Мейсон провожал смазанным взглядом деревья за окном автомобиля. Руки скользили, придавая словам формы. Из динамика доносились бендиры и гедры.

Убить Ганнибала, действительно, почему нет.
Как психиатр ты не очень, дружище. Ну. Совсем нет. Нет... нет.
Марго будет недовольна. Люблю ее.
Я. Я скормлю его свинкам.
Свинки.
Странный он все-таки.

- ...И в этот момент папа ушел и оставил меня одного. Естественно, я пошел за Павловым. Он издавал звуки, такие, смешные, и сопел. Представляешь, сопел! Да. Это... успокаивало.

Приходилось сжимать ему уши, чтобы он сопел. Верджер не скрывал своего восторга и щипал поросенка, пока он не начинал визжать. Мейсон вопил и радовался.

Отец же больше любил, когда Мейсон молчал. С закрытым ртом он выглядел умнее.

Мейсон улыбнулся, наслаждаясь моментом. Разве это не чудесно. Потрясающее, просто потрясающее чувство.
Верджер был пьян от одной мысли о том, что ему предстоит.
Мейсон достал телефон и, не прекращая рассказа, написал сестре, спросив в сообщении, как она себя чувствует и не болит ли у нее голова после анестетиков.

- ...он забрал Марго и отвел на кухню. Я спустился обратно вниз за недоделанным рисунком. Даже недоделанным портрет был в разы красивей настоящей Марго, это точно. Так рождаются шедевры...

Он дернулся, когда автомобиль затормозил и повернул к дому. Этот разносчик спермы, Грэм, небритый, стоял на фасаде, окруженный целой сворой псин. Уильям.

Верджер несколько раз произнес его имя, растягивая буквы, так, что они ядом капали с языка. Хотелось выть.
Сложив руки, он терпеливо ждал, пока Карло обыщет Уилла.
Втягивал носом морозный воздух. Пахло едой. Он им готовит завтрак. Изумительно.

- Доброе утречко, - Мейсон, улыбаясь, развел руками и тут же сложил их обратно. – Можем постоять на улице, но мне не нравится, как они на меня смотрят.
Он покосился на собак, потер переносицу, выжидая, и театральным жестом указал на салон автомобиля.
- Проходи первым, ну, давай.

Отредактировано Mason Verger (2014-05-19 02:31:48)