Who told you about cause and effect
Who told you about a heart that can forget
Who told you about fortune and fame
Who told you that the evil has got no name(с)

Казалось бы вот она прекрасная, почти райская жизнь. Март лениво потягивается и пристраивает голову на коленях девушки. Ему безумно нравится то, как выглядит соня в этом измерении. Сексуальная, миловидная она возбуждала его до безумия и вот так их дружба переросла в физическую близость. И Марту нравилось что рядом с ним именно Соня, такой же изуродованный внутри механизм, как и он сам. Он помнил, как их в первый раз захватила страсть и на свежеотлакированной поверхности стола остались следы от ее ногтей. В бутылке с грязным стеклом плещется алкогольный напиток. Но крепость алкоголя это последнее что волнует Марта. Он наконец, перестал просыпаться по ночам от мучащих его кошмаров, удушающая хватка воспоминаний отпустила его. Интересно, а что ощущала сейчас Соня, кроме запаха перегара, который распространялся от Мартовского Зайца.
-Мы никогда не говорили об этом, но я хотел тебя спросить. Ты не чувствуешь, что там, - он глубокомысленно кивнул на одну из стен своего кабинета. Он несколько помедлил. – Мы оставили нечто важное.
Он поднимается с ее колен и отходит к своему столу. В руках привычным движением оказывается трость, и Март постучал набалдашником о ладонь и взглянул на Соню, криво усмехнувшись. Он нависает над ней и касается ее губ своими, ощущая приторно-сладкий запах ее духов. Он прикусывает нижнюю губу и поднимает на нее глаза. Он делает ей предложение от которого она не сможет отказаться. Хотя бы потому что сейчас она находится в его власти, хоть и сама не осознает этого. Да и Март не смог бы никогда причинить бы ей вреда.
-Тебе никогда не хотелось вернуться? Я мог бы это устроить… - Он загадочно и томно улыбается и набалдашником трости указывает на одну из стен своего кабинета. Он не заигрывает с ней, он действительно мог бы перенести ее в любое место лишь по одному ее желанию. Но сейчас ему хотелось вернуться, посмотреть как изменилась его родина, когда все ее обитатели стали подобиями людей и покинули ее. И чтобы она была рядом с ним. Он перехватил ее ладошку и крепко сжал, касаясь губами.
В клубе под их ногами играет музыка и зал взрывается тучей аплодисментов. Кажется, Дитриху удалось привлечь на выступление местную знаменитость. Март в этом абсолютно не разбирался, но часто приглашал в свое заведение рок-музыкантов. Но на сегодня у Марта были другие планы. Он даже сам не до конца понимал, почему его потянуло на родину. В страну чудес. Он стремился показать свое превосходство перед шляпником, а потом поймать предателя и живьем сдирать с него кожу, слушая стоны, которыми он будет захлебываться. И пальцы с острым маникюром будут в крови, точно так же как ладошки Сони. Март уверен в том, что она не боится их запачкать. Они слишком давно ждали этой возможности. Он знает, что она пойдет за ним. За время вне Страны чудес их сблизило не только в плане физическом. Теперь Соня была той единственной, кому он доверял, кого мог впустить в свой внутренний мир. Или точнее похвастать теми обрывками, что от него остались. Правда Соня итак знала о том, что находится у Мартовского Зайца внутри.
Он помнил то, как он впервые убил человека. Помнил, как бледные трясущиеся пальцы набирают смертельную дозу. И то, как парнишка с обожанием смотрел на Марта. Хорошо, что Соня этого не видела, но Март не сомневался, что и у нее есть свои скелеты в шкафу и свои способы довести людей до крайности. Возможно, они оба так ищут выход из той темноты, что поглотила их. Они не смогут добраться до своего создателя. Но возможно сейчас, когда они успели духовно сильнее, они смогут ему отомстить. Опустить до своего уровня, заставить почувствовать ту боль, которой он никогда не испытывал. Март слишком давно ждал момента, чтобы отомстить, а сейчас еще и алкоголь бушевал в крови и мозгах, заставляя забыть о последствиях собственных поступков.
Он подходит к одной из стен своего клуба и набалдашником трости рисует в воздухе круг. Портал поблескивает розовыми язычками пламени. Март опирается на трость и поворачивается к Соне, коварно улыбаясь.
-Дамы вперед.

Портал в страну чудес закрылся прямо за его спиной. Он осторожно подходит к Соне сзади и легонько толкает ее, заставляя сделать первый шаг. Наверное, портал почувствовал душевные колебания Марта, и именно поэтому они сейчас находятся здесь. За тем самым столом, где они когда-то проводили чаепития. Он отходит от Мыши, и проводит ребром ладони по краю стола. С сомнением смотрит на свою руку с острым маникюром, прежде чем сжать ее в кулак. Кулаки Март сжимает сильно, до боли, чтобы остались ярко-выраженные полумесяцы. Такие мелочи заставляют его чувствовать себя живым. Интересно, а что заставляет Соню, чувствовать себя живой, хотя бы на тот миллиметр изуродованной души? Он поднимает глаза и с сомнением смотрит на Соню. Любопытно, а почему после перемещения они все-таки остались людьми. Они научились скрывать свое уродство ото всех, кроме самих себя. И наверное вся ирония данной ситуации то, то Март все-таки признавал, что он урод. Во всех смыслах этого слова, и внешне и внутренне. Но ему всегда было тяжело мириться с этой мыслью, и когда на него находили такие состояния он шел убивать и вступал на свою собственную грань лезвия и безумия.
-Ты, кажется, что-то говорила о чашке? – он поднимает одну, и начинает вертеть ее в руках, напряженно разглядывая. Чашка с высокими стенками, из которой когда-то давно вылился чай, принадлежит ему. Когда-то чисто белая, теперь она вся в грязных потеках и разводах. Идеальное отражение его самого, так, как оно есть. Такого же избитого жизнью и с застоявшейся кровью, где было слишком много машинного масла и спирта.
Когда рядом оказывается Соня, он хватает ее за запястье, крепко сжимая. Наверняка останутся синяки, он ведь не рассчитал силу хватки. Он слишком нервничает, чтобы сохранить в себе присутствие духа. Сразу, как он вдохнул воздух страны Чудес, он думает о том, что он здесь чужой. Но вот эта чашка с засохшими каплями чая, говорит о том, что когда-то он был ее частью. Он медленно выпускает ладонь Сони из своей руки и замечает, что на ее запястье остались небольшие ссадины от его ногтей. Она говорила, что жаждет мести, ведь месть это то, немногое, что у них осталось.  Он отходит к своему обычному месту и на него волной обрушиваются воспоминания, накрывая его с головой. Им же было так хорошо здесь, зачем было все разрушать? Он кладет руку ей на грудь, чувствуя как под тонкой тканью сатиновой белой рубашки бьется ее сердце. Иногда ему важно себе об этом напоминать. О том, что они все еще живы.
Но теперь он знал, что все покатилось по наклонной, когда их Алиса начала сходить с ума. Март открыл кофейник и отпрянул от резкого запаха крепкого коньяка. Дешевое пойло, даже в его клубе подают лучше. Март сморщил нос, и, прищурив взгляд, посмотрел на Соню. Пора было двигаться дальше. У них здесь все-таки не пикник запланирован. Опустить Шляпника до их уровня, и заглянуть в глаза тому, кого он когда-то называл другом. Это больно, это страшно. Но Заяц знал, что от его старого друга, там уже мало что осталось. это было немного горько, но в жизни каждого из нас есть моменты и есть люди, которых нам уже не вернуть. Они все трое умерли за этим столом. Потому что между тем что было, и тем что стало - целая изломанная жизнь.
-Ты забрала чашку, мы можем продолжить путь? - Он кладет свою чашку обратно на стол, и слегка наклоняет голову, рассматривая Соню своими разноцветными глазами.
Он знал путь до завода, как свои пять пальцев, и он специально не перенес их сразу на завод. Потому, что он хотел пройтись по стране чудес, которая так изменилась. Он намеренно вскрывал себе старые раны, все одновременно. Он изменился, он больше не урод. А вот их родина осталась такой же изуродованной. Яркой, безумной. Так вот значит, как меняется душа, под влиянием наркотиков? Интересно, а что будет, когда Алиса окончательно сломается? Что тогда станет с нами? Со мной, с Соней. Заяц внимательно посмотрел на свою спутницу, взгляд прямо в глаза, зная, что она не отведет взгляд. Чашка Зайца падает с края стола и разбивается на множество осколков. Знак?

Before we start to lose our minds
Before the sun decides to hide
I'm scared to love what we love most
Before we start to lose our minds(с)

Он помнил этот день. Этот леденящий душу страх, от которого стыла кровь и машинное масло на его морде, от которого мгновенно слипалась шерсть. Дикая боль внутри, которая пускает ток по венам. Теперь он знает, что такое жить, или нет? Он очень часто задает себе этот вопрос и не находит на него ответ. Соня сама разбила свою чашку, с силой швырнула о стол, что Марта аж передернуло. Он знал о том, что она такая – жесткая, резкая. Волна возбуждения проходит по позвоночнику и Март нервно сглатывает. Его возбуждают эти ее черты, хоть он особо и не скрывает этого. Он кивает на ее слова и засовывает руки в карманы сюртука и не спеша идет за ней. Взгляд Зайца устремлен в землю, а мысли полностью погрузились в воспоминания. Он не отвечает на вопросы Сони и никоим образом не реагирует на ее слова. В нем закипает машинное масло, и кипит оно с тех пор, как он ступил на землю Страны чудес. Вот его основная ошибка – он слишком привязывается. К местам, к людям, ко всему, что его окружает.
Он жмурится, словно кот, когда глотает горько сладкий чай. Старая привычка, крепко заварить чайные  листья и засыпать их щедро сахаром. Он любит смотреть, как белый крупный порошок растворяется в горячей воде. Он почти отвык от этого когда-то столь привычного горько-сладкого вкуса на губах. Но вкус был на удивление знакомым. Такими же на вкус были поцелуи Сони. Горько-сладкие, ничего не обещающие, как растворяющийся сахар в коричневой воде. Он сам не знал за чем он зашел в это кафе и заказал только чай. Ведь он очень долго его даже на дух не переносил. Как и все, что его связывало со Страной чудес.Он идет следом за девушкой и их шагов почти не слышно. Но Зайца не покидает странное ощущение, что он, наконец, на своем месте – там, где должен быть. Его ведет даже не жажда меси, его ведут воспоминания. Две его жизни смешиваются и сливаются в одну, делая из него того, кто он есть сейчас. Он всегда хотел вернуться, но никогда не позволял себе даже мысли об этом.
Он поднимает голову и смотрит на серое и величественное здание завода. Он ускоряет шаг, чтобы догнать Соню. Двумя пальцами он крепко держит ее запястье, слегка сжимая его, призывая ее вести себя осторожнее. Серое, громадное, внушительное оно внушает ему страх, однако Март успешно его скрывает. Здание напоминает ему огромного паука, что ждет своих жертв. Воспоминания яркими картинками обрушиваются на него, словно водопад и он слышит дождь, что встретил его тогда в реальном мире и вкус пыли от асфальта, который скрипел на зубах. Март выдыхает и, не отпуская руки Сони, заходит в помещение завода. Он помнил, как они с Соней, бежали по этим коридорам, гонимые отчаянием и страхом. Окровавленные, ищущие спасения. Гребанный лабиринт, чертова страна Чудес будь ты прклята! И будь проклята Алиса, что их создала, а затем изуродовала этот мир, по собственному желанию.
Теперь он ведет ее по темному лабиринту. Он помнит каждый поворот и с каждым поворотом его напряжение растет. Наконец Март добирается до вертолетной площадки, где их пытали. Становится трудно дышать, ком в горле доходит до легких и прочно поселяется там. Здесь до сих пор царят тяжелые запахи пота, крови и страха. Их крови, их страха. Это - их Страна чудес, их девять кругов ада.Тут он отпускает ладошку Сони и подходит к месту своих пыток.  Длинным тонким пальцем он ведет по следу собственной крови. Ржавое пятно, уже давно засохло. Он тихо скрипит зубами. Хорошо, что никто, кроме нее его не видит. Мартовский разворачивается к Соне. Он внезапно осознал, что слишком давно мертв. Март в несколько шагов преодолевает расстояние, разделяющее их. Он впивается ей в губы глубоким поцелуем. Март выдыхает ей слова в шею, боясь отпустить.
-Скажи мне, мы живы или уже мертвы? – На языке горько-сладкий привкус чая. Он слишком резко сломался, чтобы уметь адаптироваться к ситуации. Он продолжает жадно целовать ее. Он бы хотел вернуться - но это было уже невозможно. Увлеченный Мышью, опьяненный запахом собственной крови, он не слышит шагов старого врага за дверью...

In A Hurry...

Тихое «нет» бьет по ушам, и он нервно сглатывает и разрывает поцелуй. Он никогда не задавал себе вопроса «зачем он существует?» Как то было не до этого. Он стремился всегда себя занять, так чтобы бежала кровь в жилах. Он жил на эмоциях – собственных и чужих. Полные накрашенные губы Марта касаются шеи Сони, чтобы ощутить ее прерывистое дыхание, почувствовать, что в ней тоже есть остатки жизни. Останки того прошлого, где они были почти счастливы и почти беззаботны. Потом они вместе пересекли черту и просто в один миг, прошлое перестало существовать. Они перестали существовать.
Он знает, что это невозможно, но заячье ухо невидимо поднимается, заслышав звук знакомых до боли шагов. Он сжимает трость сильнее, от чего костяшки пальцев белеют. Март резко развернулся и столкнулся с серыми глазами Шляпника. Казалось, что он не изменился с их последней встречи. Темные длинные волосы скрывают половину мертвенно-бледного лица. Остальное скрывает высокий цилиндр с полями. Но Мартовский знает, что на него смотрят внимательные серые глаза.
-Здравствуй, старый друг.  – Откликнулся Март глухим шепотом. Он крепко сжимал зубы, чтобы не сорваться с места. Он крепко сжимает ладонь Сони. Они уничтожат вместе своего старого врага. Своего старого друга Март уже похоронил.
Он думал, что первым его желанием будет наброситься на Шляпника и порвать его на куски. Но все оказалось совсем не так, и для Мартовского время застыло на этой секунде в серых глазах. В секунде отражения своей прежней жизни.

-Скажи мне, а ты мечтаешь? – Заяц закончил полоскать уши в чае и поднял голову, глядя на друга. Он усмехнулся.
-Еще об одной чашке чая и торт! Ты представь себе, такой большой Торт! – Шляпник рассмеялся и подлил своему другу чай из заварочника. Март тогда и не знал, что они мечтали о разном. Шляпник хотел все изменить, а Мартовский довольствовался малым. Они были слишком разными, чтобы оставаться друзьями до конца. Две противоположности одного мира, одного безумия.

-Но я считал тебя другом! – Двое взглядов сталкиваются. Он не знал и сам почему плачет, но знал что это будет в первый и последний раз. Скальпель в руке Шляпника, блестит, отрезая их от прежней жизни. Отрезая от дружбы.
-Ты ошибался.- Тихое возражение следует в ответ на его слезы, которые сами собой стекают из его глаз. Это не больно, когда соленые слезы смешиваются с твоей собственной кровью и потом. Больно, когда вырывают душу и на твоих глазах рвут ее на куски. Это единственная самая страшная боль, которую ему приходилось испытать. Когда тебя режут по живому…

Телефонный звонок посреди ночи. Девушка под ним извивается и стонет. Они оба вот-вот готовы кончить. Но телефонный звонок разрушает иллюзию. Она умоляет его не брать трубку, но Мартовский, как ни в чем не бывало, берет трубку и жмет на зеленую кнопку принятия вызова.
-Я сегодня видел Шляпника. Он в городе. – Выражение лица Мартовского не меняется, пока он слушает голос Чешира в трубке. Он в какой-то степени был готов к этому. Мартовский выслушивает Кота до конца, и кладет трубку, не сказав ни слова. Он поднимается и идет за инструментами к потайному ящику в столе. Он одевает девушке кляп. Больше она не скажет ни слова. Хлесткий звук стека о кожу разрезает воздух. На следующее утро ее обезображенный труп нашли в одном из безлюдных переулков Лондона.

-А ты изменился, Мартовский. Как и ты – Соня. Интересно, сколько раз он уже трахнул тебя? – Шляпник был безжалостен, и они оба тянули время до первого удара. Кто ударит первым – тот покажет слабость. Он все еще не отпустил ладонь Сони. Ему было интересно, что испытывает она, кроме того животного страха, который заставлял их бежать. Того страха, по велению которого они очутились в Лондоне.
-А ты не завидуй. – Перебил его Мартовский, не сводя глаз со своего друга. Нервное напряжение между ними нарастало. Боль витала в воздухе – их общая боль. Но он слишком долго ждал этого момента, чтобы пожалеть своего старого врага.