Кое-что из старых, оставшихся работ. Надеюсь, против не будете (:
---
— Ну и зачем ты привела меня сюда, Кейси? – я вопросительно приподнимаю бровь и морщу лоб сразу после того, как девушка мне протягивает стаканчик с подозрительным напитком. — И что это, а?
— Перестань уже быть такой занудой, Хейл! Я ручаюсь за свои слова, тебе не будет скучно, как в прошлый раз. В этот раз я не пойду к этому животному подобию в человеческом обличии и не оставлю тебя одну. И это – главный напиток сегодняшнего вечера, - моя подруга глубоко вздыхает, показывая, что как раз она и хотела бы сделать то, что сказала, берет меня под руку и неторопливо начинает вести меня вдоль тропинки, попутно рассказывая мне всё о всех. Я же молчу и слушаю её только на половину, самостоятельно озираясь по сторонам.
Время стремительно подбиралось к полуночи. Солнце уже ушло с небосклона, спрятавшись за многочисленными облаками, играющими теперь больше темными цветами, нежели светлыми. Я остро чувствовала, что здесь непременно разведут костер и будут сидеть кружком. Не удивлюсь, если вдобавок к этому прибавятся детские страшилки парней, которые считают себя альфа-самцами, пытаясь завоевать внимание глупых девушек, интересы которых ограничиваются темой «кто сегодня в чем пришел и модно ли это на сегодняшний день».   
— Хейли? – только сейчас я почувствовала, как меня треплют за рукав кожаной куртки, пытаясь привлечь мое же внимание. — Ты чего?
— Ничего…, - слегка хмурюсь и поднимаю взгляд на девушку, стоящую передо мной. Кейси Галлахер – типичная «баунти», увлеченная в основном лишь тусовками и одеждой модной трендов, но на удивление, кстати, с ней есть о чем поговорить, если как следует заставить отвлечься от того, чем интересуются её остальные подружки-свистушки, — я просто задумалась.
— А, ну, - девушка быстро пожимает плечами и указывает мне место на подушках возле полыхающего огня. В принципе, как я и говорила: банальный костер, банальные истории, а затем начнутся банальные домогательства, за которые кто-то в любом случае получит в глаз, — я нашла нам места. Надеюсь, ты не будешь против, если мы будем сидеть вдвоем рядом с Мэдисон и Брайаном.
— Нет, мне всё равно, - теперь уже я кратко пожимаю плечами и залпом опустошаю стаканчик, до сих пор находящийся у меня в руках. Как только последние капли этого пойла попадают в желудок, я начинаю лихорадочно кашлять, в буквальном списке запихивая пустую использованную пластмассовую посудину какому-то парню в руки и плюхаясь на место, которое мне выделили. Кажется, этот напиток сильно- и быстродействующий, ибо уже через минуту я чувствовала, что начинаю пьянеть.
— Ты сегодня не очень хорошо выглядишь. У тебя круги под глазами, я знаю, как могу помочь тебе, - неподалеку раздается противный голос той самой девушки – Мэдисон. Нельзя сказать, что мы хорошо ладили и что ладили плохо, отношения наши были, скорее, пятьдесят на пятьдесят, но я всячески старалась избегать эту персону, потому что как раз таки она и являлась главенствующим звеном в возникновении такой небольшой компании, как свистушки.
— Я выгляжу так всегда, если что, - стараюсь отвечать этой девушке как можно непринужденнее, выдавляю из себя улыбку. Она же, не отвечая мне, мгновенно отвлекается на кого-то иного. Не буду скрывать, что я обожаю, когда так поступают, поэтому сегодняшний поступок моей почти собеседницы нескончаемо меня порадовал.
— Давайте выпьем сегодня за нашего именинника! Именно он собрал нас всех сегодня! Давайте же поднимем наши… эээ… бокалы и выпьем за нашего лучшего друга! — громкий бас, раздавшийся с противоположной стороны, заставляет меня вздрогнуть и обратить внимания на «тост», который тут же и закончился. Поднялся гул, все начали переговариваться, кое-где даже послышался звук наливающейся воды, но это оказалось только добавкой жесткого напитка в стаканчик уже изрядно подвыпившей девушке, что едва могла сидеть.
Взглядом непроизвольно пытаюсь отыскать Кейси, желая сказать, что слова её не оправдали надежд, что мне снова скучно, и что я хочу уйти отсюда поскорее, но вижу, что… она снова в объятиях своего бывшего. По лицу подруги было заметно, как она счастлива, кажется, что те помирились. Но долго ли продлится очередное её счастье? Как долго продержится это животное, не встретив на пути своем ещё одну коротенькую юбку очередной пустышки? Жаль ли было мне Кейси? Нисколько. Она сама выбрала такой поворот, но почему-то она беспрестанно приходила мне плакаться и сетовать на свои проблемы, словно я созданная специальная жилетка для всей этой гадости.
— С меня хватит, - бормочу себе под нос, встаю так, что никто меня не замечает и не заметит ближайшее время, затем ухожу куда-то в непроизвольном направлении по стоптанной дорожке. Я не знала, куда она ведет, лишь бы убраться поскорее с этой недовечеринки, которая превращалась в обычную попойку, куда-нибудь подальше.
Мне в след все-таки доносятся крики, кажется, Галлахер снова заметила, как я смываюсь в одиночку от всех. Невольно ускоряю шаг, не желая, чтобы она догнала меня, не желая расспросов, которые она устроит, словно атакуя, мстя мне таким образом за поступок, что я в сотый раз совершаю.
— Мать твою, Маршалл, а ну стой! – отчетливо слышу её крик и приближающиеся шаги. Мне ничего не остается, как повиноваться в очередной раз и остановиться, по всей видимости, Кейси успела как следует поднабраться, и мне, в конце «праздника», придется отдавать её в руки родителям, выслушивая очередную благодарность в свой адрес, которая была совсем мне не нужна.
— Ну что тебе ещё? Ты опять не сдержала свое обещание. Ты опять сидишь с этим ублюдком, который не пропустит мимо себя ни одной оголенной задницы и слащавой мордашки. А когда он снова тебе изменит, что будет, а? – неожиданно для самой себя, я чуть ли не перехожу на крик, резко начиная жестикулировать перед лицом подруги, - ты явишься ко мне, опять вся в слезах, будешь снова кричать, как его ненавидишь, а мне сидеть и слушать весь твой бред?! Так, что ли, получается? Знаешь, я не намерена этого всего терпеть. Сегодня ты отправишься домой своим ходом. Или тебя, вон, возлюбленный подбросит.
После окончания моей гневной речи, я глубоко вздыхаю и закрываю глаза. Наконец-то я выплеснула все то, что сидело во мне всё это время. И было абсолютно плевать, что подумает обо мне эта свистушка. В какой-то степени, я надеялась, что она удосужится всё понять и просто отстать от меня, но как бы, ни так:
— Я ненавижу тебя, Маршалл! Я доверяла тебе то, что не доверяла никому! А ты берешь и плюешь мне в лицо! Я была о тебе лучшего мнения! - девушка, так же перейдя на крик и всхлипывая, мгновенно разворачивается и сама начинает бежать, но не удерживается на ногах, запинается обо что-то твердое и падает на землю.
— Боже мой, да ты пьяна в хлам, Кейси, - неторопливо я подхожу к подруге и присаживаюсь на колени рядом с ней, убирая прядь волос с её лица, - давай я помогу тебе встать, и ты отправишься к родителям в дом. Идёт?
— Мне ничего от тебя не надо. Отвяжись. – она, в прямом смысле, плюясь желчью, моментально встает, отряхивает свою немного запачкавшуюся одежду и, чуть покачиваясь, уходит к пирсу, где, привязанными, стояли несколько лодок. Это, кажется, было запланированным сюрпризом для всех – переход на другую сторону, где стоял всем известный заброшенный дом, в котором произошло жестокое убийство: выживший из ума мужчина вырезает всю свою большую семью, а трупы закапывает на заднем дворе. Об этом пестрили все, без исключения, местные газеты. Неужели страшилки из рассказов превратились в что-то новенькое?
— Перестань, слышишь? – я провожаю её взглядом, но не проходит и минуты, как мне приходится следовать за ней. Всё-таки на данный момент именно на моих плечах висит ответственность за её жизнь, и, к сожалению, я не могу сбросить это на кого-то другого, потому что поблизости совершенно никого нет. Все остались возле костра, продолжая веселиться и продолжая напиваться. Нас двоих для всех будто стерли с лица земли, и сейчас мы один на один, друг против друга.
— Я же ясно и четко дала тебе понять, чтобы ты отвязалась от меня, Хейли! – теперь уже Кейси переходит на крик, стремительно забираясь на пирс. Пусть это ей дается с трудом, но девушка целенаправленно делает то, что хочет. Видимо ей действительно приспичило посидеть или покататься в лодке. Сейчас главное одно – лишь бы она не вывалилась из нее и не утонула, как это случилось почти год с таким же подвыпившим подростком. Порой меня удивлял этот город – что ни год, то какая-то странная и нераскрытая смерть.
— Да я к тебе и не пристаю, - складывая руки на груди, я спокойно отвечаю на гневный возглас девушки и останавливаюсь у начала деревянной дорожки, - просто наблюдаю, сумеешь ли нормально добраться до лодки и забраться в нее без лишних глупостей.
— Вот уж в чем, а я в твоей помощи никак не нуждаюсь. – она тоже замирает, и я снова слышу её всхлип. Внезапно она снова падает на колени, я же сразу подбегаю к ней и присаживаюсь рядом. Все-таки страх, как ни крути, за эту девушку пробрал меня до самых костей. Я почувствовала мурашки по своей спине, представив, что она сумеет упасть с деревянного настила, ибо здесь частенько бывает скользко.
— В порядке я. В порядке, - она поднимает голову, смотрит на меня и тыльной стороной ладони утирает свое лицо от слез перемешавшихся с землей, - посади меня в эту чертову лодку и давай уберемся отсюда.
Её слова меня порядком удивили, но спорить с ней сейчас, говоря, что этот вариант далеко не лучший – было бессмысленно. Мне не хватало того, что она, будучи нетрезвой, в сердцах сиганет с пирса, а потом не сумеет выбраться.
— Хорошо, пойдем. Вставай. – поднявшись с колен, я протянула ей свою руку в помощь. Она незамедлительно схватилась за нее и попыталась встать, все так же пошатываясь. Навалившись всем своим весом на меня, я едва старалась её удерживать. Отсюда вытекал вопрос: откуда в такой худенькой девушке столько тяжести? Не думаю, что отвратительная выпивка этому поспособствовала.
— Так, стой здесь, я сейчас. - аккуратно отпуская Кейси, торопливо произношу и быстро иду к краю, где на выступе были навязаны несколько узлов. Поспешно развязав один из них, за веревку перетягиваю ту самую лодку поближе к подруге, а затем смотрю на неё саму и делаю легкий кивок:
— Давай, залезай, только осторожно, договорились?
Она молча кивает мне, подходит к краю тоже, присаживается на него и очень медленно, но успешно забирается в лодку. В какой-то степени это послужило мне облегчением – мне не пришлось спасать её, а она сама не пожелала покончить с собой. Или она бы не сделала этого… кто знает, что творится в закромах её головного мозга.
— Отлично, - во второй раз шепчу я себе под нос и, прекратив некоторое время наблюдать за своей пьяной подругой, отвязываю второй конец веревки от носа лодки, дабы та смогла нормально плыть, а не барахтаться рядом с пирсом, - я сейчас, подожди меня ещё минуту.
Кейси снова не отвечает. Видимо, заметив, что я не наблюдаю за ней, вернее, не слежу вообще, она встала на самый край [было удивительно то, как она вообще сумела простоять там какое-то время, ведь на том месте совершенно нельзя удержаться], подняла голову к небу и снова начала всхлипывать, что-то негромко приговаривая. До меня доносились только обрывки фраз, но когда они стали громче, я сумела собрать воедино весь их смысл:
«Он не любит меня, Хейл. Он постоянно использовал меня, чтобы выпендриться перед своими идиотами-дружками!»
— Ну и черт с ним. К черту их всех. Ты прекрасно знала, как я относилась к этой кучке недоразвитых спортсменов, - невзначай отвечаю, отбрасывая веревку позади себя. Только потом я замечаю, что подруга стоит там, где вообще не должна, - эй, а ну уйди оттуда! Кейси, уйди!
— Нет, - она, в перерывах между всхлипываниями, отвечает мне и делает ещё шаг вперед, ведущий её в никуда, а если быть точнее – в холодную воду, - не уйду. Я просила оставить тебя меня в покое, но ты этого не сделала.
— Перестань глупить, Галлахер, вылезай отсюда, - с беспокойством в голосе, чуть ли не крича, произношу и, чуть не прыгая, забираюсь в лодку, стараясь выволочь подругу обратно на настил пирса.
Её глупый поступок и чрезмерная упертость заставляют меня выйти из себя: я пытаюсь спасти жизнь этой идиотке, а она, наоборот, идет против, усугубляя всю ситуацию. Подойдя к девушке близко, почти вплотную, я получаю резкий толчок назад, едва удерживаюсь на ногах, а сама Кейси чуть не теряет равновесие и не падает в воду.
— Ты совсем больная?! – я c ярко выраженным гневом смотрю на подругу и непроизвольно сжимаю руки в кулаки. Чувствую, что если она вытворит ещё что-то из рода вон выходящее, ручаться за себя теперь не буду я.
— Повторяю для непонимающих: Хейли, проваливай, - процеживает она сквозь зубы и разворачивается ко мне спиной, делая вид, что я совершенно пустое место или меня здесь вообще нет.
— Кажется, непонимающая среди нас именно ты, Кейси. Хватит дурить, иди сюда. – уже не обращая внимания на то, что девушка в любой момент может соскользнуть вниз, я хватаю её за руку, сжимаю со всей силы и тяну на себя. 
Возможно, рывок был слишком сильным и не рассчитан, однако ей, моей подруге, не помешало в конечном итоге поскользнуться на бортике, под чересчур крутым углом упасть в центр лодки, удариться головой об одну из небольших скамеечек и потерять сознание.
— Кейси, ты… ты слышишь меня? – на выдохе произношу и присаживаюсь рядом. Она не отвечает мне, не издает ни единого звука. Я осторожно прикладываю голову к её груди, стараясь расслышать сердцебиение. Его не слышно. Совсем не слышно. 
Я моментально выхватываю мобильный из куртки, закрываю глаза от яркой подсветки на дисплее на пару секунд и направляю его в сторону девушки, сразу замечая, что из-под головы её вытекает небольшая темная лужица.
Нет, нет, нет, этого не может быть. Разум буквально кричит мне, что этого не может произойти, что она не может умереть. Развернув телефон обратно к себе, поспешно набираю номер скорой помощи, но оповещение о том, что сеть здесь не ловит, дает знать, что звонок не получится совершить.
— Нет, ты не можешь. Открой глаза, Кейси. Очнись! – на моих глазах наворачиваются слезы, я пытаюсь изменить положение подруги, снова пытаюсь вслушаться в сердцебиение, которое так и не появляется.
Мои ноги моментально стали ватными, и потихоньку создавалось впечатление, что я теряю контроль над собой – мое тело больше не поддавалось импульсам, которые нужно было сделать в срочном порядке: к примеру, выполнить ту же попытку позвать кого-нибудь на помощь. Но у меня не получается это. Я сижу на одном месте не в состоянии чего-то сделать, в то время, как я вижу, что не чужой мне человек лишается своей жизни. Наверное, стоило бы закричать, но меня объяли непонятные, на тот момент, чувства: мне стало одновременно страшно и безразлично на то, что тут происходит. Будто меня потихоньку подменяли, будто тут была вовсе не я, а кто-то иной. Яростные мысли начали сменяться на иные, более безэмоциональные, по поводу случившегося, и меня внезапно пронзает резкая боль, а голова начинает гудеть. Я издаю истошный вопль, ладонями сжимаю виски и плюхаюсь на колени, сгибаясь чуть ли не пополам. Не в силах сдерживаться, я кричу громче, отпускаю голову и рукой со всей силы бью по дну лодки, надеясь, что от этого все прекратится. Я даже не слышу, как вокруг становится шумно – пьяные знакомые и друзья кучкой толпятся на пирсе, с обезумевшими лицами наблюдая за мной. Я даже не услышала, как они заявились сюда, как услышали мои крики сквозь свой гул. Кое-кто даже включил фонарь, направив его на меня. Подняв взгляд, я мгновенно закрыла лицо ладонью, жмурясь от яркого света, но мне удалось расслышать их смешанное бормотание:
«Вы только посмотрите на её глаза. Они… желтеют».
Только потом они замечают труп неподалеку от меня. Всё, что они говорили, весь их гул стихает, наступает полнейшая тишина. Я отвожу взгляд в сторону, но чувствую, как половина смотрит на погибшую Кейси, а другая пялится на меня, считая меня же хладнокровным убийцей.