STAR TREK| ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ
Имя: Spock | Спок
Возраст: 28 y.o. | born on a stardate 2230.06
Раса: human-vulcan hybrid
Деятельность: Starfleet science officer, First officer (posting: USS Enterprise)
Внешность:
Zachary Quinto | Закари Куинто
|
-2237-
Ему семь, над головой ярко отражает свет звезды Наблюдатель, а под ногами каменная пустыня. Вырубленные в скалах дома Ши’Кара остались далеко позади, и ему не слышно больше города, не слышно ничего, кроме собственного дыхания и движений селата рядом. Он один на один с собой, один на один с эмоциями, окатывающими его волнами. Непроизвольно сжимая кулаки, он различает отчаянье и гнев помимо прочих. Эти с ним каждый день. Каждый день он бежит от них. Окровавленное лицо Стонна и неодобрительно поджатые губы отца стоят перед глазами, пока Спок упрямо переставляет ноги. Было бы логичнее просто найти какое-нибудь убежище на все десять дней, а не скитаться вот так, но ему кажется, что тогда он точно сойдет с ума, без какой-либо помощи со стороны его человеческой половины. Поэтому – холод вокруг, поэтому – вой ле-матьи неподалеку, теплая шерсть селата под пальцами. На третий день ему становится очень спокойно, принципы Сурака аккуратно вписываются в реальность красной пустыни и электромагнитных бурь вокруг. На четвертый Спок твердо держит в руках острый зазубренный камень и думает, как было бы хорошо просто закончить все это. Недоразумение, являющееся его жизнью. На десятый, на пути к огням родного города, ему приходится убить Ай-чайю – единственное существо, которое он так по-человечески называл другом. Логика диктует это, как правильное решение – раны от укусов хищника, с которым они столкнулись, превратили бы жизнь старого селата в сущий кошмар.
Обычный семилетний мальчик в нем ненавидит такую логику.
Отец Т’Принг не одобряет то, что творится в его голове. Его острый ум пронизывает все существо Спока, находит все тайники, бесцеремонно, беспардонно. Вскрывает всю эмоциональную нестабильность, несовершенство. Низшее существо, не способное себя контролировать. Варвар. Неприемлемо. Их все-таки соединяют, незаметная вязь где-то под корой мозга, но все, чего хочется и их родителям, и им самим – быть как можно дальше друг от друга. Политически выгодное сотрудничество оборачивается неловкостью и отчужденностью. Когда желание Т’Принг случайно докатываются до него, он лишь кивает, принимает, как данность. Когда придет его время (если придет, спасибо человеческой физиологии), она будет здесь, потому что это ее долг, как женщины Вулкана. И это все, что когда-либо будет между ними.
-2249-
Спок не умеет утешать. Неловко переступая с ноги на ногу, он сцепляет руки за спиной в замок и беспокойно рассматривает миниатюрную человеческую фигуру перед ним. Аманда плачет, эмоции текут по их фамильной связи, будто лава из жерла вулкана. Обжигают.
Разве я мало для тебя сделала?
Почему ты не можешь остаться?
Что еще тебе от меня нужно?
Его усилие удержать ментальные барьеры граничит с физическим. Он принял решение, во многом из-за нее, и не жалеет об этом. Как сказать об этом ей, настолько погруженной в свои чувства, материнские опасения. Это был логический выбор. В ответ она всем своим видом показывает, куда он может засунуть их вулканскую драгоценную логику.
В конце, она предлагает ему пройти подготовку у мастеров Гола. То, что раньше казалось ей чудовищным, избавление от всех эмоций, практически полное уничтожение ее наследия, ее человечности, теперь становится ее желанием. Колинар становится ее мечтой для него.
После этого, он преисполняется уверенности, которой, если честно, не было до этого. Спок не может оставаться здесь. Его мать ненавидит человека в нем - дар, который он учится принимать.
Вулкан еще никогда не казался настолько холодной планетой.
Их взаимное молчание длится почти девять лет.
Сан-Франциско заставляет его кутаться в два свитера и сторониться скоплений людей. Весь город будто фонит эмоциями, он чувствует кожей толпу, сильнейший контактный телепат за последние поколения. Все здесь будто говорит ему – не нужно сдерживаться, на этой планете ты не получеловек. Однако инопланетянин. Чужеродный все-таки, какой бы степени толерантности не достигли люди за век. Наверное, поэтому ему так легко придерживаться вбитых с детства знаний и поведения. Проходят годы, и Спок уже не замечает, что становится немного более расслабленным в окружении людей.
Классы по науке не напрягают его, и очень быстро остается только тоска и скука вместо заинтересованности и любопытства, толкающих его на действия. Он слишком сильно подготовлен, говорит ему капитан Кристофер Пайк. Думаю, тебе стоит записаться еще и на классы, предназначенные для Командных Офицеров, говорит он. Спок не находит аргументов против. Пайк качает головой и добавляет: может, на борту корабля ты найдешь то, что ищешь.
Что бы это ни значило.
Спустя несколько лет Спок оказывается на звездолете Энтерпрайз.
-2258-
Подпрограмму кадета Кирка практически невозможно извлечь из теста, восстановить изначальные значения. Спок, компьютерный специалист высшего уровня, впервые за несколько лет чувствует – да, чувствует, - как то, что делает его хорошим офицером по науке, теперь заставляет раздражаться, но, в то же время…
Перед академическим слушаньем, коммандер собирает все, что может узнать об этом нахальном человеке. Джеймс Тибериус Кирк. Засекреченные файлы в информационных базах, отец-герой и учебный план, рассчитанный на три года вместо четырех с кроссспециализацией. Кирк выходит к подиуму перед Адмиралами с улыбкой от уха до уха, и Спок непроизвольно удивляется этому человеку.
Джим – это загадка, которую ему хотелось бы разгадать. Но вместо этого, он очень скоро начинает видеть зарвавшегося звездного мальчика, которых здесь быстро спускают с небес на землю (часто даже в буквальном смысле, оставляя на планете), и раздражение только усиливается.
Разочарование.
После – Вулкан уничтожен, его мать мертва, капитана Пайка держит в заложниках безумный ромуланец, и Споку хочется растереть что-нибудь в пыль. Но перед ним только Кирк, которого здесь быть не должно. Он выплевывает обвинения, обвинения-наоборот, противоположные тем, которые Спок всю жизнь слушал от своих сверстников.
Ты ничего не чувствуешь. Это даже не совместимо с твоей программой.
Ты никогда ее не любил.
А затем горло Кирка под его пальцами, которые сжимаются все сильнее, оставляя человека без кислорода. На мостике тихо, но в голове Спока крики миллиардов вулканцев, знающих, что их ожидает, чувствующих, чувствующих, чувствующих ужас и страх. Его барьеры на нуле, и сквозь кожу сочится горе. Горе, которое выжившие из его расы будут стараться подавить, водрузив идеальные маски бесчувственных и совершенных существ. Притворяясь, что все хорошо. Все хорошо.
Среди этого фона он слышит ее, слышит, как и несколько часов назад, как она тянется к нему, как родительская связь крепнет в последние секунды, прежде чем оборваться навсегда.
Когда все заканчивается, капитан Пайк не может передвигаться без посторонней помощи, вулканцы со всех уголков галактики бросают свои посты и устремляются в колонию для восстановления расы, но Земля не исчезла в сингулярности, благодаря Кирку. Спок возвращается в Сан-Франциско и мысленно посылает старшего себя с его положительными пророчествами о дружбе и предназначении. Столь серьезные раны требуют чего-то большего, чем гипотетическое будущее, которое, вероятнее всего, будет так же изменено, как и стало прошлое. В конце-концов, теперь это альтернативная версия реальности.
В которой у него больше нет дома. Никакого.
- Сын посла Вулкана на Земле Сарека и человеческой женщины, учительницы Аманды Грейсон. Создан с помощью вмешательства генной инженерии, родители предпочли дать человеческим генам диктовать большинство изменений в его теле, полагая, что таким образом Споку будет легче приспособиться к собственной дихотомии.
- В связи с приверженности вулканцами логического, безэмоционального образа жизни, в школе подвергался нападкам со стороны сверстников, стремившихся при любой возможности задеть его чувства и вызвать эмоциональный отклик, дабы продемонстрировать всем его несовершенство. В трех из известных 35 случаев подобная конфронтация заканчивалась применением Споком грубой силы против одноклассников.
- Из-за направленной против него ксенофобии, Спок прошел обряд взросления каш-ван раньше положенного. После десяти дней пребывания в пустыне, он объявил отцу свое решение выбрать путь истинных вулканцев, т.е. логики и принципов Сурака.
- По окончании обучения, Спок подал запросы на принятие в Звездный Флот и Вулканскую Академию Наук, в то же время обдумывая возможность пройти обучение у мастеров Гола на пути к Колинару (избавлению от всех эмоций). Однако выбрал Звездный Флот, осознав, что остальные вулканцы никогда не примут его, как равного. Реакцией Сарека на подобный выбор сына было тотальное неодобрение и долголетнее молчание, вплоть до уничтожения Вулкана в 2258.
- В академии был одним из самых успешных кадетов, выбрав сразу два направления обучения – командование и науку. После преподавал классы по ксенолингвистике, астрофизике и компьютерам, в том числе программировал тест Кобаяши Мару для выпускников, который никому не удавалось пройти, кроме Джима Кирка, попросту взломавшего его.
- В 2258 году получил звание Коммандера и принял предложения Капитана Пайка стать его первым помощником на только что достроенном Энтерпрайз. Как инструктор, принимал решения о назначении кадетов на звездолеты. В том же году привлек Кирка к дисциплинарному слушанью, во время которого и состоялось их первое знакомство.
- Был в отношениях с Нийотой Ухурой, которые, впрочем, распались после миссии на Вулкане.
- Во время событий на Вулкане Споку удалось спуститься на погибающую планету и спасти старшин своего народа, которые аккумулировали в себе катры (души, сущности), для сохранения культурной и исторической составляющей расы.
- В черной дыре, поглотившей Вулкан, погибла и Т’Принг, девушка, с которой Спок был ментально обручен с детства.
- На Земле встретился со своей старшей альтернативной версией, однако никакого доверия к этому Споку не испытал.
- Отношения к капитану Кирку настороженное и больше негативное на данном этапе.
|
“Of my friend, I can only say this…
of all the souls I have encountered in my travels,
his was the most… Human.”
– James T. Kirk, 2285 original timeline.
Двойственность натуры и железные принципы. Он не отступает от них, хотя порой и позволяет людям, обычным людям, видеть его человеческую сторону, чувство юмора, даже доброту. В остальное время ему приходится это скрывать, но эмоции, в детстве так досаждающие ему, так грозящие вывести его за грань логической модели, в которую он все никак не вписывается, теперь каталогизированны, отмечены, легко узнаваемы. Он ставит перед собой задачи и добивается их, он решил узнать их и принять себя таким, какой он есть – противоречивым, нестабильным. И выстроить на этом фундамент вулканской логики, принципы которой ему идут. Ему легче дышать, зная, что он делает.
Спок не любит не понимать, но, в то же время каждое новое событие, каждое ощущение или переживание представляет неисчерпаемый источник нового опыта. Он не разнуздан, каким был Сайбок, его брат. В последние годы его занесло всего один раз – после провокации Кирка на мостике Энтерпрайза. Спок тормозит с принятием поста Старшего Помощника в пятилетней миссии под его командованием во многом потому, что этот человек – непонятный, нерешаемый человек, - так легко обходит его барьеры, словно их нет. Так не должно быть. Годы медитации и строгости воспитания не должны взрываться суперновой из-за мысли об одном единственном живом существе.
Кристофер Пайк был прав – Спок искал что-то. Искал все время, начиная с той ночи в пустыне. Возможно, это был смысл жизни. Более тривиальное – дом – Коммандер предпочитает не говорить самому себе. Вулкан, исчезающий в черной дыре космоса будет всегда мерещиться ему во время человеческого сна, который Споку изредка все-таки нужен.
Он – офицер, его жизнь – это долг. Но интерес исследователя, погасший было во время учебы в академии, снова что-то переворачивает в нем. Он хочет, безумно хочет оказаться на борту корабля, но тем больше причин не делать этого. Желания сопряжены с эмоциями, а не с нуждой, но Споку кажется (быть может, потому, что он не может продуктивно медитировать в последнее время), что ему нужно это больше воздуха. Оказаться на звездолете полном нелогичных людей.
Ему необходимо быть нужным, как и всякому живому существу. Но, пассивный по вулканской природе, он не ожидал, что ему станет некомфортно в бездействии. Работа офицера по науке в миссиях – наблюдать, собирать данные, делать выводы, но Спок помнит, как бежал за Кирком по коридорам Нарады, помнит адреналин, умноженный на горечь. Что-то с ним не так, снова, как и в детстве. Что-то пошло не так в его программе.
Они все еще только учатся этому – командовать кораблем, даже просто дружить. Спок смотрит на свою альтернативную версию, пожилого убитого воспоминаниями посла, мягкого, но мудрого, и не перестает удивляться. Этим человеком он станет на пути, который выбрал? Совершенно определенно вулканцем, но, в то же время, нет. Совершенно определенно эрудированным, но ослепленным своими убеждениями. Манипулятором и обманщиком.
В его голове это звучит грубее, чем есть на самом деле. Ему столько всего еще предстоит узнать, столько лет впереди, без или с уже ставшей легендарной командой кадетов на Энтерпрайзе. Он оборачивается назад, помнит каждый момент прошлого, помнит, как плакала мать, когда он побитый, с окровавленными костяшками пальцев возвращался домой. Помнит ужас и террор, когда сознание отказывалось оценивать логически масштабную трагедию. Он штурмовал сам себя и собственноручно созданные вершины больше двадцати лет. Он бунтарь. Белая ворона. Палица в глазу всего вулканского сообщества, презирающего эмоции.
Вероятно, именно на этом корабле ему и место.
А, значит, он может спокойно совершить этот прыжок веры навстречу нелогичному капитану с ясно-голубыми глазами.
|
. эйдетическая память
. контактная телепатия
. знание всех основных языков Федерации Планет
. обладает способностью погружаться в восстановительный транс, лечащий самые тяжелые раны
. владеет вулканскими боевыми искусствами Суус-Мана (в том числе, активно применяет вулканский нервный захват)
. гроссмейстер три-де шахматных турниров
О ВАС
СВЯЗЬ:
ПРОБНЫЙ ПОСТ:
Зак спит беспокойно. Устраивая неудобные кости на почти собачьей подстилке, он уговаривает себя тишиной за окнами и громким стуком колес поезда вдалеке еще немного побыть в мутном полузабытьи от истощения. Не то, чтобы реальность была более четкой – стены комнаты растекаются перед глазами в одно большое пятно грязно-желтого, почти черного. Зак инстинктивно сворачивает тело в тугой позе, выставляя наружу незащищенную спину. Нелогично, ведь если бы он хотел убить, давно бы уже сделал. Если бы Зак не хотел разобраться, давно бы начал применять гипноз. А теперь уже поздно. Он свои мысли не может проконтролировать от всего произошедшего, не то что заставить кого-то к себе прислушаться.
Цезарь. Мальчик-на-энтузиазме, один из немногих по-настоящему пробивных в Ордене. Цезарь – орудие войны, беспокойно мечущееся в своих собственных представлениях о реальности. Одендалю понадобилось два дня, чтобы понять, что не так с ним, гребанным зельеваром ордена, исчезнувшим во время неудачного эксперимента. Два. Чертовых. Дня в этой конуре. Или то была прошлая, такая же обшарпанная и грязная, как вода в Темзе?Он знает, что его не станут слушать.
Он знает, что никто не поведется на сказочку о волшебстве.
Он не знает, как ему подступиться к этой проблеме.
Он заперт в одной комнате с человеком, считающим, что Зак разрушил его жизнь, а отец Зака – великое Дело организации Цезаря.Он заперт в одной комнате с гениальным мальчиком, который без сомнений зароет его живьем во имя идеи.
Одендаль судорожно выдыхает, глядя в зеркальную поверхность разбитого телевизора на фигуру фанатика в дверном проеме. Посмотри, - говорят ему, - что вы сделали с этими детьми. Посмотри.
Дуло глока прижимается к его виску, и сердце пропускает один удар, после чего тело реагирует инстинктивно. Выходит смазано, неудачно, руки опускаются сами по себе и черные пятна пляшут перед глазами. Сколько прошло времени. Как далеко Мертенс в своих фантазиях. Что. Черт. Возьми. Делать.
Одендаль не знает, как играть в эту игру. После бесконечных ночей в этой комнате, предоставленный самому себе и молчаливому человеку в углу, он все еще не знает, но методично перебирает все свои предыдущие и будущие возможности, обрабатывая информацию, как всегда. Стараясь, по крайней мере.На самом же деле все, что Зак сейчас может – это стоять перед этим человеком на коленях, (как и вчера), унимая мечущиеся по кругу мысли в ровную последовательность, и выносить его удары, (как и три дня назад), держа взгляд в границах спокойствия. Ему кажется, что еще немного, и он сам поверит. Поверит в то, что Уайт закрыл глаза на действия талантливого психа, что эта инициатива как раз кстати, что Орден начал в самом деле давить своих. Зная собственного отца и то, как и где он мог подпортить им дела своей политической занозой в заднице, он не был бы удивлен. Почти. Зная, что на самом деле произошло с Цезарем, где-то, как-то, он даже понимает, что заслужил все это.
Его прокол, его недосмотр, его ошибка.- Я тебе не солнышко, ублюдок, - Зак сжимает руки позади себя в замок, чтобы не покалечить в ответ то ли его, то ли себя. Он слишком слаб, и от ударов пространство вокруг кружится, но потеря сознания – последнего его оружия по факту, - не входит в ближайшие планы. Так нельзя. Он не понимает, - Зак уговаривает себя снова и снова, - Он не знает и не хочет знать.
От последнего удара боль в виске растекается по сознанию белыми вспышками, и Зак падает на четвереньки перед Цезарем, унизительно, противно. Так быстро быть преданным собственным телом, вдобавок ко всему остальному. Скорее всего, этот придурок забьет его до смерти, но у него просто нет сил дать хоть какой-то отпор. У него больше нет времени что-либо придумать.
Мертенс ничего не помнит.Где-то на периферии Зак слышит, как террорист заряжает свой маггловский пистолет, видит смутно носки его армейских ботинок перед собой, и убеждает себя выровняться, посмотреть в залитые яростью глаза, только чтобы еще раз убедиться, насколько Цезарю снесло башню.
- Давай уже, - Одендаль кивает на оружие, - Это ведь легче всего.
Он и сам не понимает, зачем так скоро.
Он сдается.
