SEMPITERNAL

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » SEMPITERNAL » Архив игры » Безысходность между строк.


Безысходность между строк.

Сообщений 1 страница 9 из 9

1

В ролях:

Pasta

Bhikha

http://savepic.net/4834350.png

Описание

" ...
- Это ты во всем виноват! - вторая кастрюля летит на пол, оставляя за собой не менее страшный и громкий звук, ничем не хуже, чем предыдущий. - Если бы ты не полез со своим геройством, то ничего бы не произошло! Ничего! Но теперь ты сидишь тут, а Меченый сейчас может уже лежать либо с пулей в животе, либо усыпленным! Ты этого хотел? Какого хрена ты ни о ком не думаешь???  Боже, если он не явится я не знаю, что я с тобой сделаю! - с этими словами выхожу из кухни, пытаясь успокоится, чтобы не видеть эту тупую морду, но чувствую, что сегодня такому не бывать. Новая ярость нарастает и гарантирует настроить вечер на "веселый" лад...."
                                   

"...
Мне было страшно за Меченого, я боялся разгневанного Пасту и еще боялся остаться один. Он зол на меня и считает меня причиной всех наших несчастий. Он, наверное, прав. Я во всем виноват, я один.
Понимание этого привело лишь к одной мысли: я должен уйти и чем быстрее, тем лучше. Не будет меня и Пасте станет легче – не будет мелькать главная проблема перед глазами. Именно эта мысль и заставила меня открыть дверь, которая являлась черным ходом и бежать куда глаза глядят.
"Я виноват…без меня им будет лучше…не было бы меня и Меченый не попал в передрягу, и Паста бы не злился сейчас. Все проблемы от меня…"

Отредактировано Pasta (2014-03-07 23:29:20)

+2

2

Скоро рассвет
Выхода нет
Ключ поверни - и полетели
Нужно вписать
В чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитене:
Выхода нет
Выхода нет(с)

http://savepic.net/5386441m.gif

Снова к горлу подступает вот уже знакомое чувство, от которого не уйти, не убежать и даже не спрятаться. Я понимаю, что своим поведением я ничего не добьюсь и мои крики не вернут мне моего брата. Поэтому, нужно попытаться взять себя в руки и успокоится. Хоть я и не настроен совершенно на это дело. Пока нет. Не могу. Мне всегда было трудно сдержать свои эмоции или перевести их в другое русло.  Совершенно не сдержан и несуразен. А что касается всего остального, то мне глубоко бывает плевать, что происходит там, за моими плечами. Плевать на обстановку, плевать на близких, которыми я дорожу больше всего. Я знаю, что мне нужно уединение. Дабы собраться с мыслями и разобраться в ситуации. Правильно ли я себя повел или нет? Да, я всегда все воспринимаю близко к сердцу. Меченый говорит, что я много парюсь и скорее являюсь самым эмоциональным.  Вот опять Меченый. Вот, где его сейчас искать, а? Он может быть где угодно. И с кем угодно. Конечно, я верю в его ловкость, но на сей раз это не прокатывает и это чувство, которое сейчас скрежет внутри все клеточки моего тела, заставляет паниковать. Оно обостряется, когда дело доходит до глобальных масштабов, а в случае с близнецом это невыносимо. Поэтому я попросту не знаю, куда себя деть, ведь на каком-то интуитивном уровне я все-таки его чувствую. Большие расстояния наша близнецовая связь не выдерживает. И я из кожи вон лезу, подавляюсь этим ожиданием. А может, я все преувеличиваю, и Эм уже мчится на всех парах домой? Ей-Богу, не успеет он зайти домой, как накинусь на него и больше не отпущу. Наверное, настала моя очередь седеть.
Тогда что же я наговорил мальчишке? И дурнем бросал кастрюли по дому… Дела…Нужно найти мелкого и извиниться. Хотя нет. Не в моем стиле. Извиняться перед ним это как-то… показать свою слабость что ли? Кто он такой, чтобы я тут перед ним ромашкой становился? Нет, я, конечно, ничего против него не имею, но ведь так и авторитет свой потерять недалеко и тогда он просто заберется на шею и свесит оттуда свои ножки. А такого не хочу. Должна быть дисциплина. Поэтому с меня просто банка сгущенки. Выхожу из комнаты, почесывая затылок. Не поднимаю глаза. И так стыдно, что я тут вытворял. Мелкий знает, что для меня потерять кого-то из близких. И да, я все-таки не должен был на него так. По крайней мере, я смог перегнуть палку, и моя вина остается на мне. Самое смешное, что она легла на меня мертвым грузом и скинуть я ее смогу только после покаяния. А, собственно, кому я должен кается, как не сам себе, раз в Бога я не верю? Самопожерание – это уже хорошо, а что же было бы, если я совсем был бесчувственным и совершенно не имел совесть? Домашние думают, что все именно так и есть, однако, Эму известно о многом. Как бы я не выкобенивался, начало моего поведения берут эмоции. И как я уже это говорил, они достаточно сильные, чтобы начать повелевать мной, а про контроль даже не может быть и речи.  Достаю из несчастного холодильника совершенно новую банку сгущенки, запрятанную за пакетом какой-то ерунды. Наверное, грибочки близнеца, которые он с такой любовью взращивал, сушил, а потом закинул в холодильник, чтобы не портились. Ну вот, снова при мысли о брате противно засосало под ложечкой, и непонятно откуда взявшийся поток адреналина вдарил в голову. По телу волной пронесся страх.
- Биха? – поворачиваюсь корпусом, полностью отражая свою позу секундами ранее и озираюсь по сторонам, осматривая каждый угол. Медленно. Пытаясь уловить взглядом черный балахон и торчащие или прижатые уши. Но дом будто пустой. Или мне не кажется? А что, если он сбежал? Тогда при возвращении Меченого мне будет очень весело, я же должен был за ним присматривать. Или у меня паранойя? Возможно, малой просто ушел к себе в комнату. По крайней мере, он всегда так делает, чтобы избежать дальнейших сцен. А то я было уже начал паниковать. Что ж, перед сгущенкой своей он точно не устоит и простит меня. Надеюсь еще на доброжелательный расклад этой длинной ночи. Боже мой, на дворе ночь. Всего каких-то пару часов, но мы поспали. И по дому еще остались следы нашего коматозного пробуждения и штурмового сбора. Будто Мамай прошелся со своим войском, а вы что подумали?
Но в комнате, как и в остальных уголках дома Бихи не нашлось. И, соответственно, никаких признаков жизни за пределами дома. К черту эту несчастный жестяной бочонок! Не хватало мне потерять еще одного брата за это раннее утро. У меня только один вопрос – за что мне все это на старости лет? Меченый – то старше и мозгов у него больше. Он самостоятелен и в случае чего, подготовлен. Сможет вернуться сам. Но попадись кому не надо на глаза, мелкий - тут же попадет в беду. Особенно со своим ярким боди-артом, от которого мы до сих пор не можем отделаться. Всякий не прочь будет заиметь такую диковинку, как наш брат, себе. Слишком дорога мне его задница, чтобы оставлять без внимания.
Обращаюсь пантерой, как только покидаю ту самую полянку, на которой мелкий так же любит сидеть. Ну а что? Я обязан был просто проверить все его злачные места. Сейчас главное, чтобы наш путешественник-альтруист-огребатель не ушел слишком далеко, ибо я сойду с ума. И по возвращению обоих будет дома ждать сюрприз, в виде Пасты, что считает овец, путем подбрасывания к потолку несчастной картошки. И дело вовсе тут будет уже не в грибах, которые я иногда люблю стащить. Что-то зашевелилось за деревом. Темнота очерчивает чей-то силуэт. Наконец-то я могу расслабиться. Потому что эту фигурку я узнаю где угодно. Моя главная задача сейчас – это вернуть беглеца на место, и не дай бог, журить его кнутом. Ведь мне отчасти понятны его чувства. А сгущенку никто не отменял. Поэтому легким движением, я преграждаю ушастому путь, юрко закинув его к себе. Держись крепко, сокровище Амазонок, мы возвращаемся домой. Нас ждет серьезный настрой, и надежда в светлый исход событий…

+2

3

Ночью лес становился особенно таинственным и слишком тихим, чтобы нарушать его своими рыданиями. Мне было холодно, мокро и одиноко как никогда в жизни. Почему-то, но именно сейчас я ощутил эти страшные чувства и ничего не мог с этим поделать. Просто не мог или не было сил. Не часто случается, что люди просто ломаются, и все… Они перестают бороться и принимают ту правду, которую им так яро внушают другие люди. Нельзя сказать, что мне так просто что-то внушить, скорее всего, это сказываются накопленные потрясения за последний месяц и вся вереница эмоций, которую я так рьяно пытался спрятать внутри. Я стал старше в этом плане…более разбитый и не нужный. Мне так казалось, у меня такое ощущение.
   Паста сказал, что я во всем виноват, что во мне заключены все беды нашей небольшой семьи. Обычно я пропускал мимо ушей его громкие высказывания, усваивая лишь то, что соответствовало истине, и не было сказано на эмоциях. Всего лишь резкие слова, которые потом уходили в никуда и пропадали за гранью бытия. Я знаю, что в душе старший брат сожалел о сказанном, об этом говорили его глаза. Но он никогда бы не позволил себе извиниться передо мной. У Пасты было чувство гордости, которое никак не поддавалось здравому смыслу. Наверное, он считал, что таким образом потеряет уважение к себе и станет в моих глазах, и в глазах Эма, слишком мягким и добросердечным. Даже и не знаю, как это можно объяснить… Это было как минимум странно и глупо, ведь мы семья. А в семье принято принимать людей такими, какие они есть. В одном доме живем как никак, а он такого мнения,… Что уж тут говорить, мы не пытаемся друг друга менять, но при этом видим чужие сомнения и ошибки.… Менять… это слово звучит слишком громко, чтобы можно было применить его к нашему случаю… У нас все иначе, уникальная семья с уникальными людьми и тут попытка менять человека выражается лишь в желании научить чему-либо. Но, как обычно, ни у кого это не получается. Поэтому… все остается так, как и было раньше. Но сегодня случился переломный момент, которого я никак не могу избежать, я просто устал и больше не могу противостоять всему этому потоку ненужной информации. Я просто сдался и не могу и дальше пропустить эти слова мимо ушей.
«Во всем виноват я…из-за меня все беды…я виноват…»
   В голове снова и снова повторялись слова Пасты, а я все лежал и лежал на мокром мхе, который стал мне на время подстилкой, а может и местом для умирания, как это принято у некоторых народов. Они отправляют людей умирать в умиральную яму, а затем закапывают их там же. Да, грусть, тоска, печаль и разочарование.
В какой-то момент хотелось закричать, но по лицу скатилось лишь несколько слезинок, которые тут же упали на землю и исчезли в лесу зеленого растения, которое в сухом состоянии напоминало сухие водоросли или губку для мытья посуды. Мне было плохо, и это состояние дополнялось множеством других эмоций: грусть, тоска, уныние, печаль, разочарование и многое другое. Не было только ненависти, ее просто нет. Создатель забыл вложить в меня ту долю злости и ненависти, которой полно в других людях. Я не мог злиться на Пасту, на Меченого, или вообще на кого-либо. Это было нонсенсом, нереальностью и просто блефом. Для вида можно было бы подуться или позлиться, если уж сильно довели до белого каления (что вообще практически нереально). Но внутри я всегда оставался добрым, незлым и вообще наивным ребенком, который верит в чудеса и доброту на этом свете.
   Что касается крика, то я просто не мог вынести всего этого негатива, во мне открывался страх. Я боялся, что за словами последуют действия и мне влетит по самое не балуйся, боялся, что словами не обойдется. Слезы сами текли по моих щекам, хотя я сам и не хотел плакать. Просто куча влаги, которая так нагло покидала мои глаза, и спешил ретироваться куда-нибудь. Страх, именно так.
А что же сейчас? Я просто лежу и жду того самого конца, о котором говорят в страшилках или повествуют пожилые люди. Смертью ее еще зовут, кажется…
   Что касается смерти, я ее не боюсь,… она придет поздно или рано, но это не означает, что нужно ее бояться. Это скорее друг, который успокаивающе обнимет тебя и уведет в далекую-далекую даль, где тебя уже никто не найдет. Это же прекрасно, очутиться далеко от всего этого и затем расслабиться, прекрасно зная, что теперь ты свободен от всего земного. Если подумать, то это не является чем-то абсурдным,… Но при этом и нельзя приближать этот момент, иначе это будет преступлением. Нельзя отбирать у себя свою жизнь только потому, что ты не можешь справиться со своими проблемами, ты автоматически становишься глупым человеком и слабым призраком. Нужно быть сильным и не сдаваться…нужно, жить…нужно, выживать.
«Надо идти…может я найду Меченого и все образумиться, Паста простит меня…я уверен,…а пока…я хочу двигаться…я не хочу быть рядом с домом…нужно стремиться вернуть брата, а потом прийти обратно. Я не хочу быть здесь, я ощущаю себя потерянным, ненужным и просто призраком. Меня нет... это всего лишь иллюзия, которую так тщательно рисует мой разум. Нужно бежать…»

   Мои глаза внезапно открываются, и я непонимающе осматриваюсь вокруг, пытаясь понять, откуда я прибежал и куда нужно двигаться дальше. Я дезориентирован, и, тем не менее, привыкаю к темноте и определяю дальнейшее направление, после чего снова бегу. Я даже и не могу сказать, сколько времени я пролежал здесь в лесу, пока мое сознание боролось с желанием просто уснуть и не проснуться. Время растянулось и стало почти невесомым, только необычное просветление указывает на то, что скоро будет светать. Стали более понятны очертания деревьев, кустов и мелкой растительности, небольшие сумерки делали лес более различимым. Некое царство теней, в котором правит туман и появившаяся роса, в которой я и промок, лежа на мху.
   Бегу-бегу, сердце бешено стучит в груди и готово выпрыгнуть к ногам, но снова открывается второе дыхание, и я делаю рывок. Мысли пусты и чувствуется лишь одна необходимость – нужно бежать и чем дальше, тем лучше. Мне не рады дома, ведь я виноват во всем, да еще и устроил какой-то каламбур со спасением мамы, а теперь еще и Эм. Как же мне противно быть тем, кем я являюсь, ведь именно я виновен в том, что происходит сейчас.
И где же сейчас Меченый? Тоже хороший вопрос, который вызывает еще целую кучу вопросов и еще переживаний в придачу. Я тоже беспокоюсь за брата, за ним погнались охотники, когда он обратился пантерой и ему явно будут рады в клетке, если поймают…
«Если поймают…»
В глазах отображается ужас и растерянность.
«Если бы не я…»
   Перед глазами снова возникает уже знакомая картина, когда я сбежал после двенадцати часов ночи из дома и поехал в город. Снова вижу фуру с огромными фарами, которые горят подобно двум Лунам и ослепляют в ночи. Снова пустынный город и огромный цирковой шатер. Внутри шатра сначала тихо, но потом начинается шум и суета вокруг. Люди собираются, и я понимаю, что мой шанс спасти маму с каждый разом становится все меньше и меньше, как песок в песочных часах. Снова ощущаю, как кто-то забрасывает меня к себе на плечо, лица братьев. Меченый отдает меня Пасте и обращается пантерой. Снова мы едем на мотоцикле домой, одни… снова крики брата и слова, что я виноват во всем. Я все это помню…я снова прокручиваю все в голове и ощущаю, как к горлу подбирается ком. Приходит осознание, что я сделал верно, правильно поступил, что убежал из дома и не хочу останавливаться. Мне нужно уйти и больше не появляться дома. Да, так и сделаю.
   Мне уже кажется, что я убежал довольно таки далеко от дома, где-то далеко брезжит рассвет и появляются зеленые краски. Скоро я добегу до большого озера, где меня когда-то скинули в воду вместе с пираньями. Там уже можно повернуть налево и бежать еще глубже в лес. Не боясь быть найденным.
В голове уже появляются образы, в которых я вижу себя отшельником, который живет один в лесу, добывает себе пищу самостоятельно и располагается с полным комфортом в жаркой землянке. Я один…никого нет вокруг…
Я уже придумал, как начну жизнь в полном одиночестве и полностью абстрагировался от реальности, чтобы не было давления в области горла. Я смог найти в себе силы стать еще сильнее и сдержаннее, но тут заметил краем глаза тень, что промелькнула мимо, а затем и старшего брата, который обратился в человека из пантеры и закинул меня на плечо.
«Пусти меня…»
   Я пытаюсь вырваться, отбивая ритм по лопаткам Пасты, пока что молча. Я не хочу лишний раз высказывать свою точку зрения, ведь тогда выльется обида и снова станут душить слезы. Я не хочу этого, как и не хочу показать то, что мне не безразличны мнение брата и его слова, которые он так не осторожно произнес по возвращению домой. Мне не все равно и от этого еще обиднее… я маленький мальчик, который принял все всерьез и принял твердое решение уйти,…раз я постоянно приношу проблему и несчастья. Я все еще пытаюсь достучаться до брата, но он продолжает нести меня обратно к дому. И тут уже невозможно терпеть…я произношу вслух то, что накипело за последнее время. Никогда ранее я не позволял себе подобного, но тут я уже не могу молчать.
- Пусти меня… я не нужен вам, я не нужен тебе…. Я во всем виноват,…пусти меня… я уйду,…пусти меня… я лишь обуза, которая тянет вас вниз…пусти!
Мои гневные восклицания заканчиваются на последнем слове, и я безвольно повисаю на плече Пасты. Меня душат рыдания и слезы стекают густым потоком по щекам.
- Я не нужен…я во всем виноват…я не нужен...,- уже более тихо произносят мои губы, почти полушепотом. Я слышу лишь себя и эти слова будто волшебная мантра раздается в голове.
Я устал и измотан до такой степени, что не могу уже больше бороться… не могу сопротивляться брату, не могу сдерживать рыдания и нахлынувшие чувства. Тут поможет только абстракция и полная самоизоляция от мира. Тишина… я слышу только свой шепот и мерные шаги брата. Где-то за горизонтом поднимается Солнце и скоро будет рассвет, но мне все равно...
"Я ничего не хочу…Я не хочу быть обузой, я хочу остаться в лесу и просто лежать… ну почему я не остался на своем месте? Надо было лежать и сливаться со мхом, уходя в себя."

- Я не нужен,…оставь меня здесь…я не нужен…никому не нужен…прошу.

+1

4

Не взирая на крики малыша, как ласково привык называть его Эм, я продолжал тащить брата до дома. Я понимал, что дело попахивает истерикой, но кому как не мне сейчас сохранять спокойствие? Все это от нервов. От собственного проигрыша в своей уверенности, что я найду с самим собой общий язык, но все так усложнилось, поэтому я потерял контроль. Конечно же, мне стоило взять себя в руки раньше и не позволять этому восприимчивому дитенышу видеть меня таким. Нужно все наладить, пока не поздно.
Конечно, он не виноват. Ни в коем случае. Просто я себя накрутил. Он хотел как лучше. Биха впервые увидел маму спустя столько лет и проявление такого желания, как освободить ее, пошло именно из того замысла, чтобы она больше никогда не была где-то далеко. Чтобы никакие чертовы браконьеры, никакие клоуны из цирка (дада, в том числе и дрессировщики), не смогли препятствовать нашему воссоединению. То время было тяжелым и мы выживали как могли, но после того случая я вдруг снова почувствовал себя тем маленьким мальчишкой, который бежал с двумя братьями прочь. Ты думаешь, что я тебя ненавижу? Ты знаешь, мелкий, слышать от тебя такое больнее, чем, если бы Меченный сказал, что он от нас уходит.
Раннее утро оповестило нас выглядывающим на горизонте  желтым диском. Он раскрашивал небосвод в оранжево-красные тона и пытался доставать лучами гораздо большее пространство, огибая землю своей необъятной теплой и светлой душой. Сквозь ветки можно было отчетливо это наблюдать. Какой-то луч все же просочился сквозь непробиваемые клетки веток и начал светить в глаза, причиняя мне неудобства. Я бы не хотел обращать на это внимание. Вымотанный сегодняшней ночью, мне больше всего на свете сейчас хотелось бы вернуть ребенка домой и уложить спать. Уставший от слез, его слегка сморило и он уже спокойно жался ко мне, часто хлюпая носом. Еще мое сердце разрывалось от мыслей об Эме. Он обещал вернуться, но его до сих пор нет. Уйти теперь мне тоже не получится, хотя эта мысль скоро одолеет меня полностью и сожрет. Но по происшествию в ночи, полагаясь на цепную реакцию, рыпаться не стоит. Это состояние, когда связаны руки, ты сидишь и ничего не можешь поделать с этим. Ты ничего не можешь сделать, зная, что если рыпнешься, будет только хуже. Я побуду с младшим и неопытным, пытаясь избежать еще одной, ненароком задуманной вылазки. По крайней мере, у нас с близнецом есть опыт в выживании. А что с ним случится, если он куда попадет? Да и это наша главная миссия - следить за тем, чтобы с Бихой все было хорошо.
А вот и наша землянка. Стоит все так же не своем месте и никого не трогает. Лишь открытая настежь дверь оповещает о том, что хозяева покинули его в спешке. Или Эм все-таки вернулся? Но войдя вовнутрь и обойдя комнаты, до меня доходит, что я всего лишь зря понадеялся. Факт, что это была ложная тревога - разочаровал меня.
В расстроенных чувствах я плетусь снова обратно в комнату и кладу сорванца в кровать, укрывая его одеялом. Тот обиженно смотрит на меня и молчит. Мне предпринять серьезные меры?
Так и поступаю, находя в холодильнике банку припасенного сгущенного молока. Открываю любимое лакомство Бихи открывашкой и иду обратно. Тот по-прежнему выжидательно смотрит на меня. Что я сейчас могу сказать? Да ничего, собственно. А нужно ли? Нам нужно успокоиться и ждать, пока его величество удосужиться вернуться домой и оповестить, что он жив и здоров, просто далеко забежал. Без него я чувствую себя неполноценно. Такое ощущение, что мы были все одним целым. А сейчас нас просто разделили на три равных части и одну забрали. От этой недостающей части я чувствую себя неуверенно, даже слабо. Будто меня сломили или я сам сломался. Ведь самое дорогое, что у меня остается  на сегодняшний день - это семья. Без дорогих людей каждая мелочь будет выглядеть скучно и ненужно. Даже мой любимый гараж.
- Знаешь, я не прав был... - начинаю оправдываться, отчаянно засунув мелкому ложку с вкуснятиной в рот.
- Мне не стоило так обращаться с тобой и тем более говорить такие вещи. Впрочем, ты думаешь, наверное, что я начал все это из-за того, чтобы тебя успокоить. - Засовываю еще одну ложку тому в рот и смотрю на то, как он все же успокаивается, смакуя угощение. А глаза с носом - все еще красные. Единственное, что выдает следы его мгновенной слабости.
- Ты, конечно, еще тот говнюк. Напугал нас, доставил хлопоты. Но никак обузой ты являться не можешь. А еще ты думаешь, что я тебя ненавижу и ты как-то мешаешь нам жить. Кто по-твоему возвратился за тобой, когда на нас напали браконьеры? Кто по-твоему, тащил тебя маленького в зубах, когда мы убегали?
Как же я не люблю вспоминать все это. А еще больше не люблю вот так сюсюкаться и выставлять свои чувства напоказ. Все потому, что я люблю очень этого мальчишку, и все отдам, если не дай Бог с ним что-нибудь случиться. Мне важно, чтобы он мне поверил и не стал загонять свою маленькую голову нехорошими мыслями.
- Вкусно?

+2

5

Мы идем и идем, Солнце уже начинает слепить своими лучами, создавая эффект белой комнаты, где ничего нет. Лишь земля и комната с бесконечной белоснежной гладью. Мне неловко от той мысли, что я тут. Постоянно кажется, что земля должна обрушиться и ускользнуть из-под ног Пасты, чтобы я мог полететь головой вниз в эту бескрайнюю яму. Психоделика отдыхает, да, это точно. Такие галлюцинации не дают даже грибы Меченного, который снова всплывает в моем памяти и болезненно бьет по вискам.
Я зажмуриваюсь, пытаясь стерпеть ту самую боль, которая гложет меня внутри. Осознание собственной вины поедает и заставляет снова закопаться в себя, прячась от мира.
«Меня нет...меня нет…меня нет…»
Постоянная мантра звучит в голове, постоянно наращивая темпы и громкость. Она будет сопровождать меня еще долго, чтобы не выходить из состояния полной иллюзии и отрешенности.
Мозг безотказно воспринимает эту информацию, и я снова теряюсь в бессознательном мире теней. Каждая тень начинает оживать, и в голове снова и снова прокручиваются события за последних два дня. Я не могу просто так взять и отогнать мысли от всего этого, прекрасно зная, что за этим последует. Лучше уж так, видеть все в ярких тонах, нежели задыхаться от боли собственными слезами. Все это имеет смысл, так как я и не заметил, как мы снова оказались возле дома. Время тянулось долго, но и незаметно… просто две реальности, которые создает мое сознание. А этот дом, что же с ним?
Его ведь покинули в спешке, будто оставили внезапно ребенка без присмотра. Он испуганно смотрит на тебя, своими глазами-окнами, и гостеприимно открывает дверь нараспашку. Пусть это сделал Паста, но именно в такие моменты кажется, что дом зазывает тебя к себе. Он не хочет быть один, ему невыносимо лишь от одного осознания пустоты. Дом не хочет, чтобы его помещения пустовали и стали заброшенными, не хочет обрастать внутри мхом, и чтобы в нем поселились термиты, он просто хочет жить и быть наполненным живыми людьми. Мы- Паста, Меченый и я, являемся живительной кровью своего дома. Когда мы есть, он живет, когда нас нет, он грустит и становится немного заброшенным. Зато и встречает нас, как собака верных хозяев, радостно помахивая занавесками. Паста относительно быстро достиг входной двери.
Он вошел внутрь, и я увидел «расцветающий» красками лес и дверь…такую старую обшарпанную дверь. Тут и не скажешь, сколько же ей лет стукнуло с того самого момента, как она увидела свет.
«Надо будет ее ошкурить и покрасить…в такой яркий красный или зеленый цвет. Наверное, будет красиво…и стены, непременно…»
В моей голове мимолетно пролетели именно эти мысли, пока Паста нес меня куда-то по нашему жилищу. Мне было все равно, куда же он меня тащит. Пусть даже опустит в мусорное ведро, я ничего не скажу. Буду молчать как партизан и радоваться жизни, будто через минуту ей настанет конец. По сути, я часто об этом задумывался, взять даже наш первый совместный побег, когда мы впервые потеряли маму. Нам было страшно, но тем не менее, мы были готовы к тому, что нас может ожидать, ослушайся мы маму. Это логично…по крайней мере я был готов.
Молчание…я молчу и даже не пытаюсь вырваться, теперь у меня нет шансов – Паста быстрее и проворнее меня, плюс к тому же сильнее. С такой махиной мне не справиться, как бы я ни старался прийти к обратному. Да и какой из меня боец? Я силки-то по-человечески не могу поставить на зверя, а тут еще такое…
Нет радоваться мне нечему…остается лишь просто молчать и ждать. Ничего не сделаешь, Меченого нужно ждать, и он вернется, как это принято считать. Он всегда возвращался и сейчас не станет исключением. Брат умный парень и не даст себя поймать, я знаю это, я это чувствую.
Ну вот… меня опустили на кровать, и я послушно уселся на нем, закинув ноги без кроссовок на сиденье, после чего еще и прижал к себе коленки.
«Главное молчать, не плакать и не начинать разговор. Я знаю, чуть что и я начну говорить – поток слов будет настолько сильный, что Паста и разобраться не сможет в моих изречениях. Нет, я не хочу с ним разговаривать… я просто не могу…»
Пока брат уходит куда—то, оглядываюсь по сторонам и плотнее натягиваю на себя одеяло. Что-то мне стало совсем холодно, нос покраснел и даже лапа в варежке не спасает. Меня передернуло от того дикого холодка, который пробежался по коже. Мелкая дрожь заставляет меня трястись еще больше, чем вызывает у меня неимоверное желание пойти в ванную и сесть под струю горячей воды. Наверное, мне страшно, и я просто не могу совладать со всеми нахлынувшими чувствами. Боюсь, что Паста опять начнет кричать и кидать разные предметы, например, мою любимую сковородку. Я очень боюсь, что он на этот раз сорвется и ударит меня. Нет, я не хочу…
«Хватит…я не хочу дрожать, это неприятное чувство, которое отдает еще в виде легкого кома в горле. Не надо мне такого счастья…опасно…»
А вот и он, его размеренные шаги слышны за несколько метров, такие глухие, еще половицы скрепят под весом. Внутри что-то легонько замирает, когда Паста заходит внутрь, в руках у него банка сгущенки. Даже и не знаю, что подумать, уж слишком он спокойный и серьезный, чтобы не бояться его. Хорошо, посмотрим, что будет дальше. Сгущенка дает ему шанс быть услышанным, но все равно, я начинать разговор не стану и посему просто внимательно слежу за братом.
Сел рядом… Я немного посторонился, отодвинувшись поближе к центру кровати.
Сгущенка, эти слова, которые он сейчас говорит…
Решающим фактом к примирению была сгущенка, это всегда было решением всех проблем, и я не раз корил себя за это. Всего лишь одна маленькая баночка и я готов идти на компромиссы, какой ужас. Может это и хорошо, может и плохо, я даже не знаю, ведь ничего плохого от этого не было. Братья всегда таким образом давали мне возможность расслабиться или успокоиться, пусть то был небольшой спор. Умные ребята, ничего не скажешь, а что же сейчас? Паста пытается и успокоить, и извиниться. Хотя это очень странно, он обычно никогда не говорил таких слов. Впервые я слышу от него такие слова, как «прости», «я был не прав».
Я бы и не поверил даже, так как раньше таких прецедентов не было и быть не могло. Мне всегда казалось, что этот старший брат и не любит меня особо, так, как только и делал, что ворчал, был отстраненным и обычно Меченый вел со мной беседы в воспитательных и успокоительных целях. А тут Паста и говорит такое, неееет, это что-то странное.
Да, у меня легкий шок, и я не знаю, что и думать, не каждый раз такое услышишь, и поэтому я молчу, пытаясь прочесть необходимое в глазах близнеца. Он серьезнее чем обычно, старается не смотреть мне в глаза, слегка грустный, все сказанное похоже на правду.
«Я ему верю…»
Это единственное, что я могу подумать в данную секунду, так как других соображений у меня не возникало. Извинился, объяснился, накормил. Я очень надеюсь, что ему стало легче, и он понимает, что его минутное высказывание чувств никак не отразится на моем отношении к нему. Просто я буду знать, что за этим огромным букой скрывается любящий брат, а не бесчувственный парень. И да, теперь я буду любить его еще больше, понимая мотивы его поступков более ясно.
Что же касается меня, то я тоже ощутил некое облегчение на душе и перестал думать о побеге. Я тоже был не прав, нужно было посоветоваться с братьями прежде чем убегать из дома.
- Да, вкусно, - тихо проговорил я, разрабатывая голос. От съеденной сгущенки и рыданий, голос стал немного с хрипотцой, будто кто-то провел наждачкой по голосовым связкам. Немного откашливаюсь, все также смотря на брата. Нужно с чего-то начать, я ведь теперь довольный сладкоежка и могу высказаться.
«Ну же, скажи хоть слово, не молчи.»
Я продолжаю себя уговаривать, боясь встретить осуждение от Пасты. Он то может высказаться в подобном духе, и я при этом не особо удивлюсь.
«Ну…с Богом…»
- Я тоже был не прав, - прислушиваюсь к шуму за окном и за одно поглубже вдыхаю, заполняя легкие воздухом. Не легко говорить, особенно, когда рядом Паста сидит. У нас прям вечер, точнее утро, откровений. Надо говорить дальше, пока еще есть доля храбрости.
- Я должен был с вами посоветоваться, а не бежать из дома. Я думал, что вы не будете спасать маму. Боялся, что большее не увижу ее.
Ну вот, сердце устремилось бешенным галопом и пульс не остановить. Как же это сложно – высказываться. Время, как по закону подлости, кажется слишком длинным и тянется как карамель, заставляя лишний раз нервничать.
- Прости меня… я не хотел… чтобы так все обернулось
Вот они, те самые слова, которые могут изменить мир. Мне тоже теперь стало легче, и я замолчал, внимательно смотря на брата. Интересно, что он сейчас ощущает? Думает ли, что я пытаюсь подмазаться или же просто сказал это, чтобы закрыть дырку в разговоре, не известно. Я не телепат, чтобы слышать чужие мысли и чувства. Я тоже скучаю по Меченому и, наверное, также беспокоюсь, будь такое с Тереком, я бы тоже не смог пережить подобного. Да и что тут говорить, я просто боюсь за брата, я его тоже очень люблю. Получается, что он рискует ради меня, а я тем временем сижу без дела, но на этом все обрывается.
Мы должны ждать, когда Эм вернется и все будет как обычно, мы снова будем жить привычным укладом и забудем об этом дне, как о страшном сне.
- Я хочу кушать…,- снова тихо произнес я. Услышав мою просьбу, живот предательски заурчал, и я с мольбой во взгляде, посмотрел на Пасту. Можно считать подобное желание признаком, что человек отошел от шока и гнетущих тем. Ведь наступило желанное облегчение и организм хочет расслабиться. Увы, но тут сгущенка уже не поможет. Я могу съесть еще целую пачку этой вкуснятины, и все равно не наемся. Я бы не отказался от яичницы с тостами, в виде глазуньи. Я ее тоже люблю, ну и конечно же, детский творожок. Ведь у меня во рту не было ничего, начиная с обеда прошлого дня, так как приходилось действовать быстро, да еще и подготовиться, в тайне от братьев. На фоне выплеска адреналина, я и не замечал, что нужно поесть.
Что касается разговора, я думаю, что он закончен, так как вся тема исчерпана и не требует больше внимания. Наоборот, нужно как-то отвлечься от грустных мыслей попытаться прийти в более- менее радостный вид. Хочется очень кушать и спать – основные два параметра, с которыми нужно сейчас бороться.

Отредактировано Bhikha (2014-06-24 07:10:58)

+1

6

- Тебе не за чем извиняться, - улыбаюсь, глядя на это чудо.
Смотрю на него и не представляю уже нашу привычную жизнь, если бы мы с Меченным жили одни. Все же его поступки разбавляют нашу монотонность и приносят кавардак в повседневность.Что тут не говори, и как бы я к нему не относился, Биху я люблю ровно столько же, сколько и Эма. Мое отношение к нему выработалось годами. Да, мы не идеальны. И увы, когда хочешь получить результат от вложенной работы, ты не всегда его получаешь. Вот и я думал, что будет все легко и просто. Что, взяв Биху под свое крыло, у меня получится вырастить из него бойца, и в конце концов нормального мужика. Но братец так его испоганил своими соплями и задушевными разговорами, которые я терпеть не могу, что приходится только смириться и смотреть на результат, который есть сейчас. Даже не знаю, что хуже - если бы вырос Биха в виде подобной сволочи, вроде меня. Или довольствоваться подобием Эма? А чем, собственно, он хуж?Для меня лоботрясничество, конечно, это хуже некуда, но с другой стороны этот ребенок может быть милым,например, как сейчас, или когда он просто послушен. Особенно я люблю, когда он за нами ухаживает. Попросить Биху притащить в кровать чаю - благое дело. Да, эксплуатируем ребенка, а что делать? Надо же как-то воспитывать это зверье, иначе деградирует совсем.
Но, что-то я отвлекся, размышляя о Бихе и совсем забыл уже про наши терки. С другой стороны, просто хочется взять и просто поставить на этом жирную точку, и позабыть обо всем. Иначе зачем все это? Я не дуюсь на тебя, малыш. Ты ведь не виноват ни в чем.  Ты не виноват, что первая встреча с мамой вызвала у тебя встряску и сильные эмоции. Ведь ты был совсем маленьким, когда мы бежали от браконьеров и разбежались с ней по разные стороны. И вот сейчас, спустя столько лет, ты видишь родное лицо и не можешь совладать с собой. Мы с братом его прекрасно поняли и постарались отвадить  от глупостей. К счастью, нам удалось с ней поговорить и узнать о той части ее освобождения, которую должны были непременно сделать. Следуя указаниям, мы наткнулись на ее любимые духи. Но этого было достаточно, чтобы выйти на след далее. Самой большой ошибкой было не сказать об этом младшему. Его стремление вытащить маму из логова кровожадных циркачей было настолько велико, что мы упустили этот случай. Биха всего лишь хотел помочь. По-своему. К сожалению, он совсем не догадывается под какую угрозу он нас поставил....

- Я думаю, больше ты такого не сделаешь? Ведь если Меченный не вернется, то я не исключаю возможности, что буду снова швыряться кухонной утварью, - шуточно ухмыляюсь и спешу потрепать мелкого по задорным ушкам, которые были прижаты к макушке.На самом деле очень трудно улыбаться, когда совсем не смешно.  Я просто должен уже был разрядить эту напряженную обстановку. Меньше всего хочется чувствовать себя виноватым. Особенно перед младшим братом. Просто смотреть друг на друга и испытывать какую-то неловкость тоже не хочется. Да это и не нужно. А еще я не успокоился по поводу пропажи, которая должна была возвратиться буквально в ближайшее время после нашего прибытия. На тот момент у меня было две проблемы. Но хорошо, что одну из них удалось решить и теперь по этим самым обстоятельствам нам приходится пережидать до возвращения блудного брата. Думаю, мне удастся совладать с собой и пробыть в адеквате какое-то время. Дабы не сорваться, не бросить все и не пуститься за ним.

Неловкую тишину, которую нарушает только частое постукивание стрелок настенных часов, прерывает пронзительное урчание голодного живота. Поняв, что жалуется точно не мой монстр, я хитро улыбаюсь сидя с Бихой. У него довольно виноватый вид и его желудок это только что доказал.
- Ох, кушать он хочет... ну что ж, мы с тобой со сладкого начали, надо же было сначала нормально покушать, а потом уже и за сгущенку приниматься. - Журю его, хотя я сам виноват. Но я - буду не я, если не пожурю мелкого. Не получается у меня признавать свою вину, хотя хорошо это понимаю. Возможно, Биха тоже. Он привык. И, возможно, когда я отвернусь, то просто закатит глаза или помотает головой в знак того, что брат до конца своих дней останется неисправим.
Встаю с кровати, на которой сидел минуту назад и иду на кухню. Сейчас бы тут пахло ароматным чаем и теплом, но меня встречает лишь мой беспорядок, настежь раскрытое окно и молчание стен, цвет которых кажется настолько холодным, что проникающий свет точно не играет на них, а лишь угнетает своим присутствием в принципе. Стараюсь не обращать на это внимание и снова не зацикливаться. Нужно держать себя в руках, ты помнишь, Паста? Не хватало, чтобы злые мысли снова одолели тебя и ты пустился в панику. Помни, что кроме тебя здесь находится мелкий поганец, которому тоже отчасти страшно и второе потрясение за сутки он точно не протянет.

В холодильнике оказывается так же пусто, как и в кошельке. Банка сгущенки была последним предметом, который он выпустил из своих одиноких объятий, жертвуя ею во славу успокоения младшего братца. Мой взгляд медленно, но верно перебирается с холодильника на грибные плантации Эма. Заманчиво, однако. Может, пожарить мелкому грибочков, чтобы на полянку ту наверняка не пришлось ходить? Окстись, идиот! О чем ты думаешь? Да если твой брат узнает, он с тебя две шкуры спустит. Первую - за грибы, вторую - за брата. Да и что я, садист что ли, чтобы малой уже в раннем возрасте всякой дрянью баловался? Будет еще потом меня закладывать! Путем "сам пожрал, старшего подставил". Нет, не нужны тебе грибы. Пусть растут, да людей радуют, а нам бабки нужны. Наверное, придется пуститься в лес и найти парочку кроликов. Иначе я сам с голоду сдохну, пока буду насиживать свой зад в нашей ветхой землянке. И надо предупредить Биху, что меня временно не будет дома, а то подумает, что я его киданул.
Захожу в комнату. Вместо того, чтобы сидеть и ждать нормального, так сказать, завтрака,  этот дурень уминает несчастную банку сгущенки. Ну что за ребенок?
Возмущенно мотаю головой и ухмыляясь, глядя на эту милую картину, где физиономии мелкого, в которой читается вся скорбь и обида вселенского народа - нет цены.
- Мелкий, я это... в лес. Не на долго. Поохотиться. К сожалению наш холодильник пустой и есть нечего, а раз мы оба подыхаем от голода, ты посидишь один, пока меня не будет? Будь хорошим мальчиком..., - "...хоть один раз"  - мысленно добавляю я и не дожидаясь ответа или утвердительного кивка, иду прямиком к двери. Лес встречает меня уже более радушно, чем в прошлый раз. Или мне просто кажется? Ведь в прошлый раз я не особо обращал внимание, что твориться вокруг, а посему сейчас для меня наша тихая обитель кажется особенно прекрасной. Сквозь кроны и ветки просачивается свет. Это делает темный лес немного светлее и живее. Тогда мелкие животные вылезают из своих нор намного активнее и больше. Это хорошо, потому как не хотелось бы сейчас задерживаться дольше обычного. Пара зайцев и хватит.
Обращаюсь в пантеру и бесшумно пытаюсь переходить от куста к кусту, за деревьями, выслеживая добычу. Первый заяц ловится без особых усилий. Нужно было всего лишь заманить бедняжку в западню, а там уже и прикончить.За вторым же пришлось побегать. Причем так основательно, что я не мог определить свою местонахождение, но точно знал, что дом был гораздо дальше, чем хотелось бы. Однако, просиживая в очередном кустарнике, я заметил некое движение вдали. Там, меж двух деревьев, пробежала тень неизвестного существа. Это заинтриговало мое любопытство. Но высовываться лишний раз не хотелось. Или...?
Или все же мое неугомонное любопытство взяло надо мной верх и теперь мой нос пошел изведывать, что за незваный гость забрел в наш лес, куда не сунется осознанно обычный человек (разумеется, за исключением браконьеров) или крупное животное. Хотя, судя по этому случаю, мне даже сказать нечего. Кто-то захотел едренных...
Но не успел я сам выскочить, как оказался прижатым к холодной земле тяжелыми лапами. Хм... знакомый прием.
Поднимаю морду кверху, чтобы взглянуть победителю в глаза и прихожу то ли в восторг, то ли в оцепенение, испытывая при этом некую радость. Эми?

+1

7

Действительно, а за что мне извиняться, если из-за меня Меченый пропал и уже который час не возвращается домой? Действительно…почему я тут должен сидеть и ни о чем не думать, когда в доме кричит Паста и кидает мою любимую сковородку? И правда, чего я такой тихий и пытаюсь принести свои извинения. Наверное, потому, что я и правда чувствую свою вину. Слишком сильные эмоции овладели мной, когда я увидел маму, а я молодец, пошел на поводу у них. Мне лишь стоило задуматься над последствиями и вразумительно решить это вопрос с братьями, и ничего бы не случилось. Любое мое действие, каким бы оно ни было, привело к одному – Эм не с нами. И я не могу спокойно сидеть и не думать об этом. Он наша семья и другого не дано. Выкинуть его из своих мыслей просто невозможно. Но и поднимать дальше тему для обсуждения я не буду, так как новая волна агрессии со стороны Пасты меня никак не привлекает. Но он и сам сейчас поставил такую вероятность под вопросом. Ведь я еще не простил его за брошенную любимую сковородку.
- Я больше такого не сделаю. Но и ты не думай даже кидаться моей любимой сковородкой. Еще раз бросишь и не факт, что она останется в долгу.
Сказано с легкой обидой и полушутливым тоном, но и в этой шутке есть доля правды. Я могу ударить Пасту той самой сковородкой и все последующее время мы будем есть яичницу с отпечатком его лица. Жестоко, но факт – мою сковородку лучше не трогать. Хоть я и милый ребенок, могу дать сдачи, даже со всеми своими миролюбивыми наклонностями.
Кушать-то хочется…сгущенка не спасла, хоть и успокоила. И умеет же старший брат подкупить меня и прийти к мирному соглашению. Сгущенка – это мое все, ради нее я прыгать на одной ноге готов. А антидепрессант из нее вообще шикарный, ешь не могу. Стоит увидеть мне заветную банку, как я сразу же успокаиваюсь, радуюсь жизни и иду на компромиссы. Этот тот самый рычаг, на который можно воздействовать и при этом не бояться расплаты.
- Кто бы говорил…к сожалению, одной баночки сгущенки маловато, чтобы накормить меня… тут бы и кусочка хлебушка не помешало,- виновато говорю я, смотря жалобными глазками на Пасту.
Когда он уходит, этот взгляд устремляется к небу и глаза театрально закатываются. Пусть брат и пытается сейчас выглядеть ответственным и серьезным, у него это выходит трудновато. Я сразу вижу за ним прежнего парня и ему этого не избежать. Пусть он пытается казаться каким-то иным, все равно его натуру я вижу.
«Тоже мне, повар…»
Даже и не помню, когда Паста в последний раз стоял у плиты. Обычно я кормлю Эма и Пасту, они лишь покупают продукты, а я нахожу себе занятие. У меня даже излюбленные рецепты появились, которые записаны в отдельную книжку. Каждую готовку я наблюдаю, чтобы все было вкусно, а если понравилось, то пишу в книгу рецептов. Ох уж эти братья, благодаря им из меня растет шикарный повар. Я так думаю, по крайней мере.
Сгущенка – она влечет меня своими кремовыми массами, и я не могу ей сопротивляться, она меня зовет за собой и так заманчиво переливается в лучах света.
- Нет… я не могу…Паста принесет поесть…нет…
Специально отворачиваюсь от нее, но этот сладкий аромат находит меня, и я не могу, уже, сопротивляться. Смотрю на банку сгущенки, потом на дверь, потом снова на банку, потом на дверь. Нет… я не могу сопротивляться.
- Ладно, одну ложечку
Срываюсь и хватаю банку, из которой достаю ложку тягучей массы и запихиваю в рот. Этот вкус божественен, аж по телу пробегает стадо мурашек.
«Какая вкуснятина…»
Одну ложечку…ага… потом пошла еще одна и потом еще…
И тут я понимаю, что съел всю банку, которую вылизываю до последней капли, запихивая туда и пальцы, и язык. На лице наверняка есть остатки былого величия и следы моего преступления. В этот момент я замечаю старшего брата и снова смотрю на него.
«Ее больше нет…»
А она такая вкусная была…жаль, что так мало…
«Я не смог удержаться…»
- Да, конечно…,- спокойно киваю в ответ, выползая из-под пледа. После поедания сгущенного молока не мешало бы умыть лапы и мордашку, а то я весь сладкий и липкий. Как не звучало бы это пошло, мне хочется поскорее умыться и проверить кухню. Во-первых, надо убраться, во-вторых, я мог бы найти что-нибудь съедобное. Как ни крути, а кухня моя стихия и только я могу знать, что и где там лежит. Паста мог и не заметить того, что требует тридцати минутной готовки.
Спокойной походкой прохаживаюсь до ванной, где мою лицо и руки. Там долго не задерживаюсь и прохожу на кухню, где выбрасываю пустую консервную банку и собираю посуду с пола.
Мне даже легче становится от сознания, что снова все в порядке и нет следов Пастиной ярости. Пускай тот случай останется между нами, а сейчас бы поесть чего-нибудь более конкретного.
В поисках съестного, открываю все тумбочки и шкафчики, в которых есть несколько банок тушенки, плюс еще килограмм картошки, в холодильнике нашел еще пакетик c грибами.
Было время, я в лес ходил за белыми грибами и потом оставил их в морозилке, чтобы позднее сделать из них вкусное блюдо. Можно сказать, хранил на черный день, и он наступил. Что тут еще можно добавить? Теперь мы не умрем с голоду и поедим нормальной еды. Брат может еще поискать белых кроликов к обеду, точнее зайцев, а я пока тут что-нибудь приготовлю. Зайцев еще нужно выпотрошить, приготовить для готовки, а потом уже что-то делать. А тушенка с грибами и картошкой будет готова в течение получаса. Тут уже приходится выбирать, то ли ждать 3 часа + возвращения старшего, то ли поесть в течение часа. Выбор очевиден и отнюдь не в пользу долгого ожидания.
Почистил картошку, поставил вариться, тем временем разморозил грибы и жарю их с лучком на сковородке. Должно получиться вкусно и, главное сытно. Нужно будет еще добавить туда чеснока, чтобы было еще вкуснее и можно возвращаться к картошке с тушенкой. Это тоже скоро приготовится – картошка размягчилась, осталось варить минут пять, может чуть дольше.
А запахи, запахи-то какие. Ходишь по кухне и слюнки текут от букета запахов, которые исходят от приготовленного, аж желудок сводит и по кухне раздается музыкальное сопровождение.
«Быстрее бы поесть… умираю с голоду…»
Поспешно мну готовую картошку в кастрюле, добавляю туда тушенку и закидываю сверху жаренные грибы. В том же темпе перемешиваю ингредиенты и добавляю туда укроп. Вооот, теперь другое дело и пахнет иначе.
«Готово… где же Паста?»
Выглядываю за дверь, везде тихо, ни одного шороха, где-то на деревьях птички поют. Тут сразу становится ясно, что поблизости никого нет. Когда братья возвращаются домой, всегда тишина с лесу и никто из зверей не шелохнется лишний раз. Возле нашего домика лучше не шастать – Меченый с Пастой в один миг поймают и не вырвешься. Если они в облике пантер. А на обед никому съеденным быть не хочется.
Да и всегда так, когда человек идет по лесу – всегда тишина. Так заведено природой, а она никогда своих законов не меняет. Инстинкты всегда берут свое, как и все что было изначально создано.
«Эх… придется есть одному»
В глазах печаль, но деваться некуда. Организм требует еды, и я его послушаюсь. Я бы и рад разделить трапезу с Пастой, но он на охоте и его не слышно-не видно. Идти в лес глупо и не разумно, тем более, что я обещал брату не выходить из дома. Мы же условились, что сегодня я искать приключений на свою пятую точку не буду, а я своих обещаний не нарушаю.
Расставляю тарелки на столе, выкладываю на тарелку картошку. Пахнет очень вкусно, надеюсь, что не только по запаху. Масса также выглядит аппетитно и беды не предвещает.
«Отлично…еда, вот мы и встретились…»
Невольно облизываюсь, пока ставлю кастрюлю на плиту и накрываю ее крышкой. Хоть убей, свою порцию съем с огромным удовольствием и не пожалею.
Без задних мыслей усаживаюсь на свое место и начинаю трапезу. Как только картошка оказалась во рту, ощутил благодарность организма: живот перестало сводить, почувствовал прилив радости и тепла. Мир стал лучше и приятнее. Можно жить дальше и радоваться жизни. Даже начатый обед или ужин, я уже потерял счет времени, поэтому назову ужином, без брата, не показался преступлением.
Картошка с грибами и тушенкой улетала только так. Секунда за секундой и я ощутил, что как по телу растекается тепло, на веки опускается тяжесть и хочется спать. Организм сыт и теперь просит отдыха.
«Вот это да… вот и покушал…»
Не буду лукавить, но это было прекрасно. Даже и не помню, когда ощущал в последний раз такое наслаждение и радость от еды. Обычно ешь, чтобы жить и двигаться нормально. Следишь еще за выполнением нормы потребления полезных веществ. Но, чтобы настолько радоваться ужину, такого никогда не было. Ну и ладно…
Снова взгляд на часы…
«Где же Паста запропастился? Его давно нет дома…»
Обычно братья быстро ловили дичь в лесу и старались долго не задерживаться. Конечно, это могло так казаться, потому что я не зацикливался на их возвращении. Но в данный момент времени прошло больше, чем в прошлый раз. Тянуться оно может по-разному, но вот секунд в минутах убавиться или прибавиться не может.
Был бы еще у брата телефон с собой, но на это полагаться не приходилось. Братья редко брали с собой телефоны, считая, что это может помешать охоте. Да и запихивать это чудо техники было некуда. Хочешь-не хочешь, нужно было оставлять где-нибудь с одеждой. Можно сказать, что и смысла не было в ношении его на охоту. Всяко приходилось бегать без него. Пусть лучше дома лежит и не боятся, что найдет кто чужой.
Выхода нет, нужно ждать…
Поднимаюсь на ноги, прохожу по коридору и тут понимаю, что-то явно не так. Вокруг все поплыло и в глазах слегка задвоилось. Никогда такого не было, можно еще сослаться на долгую голодовку и переживания, но это явно не то. Будь это так, то штормило бы до трапезы, а не после. Блин, что же такое…
Хватаюсь за дверной косяк и начинаю глубоко дышать. Сейчас еще и мутит… Я слышал, что когда человек долго не ест, после обильного приема пищи его желудок может не справиться с нагрузкой и будет тошнить. Знаю, что это правда, но в данный момент в этом нет смысла. Голодание не так долго продолжалось, так что это не реакция желудка. Все в норме.
Два метра, и я буду в обнимку в толчком. Пару шагов и да…съеденное оказывается в объятиях туалета, а мои руки обнимают толчок... Как же мне плохо… надеюсь это все…
«Траванулся что ли?»

+1

8

Так, надо сделать вдох-выдох и прийти в себя. Закрываю глаза, пропуская через себя разряды спокойствия. Ветер успокаивающе гладит по шерсти и шепчет, что все будет хорошо. Ветер-ветер, ты могуч, ты повсюду и все видишь. Скажи, все ли хорошо с моим близнецом и не попал в какую-нибудь передрягу из-за нашего непутевого мальчишки? Из-за этих дрессировщиков и по совместительству, живодеров цирка? Предупреди меня, как тебе будет ясно. Предупреди меня об опасности и дай веру в завтрашний день. Но ветер молчаливо гладил меня по шерсти и отказывался со мной разговаривать. Ветер, мне верить в худшее?  Я совсем поник головой, лишь ожидал преданно ответа. Но в ответ тишина. Хм... Так я и думал.
Найдя в себе силы, я пошел на розыск чего съестного. Все же, если мне себя не жалко, то о мелком я должен позаботиться и накормить. Это мой прямой долг, чтобы он ни в чем не нуждался. Долг перед мамой, которая любила своего малыша, долг перед Меченным, который в Бихе просто души не чаял и прежде всего, долг перед самим собой. Потому что если с ним что случиться, то виноват буду я и отвечать за него придется тоже мне. Это не из-за чувства надобности, потому что малыша я любил не меньше всех этих людей,а иначе оборотней, которые являлись мне родней. К счастью двоих зайцев, на удивление, я поймал крайне быстро и без труда. Назовем это везением или силой свыше. Просто подвернулся удобный момент и ЦАП! Благо, мелкий умел готовить и без труда бы сообразил что с ними делать. Мое дело было поймать. Возможно, я бы еще помог ему с готовкой. Ну так, по мелочам. Выпотрошить или снять с них шкуру. Эта работа совсем не для ребенка - тут силы требуется, а там уж Биха и ножиком его разрежет. Ребенок умел готовить, все же не маленький - целых пятнадцать лет. А меня к плите лучше совсем не подпускать. Эм постоянно стебет меня на счет того единственного случая, когда я сам решил пожарить мясо. Хорошо, что мы живем в землянке, а так бы я спалил весь дом и куда бы мы тогда пошли? Сплошные проблемы. Так что от приготовления крольчатины, непосредственно, имея дела с огнем, я, конечно же, воздержусь.
По дороге назад я возвращался уже в человеческом обличии, лишь косолапя и цепляясь ногой за другую ногу. Зайцев положил в мешок, который был все время при себе. А так же попутно собирал грибы и разные ягоды, по типу черники. Все, теперь мы точно не пропадем. Жизнь, конечно, не сахар, но можно было как-то существовать. Дорога была настолько нудной, что ногами я цеплялся не только друг о дружку, но еще и за корни деревьев, что хаотично, волнистым узором пробивались сквозь землю на поверхность. Проще говоря, идти домой мне не хотелось. На улице, когда гуляешь независимо от чего-либо, голова не так сильно была наполнена волнением и переживанием. Словно ветер, который меня до этого старательно утешал, еще выветривал из головы все ненужное. Идти по лесу и любоваться им было куда приятнее, чем смотреть на стены, на любимые предметы брата и просто на места, связанные с воспоминаниями было тошно, но там ждал меня Биха. Я обещал ему что на долго не задержусь и я сдержу свое слово. По сути так и есть. Улов удался. Спасибо высшим силам - меня пожалели. Ягод я собрал и грибов, не знаю, правда, съедобные это или нет, но в запасе они тоже имеются. Можно хоть немного, но успокоиться. Вот и наша землянка, а в ней сидит родной человек, который хоть немного, но вызывает у меня улыбку. Боже, я уже о Меченном, как об усопшем говорю, вот докотился! Ладно, не будем о грустном, еще не все потеряно. Не сегодня, так завтра он вернется и я точно затащу его куда-нибудь, чтобы излить душу, зацелую, сто раз поклянусь в любви и верности и вообще тогда буду после этого на руках носить, но сперва убью. Немножко.
Но зайдя домой, меня напрягал немного специфический запах, который исходил из кухни и не менее противные звуки из туалета. Так. Не понял... Что тут происходит? Сначала я ринулся в сторону кухни. Мало ли у мелкого на всей этой почве крышу снесло и он предпринял попытку самоубийства, путем поджога? Хотя нет, поджогом тут не пахнет. На плите стояла сковородка. Странно, а я то думал, что у нас вообще нет ничего покушать. Шкафчики... Ударяю себя по лбу - точно же! Я совсем про них забыл, у нас же еще консервы оставались. Но не думаю, что мелкий тушонку жарил, запах совсем не соответствующий, но знакомый. Где-то давно я уже такой пробовал. Поднимаю крышку - грибы. На вид грибы, как грибы, но нет, не обычные, которые принято было кушать, а мать нашу, с плантаций Эма. Черт, брат меня убьет. Все же этот мелкий поганец до них добрался. Твою. Мать. Какого хрена он не убирал куда подальше свой урожай, а положив в продуктовую полку?? Этот же, полоумный идиот! Он когда жрать хочет - ему пофиг что, все равно смешает в один киш-миш, да и я виноват - оставил его одного. Нет, ну а что, мне его голодом морить?
- Биха, у тебя свидание там с сортиром что ли? - понимаю, что мой сарказм тут неуместен. Более того, он тут совсем не нужен. Это я уже применил защитную реакцию, чтобы выставить этого засранца ощущать свою вину за проделанное. Во мне потихоньку вскипала злость и ярость. Только я не мог понять  - на кого сильнее? Надо же было додуматься! Бестолочь! Чтоб наш хлеб сожрать, на котором мы делаем неплохие бабки!
Быстрыми шагами мерию площадь дома и вот уже я стою возле двери с веселым ковриком «Добро пожаловать!». Да уж, обосраться, как весело.

+1

9

Архив.
[за возвращением эпизода обращаться в тему "Библиография"]

0


Вы здесь » SEMPITERNAL » Архив игры » Безысходность между строк.


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно