Лас-Вегас - в одном только названии этого города Аид уже ощущал кайф от всех этих казино, отелей и денег… О да, благодаря одному подарочку от Форкиад в виде ихнего единственного глаза, бессмертный мог выигрывать без зазрения совести, правда, зная нрав смертных, особенно толстосумов, что не желали становиться банкротами за один вечер, Аидушка выигрывал сумму денег, достаточную для игры в следующем казино. Конечно же, не стоило забывать и о собственном благополучии, поэтому выигранные под конец таких путешествий деньги Владыка клал к себе на счет в одном из банков.
Неоновые вывески, рекламы и прочая милая привлекательная фигня, манившая людей за тем, чтобы спускать все свои деньги - что могло быть лучше для увеличения своего дохода хотя бы раз в год? И конечно же, не стоило ему забывать о единственной женщине… Персефона.
Странные смертные - описывают любовь в своих книгах как что-то легкое и увлекательное, иногда что-то трагическое и горькое, иногда ее ассоциируют с клубникой и сливками, а иногда - с горьким шоколадом и выдержанным коньяком. Что для богов любовь? М, для Зюси и его Апобоя-мимолетные увлечения, много баб и ревностные взгляды. Для Аида любви никогда не существовало; не было ее и поныне для мужчины. Скорее, это он считал просто милым перепихоном, удовлетворяющим похоть как Ади, так и Перси по отношению друг к другу. Может, греки считали это любовью, раз воплотили Владыку и его «суженую» как пару? Так или иначе, но все эти мутные и ни к чему не нужные на данный момент рассуждения отошли на второй план, стоило только взятому на прокат лимузину Роллс Ройс Фантом подъехать к центральному входу одного из казино.
Игра прекрасна - он это видел заранее, потому что ход времени вряд ли кто-либо мог изменить, да и глаз Форкиад не обманешь. Знаете, какая была самая любимая игра у Аида? Рулетка, напоминавшая в данный момент ему ситуацию, возникшую с Персефоной. В какую сторону повернется - в такую и аукнется, как говорится, хотя есть ли сейчас разница?
Ужин - в одном из самых дорогих ресторанов этого безумного города, да и притом не на первом этаже, а почти что на самом последнем этого небоскреба. Бессмертному нравился вид из окна, нравилось меню и нравилось, что здесь не обреталось так много людишек - на данный момент кроме него было еще человек пять-десять, и среди них… Перси. О да, Аденьку снова накатило знакомой волной, правда на сей раз это было не что-то вроде острого и колючего, отчего по спине пробегались мурашки, а приятная и услаждающая его самолюбие волна.
- Вам шампанское, - мужчина поднял взгляд и посмотрел в сторону, куда указал официант, махнув рукой в знак приветствия Персефоне.
Розовое шампанское… Его детка знала толк не только в извращениях, но и вкусах, чему несомненно, ей похвала. Бессмертный кивнул в знак одобрения своей богине, поднимая наполненный бокал и салютуя ей. О Кронос, как она прекрасна, не будь здесь их всех, я бы просто отымел бы ее на столе, - ухмыльнувшись, Аид выпил очередную порцию шампанского… И странно, вроде бы боги не так быстро хмелели, но перед глазами уже медленно расплывалось пространство…

Старший сын Кроноса открыл глаза, голова жутко раскалывалось, да и все тело ужасно ломило, словно бы он потрахался всю ночь без остановки. Правда, внезапно приземление и столп пыли заставило его внезапно сесть, оглядываясь по сторонам. Вроде бы, я был в Лас-Вегасе, - на шаги Аид обернулся, поднимая голову вверх и снимая очки.
- Перси, детка, тебя надо проучить и научить, как надо обращаться со снотворным, дабы на следующее утро не болела голова, - Владыка взглянул на багажник, - я что, был в багажнике?! ПЕРСИ, ЧТО МЫ ТУТ ЗАБЫЛИ, КРОНОСА ДЕРИ ЕГО?! 

Отредактировано Hades (2014-04-03 18:10:23)

Tom Jones - Mama Told Me Not To Come

Все слишком уж прекрасно складывалось для Персефоны - взяла и застала своего дорогого и неподражаемого в Лас-Вегасе, при этом опоив непонятным зельем, правда, Аид не догадывался, пока не попытался разорвать узел, сковывавшей его руки, но все потом стало бесполезно. Впервые в своей жизни Аденька был не на шутку напуган, еще бы, ведь обычно он связывал женщин, а не они его. А теперь любимая готова его бросить в обрыв без всякого зазрения совести, даже без всякой мысли, что потом ей снова станет скучно.
Да, похож для Перси жизнь без мысли об Аиде была не так уж прекрасной, потому что после того перепихона в клубе мужчина вечно сталкивался с ней либо в толпе, либо в каком- нибудь кафе, где частенько попивал либо кофе, либо ужинал. Может, Владыка был для нее смыслом всей ее длинной жизни? Мужчина чуть повернул голову, смотря то, как за его спиной блестела пропасть. Уж точно падать не хотелось, не имея своих божественных сил, а уж тем более не хотелось каждый раз погибать от руки этой женщины! Нет, Аид любил ее по-своему и наслаждался ею каждый раз так, как хотел, а теперь…
- Дорогой, нам нужно поговорить. Понимаешь, после того, что между нами было, ты, как порядочный бог, обязан на мне жениться!
ЧТО?! ЧТО?! - Бессмертный был в шоке. Либо дамочка до конца обабилась в мире смертных, либо у нее там внизу уж очень зудило. Нет, и еще она словно издевалась, не оставляя почти что выбора и предлагая такой расклад: либо Аденька немедленно тащит ее под венец, либо он будет каждый раз сбрасываться с обрыва при помощи этой «femme fatale». Нет, он на это совсем не согласен, он не хотел ни того ни другого! Или… Хотел первого? Все еще пребывая в шоке, Аид хлопал удивленно глазами, поправляя связанными руками сползшие на переносицу очки, и даже не знал, с чего начать этот длинный монолог, что мог бы привести и Персефону в шок. Сглотнув, он снова вспоминает и прикидывает, когда же в последний раз он с такой высоты прыгал лет эдак пятьсот назад или шестьсот… Правда, зачем сейчас такие подробности?!
- Перси, детка, бэйба, рыбка, зая моя, - как же еще начать этот монолог, как не со сладких кличек, -  позволь тебе объяснить сейчас дилемму, что встала перед твоим прекрасным задом и перед моим гениальным умом. С одной стороны, ты хочешь меня насильно повести под венец, и если я сейчас не скажу «да», то каждый раз я буду снова и снова падать, ведь так?! Пока с моих губ не сорвется эта прекрасная фраза «Дорогая, выходи за меня», я преклоню колени и поцелую твою изящную ручку, что явно сейчас стремится к тому, чтобы сбросить мою шкуру с этого оврага?! Детка, так вот, тебе захочется трахать мой труп, хотя по теории я не могу сдохнуть, хотя, - Аид сделал паузу, ослабляя галстук, - сейчас твое рвение такое прямо заразительное, да и еще возбуждающее, что мне хочется тебя отшлепать на капоте красного кодиллака.
Губы растянулись в самой наглой ухмылочке из всей тысячи, что имелись у этого идиота в запасе, а еще у Аида в запасе имелись тысячи причин, дабы выкрутиться и не идти под венец. Ну это же… Представьте, вначале Вас ведут под венец, а потом когда-нибудь потребуют от вас сотни крохотных карапузов, что своими руками и ногами будут пачкать прекрасный дорогущий шерстистый белый ковер! Для Аденьки это целая трагедия, и это даже представлялось в его голове, что так болела и ныла, просила хозяина как можно быстрее расправиться с этой наглой женщиной и отправиться восвояси прямиком в постельку, отрубаясь от всего мира на ближайшие дня два-три. Правда, сознание и совесть, приходившие в норму очень редко, начали ныть и возопить о том, что Аид был полный козел, не предлагая этой шикарной дамочке обручальное кольцо и место в постели рядом с ним. Потому, что на ее задницу и шикарный бюст в том ресторане покушался взглядами не только один он, но еще и куча других находившихся мужчин. И эта задница должна принадлежать только мне одному… - грек щелчком пальцев меняет музыку на другое, не менее приятное произведение. «Want some whiskey in your water? Sugar in your tea?» Он должен приправить всю эту нелепую ситуацию более нелепым и абсурдным вопросом, задавая его Перси не сразу же, а подталкивая к нему:
- Дарлинг, давай подумаем трезво: на Земле еще куча мужиков, более прекрасных и более изворотливых в постели на всякие извращения, - «This is the craziest party that could ever be…» - но ты так отчаянно цепляешься за меня. Перси, дорогая, уговори меня, приведи в трезвое чувство и докажи мне, что я тебя должен отвести под венец? Ведь смотри, таких козлов как я, что пользуются такими подобными прелестями как у тебя, немало, и ведь они тоже не предлагают сразу идти под венец, а я буду умницей-разумницей? Зюся тоже твою мамашу под венец не звал, а только лишь Геру, но и потом ходил налево, но это исключительный случай.
Аид смотрел прямо в глаза своей прелестницы, и даже ухмылка не сползла, а более стала ухмылистой, потому что прекрасно понимал, что такой вопрос мог завести в тупик и привести в замешательство эту женщину, отчаянно хотевшей стать его женой. Ну что, ну станет она, допустим, ею, и что она получит? Подземное царство вроде бы теперь не в моде, сам Владыка хоть и обладает безумным шармом и был непревзойденным в постели, внешне он мужчина не такой уж и молодой, а молодых тел было полно, поэтому Персефона могла бы и насытиться ими, а не гоняться как безумная за ним.
И этот же факт противоречил здравому смыслу, потому что люди в любви были готовы на самые безумные и безрассудные попытки, и это не раз видел он собственными глазами, и хотя после еще долго размышлял, а не пора бы завести было ему женушку, что встречала бы его вечером и ублажала бы по ночам? Правда, Зевсова жена на Аденьку произвела такое впечатление, что не упаси Кронос попасть под венец и потом выяснить, что женушка была той еще стервой, которую даже плети и цепи не укротят. Поэтому Владыка и не рвался брать в жены Перси. Он понял, что он боялся.
Боялся замужества, боялся порой оплошать в постели или же после скандала дать свободу своей извращенской сущности и порубить на куски любимую. «And the cigarette you're smoking 'bout to scare me half to death…» А может следовало сброситься самому с этого обрыва и прикинуться мертвым? Нет, Перси проверит, она же не такая набитая дурочка, поэтому придется ждать ее слов, и Аид пытается устроиться даже поудобнее на краю обрыва, ожидая слов его «суженой».

Rolling Stones - Doom And Gloom
Шантажирует профессионально. Интересно, Перси хоть раз пыталась использовать свои навыки и таланты по назначению? Нет, вот какие бабы бывают интересными: нет-нет, да и шантаж на шантаже и шантажом погоняют. А теперь и она знала, чем надо было беднягу подстегать. Ай-ай, либо Адя сам себя в такие рамки загнал, либо его заставили.
Чем четче говорила и раскрывала тем самым свои планы его бэйба, тем быстрее сползало с его рожи довольное выражение, и от этого музыка кардинально поменялась на нечто невообразимое, и поверьте… Сексом решила шантажировать, детка? Эк тебя расплющило, - Владыка пытался не упускать каждого слова, а об упоминании этого знаменитого «Титаника» у него мурашки по спине пробежались. Не было пытки хуже для Аденьки как просмотр фильмов, от которых дамы стремились плакать в платочек и умиляться! Это было даже хуже куска мусаки, застрявшего в горле! А вот теперь он уже почти на волоске от «смерти»  - Персефона держала одной рукой, заставляя тем самым божка самого паниковать, правда не вопить как истеричка, а шокирующе смотреть на то, как она его держала.
Девочка знала толк в извращениях, и несомненно, Аиду начинало это нравиться, правда, силенок не было, не было сверхъестественных сил, данных с рождения благодаря гребаному зельецу, коим его «суженая» скормила. Конечно же, со стороны Перси это было страховкой, потому что та ночь оставила наверняка неизгладимое впечатление. О да, та ночка была ух какой жаркой, и при одном ее воспоминании Аденька прикусывал нижнюю губу и тихо посмеивался, как и сейчас в принципе, только после послышался смех. Безумец, не правда ли? В таком положении безвыходном ему оставалось лишь смеяться, устремляя свой взгляд в небо, эту бездонную голубую чашу, ветер игрался с его волосами, не оставляя также без внимания дочь Зевса.
- Детка, они там обнимались, кажется! Ахаха, так наивно полагаешь, что можешь меня запросто взять в мужья?! А если не дамся и буду сопротивляться? - Ему так смешно и абсолютно становиться наплевать, сколько раз сбрасывать его будет Перси с этого обрыва, потому что если рассудить здраво, то когда-нибудь это зельице из организма «вытечет», и он исчезнет снова, смотается до очередной встречи где-нибудь в подворотне или же в переулке, где снова произойдет перепихон. - Порассуждай сама, дарлинг, что ты меня добровольно опоила отваром, которым небось стырила у Гекаты, и рано или поздно, после стольких сбрасываний отсюда, мои силы восстановятся, и поминай меня как звали, тебе снова облом, снова выслеживание моего зада еще так лет двести-пятьсот. Не устанешь, нет? О, еще как устанешь, мне-то прятаться уже в привычку.
После мужчина погрузился в свои мысли, пытаясь взвесить все «за» и «против». С одной стороны, он наконец-таки станет не холостяком, для него возникнет собственный хэппи-энд, Перси будет счастлива (или нет, это уже не его дело),  а с другой-она тоже женщина, что требовать будет ласки, любви и нежности, в общем всю эту ваниль, которая Аиду поднадоедала, поэтому можно было уже включать счетчик и отсчитывать, сколько же они продержаться в счастливом браке.
Но даже боги не в силах противиться своей Судьбе-это прекрасно понимали все олимпийцы, которым приходилось порой нелепо подчиняться тому, что прописано у них. Грек понимал простую истину, знал, что рано или поздно за ним придет его милая, которая и приголубит и на три буквы пошлет, да и еще поучаствует в извращениях. Вздохнув и понимая, что положение безвыходное, с губ мужчины слетают слова:
- Хорошо, ты меня уговорила, поехали в одну церквушку здесь неподалеку, там один священник и по совместительству тот, кто продал мне душу, нас обвенчает. Прямо сейчас. Согласна? Насчет колец не беспокойся - ты ж меня знаешь. И отпусти меня в конце концов, я никуда не убегу теперь.
Аид посмотрел на девушку исподлобья мрачно с упреком и укором, потому что извините, когда было надо-мозг оценивал ситуацию трезво, а так он просто всегда валял дурака. Может, в глазах олимпийцев Владыка выглядел идиотом, правда, на самом деле, редко когда ему хотелось играть по написанному у греков в мифах-эдакий бородатый хмурый и мрачный дядька, сидевший на своем троне с трезубцем в руках, а по правую или левую сторону трона восседала дочь Деметры и Зевса. Сейчас мужчина представлял из себя некое эхо греческое из мифов, без бороды и трезубца,  но достаточно трезво соображающим, а наглость и эгоизм как ветром сдуло.
- Обдумай только хорошо: нужна ли тебе такая жизнь с человеком, точнее нечеловеком, милая? - Бессмертный не может до нее дотронуться, да и вообще просто прикоснуться. А так хотелось… - Скажи мне, готова ли ты подкрепить свое желание и стремление путем продажи своей души посредством обручения и брачных уз, что свяжут нас с тобою до конца дней наших?
Старший сын Кроноса начал выворачивать руки, заламывать запястья и вскоре узел, сковывавший руки, упал на песок. Скрипя зубами, мужчина раскинул руки в стороны, закрывая глаза.
- Ты можешь меня отпустить, пустив в полет и наслаждаясь, как мое тело превращается в жуткую кашу. Или,- мужчина сделал небольшую паузу, - ответь на мой вопрос.
Нет, Аид не бросался словами на ветер в данный момент; он абсолютно серьезен и спокоен, пусть даже этого Перси вряд ли захочет воспринять всерьез. Скорее, она даже расценит это как шутку или явно издевательство над ее терзающейся душой. Что ж, решать не ему.

Tom Jones - Green Green Grass of Home
- Нет.
Но ответ для нее уже не имел никакого значения, как впрочем и для Аида. Ему уже не хотелось бежать; он устал, хотел найти покой хотя бы на то время, что было отведено им. Пусть и они когда-нибудь умрут, но смерть уже произойдет не в одиночестве и не вдали друг от друга. Его руки все еще болят, как и все тело, «постанывавшее» о том, чтобы лечь в постель или же прям на краю обрыва, хотя сейчас им двоим совсем не до прихотей.
Владыке кажется, что мир сейчас вертится вокруг них, в танце, который был начат при смене очередной композиции по щелчку пальцев. Отойдя еще буквально на два шага и притягивая Перси за собой, оба - будущие (а может и нынешние) супруги - танцуют, и  мужчина снова изучает ее черты лица, скромно улыбаясь, ведь теперь его ничто не прервет, у него нет такой работы, что не жалела его, но есть эта единственная девушка, что всегда была в его сердце. Только сейчас эта истина кажется Аиду слишком простой: он влюблен, еще давно. И пусть любовь казалась раньше ему чем-то недосягаемым и невозможным, то сейчас она рядом с ним, кружится в одном танце, для него обозначавшим начало новой главы  в этой бесконечной книге под названием Жизнь. Время словно замедлилось, двигаясь в такт музыке, ласкавшей уши двоих.
- Странные боги, не так ли, - шепчет Владыка своей любимой, - вначале ведут себя по-хамски и абсолютно наплевав на законы, что прописаны космосом и для них, только законы эти действуют слишком слабо на них. Персефона, моя дорогая Персефона, сколько веков нам предначертано жить - я не знаю, но знаю лишь, что сейчас я безумно люблю тебя. И никому не отдам.
Аид остановился, и правая рука поднялась, предоставляя взгляду обоих тарелку с золотой каемочкой и разрезанным гранатом пополам. Да, хоть в чем-то Вам мифы не врут: для заключения божественного союза им требовалось лишь вкусить плод, наиболее известный как «гранат». Странные смертные все-таки: отчасти видели не только свои, но и судьбы тех, кому поклонялись в древности, а потом объединяли это в сказки, мифы, легенды, намазывая на текст слой ненужной ванили, но это всего лишь дабы не знали последующий поколения, что порой дело обстояло совсем не так, как прописано в древних текстах.
- Давай вспомним одну простую истину, прописанную греками, - мужчина ухмыльнулся, - Помнишь, что тебе пришлось вкусить гранат, дабы быть со мной всегда и навеки вечные? Так вот, в этом наши дорогие греки правы, поэтому силь ву пле, вкуси этот плод в знак любви и с этого момента ты моя супруга.
Старший сын Кроноса понимал, что может, их жизнь не будет сладкой, но куда без ссор и разрушений пары-тройки зданий, дабы потом закончить все это в подворотне или в машине жаркой сценой? Правда, сейчас он должен думать совсем не об этом, нет; сейчас она рядом с ним, никуда не спешит, не уходит. И вроде бы это не должно расстраивать Аида, правда, в какой-то степени он был разочарован, что в дамочке оказалась страннейшим образом бабская частица, хотя… Небось от Деметры, своей мамаши, унаследовала, - подумал мужчина, вспоминая свою сестрицу, не отличавшуюся особым умом, правда, Зевс запал на нее по причине того, что младая кровь бурлила, в то время как Аденька по «доброте» душевной наводил порядки в своем подземном царстве.
Что изменилось сейчас? Ни царства, ни Олимпа, ни младшенького тупого братца - всего лишь красный кадиллак, женщина, в которую грек влюблен, и он сам. Наверняка со стороны он смотрелся глупцом, как и всякий любивший хоть раз до потери пульса. Да только вот не тянуло мужчину сброситься с обрыва или же в небе написать «Я люблю тебя, Перси». Это смотрелось глупо и нелепо, поверьте ему, ведь было немало примеров, где люди поначалу делали глупые поступки, а потом расставались по причине, что чувства поостыли.
А что Персефона? Она красива и умна, обольстительна и коварна, прекрасное сочетание для такого эгоиста с завышенным ЧСВ как Аид. А что же будет, если обычный смертный попадется им на пути? Не стоит гадать на эту тему, поэтому Владыка предпочел просто откинуть ненужные мысли в дальний ящик и наслаждаться моментом, наблюдать за Перси, казавшейся сейчас ему невинной девушкой, такой всей хотевшей скрыться за его спиной и спрятаться от всего мира подальше. И этот образ ассоциируется с той первой ночью, где его суженая была просто-напросто девчонкой, неумелой и неопытной, покрывавшейся румянцем от каждого комплимента или взгляда, брошенным в ее сторону.
Знаете, что было любовью для Аида? Просто доминирование в отношениях, поэтому доселе он не задумывался, что когда-нибудь столкнется с подобными ему. Он даже не расстроился, когда сейчас позволил Персефоне поиздеваться над ним; ему было интересно, что же будет дальше. Ему даже нравилось, что такая женщина как она брала иногда вверх в отношениях, поэтому расстройство и замешательство улетучились, когда Владыка вспомнил, с какой дерзостью женщина буквально-таки велела сделать ему ей предложение.
Правда, зачем ей это надо было? Они же могли просто начать жить вместе, как того хотелось им двоим. И не важно, были ли у них обручальные кольца, стоял ли штамп в паспорте - ведь не для этого любовь была создана, она же просто связывала людей, давала повод провести остаток жизни в компании единственного и драгоценного человека, а это лишь смертные придумали. Брак.
Аид наклонил голову набок, с интересом и любопытством наблюдая, что же выберет Персефона, не замешкается ли она в эту минуту.