Белизна звенела – близкими и далекими голосами, Ганн мог бы стоять так долго, прислушиваясь к переливчатому пению чужого сна. Но вместо этого он задышал чаще, взволнованный. Этот сон, в который шаман вновь проник незнакомцем, отличался ото всех тех сотен мечтаний, что представлялись его взору каждую ночь. Капли на снегу под его ногами загорались яркие, как грудки снегирей. Ганнаев понятия не имел, как выглядят снегири на белом фоне зимнего настила – и знал все. Ему показывали, его вели чужие мысли – не хотелось вмешиваться, хотелось стать наблюдателем этого прекрасного сна. Ганн лишь молча провел раскрытой ладонью по снегу, разбитой корке наста, под прикосновением напоминавшей ему о крошеве битого стекла.
- Это не просто сон, - Сновидец сам с тревогой и интересом смотрел на происходящее. Разум смертного редко преподносил совсем нежданные сюрпризы,  но порой... наступал миг когда не он владел магией, а она им. Шаман чувствовал себя лишь пробитым сосудом на краю бездны, через которую низвергается водопад, ведомым в танце с неведомым. Ганн явственно ощущал природу сна и в то же время не узнавал её; сон с большим трудом поддавался ему, не удавалось и заставить самого владельца сна объявиться. И поэтому он почти ликовал спустя долгие минуты, вглядываясь в сон, который не смел, не мог менять. Его заметили. Теперь в до того полной лишь тихих шепотков заснеженной поляне появился иной звук - сперва похожий на нежный рокот прибоя, он превратился в какофонию из криков, проклятий и лязга металла. Он без страха следил за меняющимися образами – пугающие, теперь они казались еще и прекрасными, величественными; Ганн оглянулся к появившейся на заснеженных равнинах хозяйке сна, чей облик менялся – от огромного огненного монстра (сначала шаман принял его за элементаль огня), и наоборот. Светлые волосы девушки обрезаны ниже плеч, но лежат неправдоподобно ровно: точно владелица их и голову не повернет лишний раз. Чародейка боязливо отряхивала мантию от тающих на ярком шёлке снежинок, одним своим появлением она уничтожила все спокойствие сна и теперь сама не понимала, где находится. Ганн не успел даже приблизиться, светловолосая магесса разрывала пустошь своим душераздирающим криком и бежала, бежала не оставляя снегов на белоснежном покрывале.

Реальность снова дробилась на куски, стремительно менялась, она была неразрывно связана с беглянкой, и Ганнаев был вынужден последовать за ней, дабы сновидение не прервалось с исчезновением хозяйки. Его сила неожиданно пробудилась - чародейка создала портал и скрылась в нем, оставив снега исчезать на глазах сноходца. Теперь у Ганнаева был выбор: проснуться в реальном мире или последовать за таинственной огненной незнакомкой. Уже спустя несколько секунд его силуэт растворился в темно-фиолетовой бездне портала вместе со снежной бурей, криками и таким осязаемым физически холодом. Первый вариант он даже не рассматривал. Шаман не раздумывая шагнул вперед, и тени расступились перед ним, повинуясь твердой воле, подпуская его ближе. Это была Башня, волшебница привела гостя в огромный зал, охраняемый рыцарями в серых доспехах, другие маги их боялись и старались не попадаться на глаза лишний раз; Ганн ощущал тот дикий страх, что закаляется надзирателями веками по бесконечному кругу, но пока все еще мало что понимал.
«Так, так… Кто же тут у нас?» - Бешеный водоворот теней - безжалостных, опасных, - отвлекал и сбивал с толку, но он смотрел только на белокурую магессу. Её вновь окутал ореол пламени. Десятки немых рыцарей сомкнули круг, другие маги затихли, прислушиваясь к голосу говорившей с покорной робостью рабов, не смеющих нарушить «песню» хозяина. Где он оказался? Используя всю свою силу, сноходец попытался изменить сон, вырваться из опасного круга.
Кошмар остался позади: тягостный, полный теней и тишины, и отчаянья. Его место заняла новая реальность, уже не сон испуганного ребенка - неведомой силой смятый ландшафт, бесплодное подобие земли, кривули-деревья без корней и веток, бездонное небо с плывущей вдалеке искореженной грудой камня. Ганн знал: огненный монстр не исчез, но и остановить его тот не смог. Это как находиться в разных комнатах одного помещения – сейчас Ганнаев открыл другую дверь.
- Хмм… Плут и обманщик хочет спасти пропащую душу. Это так… романтично, - женщина рассмеялась, её глаза пылали фиолетовым пламенем, да и сам облик впервые заставил Ганна воздержаться от комментариев.
- Где я нахожусь, как найти выход? Это не сновидение спящего, но и не созданное мною видение. Прервать его ход не в моих силах. - Что ему оставалось кроме как внимательно слушать? К счастью, этого умения не растерял и здесь.
- Здесь нет выхода, - прощебетала женщина, обращаясь девицей из Башни, - мы все служим радости Хозяина.
Этот кошмар ему не поддавался, его невозможно было разрушить, у сноходца не было ключей от заветной третьей двери. Тварь была сразу всем: криком боли и тихим плачем; терпким запахом болезни и медным запахом крови; сотней рыдающих лиц; тысячей безрадостных и полных безнадежности видений. Искушением, лживым сожалением, обманчивым состраданием. Ощущение чуждости миловидной блондинки вместо рогатого духа все еще было довольно явным, а потому стоило только той схватить Ганна за плечи, как он зашипел рассерженной кошкой и вновь силой мысли разрушил хрупкую реальность, но так и не смог проснуться.