Чем больше времени Скотт проводил в этой кампании, тем меньше все происходящее ему нравилось. Медленно, но вполне ощутимо, его начинало злить всё, начиная от обстановки и заканчивая проходящими мимо людьми. И Саммерс прекрасно знал, что истинная причина его состояния кроется совсем не в плохом настроении, магнитных бурях или отвратительном кофе. Увы, но все было куда как прозаичнее: Скотт ревновал. Осталось только понять, кого и к кому.
Когда Александр предложил прогуляться, Циклоп ни минуты не сомневался, стоит ему соглашаться или нет. Слишком мало времени он проводил с братом, с которым не так давно воссоединился, и упускать такой великолепный шанс было бы глупо. Тем более, после тяжелого дня, да перед вечерней тренировкой, отдыха лучше и не придумать. Но вот когда Алекс сообщил, что пригласил на эту прогулку еще и Полярис, Скотт, мягко говоря, был немного шокирован и выбит из колеи. Нет, не потому, что он не хотел видеть девушку или настолько был настроен на совместный вечер с братом, просто…в своих чувствах  к ней Саммерс до конца и не разобрался. Кто она, по сути? Девчонка-мутант. Милая, смешная, веселая. Но она даже не жила вместе с ними в школе Ксавье, а про ее отца вообще вспоминать не стоило. И все же Слима в ней что-то цепляло. Что-то, отчего ему хотелось ее защищать ото всех, быть рядом с ней, смеяться над ее шутками, держать ее за руку. Но проблема была в том, что все это по внутреннему кодексу Саммерса было для него под запретом. Очень уж напоминало такое отношение влюбленность, а это самая большая головная боль Циклопа. Подобные эмоции разум Скотта категорически отвергал. Увы, но не ему одному было решать такие вопросы.
Всю дорогу до кафе, в котором Хавок назначил девушке встречу, Саммерс провел в глубоких раздумьях, за что неоднократно был высмеян со стороны брата. Но, во-первых, к таким вещам Слим давно уже привык, а во-вторых, слишком он был погружен в свои мысли, чтобы рассуждать с Алексом о вчерашнем баскетболе. Как себя теперь вести, Скотт не знал. Всегда, когда в его жизни появлялась девушка, к которой у него возникали какие-либо светлые чувства вроде привязанности, дружбы или той же самой влюбленности, у Саммерса будто полностью переклинивало разум в присутствии той, кто эти чувства и вызывала. Он не знал, как себя вести, помалкивал все время, старался отвечать на вопросы сухо и по существу. Со стороны могло показаться, что он стыдился своих чувств, но дело было не совсем в этом. Для начала, Скотт никогда не мог понять, когда его эмоции взаимны, и поэтому крайне боялся выглядеть глупым, если вдруг первым начнет о них говорить. Ну а для конца, он просто не считал себя хорошей кандидатурой для дружбы или, тем более, отношений. Да ведь он ходячая машина для убийства, и только попробуй он не вовремя открыть глаза – от человека не останется даже горстки пепла. И даже  если это будет просто незнакомец, Скотт будет чувствовать за собой вину до конца дней. А если кто-то, кто ему доверял…
Это был его самый страшный кошмар, который он уже пару раз видел во сне – как даже не убивает, а просто калечит кого-то, кто оказывается рядом, и это всегда был один из самых важных людей в жизни Саммерса. Пожалуй, только с братом ему в этом вопросе было легко – Скотт прекрасно знал, что его силы на Хавока не действуют. Но вот с остальными повести себя так, как выходило в кошмарах, было для Циклопа сродни самоубийству. И сейчас возглавляла его список тех, кому Слим ни за что не хочет навредить, именно Лорна Дейн.
И все же Скотт ничего не мог с собой поделать. Стоило только увидеть девушку, как внутри все одновременно сжималось в тугой узел и рвалось навстречу. Хотелось повести себя так, как поступил Алекс: подняться с места, приобнять за талию, поцеловать в щеку и сказать, что он очень рад ее видеть. Но слишком это противоречило внутреннему настрою Циклопа, который буквально десять минут назад решил для себя, что ни при каких обстоятельствах не станет сближаться с этой девушкой. Поэтому только приветливая, но нейтральная улыбка, и такое же равнодушное «привет» с заявкой на радушие. И кто бы только знал, как было сложно оставаться отстраненным, когда в ответ Скотт получил такую открытую и милую улыбку. Резко захотелось провалиться под землю, лишь бы только не вести себя с Лорной так, как было нужно. Такого она не заслуживала, но и быть сожженной заживо – тоже. А это было единственным весомым оправданием Саммерса.
Хотя, именно что оправданий он себе придумал много. Во-первых, у них слишком разные характеры. Он – спокойный, задумчивый, рассудительный. Она – легкая, веселая, даже бесшабашная. Совсем не то, что было ему нужно, хотя уверенно сказать, что именно Скотт искал в любой девушке, он тоже не мог. Но не это здесь было главным. Во-вторых, у них не было точек соприкосновения, кроме того, что Лорна так же принадлежала к числу  мутантов. И здесь опять же была проблема в том, что Циклоп и сам не искал с ней общих тем – и как раз-таки потому, что боялся их найти. Только, опять же, на это он внимания постарался не обращать.
Ну и в-третьих, немаловажной причиной был возраст. Полярис – всего семнадцать, в то время как ему – двадцать три. Шесть лет – совсем не маленькая разница, даже без учета того, что по закону Лорна считалась девушкой несовершеннолетней. Да, глядя на нее, Скотт даже не думал об этом – просто забывал, но в моменты, когда размышлял о причинах не общаться с ней, все эти факты казались ему катастрофическими.
Но именно это все сейчас Саммерс старался держать в голове, пытаясь голосом разума забить свои непокорные чувства.
И, пожалуй, первое время у него это неплохо получалось – во всяком случае, он отвлекся от самокапания, а это уже было большим плюсом. Но позже Скотт поймал себя на том, что пристально следит за общением Алекса и Лорны. Для него не было секретом, что брат и сам весьма неравнодушно относится к девушке, что было еще одним поводом заглушить свои собственные чувства, но ровно до этого момента Циклоп ничего по этому поводу не чувствовал. А сейчас, глядя на этот ничем не прикрытый флирт, искреннее веселье и загадочные перемигивания, он просто закипал от негодования. И очень скоро понял, что это ревность. Только как Скотт не прикидывал, как не копался в этом, а по всему выходило, что ревнует он совсем не брата.
Наверное, самым правильным решением было бы встать и уйти, но Саммерс почему-то медлил. Он пытался уговорить себя, что это идеальный вариант, и для Лорны, и для Алекса, что глупо цепляться за чувства к девушке собственного брата, что это решение его проблемы, и прочее, прочее. Только это не срабатывало. Одна его часть была рада избавиться от такого груза, как влюбленность в Полярис, другая, небольшая, но крайне настойчивая, ни с кем не хотела делить эту девушку. И пока в этом внутреннем противоборстве победителей не было, как не было и явных фаворитов.
А в какой-то момент Скотту даже стало обидно, что на него не обращают никакого внимания. Это противное чувство, что он – лишний на этом празднике жизни, как у телеги пятое колесо. И данный факт окончательно его разозлил. Нет, закатывать сцену он не собирался, строить из себя оскорбленного до глубины души – тоже. А вот оставить голубков наедине – еще как. Да и какой смысл ему здесь торчать? Только настроение себе еще больше портить. А если сейчас вернуться в Школу, то и времени привести себя в чувство до тренировки вполне хватит.
Убедив себя в том, что это единственно верное решение, Скотт потянулся к своему стаканчику с кофе, и только тогда заметил, что и Алекс, и Лорна в упор смотрят на него.
- Что?
Видимо, он опять пропустил что-то важное, слишком глубоко уйдя в свои рассуждения.
- Где ты сегодня витаешь весь день? – достаточно устало поинтересовался Хавок, но уже в следующей его фразы тон снова был веселым и беззаботным. – Я спросил, ты проводишь Лорну, а то…
И дальше пошли объяснения, в которых Скотт запутался практически моментально. Что-то про Джин, сорванные обещания, вопросы жизни и смерти. Слишком углубляться в это Слим не стал, прекрасно зная, что вечером брат расскажет ему всё поподробнее. А сейчас нужно было что-то ответить, и правильный ответ Циклоп знал, но вместо этого выдал совсем другое.
- Да, конечно. Не беспокойся.
Куда больше его злости хотелось послать и Алекса, и Лорну, но мысль о том, что девушке придется одной вечером добираться через весь город, заставила его принять другое решение. Но если все то время, пока Хавок прощался с Полярис, Слим думал, что с уходом парня все изменится, то уже через пять секунд после он этого он понял всю наивность этой мысли. Проще не стало. Куда наоборот, неловкость буквально повисла в воздухе. Если, пока Лорна и Алекс болтали друг с другом, Скотту еще удавалось хранить молчание незаметно, то сейчас эта возможность была полностью исключена. Говорить нужно было, и Циклоп это чувствовал. Но что? Он не мог придумать. Да и его ревностная обида никак этому не способствовала. Как раз наоборот. И, видимо, именно она вынудила его сказать единственное, несвязанное с собственными чувствами к Полярис, что крутилось у Скотта в голове.
- Одна просьба. Я понимаю, что тебе нравится мой брат, и, поверь, у вас это взаимно. Но тебе не кажется, что виснуть у него на шее каждую минуту – это немного неприлично?
Конечно, «виснуть на шее» - это не совсем правдиво, да и сам вопрос получился каким-то грубоватым, о чем Саммерс тут же пожалел. Но, как бы ни старался здравый смысл, а обида была, и была достаточно сильной, чтобы позволять себе такие выходки. Оставалось только надеяться, что Лорну это все не сильно заденет. И что она не поймет, чем именно вызваны такие вопросы.