The Story of the Sforzas| История династии Сфорца
Имя: Катерина Сфорца | Caterina Sforza
Возраст: 14
Раса: человек
Деятельность: графиня Имолы
Внешность:
Rachel Hurd-Wood | Рейчел Хард-Вуд
|
- Родилась в 1463 году от связи миланского герцога Галеаццо Мария Сфорца и некой Лукреции Лaндриaни.
- Она была единственным ребенком Лукреции от Галеаццо, хотя, помимо нескольких зaконнорожденных детей, женщина имелa еще одну внебрaчную дочь Стеллу, с которой Кaтеринa, тaк же кaк и со своей мaтерью, сохрaнилa сaмые добрые отношения.
- В рaннем возрaсте Кaтеринa былa усыновленa и воспитывaлaсь в семье герцогa, так как в те времена итальянцы не проводили большого рaзличия между своими зaконнорожденными и внебрaчными детьми.
- Супруга отца, Бонна Савойская, обладающая мягким характером и добрым сердцем, относилась к девочке, как к своему собственному ребенку. Она приняла всех незаконнорожденных детей своего мужа, рожденных до заключения брака, но герцог не изменил своим привычкам иметь много любовниц.
- Катерина воспитывалась во всех традициях семьи Сфорца, где в порядке вещей было обучать воинскому делу даже девочек, что дало ей умение владеть мечом довольно сносно для юной леди.
- В 1473 году былa обрученa с Джиролaмо Риaрио, племянником Сикстa IV.
- Так как Катерине на тот момент было всего 10 лет, свадьбу следовало ожидать через четыре года, но это не мешало будущим супругам иногда видеться.
- Разумеется, этот брак был не более, чем попытка укрепить связи с престолом Святого Петра.
- В 1477 году Кaтеринa покинулa дом и нaпрaвилaсь к будущему мужу.
- Девушке пришлось задержаться в Имоле, где ей был оказан почетный приём, потому что погодные условия не блaгоприятствовaли путешествиям.
- Однако, вскоре планы изменились, и Сфорца направилась в Рим.
- Муж встречaл ее в семи милях от городa и постaрaлся всеми средствaми продемонстрировать свое рaсположение к ней.
- На следующий день весь Рим собрался, чтобы увидеть торжественный въезд Катерины в город. В сопровождении толпы, она проследовала к Ватикану, где римский первосвященник обвенчал её с Риарио. Поговаривали, что дядя её супруга относился к невестке с вопиющей фамильярностью.
|
Катерина никогда не была похожа на девочек из своего круга. Она охотнее проводила время за верховой ездой и фехтованием, нежели за музицированием и вышиванием, любовь к которым тщетно пыталась привить ей Бонна. Истинная дочь своего отца, она была Сфорца до самого мозга костей. Решительная, своенравная, практически неуправляемая, но гибкая, если это может принести ей выгоду. Девушка остра на язык, что, скорее всего, является главным её оружием. Нельзя точно определить, можно ли назвать Катерину прямолинейной, так как зачастую вся её прямолинейность, как это принято в высшем обществе, выливается в ряд откровенных намеков. Хитра и умна не по годам, а это вкупе с поразительной проницательностью позволяет ей добиться своего в большинстве случаев. Способна на жестокость, если можно прикрыться справедливостью. Она свято верит в то, что порой результата можно добиться исключительно жесткими методами. Юная синьора прекрасно осознаёт свою женскую привлекательность, и умело ею пользуется. Нельзя не отметить её талант к управлению людьми, хотя многие бы, злясь на самих себя, охотнее назвали бы Катерину маленькой манипуляторшей.
|
Способности: верховая езда, фехтование, вышивание, игра на лютне, танцы, стихосложение, небольшие познания в ядах.
О ВАС
СВЯЗЬ:
|
|
skype: marquisedarco
ICQ: ...Другие средства связи:
...
ПРОБНЫЙ ПОСТ:
Оцепенение. Это непонятное чувство, когда не ощущаешь страха, даже если есть все причины, чтобы испугаться, или не чувствуешь радости, пусть окружающим мир делает всё, чтобы ты был счастлив. Это чувство, когда краски меркнут, а взор окутывает незримая дымчатая пелена, ограждающая, замыкающая.
Силуэты мелькали, будто в безумном калейдоскопе, будто безликие дома, проносящиеся в окне во время долгого пути, сбивая женщину с толку и превращая важное в обыденное. Мрачный, словно безлунная ночь, маэстро Леонардо как в бреду крутился вокруг Аудиторе, тело которого медленно покидала жизнь, а Катерина стояла чуть поодаль и наблюдала, не сводя с него глаз. Возможно, ей впору было дать слабину и хоть на мгновение стать обычной женщиной, которой уже впору было измученно вздыхать и сотрясаться от рыданий, читая одну молитву за другой, но Сфорца была не такой. Жизнь достаточно подготовила её к тому, чтобы женщина выявила зловещую закономерность событий, происходящих с ней. И теперь, когда кожа обычно смуглого итальянца способна была сравнится с пергаментом, она ловила себя на мысли, что так и должно быть. Нет, не подумайте, графиня ни в коем случае не желала Эцио смерти, напротив, она всем сердцем желала его выздоровления. Дело было в другом. После смерти отца и мужа в голову женщины, не склонной к навязчивым идеям, одна всё-таки закралась. Стараясь не задумываться об этом, Катерина в глубине души всё же верила в то, что все дорогие ей мужчины обречены на погибель. Тогда мозаика складывалась как нельзя удачнее, хотя удачнее - не самое подходящее слово в такой ситуации. Каждую минуту, что она проводила рядом с ним, каждый раз, что ловила его горячий, бесовской взгляд, Сфорца понимала, что привязывается к нему, бесстыдно влюбляется в него, будто юная девица. Что ж, её можно было понять, ведь, будем откровенный, в Эцио Аудиторе трудно не влюбиться. Катерина наивно полагала, что если будет держать его подальше от себя, то спасёт его, даст ему жить, а затем рано или поздно совладает с чувствами к нему. Роковая ошибка.
Графиня задыхалась от боли, но не могла её выразить, точно кто-то украсил увесистым замком тайную дверь в её сердце. Она старалась вести себя так, словно ничего не случилось, но улыбка, исчезнувшая с её лица, открывала, чем заняты её мысли. Всю ночь женщина не сомкнула глаз, читая молитвы, какие только могла вспомнить, в надежде, что Бог, если он существует, если Он действительно любит её, сжалится над её душой. Как это корыстно и цинично вспоминать и Нём лишь тогда, когда другой надежды уже не остаётся, и как это по-человечески.
С первыми лучами солнца Катерина поднялась с постели, зазвонив в колокольчик, чтобы оповестить камеристку о том, что госпожа уже проснулась и готова к переодеванию. В это ясное солнечное утро её радовало лишь одно - если бы с Эцио что-то случилось, если бы он не выдержал, то кто-нибудь уже давно оповестил бы её. Приведя себя в порядок, женщина посмотрела в зеркальце и попыталась улыбнуться. Господь любит меня.
Когда Сфорца спустилась к завтраку, ей удалось на время успокоить своё сердце, но свинцовая печаль по-прежнему не сходила с её лица, наполняя голубые глаза невыплаканными слезами.
Отредактировано Caterina Sforza (2014-04-19 17:33:08)
