Они разбили лагерь в самой чаще леса. Два груженых обоза, почти десяток человек, небольшой едва полыхающий костер - вот и все, что было в этом лагере. Они не должны были останавливаться, но их путь был слишком долог, и усталость брала верх. Ночь опустилась над Камелотом, и в эти самые темные часы путники, повстанцы, ютились у огня или кутались в драные тряпки, призванные служить одеялами, пытаясь урвать хоть несколько минут беспокойного сна.
Мордред знал, что им не следовало делать привал. Их груз был слишком тяжел, чтобы можно было быстро бежать в случае опасности, а тем временем в местных лесах слишком часто объявлялись королевские рыцари, рыскавшие, словно гончие, в поисках «изменников». Сидя у костра вместе со своими товарищами, друид беспокойно прислушивался к одинокому щебету какой-то птицы, затаившейся в ветвях высоких темных деревьев, и к мертвенной тишине, что пряталась за этим тихим совсем неуместным здесь голосом.
Люди у огня негромко переговаривались, обсуждая дальнейший свой путь, и шумно пыхтели кони, вторя потрескиванию дров. Опасность ощущалась во всем, и как олень чует на себе взгляд голодных волчьих глаз, так и каждый, кто находился сейчас здесь, знал, что угроза с каждой секундой нависает все больше, готовая в любое мгновение застать врасплох.
- Надо бы нам идти дальше, - пробормотал Мордред, опасливо поглядывая в сторону телег, груженных оружием и провизией, мехами и необработанной сталью. Один из спутников в ответ качнул головой, остальные же и вовсе никак не отреагировали, глупо уставившись в полыхавшее пламя, словно пытаясь увидеть в нем что-то, не доступное обычному человеческому взору.
У костра повисло молчание. Долгие минуты никто не произносил ни слова, а потом вдруг – крики, паника, лязг мечей. Они выскочили из-за кустов и бросились вперед, прямо к костру, занося оружие для удара. Отблески огня играли на острых клинках, на безупречных доспехах королевских рыцарей. Красные плащи картинно развевались за их спинами, мешая, запутываясь в ногах. Мордред по себе знал, как эти плащи способны были порой испортить все дело, и хорошо, что он больше не должен был их носить.
Меч в его руках свистел, рассекая воздух там, где только что был враг, или скрежетал, скрещиваясь с мечом противника. Эта битва могла бы быть вечной, если бы повстанцы постепенно не падали один за другим, не сдавались, не сбегали в тени среди деревьев. И даже магия, силу которой Мордред щедро показывал врагам, не могла помочь, уберечь от неизбежного.
- Неужели тот самый Мордред, - то ли удивленно, то ли насмешливо произнес голос над самым ухом, когда ноги юноши подкосились и он упал на колени. Свет огня озарил его лицо, и стоявший над ним рыцарь издал нечто вроде победного возгласа. - Король Артур будет рад тебя увидеть.
Закованные в латные перчатки ладони тяжело легли на плечи друида, а в следующее мгновение его собственные руки оказались за его спиной и были туго связаны веревкой. Резким движением его подняли на ноги, и Мордред, слегка пошатываясь, тут же начал озираться по сторонам. Четыре бездыханных тела его товарищей, еще один, издавая слабые хрипы, готовился испустить дух в ближайшие минуты. Троим, по-видимому, удалось сбежать, но смогут ли они скрыться? Из живых в этом скудном подобии лагеря остались лишь Мордред и трое рыцарей. Лихорадочно соображая, что же делать, юноша бросил взгляд на лежавший почти у самых его ног меч. Когда куча обрывочных мыслей сложилась в более-менее стройный план, кто-то со всей силы ударил друида по голове. В глазах резко потемнело, а потом - провал.
Пришел в себя Мордред спустя долгие минуты, а может и часы – в беспамятстве трудно уследить за временем. Руки его затекли, спину ломило, словно сотня коней пробежались по позвоночнику, а в затылке тупо пульсировали отзвуки боли, тяжелыми ударами отсчитывавшие секунду за секундой. Мир перед глазами плясал, кружился и непрестанно двигался навстречу. Долгие минуты потребовались Мордреду, чтобы понять: он сидит верхом на коне, опасливо раскачиваясь из стороны в сторону и удерживаемый от падения лишь руками, накрепко привязанными к луке потертого седла. Двое рыцарей ехали по бокам, как будто не обращая внимания на своего пленника, но друид мог бы с точностью сказать, что они уже заметили его пробуждение. Третий рыцарь, должно быть, поехал впереди остальных, дабы поскорее донести весть о разбитом лагере людей Морганы и пленнике, что так удачно попался им в руки. А может, его подстерегли товарищи Мордреда, сумевшие скрыться во время нападения на лагерь. Второй вариант был бы намного более предпочтителен, несомненно.
- Очнулся? - бросил через плечо все тот же камелотский пес, что обезоружил давеча друида. - Это ты вовремя. Полпути мы уже проехали, недолго нам до замка осталось. Успеешь привести себя в порядок до встречи с королем.
С этими словами он усмехнулся и обратился уже к своему товарищу, рассуждая о том, какой ужин ему хотелось бы получить в этот вечер. Мордред слушал молча, хмуро глядя на дорогу перед собой, и мысли его бесцельно блуждали в кромешной темноте сознания. Он мог бы освободить свои руки одним лишь усилием воли, приправленным магической искрой, но юноша был безоружен, а рыцари были начеку, несмотря на кажущуюся непринужденность. Знали, что с колдунами надо быть осторожными, черти.
И стоило Мордреду подумать об этом, как какое-то движение впереди привлекло его внимание. Что-то было возле дороги, сокрытое за деревьями, и это было живое существо. Волк? Медведь? А может, колдовская тварь, коих в последнее время слишком много в Камелоте развелось? Но по мере того, как трое всадников, один из которых был невольником, приближались, непонятная фигура принимала все более человеческие черты. Темная кожа, огромный рост – был ли это на самом деле человек или все же порождение магии? Тревога все больше и больше овладевала друидом, но вместе с тем в душе его поселилась надежда. Судя по лицам его стражей, доверия им возникшее из ниоткуда пугающее создание, пусть даже и похожее на человека, тоже не внушало. Лишь бы он не нападал – хотя бы не сразу, а там уж Мордред успеет убежать и неважно, что будет дальше. Лишь бы остановились, лишь бы.
