DuckTales | Утиные истории
Имя: Scrooge McDuck | Скрудж МакДак
Возраст: 58 y.o.
Раса: человек/селезень
Деятельность: Владелец и руководитель «McDuck corporation»
Внешность:
Gary Leonard Oldman | Гэри Леонард Олдмен
|
Однажды, давным-давно.
Семейство МакДак уходило корнями в далёкое средневековье, в те давние времена, когда славные представители его процветали и жили безбедно на южных просторах Шотландии, близ города Глазго. Те провинциальные территории во многом принадлежали родовитому семейству, которое, однако, не имело единства до момента жизни Сайласа МакДака, приходившегося ныне живущему Скруджу прапрадедом и прямым предком. Будучи, как и большинство членов семьи, приверженцем единства, Сайлас мечтал построить родовой замок, который должен был объединить всю семью «под одной крышей». И лишь только скупость помешала ему воплотить идею в жизнь. Шотландские друиды сразу же после строительства наложили псевдопроклятие на замок и начали выпускать своего огромного пса (принятого за призрака), наводившего ужас на всё семейство и вынудившего уток покинуть замок. Семья распалась, гонимая друидами на болота, а золото оказалось потеряно. Только самые смелые из тогда живущих МакДаков, а именно прямые потомки Сайласа, его дети и внуки, построили небольшой каменный дом, который отделял от поместья лишь бурный ручей. Вынужденные зарабатывать на жизнь, они избрали для себя существование обыкновенных фермеров. С новыми поколениями воспоминания о былом становились легендами, а «проклятие замка» - поучительной сказкой. Несмотря на это, никто из коренных жителей Шотландии не осмелился перейти порог родового поместья МакДак ( конечно, кроме самого Скруджа, но это уже совсем другая история)…
Шотландия, Глазго – середина девятнадцатого века (детство)
В старом, вековом доме напротив полуразрушенного замка семейства, у двух бедных уток, носивших фамилию МакДак, появились дети. Две младшие дочери, Матильда и Дортел, да старший мальчишка, названный Скруджем. Утёнок, в отличие от сестёр, даже в те времена был бойким и амбициозным, как и его некогда знаменитые предки, проявляя интерес к накоплению сбережений, а также некоторой скупости, ставшей «семейное традицией».
В семье фермеров жилось тяжело, а потому уже в возрасте десяти лет маленький Скрудж отправился выполнять свою первую работу, дабы помочь родителям справиться с финансовыми проблемами. Настоящей профессии утёнок получить не имел возможности, посему согласился (хотя и не с первого порыва) зарабатывать чисткой обуви на улицах Глазго. Первая пара сапог принадлежала землекопу. Покрытые засохшей грязью, они едва ли могли подвергаться чистки. Но Скрудж, проявив упорство, начистил сапоги до такой степени, что мог видеть на отполированной замше собственное отражение. Увы, тяжёлый труд вознаграждался мало, а потому единственной платой утёнку послужила монета в десять центов.
Несмотря на невозможность потратить десять центов на благие нужды, Скрудж воспрянул духом и сохранил первую монету, как символ, ставший позднее счастливым талисманом. Выполняя тяжёлую работу, утёнок проявлял смекалку и находил способы упрощать свой труд, чем увеличил выручку. Однако родители его продолжали мечтать об иной жизни, безбедной и лёгкой, как пух.
Когда же Скрудж подрос, семья приняла решение иммигрировать в Америку вслед за знаменитой тогда «американской мечтой» и несколькими дальними родственниками, чьи рассказы казались беднякам столь привлекательными. Но разве можно оставить хозяйство и дом, отправившись на заработки в неизвестном направлении? И вот, с горестью, но благой мыслью, родители отправили в Америку лишь одного Скруджа. Подростка направили к его дядюшке, Сому, чьи богатства на деле оказались пустыми словами. И хотя дядя молодого Скруджа претендовал на некое наследство, ему пришлось согласиться на спор с другим претендентом. Шансы на победу были так малы, что и богатство, казалось, уплывало из рук. Несмотря на это, Скрудж был уткой не робкого десятка, а потому, переборов желание отказаться, помог Сому исполнить заветное желание. Однако богатым стал лишь его дядя. Самого же подростка скупой и алчный родственник выставил за порог, решив не делиться новым незаслуженным состоянием. Скрудж попрощался со своим дядюшкой навсегда и отправился на Клондайк.
Америка, Клондайк – двадцатый век (молодость)
Клондайк – небольшая деревня в горах (была названа в честь существующего района на северо-западе Канады), относившаяся к разряду тех, кто манит бедняков и личностей, охотящихся за наживой во времена знаменитой Клондайкской Золотой Лихорадки. В то время, когда машинная техника ещё не использовалась, золото добывалось путём долгих поисков да тяжкого труда. И хотя случаи нахождения его были не так часты, многие конкурировали за право иметь участок горной земли. Молодой Скрудж оказался не исключением, желая попробовать себя в качестве старателя. Первые вложения в новую работу он сделал, заложив фамильные часы – единственную дорогую вещь, которой владел. Но селезень не сомневался в собственной удаче и продолжал искать золото, работая на морозе даже тогда, когда другие не выдерживали и сдавались. Наконец, его труд оказался вознаграждён. Он нашёл заветное золото и обменял его в местном банке на приличную сумму денег, часть которых отправил родителям в Шотландию.
Но жизнь Скруджа на Клондайке изменилась с той поры, когда он нечаянно забрёл в салон и увидел одну из красивейших крякв в той горной деревне. По мнению Скруджа, «Золотко» Голди была одной из самых жадных уток во всём Клондайке. И хотя знакомство её с молодым селезнем оказалось далеко не из приятных, по стечению обстоятельств она тоже начала работать на участке в надежде найти золотой самородок. Со временем ссора со МакДаком перешла в хорошее знакомство, знакомство стало дружбой, а после и первым истинным чувством, какое пришлось испытать Скруджу – любовью. Настоящей и самой сильной из всех, какие были во все времена селезня. На собранное золото пара собиралась уехать из Клондайка, ибо золота там оставалось всё меньше. Но стечение обстоятельств, а также гнусный обман мстительных врагов подставил Скруджа и очернил невинную Голди в его глазах. Огорчённый селезень покинул Клондайк один.
Африканские колонии, возвращение в Америку, новая жизнь в Дакбурге – середина двадцатого века (зрелость)
Скрудж был достаточно богат, чтобы жить хорошо, но ему этого оказалась мало. МакДак мечтал заработать больше, а потому, пользуясь главным правилом отца «работать головой, а не руками» начал вкладывать свои деньги, сохранившиеся с Клондайка, в поиски драгоценных камней в Африке и, конечно, в первые попытки «игры на бирже». Удача и ум помогли Скруджу продолжать богатеть. Капиталы возрастали с огромной скоростью и, чем богаче становилась утка, тем сильнее хотелось большего. Когда же наличных стало слишком много, МакДак начал осознавать тяжесть жизни в Африке. Он вернулся в Америку и построил для своих монет и бумажных долларов Хранилище, а чтобы не отходить далеко от богатства ещё и славный особняк на небольшом холме. Именно в те времена он познакомился со своими будущими конкурентами и врагами: Гавсами, Флинтхартом Гломгольдом и Магикой де Спелл.
МакДак обустроился в городе и даже создал собственную компанию, которая занялась строительством различных предприятий. Скрудж любыми силами зарабатывал деньги до тех пор, пока не стал самым богатым селезнем в мире. Казалось, всё есть у него, но не хватало одного – семьи. И хотя МакДак этого не осознавал до некоторых пор, судьба и здесь дала ему возможность исправиться. Его племянник Дональд Дак (сын Матильды МакДак) отправлялся во флот и вынужден был оставить свою заботу опекуна над тремя утятами – Билли, Вилли и Дилли. Скрудж, пускай и с большой неохотой, согласился присматривать за ними во время отсутствия Дональда. Уже очень скоро МакДак привязался к утятам, и стало для него в жизни их присутствие самым дорогим. Так в его доме появилась и Миссис Клювдия, будущая няня утят, и её внучка – Понка.
Жизнь МакДака никогда не была «слаще».
Дакбург – Нью-Йорк ( настоящее время )
Никакое приключение в жизни Скруджа не сравнится с тем, что ему пришлось пережить каких-то полгода назад. Произошло это в один из осенних дней, поздно вечером, когда в доме МакДака проходил семейный ужин.
Воспользоваться затишьем решила одна из злейших противников Скруджа – Магика де Спелл, опасная ведьма и охотница за счастливой монетой в десять центов, которую самый богатый селезень в мире получил, будучи ребёнком. Монета могла бы дать крякве могущество и силу, а потому Магика не боялась использовать своё опасное колдовство против МакДака. На этот раз она припасла нечто по-настоящему необычное - колдовские часы, с помощью которых надеялась убить Скруджа и всю его семью. Конечно, Магика не знала тогда, что часы эти не обладают свойством губить, но переносят свои жертвы вне времени и пространства, в реальный мир, делая во время перемещения из антропоморфных зверей обыкновенных людей. Однако Магика не смогла подобраться к Скруджу, а из-за глупой случайности уронила часы и перенесла в реальный мир не только МакДака, но и его особняк, и его Хранилище, полное денег, в Нью-Йорк 21 века.
Жизнь изменилась вместе с самим Скруджем, ставшим человеком. К счастью, и деньги тоже приняли иной вид, сменившись на настоящие американские доллары. Вынужденный привыкать к странному и необычному миру, МакДак начал заниматься привычным для себя делом – крутить капиталы и зарабатывать деньги. Он перестал быть самым богатым, но остался достаточно состоятельным, чтобы создать за полгода в Нью-Йорке компанию «McDuck corporation», построить несколько банков и увеселительных предприятий (вроде отеля, ресторана и др.), а также обучаться жизни в непривычной атмосфере Америки 21 века.
|
Все представленные в описании характера цитаты взяты из серий мультсериала "Утиные Истории".
В некоторых кругах общества принято распускать слух о том, что каждый, столкнувшийся нос к носу с огромным состоянием, превращает себя, сам того не желая, в бесчувственную машину по добыче ещё больших богатств, не сохраняющей в себе никаких душевных ценностей. И хотя Скруджа МакДака, как и многих других толстосумов, нередко считают таковым, стоит выразить глубокую признательность тому, что отнюдь не у всех деньги и влиятельность отнимают «душу».
«А вот и старый скряга»
В семействе МакДак много веков складывалось особое отношение к богатству, которое было принято считать за разумную «экономию» сбережений, хотя воистину никто не желал признавать это обыкновенной скупостью. Скрудж, конечно, подобной чертой не был обделён, а иначе не пришлось бы ему именоваться самым богатым селезнем мира. Скрягой он до некоторого времени являлся отменным, даже к собственным нуждам относился с некоторым безразличием, пытаясь найти лучший способ потратить как можно меньше денег из собственного кармана.
«- Подайте бедным.
-Они не заслужили.»
Благотворительность давалась Скруджу особенно тяжело. Скупость не позволяла селезню видеть дальше собственного носа, а все прошения он считал за истинным грабежом и нежеланием работать. Так казалось богачу до того момента, пока он однажды и сам не лишился своих состояний на короткий промежуток. В настоящее время, хотя и с особой неохотой, но Скрудж ощущает некоторое сожаление и желание помочь беднякам.
«Кто боится? Я? Да я боролся с медведями, укрощал львов, катался на крокодилах, как на водных лыжах»
Скрудж, несмотря на свой возраст, питает огромную страсть к приключением и оправданному риску, особенно, если это сулит ему выгоду. Селезень весьма амбициозен, но не берёт непосильных задач. Складывается ощущение, что ему и горы свернуть на раз-два. МакДак никогда не сидит сложа крылья, а уж шанса своего и подавно не упустит. Скрудж не получил должного образования в детстве, но его любознательность было не подавить. Он почерпнул много знаний из книг и во время своих путешествий, выучил несколько языков и стал достаточно эрудирован. И хотя Скрудж не из числа хвастунов, но в нём есть весомая доля гордости и даже некоторой самоуверенности. МакДак не без причины считает, что может утереть нос многим, если только пожелает.
«Работай головой, а не руками»
Девиз, которому следовал Скрудж, начиная с раннего детства. Селезень не зря считал умственную работу куда полезнее физической. И хотя МакДак обладал и недюжинной хваткой, и неплохими умственными способностями, решающую роль сыграла практичность и умение находить решение в затруднительных ситуациях. К сожалению, светлая голова селезня нередко оказывается под давлением грёз и несуществующих иллюзий о больших богатствах, затмевающая незначительные огрехи, которые могут стать роковыми.
«Ставь, ставь свои деньги на кон»
Высокое самомнение нередко играет дурную шутку с его обладателем. Самоуверенность Скруджа наряду с большими достижениями часто делают из богача искусного спорщика. В достижении своих целей селезень бывает очень упрям, но, несмотря на это, он никогда не перейдёт закон и, конечно, не станет использовать «грязные» и жестокие методы.
«Получив семью, я стал настоящим богачом»
Лишь только одно Скрудж ценит выше, чем деньги – семью. Истинное счастье, которое селезень обрёл с давним приездом его внучатых племянников, а также появлением в его жизни некоторых других раньше незнакомых, но ныне очень дорогих личностей. Пускай и не всегда можно заметить крепкую привязанность Скруджа к родственникам, она, тем неменее, является важным составляющим характера МакДака, самой положительной чертой в череде отрицательных, не способных затмить этих искренних родственных отношений. С потерей близких связаны и самые сокровенные страхи Скруджа. Близких друзей, как и семью, богач искренне ценит, как бы сильно ему самому не хотелось этому противиться.
|
...
О ВАС
СВЯЗЬ:
|
|
Другие средства связи:
Вконтакте - http://vk.com/id34687458
ПРОБНЫЙ ПОСТ:
О да, перед Берти, несомненно, была тётушка Дэлия. Никто не мог в одно время выказывать столько эмоций сразу, тем временем умудряясь каким-то образом реагировать на слова бестолкового племянника, направленные скорее на то, чтобы отвлечь родственницу. Но все попытки уверено шли под откос. Не было даже возможности хоть как-то улучшить ситуацию, да ещё на больную голову. Бертрам видел на морде львицы взгляд, полный укора, недовольства и многое другое. Будь это Агата, молодой самец поспешил бы сдать позиции и, более ни о чём не споря, склонить голову и поддаться властному голосу жесткосердечной особы. Дэлия - другое дело. Она могла пойти на шантаж, но тем неменее Берти относился к ней иначе, особенно сейчас, когда согласился на охоту в такую рань. Впрочем, были в этом и свои минусы. Кроме громогласного голоса, Дэлия имела при себе пару мощных лап, которые давали отменные подзатыльники. Голова и так уже пульсировала, не хватало получить ещё пару-тройку. Берти поёжился от одной мысли об этом.
-Просто постарайся быть более тактичным в следующий раз и я тебя не ударю.
-«Тактичным… Тактичным? И тётушка Дэлия говорит мне о тактичности?» - возмутился Бертрам, но вслух ничего не сказал. Лишь насупился и с некоторой обидой отвёл взор, поглядев на Дживса. Ещё один предатель… Да что же всё сегодня ополчилось на него? Стоило только весело провести время с дружками и вернуться домой рано утром, так надо было родственнице ввязать его в собственную, никуда не годную затею. И ещё Дживс поддерживает, это ж надо!
-«Каков негодяй. Нет, чтобы поддержать меня? В конце концов, кто из нас двоих его хозяин, я или тётя Дэлия? Хех, вижу в её хитром взоре подвох. Стало быть, считает Дживса своим камердинером? Вот уж нет! Я не отдам его всяким там… Тем более, что на это нет никаких оснований» - продолжал размышлять Берти, возмущаясь пуще прежнего.
-Нечего всё время беднягу Дживса гонять, пожалей его хотя бы иногда и прекрати обращаться с ним, как с вещью.
-Ах, значит, беднягу Дживса пожалеть? – Бертрам вскинул голову, гордо выпятив грудь – Если Вы не забыли, моя дорогая родственница, он всё ещё находится на службе у Вашего единственного племянника, а потому …потому я сам решу, какую работу будет выполнять МОЙ камердинер.
Молодой самец вновь косо глянул на змея. В другое время он бы никогда такого не сказал, но сейчас считал, что пора хотя бы раз в жизни высказаться, показать – с его мнением давно пора считаться. А то вот ещё, нашла себе занятие – распоряжаться его слугой!
-«И с какой стати ей вдруг перестало нравиться, как я обращаюсь с Дживсом?» - подумал Берти, недовольно пробурчав что-то себе под нос.
-Нечего сваливать результаты своих неверных умственных работ на слугу, - сказала Дэлия, попытавшись довольно таки странным образом выразить своё расположение к черноголовому. Тот, предчувствуя подобное, едва заметно отстранился от лапы охотницы, стараясь сохранить собственную гордость, особенно, когда увидел усмешку на морде Бертрама. Лев явно остался доволен тем, что Дживс не старается специально подлизаться к тёте Дэлии. Впрочем, кто знает…
-«Ведь это по его вине я теперь буду вынужден идти на эту дурацкую охоту… Но честь Вустеров не сломлена», - заверил себя Берти. Неожиданно, лев услышал, как нечто тяжёлое спускается вниз с воздуха. Оболтус поднял голову и увидел серого попугая. Не трудно было признать в нём Сеппингса. Этому пернатому уже было немало лет, как и тётушке Дэлии, однако он до сих пор отличался чертовски занятным характером, а также своей чрезмерной болтливостью. При Бертраме он обычно сдерживался, но как-то раз молодой самец заметил, как пернатый общался с Дживсом, которому в этот момент можно было только "позавидовать". Змей едва ли успевал вставить пару-тройку фраз в свою реплику, стараясь хоть как-то разбавить очень продолжительный монолог Сеппингса. Тем неменее, служил попугай достаточно добросовестно, а потому Берти не удивлялся тому, что Дэлия им вполне довольна… обычно.
- Доброе утро, Сеппингс, - ответил Бертрам на приветствие, и почти в ту же секунду услышал монотонное Дживсово «Здравствуйте, Сеппингс», а также уловил лёгки кивок головы, совершённый питоном.
-В общем, пошли, ты слышал, Бертрам. Пошли, поднимай свою задницу и вперёд!
Лев неспешно встал и потянулся. Он подождал, пока львица отойдёт на некоторое расстояние, после чего кивнул Дживсу и направился следом. Уже очень скоро питон поравнялся с ним и полз рядом.
-Это ужасно, просто ужасно… - сказал Берти, обращаясь к черноголовому.
-Сэр?
-Не надо притворяться, Дживс. Вы отлично знаете, что я имею ввиду.
-Простите, сэр, но это решение было принято Вам во благо, - проговорил питон, тем неменее не торопясь объяснять свою позицию. Да и Бертрам явно не выказывал никакого желания слушать.