Новое необычное веяние и стремления для Аида закончилось небом в решетку, точнее, окошка нет, четыре стены, решетки… Скукота. А ведь он просто был невинным божком с желанием и стремлением преклонить смертных перед своим величием. Кстати говоря, о преклоненных коленях: бессмертного самого заставили встать на колени, когда арестовывали, а это было так унизительно, так недостойно для него.
Когда на запястьях щелкнули наручники, Плутон словно окатило волной религиозных фанатиков, и только лишь мгновение спустя он замечает, что на наручниках мелким шрифтом были высечены слова из некой ихней молитвы, да и еще крест. Религия, религия и еще раз религия – раздражающий фактор для грека, ведь его никто толком не почитал тысячи лет назад, не строили ему храмы и не благословляли детей его именем. А вот Зевс… От одного только воспоминании этого имени у мужчины внутри все переворачивается с ног на голову от злости. А что, он не сместил своего миленького младшенького, не сделал себя владыкой мира, и теперь влечет существование среди тех, кто должен был падать ниц, уже какое столетие! Чертово тело, - Аида вели к машине, подталкивая и при этом в его сторону бросали взгляды, полные презрения. – Да, да, вы сейчас думаете о том, какой же я на самом деле мудак и идиот, раз попался к вам в ловушку. Прекрасно, прекрасно…
Ни суда, ни приговора – славное американское правосудие было готово запихнуть божка в камеру, что и сделало. Камера почти что со всеми «удобствами», живи в ней хоть тысячу лет – о тебе никто и не вспомнит, если ты под самым охраняемым зданием в мире. Ни единой живой души, ни сокамерника, хоть в чем-то Дит находил уют и комфорт. Эта камера навевала воспоминания о его Подземном Царстве, о Тартаре, откуда иногда до его ушей доносились вопли. Даже сейчас богу казалось, что вот-вот раздадутся очередные стенания и вопли душ, стремившихся заново познать радости мирской жизни. До чего же им наверняка было хорошо – жить один раз, не так много, да и не зная, когда придет Смерть, а ведь в этом бессмертный и окружавшие его люди были в чем-то похожи. Аид хоть и знал, что бессмертен, но когда-нибудь всему приходит конец, поэтому о последствиях мало задумывался, уделяя себе любимому слишком много внимания.
Слова разрезают полотно фантазии, заставляя ворваться в унылую реальность вновь. Мутант. Му-тант. Что такое вообще мутант? Тоже очередной смертный, просто особенный. Греки бы назвали мутантов полубогами, считая, что это – результат соития смертной и олимпийца. Полубогов бы уважали, их оставили бы в памяти будущих поколений, но лавры достаются не всем.
Плутону достаточно было того одного недоразумения на Олимпе. Ни полубогов, ни детей Аида никто никогда не видел, ведь этих женщин потом бросали либо на костер, либо убивали – удел смертных. И вот, позвольте Вам сказать, что это случилось в тридцатых или в двадцатых. По-моему, бессмертный напился в хлам до такой степени… Или он не пил совсем. Очень скоро на адрес одного из его убежищ стали приходить письма, раз в полгода, рассказывавшие о жизни, о том, что у нее все хорошо. До поры до времени, детка, до поры до времени, - думал тогда мужчина, сидя у камина с бокалом вина и перечитывая очередное письмо. Но вот что странно: он их перечитывал. Да, да, читал снова и снова каждую строчку, хранил эти присылаемые письма у себя в ящике стола весьма и весьма бережно.
А потом пришла Вторая Мировая, а ее письмо последнее пришло из лагеря, куда попала она и его ребенок, потому что их считали евреями или просто отбросами, недостойными для расы ариев. А что грек? Ему было наплевать на фашистов, на Гитлера, воспринимая эту войну просто как очередную из всего этого бесконечного потока, поэтому особо даже не скрывался, и все попытки задержать мужчину не венчались успехами. Вскоре от него отстали, и мир был ввергнут уже в закулисные войны. Все эти маски, улыбки – стоит их снять, и вот уже истинное лицо и истинные намерения.
Стоило ли отвечать на этот вопрос? Губы растянулись в ухмылке, и равнодушный доселе взгляд с интересом и любопытством изучал напротив находящегося человека. Должен ли Аид что-то вякнуть? Конечно, ведь спросили именно его, но не хочется, поэтому мужчину просто погремел теми самыми наручниками, что так и не сняли, словно бы прося Эрика помочь и вообще, было ли это в его силах.
По ночам Плутон видел сон. Один и тот же сон, где неизвестный мужчинa берет его за ворот, а в глазах блестели то ли слезы от злости и горечи, то ли от того, что кого-то не спас. Закрыв на мгновения глаза, бессмертный вспоминал слова, сказанные ему во сне. «Почему ты не спас нас тогда?! Почему?!» - а старший сын Кроноса просто отвечает этому неизвестному: «В мире выживает сильнейший.» Да. Тот взгляд. Совсем как у незнакомца, сидевшего напротив него, и от этого становится частично не по себе.
Бессмертный, наклонив голову набок, встал со скамейки, подходя к стеклу. Внимательно изучая границы, разделявшие их, Плутон внезапно стукнул по стеклу кулаками, но ничего не получилось из-за наручников. Раз. Еще раз. Ноль результата, и Аид отвернулся от сокамерника напротив, выругавшись про себя и про то, почему он не сделал раньше.
Наручники падают на пол некоторое время спустя, как и мужчина, упавший вначале на колени, вправляя кисти и чувствуя дикую боль. Так вот какую боль испытывают смертные, - эта мысль была лишь на мгновение. Разворачиваясь на подошве своей тюремной обуви к Лешнерру, Аид щелкнул пальцами, исчезнув из своей камеры и появившись сзади мутанта.
- Привет, Рикки-бой, - произнес мужчина, улыбнувшись, - камера класса люкс, не находишь? М, печально, что пластиковая и какая-то белая, словно в дурдоме сидишь. Никогда не был в бане, нет? Что ж, тогда отойди, пацан, пришла моя очередь.
Он даже не беспокоится, что в камере становится немного жарковато, и когда пластик одной из стен расплавился и осыпался, то сияла нешуточная дыра. Ну и сигнализация тоже сработала.
- К нам приедут, к нам приедут полицаи невзначай…
Отредактировано Hades (2014-06-17 15:10:45)
