмость и всеобщая вялость только подтверждали, что в этом селении и правда что-то происходило, будь то регулярные визиты самого настоящего монстра или просто пугающие слухи. Так или иначе, Цири планировала разобраться с этим, но не успела и шагу ступить, когда один из посетителей слишком бурно отреагировал на что-то, выкрикивая нечто не совсем понятное, упоминая какого-то Зверя. Заметив, как при этих его словах замер корчмарь, перестав протирать стойку, Цири отступила в сторону, пропуская излишне шумного посетителя к выходу, не давая ему возможности оттолкнуть ее. От него несло пивом и страхом – эдакая смесь доводила простую деревенщину и до более серьезных вспышек. И хорошо, что этот субъект уходил по доброй воле, а не то могла бы начаться драка, которая была бы совсем не к месту.
– Сейчас узнаем, – тихо проговорила Цири, когда Мордред проявил заинтересованность в том, о чем только что шла речь. Она не отрывала взгляда от корчмаря, который в свою очередь поглядывал на не и ее спутника немного более пристально, чем можно смотреть на незнакомцев. Особенно на вооруженных незнакомцев. Но если кто-то и знал, о чем шла речь, то это был он, и Цири уже решила, что непременно сядет именно у стойки, хоть и пол рядом с ней был залит пивом и усеян осколками глиняной кружки – это осталось на память от исчезнувшего за дверью буйного мужика.
Цири взглянула на Мордреда, делая едва заметный кивок в сторону корчмаря, чей взгляд все еще чувствовала на себе. Она догадывалась, что привлекла внимание и посетителей. Не только потому, что они раньше не видели ее, но и благодаря мечу на ее поясе. Но в таверне повисла тишина, едва нарушаемая скрипом стульев и чьим-то громким шепотом. Никто не собирался лезть к незнакомцам, никто не собирался задавать вопросы. Это было скорее на руку.
Стоило только Цири сделать шаг по направлению к стойке, как корчмарь вновь принялся водить грязной тряпкой туда-сюда по деревянной поверхности, на этот раз совершая эти действия с преувеличенным энтузиазмом, опустив голову и потупив взгляд. Он старательно пытался сделать вид, что не замечает новых посетителей, но его резкие движения и напряжение в его теле выдавали его с потрохами. А Цири опустилась на шаткий табурет, который казалось, готов был развалиться на щепки от одного неосторожного движения.
– Как думаешь, о каком звере шла речь? – нарочито громко спросила она у Мордреда, в то же время поглядывая на корчмаря, который все еще предпочитал старательно игнорировать их. Стулья за ее спиной заскрипели громче, как если бы кто-то беспокойно заерзал на своем месте. – И почему он должен перебить всех этих людей, как скотину? – продолжала она, но корчмарь не сдавался. Другие посетители явно не горели желанием говорить на эту тему, а не то кто-то бы уже вмешался в разговор – так были устроены люди в деревнях. – Я даже не знаю, может и нам что-то угрожает? Может, нам стоит уехать отсюда? – тут корчмарь не выдержал, поднимая голову и оставляя несчастную тряпку в покое.
– Езжайте, пока живы, – почти зло проговорил он, сплюнув себе под ноги. – Нечего вам здесь делать. Нечего, говорю, – он запнулся, присмотревшись к лицу Цири, его взгляд остановился на шраме, пересекающем левую сторону ее лица. Его глаза округлились в удивлении, а Цири почувствовала, как ее щеки вспыхнули алым от раздражения и некоторого подобия смущения – она терпеть не могла, когда кто-то вот так пялился на ее уродство. Она как бы невзначай поправила волосы, позволяя нескольким светлым прядям упасть на ее лицо, прикрывая его покалеченную половину.
– А что нам угрожает? – как можно более беспечным тоном поинтересовалась она, якобы не принимая предостережение всерьез, почти насмехаясь.
– Смерть, – коротко ответил корчмарь, глядя ей прямо в глаза. Он хмурил кустистые темные брови, а на его смуглом лице застыло, недоверие, граничащее с неприязнью.
– От чьих же рук? – Цири вскинула бровь, чуть отклоняясь назад и складывая руки на груди. Кто-то за ее спиной снова заерзал на стуле.
– Не от рук, – корчмарь отрицательно помотал головой, а затем положил свои большущие как у мясника ладони на стойку, чуть склоняясь вперед, нависая над Цири всей высотой своего воистину богатырского роста. – От лап. От когтей и клыков. Чудище, которое шастает здесь – не человек. И оно выпустит тебе кишки скорее, чем ты успеешь выхватить свой меч, девочка. Это будет не просто смерть, но и боль, понимаешь? Жуткая боль.
– А ты меня болью не пугай! – вспылила Цири, но повышать голос не стала. Она скорее прошипела это сквозь зубы. – Я, может, столько боли повидала, что твоему чудищу и не снилось. Я, может, и сама – то еще чудище.
По тишине, которая повисла в таверне, Цири поняла, что совершила ошибку. Кто-то громко отодвинул стул и поднялся на ноги, отчего половицы заскрипели. Еще кто-то последовал этому примеру, и затем двое неизвестных поторопились в сторону выхода. Они впустили холодный воздух, прежде чем сильно хлопнуть дверью за собой. В больше не прерываемой никем тишине Цири могла слышать с улицы их торопливые отдаляющиеся шаги.
– Смеркается, – коротко объяснил корчмарь, заметив непонимание на ее лице. Он кивнул в сторону окна, как бы наглядно демонстрируя, что имел в виду. Небо стало еще темнее, чем тогда, когда Мордред  и Цири только приехали в поселение, но до ночи все еще оставалось время. – Наши люди предпочитают разойтись по своим домам до наступления темноты. Сами понимаете, – он пожал плечами, но смотрел на Цири с еще большей настороженностью, чем прежде. Как если бы и впрямь ожидал, что она вот-вот превратится в чудовище подстать тому, которое наводило страх и ужас на местный народ. И разорвет его на куски. Следовало быть осторожнее, задавая последующие вопросы. Но Цири так и не успела придумать ничего толкового, потому что корчмарь задал свой вопрос первым:
– Что подать?
Возможно, это был тонкий намек на то, что он больше ничего не скажет, если ему не заплатят. Возможно, он просто пытался перевести тему в куда более обыденное русло. Цири не могла понять, но в любом случае стоило заказать хоть что-то.
– Пива, – ответила она, но по непонимающему выражению лица корчмаря стало очевидно, что он не понял, о чем она. Но что же тогда было разлито у нее под ногами?
«Наверное, в этих краях пиво называется иначе», – догадалась она и почувствовала себя сконфужено, как и всякий раз, когда стыкалась в этом мире с чем-то таким, чего не было в ее собственном.
– Или вина? – добавила она торопливо и неуверенно. И перевела взгляд на Мордреда, ища у него помощи. Она не только плохо разбиралась в местной терминологии. У нее еще и денег не было.

Наблюдать было удобнее. Передать эстафету Мордреду, который хоть и не верил в то, что от общения с местным суеверным населением будет толк, а все же справлялся куда лучше, чем Цири, которая до последнего момента не знала названия напитка, плескавшегося о стенки принесенных корчмарем кружек. Цири склонила голову, всматриваясь в мутноватую жидкость, которая не была похожа на те напитки, которыми ее потчевали в замке леди Морганы. Она отхлебнула совсем немного, находя так называемый эль очень похожим на дешевое разбавленное пиво, которое разливали в каждом втором трактире из деревень у тракта. Это питье нельзя было назвать приятным на вкус, но оно утоляло жажду, а значит было пригодным. Цири пила медленными глотками, привыкая к необычному привкусу. Наблюдая и прислушиваясь, но все более склоняясь к тому, что Мордред все же был прав и ничего полезного они в этом заведении не узнают. Даже человек, красноречиво продемонстрировавший свои шрамы, не особенно помог, потому что подобный след на его коже мог оставить не только страшный монстр, в страхе перед которым жило местное население, но и какой-то дикий зверь из близлежащих лесов. Цири ощутила что-то похожее на разочарование и едва сдержала раздосадованный вздох, когда человек со шрамами покинул таверну, оставляя Цири и Мордреда одних в компании корчмаря, который, казалось, не особо стремился продолжать общение со своими странными посетителями-путниками. Не сумерки, но сгущающаяся тьма заглядывала в кривые окна, а трепыхающийся от сквозняка неровный свет свечей отбрасывал тени на опустевшие столы.
– Наверное, мы действительно зря пришли сюда, – Цири отрицательно покачала головой, имея в виду не только таверну, но и это поселение в целом. То, что она услышала и увидела до сих пор, не давало ей никаких оснований на то, чтобы действительно поверить в существование страшного монстра. Она едва признавалась в этом даже самой себе, но ей действительно хотелось, чтобы в этой деревеньке отыскалось что-то страшное, опасное и кровожадное. Что-то, что можно было бы увидеть воочию, во что можно было бы вонзить свой меч, разбрызгивая кровь и побеждая все страхи этих людей разом. Даже не столько ради чьего-то спасения, сколько ради того, чтобы вновь почувствовать себя собой в этом чужом и странном краю… Поэтому Цири с такой готовностью поднялась на ноги, едва только Мордред  обратился к ней. Поэтому она снова беспрекословно последовала за ним, на этот раз в тишину и прохладу улицы, не говоря ничего. Ее ладонь легла на рукоять меча, едва касаясь пальцами, а сама она была готова повстречать страшное чудовище за следующим же поворотом, за ближайшим углом. Потому что она приехала сюда не из-за того, что ей не оставили выбора, и не ради спасения чужих жизней – она была здесь для себя. И она не желала этого понимать.
– Что еще за чертовщина? – Цири нахмурилась, остановившись в паре шагов от лошадей на привязи, которые были явно не в себе, как и собака, ошивающаяся подле них. Она тут же попыталась подойти к Кельпи, чтобы успокоить свою взволнованную кобылицу, но та едва ли не вставала на дыбы, била передними копытами о землю перед собой. В любой другой ситуации Цири все равно сделала бы шаг вперед, явно рискуя, но все же пребывая в полной уверенности, что Кельпи не причинит ей никакого вреда. А сейчас она засомневалась, стискивая рукоять меча, наблюдая за животными, которые будто по негласному сговору взбесились в одночасье, не предвещая своим поведением ничего хорошего.
– Они что-то чувствуют, – Цири подвела очевидный итог, когда Мордред попытался отогнать собаку от лошадей. – Люди могут придумывать байки, бояться собственной тени и врать, но животные… животные по-настоящему чувствуют, когда что-то не так. Их не обманешь. И, боюсь, я поторопилась со своими выводами, когда поспешно решила, что это небольшое путешествие не имеет никакого смысла. Здесь что-то есть, Мордред. Что-то по-настоящему опасное, потому что лошади не реагировали бы так на простое дикое зверье из леса.
Цири не могла воспрепятствовать приливу энтузиазма, который пришел следом за этим  не слишком оптимистичным выводом. Она постучала пальцами по рукояти меча, как если бы ей не терпелось обнажить его, рывком доставая из ножен. И в следующий момент она получила подтверждение собственным словам, но это был не ответ Мордреда. Это был вой, который не мог принадлежать ни собаке, ни волку, ни любому другому зверю, на которого люди ходили охотиться. О нет, это создание, чем бы оно ни было, само охотилось на людей, потому что один только звук этого воя холодил кровь в жилах, заставляя замереть, примерзнуть ступнями к земле, на бесконечно долгое мгновение забывая обо всем мире. Слыша только это подтверждение выводов Цири, которое появилось так своевременно, что, казалось, существо слушало их разговор и точно знало, когда следует вмешаться. Словно существо звало к себе их – единственных людей в этой деревне, оказавшихся достаточно смелыми для того, чтобы выйти на улицу после наступления темноты.
– Оттуда, – Цири не совсем уверенно ткнула указательным пальцем в сторону правой развилки пути, змеящейся между домов, двери и окна которых были плотно заперты, что ни единый проблеск света не пробивался наружу, чтобы осветить темную улицу. А может там и не было никакого света, в стенах этих домов. Может никто даже не решался зажечь свечу, не осмеливаясь хоть каким-то образом привлечь внимание к своему обманчиво безопасному жилищу. – Вой прозвучал оттуда, – Цири опустила руку, но продолжала смотреть в направлении, которое сама же указала. И в следующий момент она готова была поверить в то, что зверь слышит каждое ее слово, потому что раздался второй вой. Он был не таким продолжительным, как предыдущий, и на этот раз Цири показалось, что она отчетливо уловила какое-то странное подобие насмешки с примесью откровенного издевательства. И на этот раз ноги не примерзли к земле, а все тело не застыло подобно камню. Цири оглянулась на лошадей, понимая, что с них не будет ни малейшего толку – уж слишком они были испуганы. Лучше оставить их здесь, на привязи, а существо можно отыскать и пешком, ведь это поселение не было настолько большим, чтобы в нем можно было долго блуждать.
– Пойдем, – проговорила Цири, выплевывая это слово так быстро, что его было бы невозможно понять, будь оно в самую малость сложнее и длиннее. Она не стала вынимать меч из ножен, еще нет, но была готова сделать это в любой момент, когда направилась по кажущемуся правильным пути быстрым шагом, почти переходя на бег.
В деревне снова было тихо. Настолько, что могло показаться, будто не было никакого воя и никакого опасного существа, и это все послышалось двум путникам, наслушавшимся рассказов и предостережений суеверного местного народа. Но Цири ни капли не сомневалась в том, что слышала, торопясь вперед, точно не зная, где должен окончиться ее путь. Она считала, что тот самый зверь, о котором она уже была наслышана, сам найдет их рано или поздно, надо было только продолжать идти вперед. Цири чувствовала прилив энергии, подобного которому  у нее не было уже очень давно. Что-то похожее она испытывала еще задолго до того, как попала в этот мир, и это было странно и восхитительно одновременно. А потом она услышала еще один вой, который раздался со стороны, противоположной ее направлению. Цири остановилась, застыла на месте, пытаясь понять, не показалось ли ей. Прислушалась, но снова услышала только тишину, забивающую уши подобно мягкой ткани.
– Я не понимаю, – несколько растеряно проговорила Цири, оборачиваясь к Мордреду, будто ожидая от него объяснения. – Я готова поклясться, что слышала вой с той стороны, – она взмахнула рукой в сторону своего изначального направления, которое теперь оказалось неправильным. – Да что уж там, я даже не сомневаюсь в том, что это – что бы оно ни было, – находилось именно там. И оно не могло так быстро переместиться в полностью противоположном направлении. Или могло? – по правде говоря, Цири очень надеялась на то, что у Мордреда найдется ответ на все ее вопросы, как оно было тогда, когда они только познакомились. Правда, тогда ее вопросы были попроще, и суть у них была одна – узнать об этом мире как можно больше. Сейчас же речь шла о явно сверхъестественном создании, о котором Цири, возможно, и не знала ничего, потому что аналогов этому сознанию в ее мире могло и не быть. – Или их двое? – эта догадка была не слишком приятной, она не вызвала прежнего прилива энергии и энтузиазма, а только заставила Цири невольно сжать рукоять меча крепче. Вой раздался снова, он был почти таким же протяжным, как первый. И он прозвучал из направления, которое не имело ничего общего с двумя предыдущими. Инстинктивный страх, который всегда помогал вовремя уразуметь всю серьезность ситуации, смешался со стремлением рвануться в бой с неизвестным злом, и странная это была смесь. – Да сколько их может быть? – проговорила Цири, скорее изумляясь, чем спрашивая, и удивленно округлив зеленые глаза. – Не может же оно перемещаться так быстро, в самом деле.
Ответом ей было глухое рычание, которое было очень похоже на собачье, но в разы громче и намного более устрашающе. Оно звучало не из каких-то отдаленных частей деревни, а совсем рядом. Цири чувствовала, как вибрировал воздух от этого звука. Она чувствовала тяжелое звериное дыхание, и услышала, как что-то похожее на когти скребет землю за ее спиной.
– Оно за мной, да? – шепотом спросила она, пока предпочитая не делать вообще никаких движений. Рукоять меча была теплой в ее ладони, но она не рисковала выхватить оружие, пока не знала, что именно находилось там, за ней, дыша ей в спину и глухо рыча. У нее не было ведьмачьего медальона, который мгновенно отреагировал бы на присутствии нечисти, но она и так уже прекрасно понимала, с какого рода существом имеет дело. Она поняла это еще там, у таверны, но ни тогда, ни сейчас она понятия не имела, что оно такое. В эти кажущиеся вечностью доли секунды она складывала в голове все, что успела увидеть, услышать и узнать. Клыки и когти, три глубоких шрама, разговоры людей, реакция животных… Пробирающий до костей вой, похожий на собачий рык, скребущиеся о землю когтистые лапы и влажное дыхание. Оборотень? Пес-призрак? Баргест? Какая-то иная тварь, приходящаяся родичем тем, которых Цири успела перечислить в уме?

Была ли она в порядке? Цири кивнула, даже не раздумывая и не осматривая себя на наличие повреждений. Она прекрасно держалась на ногах, ничто не причиняло ей боли, она оказалась способна на продолжительный бег – этого было более чем достаточно для такого простого понятия, как «в порядке». Но она не могла заставить себя сесть и перевести сбившееся дыхание. Ходила туда-сюда по амбару, который стал временным прибежищем для нее и Мордреда. Пару раз остановилась у крошечного окна, которое было прорезано так высоко, что ей пришлось приподниматься на цыпочках и едва ли не подпрыгивать, чтобы выглянуть в него. Она запоздало поняла, что забыла спросить у Мордреда, в порядке ли он, но все же пришла к выводу, что его невредимость была слишком очевидна, чтобы сомневаться в ней. И не стала спрашивать ни о чем, только присмотрелась к нему внимательно, обводя его оценивающим взглядом с ног до головы, напрягая глаза в скудно освещенной темноте амбара. Она и не знала, что в ее взгляде промелькнуло неподдельное беспокойство. Она и не подумала бы, что могла на хлипких основаниях встревожиться судьбой человека, о котором знала слишком мало. Но сделав для себя окончательный вывод, заключавшийся в том, что с Мордредом все полностью, абсолютно и совершенно в порядке, она перевела свои мысли в иное русло, всецело концентрируясь на звере, с которым они имели дело теперь. Из непродолжительной встречи с ним она сделала один главный вывод – к нему следовало отнестись как можно серьезнее.
– Я не совсем уверена… – Цири остановилась, замерла на месте, вспоминая тварь, которую ей удалось увидеть только мельком. У нее не было возможности смотреть дольше, когда она отскочила в сторону по команде Мордреда. И уж тем более она не могла как следует изучить своего кровожадного противника, когда она со всей возможной скоростью убегала прочь от него. К тому же, на улице было так темно. Если бы она только была полноценной ведьмачкой, если бы когда-то ей позволили пройти Испытание Травами, то ее зрение было бы по-кошачьи острым, а не по-человечески обыкновенным. Но она помнила опасно поблескивающие в темноте клыки, скребущиеся о землю длинные когти, большие горящие глаза и черную как смола шерсть. Она помнила приблизительный размер твари, похожей на собаку и волка, и в то же время отличающуюся от обоих этих животных. А еще она очень хорошо помнила, как по ее позвоночнику побежали мурашки, когда она почувствовала дыхание твари так пугающе близко от себя. И этот твой, который пробирал подобно холодному порывистому ветру, забивая уши угрозой, насмешкой, обещанием самого страшного из всех возможных исходов…
– Вряд ли это оборотень-ликантроп, – задумчиво проговорила она, опускаясь на опрокинутую пустую бочку, которая показалась замечательной альтернативой стула. – Сегодня убывающий полумесяц, до полнолуния далеко. К тому же, для оборотня не составило бы труда ворваться в человеческое жилище, а эта тварь, похоже, может только ошиваться на улице. Она ограничена, – Цири снова задумалась, опустив ладони на бочку по обе стороны от себя. – Вряд ли это пес-призрак – они неуязвимы для меча, потому что не имеют полноценной физической оболочки. И если это не оборотень и не пес-призрак, то остается только… – она нахмурилась, вспоминая, какие еще варианты пришли ей в голову изначально, – …баргест. Если, конечно, в этих землях не водится еще какая-то, похожая на эту разновидность чудовища, о которой я ничего не знаю.
По правде говоря, ей хотелось бы, чтобы это был именно баргест, потому что перспектива сражения с тварью, о которой она толком ничего не знала, удручала. Ей хотелось иметь дело с чем-то известным, знакомым и понятным ей, ведь слишком часто в последнее время ей приходилось сталкиваться с тем, что было для нее чужим и непросчитываемым. Она устала от загадок этого нового мира, устала постоянно искать ответы на вопросы, устала видеть только чужое и быть чужой.
– Там, откуда прибыла я, не знают точного происхождения баргеста. Простые люди говорят, что он охраняет могилы от осквернения и надругательства, и в то же время является предзнаменованием большой беды или скорой смерти всякого, кто его повстречает в ночи. А согласно учениям чародеев, баргест является разновидностью духа, и он является в мир только после того, как его вызовут, принимая физическую оболочку. Ведьмаков же интересует только то, что у этого существа есть физическая оболочка, а значит оно подвержено боли и оглушению, хотя и в меньшей степени, чем другие существа. А еще... – договорить Цири не смогла из-за уже такого знакомого воя, который прозвучал прямо за дверьми амбара. Затем послышалось, как когти скребутся о дерево. Наверное, если бы Цири прислушалась получше и подошла поближе к дверям, то услышала бы еще и как хищно клацнули острые клыки. Баргест (если это и правда был баргест) ждал их прямо там и не скрывал этого, словно хотел сказать им, что возможности сбежать нет. Но, если хорошенько подумать, то возможность все же была. Прорубить одну из хлипких стен, сбитых из деревянных досок. Попытаться пролезть через маленькое окно. Да, если зверь думал, что загнал их в тупик, не оставляя им иного выбора, кроме как встретиться с ним лицом к лицу, то он ошибался. Только позорно убегать куда глаза глядят не было в планах у Цири. Она приехала в это поселение с намерением избавить местных жителей от чудовища, которое заполнило их разум страхом, которое угрожало их жизням и заставляло воровато оглядываться по сторонам с приближением темноты. Она не собиралась отказываться от своих намерений только потому, что совсем недавно была на волосок от смерти, ведь для любого ведьмака это было обычным положением дел, простой каждодневной рутиной. Она обязательно справится с этой тварью, как и хотела, надо было только до конца вспомнить все, что она знала о баргестах.
– А еще я знаю, что они бесстрашны, – наконец-то договорила она после слишком затянувшейся паузы. – И обладают иммунитетом к любого рода ядам. Зато они восприимчивы к серебру, как и всякая сверхъестественная тварь. И им можно не только причинить боль, их вполне реально убить, – она нахмурилась и вдруг поднялась на ноги, зачем-то снова подходя к окну и выглядывая из него, приподнявшись на цыпочках и держась пальцами за шершавую раму. – Только в моем краю они обычно сбиваются в стаи и пытаются окружить жертву, чтобы с легкостью разорвать ее на куски. Они никогда не убивают в одиночку – только пугают или, на худой конец, ранят. Я не знаю, значит ли это, что нам не угрожает смерть. Или же нам следует трактовать это так, что где-то рядом все же есть еще несколько таких же тварей, которым не терпится попробовать нас на вкус.
Впрочем, могло случиться и так, что в этом мире у баргестов были совершенно иные привычки. Или же что это все же был никакой не баргест, а что-то, существующее только здесь. На самом деле, вариантов было много, и ни один из них нельзя было заранее назвать правильным. Цири хотелось бы знать наверняка. Она со вздохом разжала пальцы, держащиеся за раму, и опустилась на пятки, поворачиваясь к Мордреду.
– Я сказала все, что знаю, и больше мне нечего добавить, – она пожала плечами. И хотела было снова ухватиться за рукоять своего меча, но ее рука зависла в воздухе совсем рядом с целью, после чего Цири и вовсе опустила ее, вздохнув. Еще не настало время рваться в бой, у нее не было полной уверенности в своих собственных словах и выводах. Она ненавидела это состояние постоянных сомнений, которое неизменно сопровождало каждое ее действие в этом мире.
– Если я ни в чем не ошиблась и если эта тварь действительно является тем, за что я ее приняла, то да, ты прав – нам следует прибегнуть к хитрости. Мы могли бы… – она сделала два шага вперед, слыша, как хрустит солома под ее ногами. За дверьми амбара было тихо – зверь не подавал никаких признаков жизни, не выл и не скребся. Возможно, этой внезапной тишиной он пытался выманить жертв из их убежища. Было не исключено и то, что его и правда больше не было там, и он ушел искать другого неосторожного прохожего, который оказался бы достаточно смелым или достаточно глупым для того, чтобы выйти на улицу в такое несомненно опасное время.
– Мы могли бы разделиться. Один из нас отвлек бы баргеста, чтобы второй мог застать его врасплох. И тогда, если действовать быстро, мы бы нокаутировали его, а затем убили. По сути, это получается проще простого. И я даже готова вызваться на роль отвлекающего, ведь это было бы логично – я больше похожа на жертву, которой можно выпустить кишки в считанные секунды. И, кажется, я уже приглянулась нашему зверю, – она хмыкнула, улыбаясь слабой улыбкой. Если подумать, то у нее вообще был удивительный талант притягивать к себе чудовищ самой разной масти, и даже необязательно сверхъестественного происхождения. Увы, большинство ее личных монстров было людьми из плоти и крови, против которых не было ни специальных тактик, ни ядов, ни отточенных в стенах Каэр Морхена взмахов меча. Но это уже была совершенно другая история, которая не имела ничего общего с тем, что происходило сейчас. Только мысли об этом помогли утвердиться в мнении, что все это будет проще простого, ведь звери, в отличие от людей, так предсказуемы в своем поведении. Все обязательно получится, если только план сработает, если в этом селении не отыщется целая стая баргестов, если вдруг не окажется, что Цири растеряла все свои навыки за время вынужденного бездействия.
– Тебе по душе такой план или ты можешь предложить что-то другое? – она прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-то звук, который дал бы ей знать, что баргест ждет их там, у входа амбар. Снова ничего. Только безупречная тишина маленького спящего поселения, только шорох соломы под ее ногами. – Так или иначе, нам бы лучше поторопиться, потому что с рассветом баргест исчезнет и снова придется ждать наступления ночи, чтобы встретиться с ним. Это, конечно, предоставило бы нам возможность получше подготовиться к встрече. Достать где-то серебро, например. Но я думаю, что лучше с этим делом не затягивать и положить конец террору этой деревеньки как можно скорее.