оффтоп

я целый год не играла на ролевых, только писала фанфики. поэтому остапапонесло, и это больше похоже на драббл, чем на пост

Случайные встречи – лучшая вещь на свете, ведь именно случайные встречи сближают людей. Только дураки и сумасшедшие не любят случайных встреч, только дураки и сумасшедшие. Но бывают такие моменты в жизни, когда запланированная встреча – единственное, что может спасти ситуацию, когда запланированное свидание дает толчок цепочке случайных столкновений.
Дверной колокольчик мелодично взболтнул ароматную тишину кофейни, возвещая о появлении нового посетителя. На самом деле, тишины в кофейне не было. Был шелест страниц, тихие разговоры и полушепотом и джаз на заднем плане. Рыжая ведьма за прилавком сверкнула оценивающим взглядом изумрудно-зеленых глаз по лицу незнакомки. Огромные карие глаза занимали, казалось, все ее миловидное круглое личико, обрамленное беспорядком темно-каштановых, чуть вьющихся влажных волос. Ведьма скосила глаза в окно – накрапывал мелкий дождик, типичная погода для октябрьского Лондона.
Девушка была невысока, с приятными, мягкими формами. Дверь за ней захлопнулась, и рыжая ведьма спрятала улыбку в страницах книги, которую держала перед собой, и продолжила наблюдать за посетительницей.
Скинув с плеч черную кожаную куртку, она осталась в легкой блузе цвета сливок в мелкий розовый цветочек, обтягивающих черных брюках и высоких сапогах-ботфортах. Вся одежда до неприличия хорошо сидела на ней. Следовало признать, что девушка хороша, очень хороша, ведьма даже облизнулась за своей книжной баррикадой.
Когда гостья подошла к прилавку, ведьма уже отложила книгу, нисколько не позаботившись о закладке, и стояла, сверкая зеленью ясных глаз. Рыжие кудри в прелестном беспорядке разметались по плечам, на губах играла озорная улыбка.
- Здравствуйте мисс, добро пожаловать. Я рада приветствовать вас в моем скромном заведении и искренне надеюсь, что один из этих маленьких шедевров придется вам по вкусу, - хитро усмехнувшись, ведьма указала на множество кондитерских изысков, расположившихся под стеклом витрины.
Девушка тряхнула темными волосами и вежливо улыбнулась. Она вся была очень мягка и вежлива, почти изысканна, выверенные движения, четко очерченное личное пространство. Она убирала руки за спину, когда склонялась над витриной, чтобы не касаться стекла и улыбалась одними губами, глаза ее молчали.
- Я бы не отказалась от чашечки кофе прямо сейчас, спасибо. Черный, два сахара и никаких сливок, будьте добры. – Девушка чуть качнула головой в сторону столика в дальнем конце небольшого зала, - Я была бы очень признательна, - продолжила она низким голосом с мягкими, почти томными интонациями, - если бы вы принесли кофе к тому столику. И да, если вдруг кто-то будет спрашивать… У него должен быть номер Нью-Йорк Таймс за 43-ий год в руках. Отправьте его к моему столику, пожалуйста.
В голосе, чертах лица, в жестах была несвойственная ее возрасту усталость и тяжесть, будто она пережила слишком много для своих… скольки? Двадцати? Двадцати пяти? На вид сказать всегда сложно, но в душе ее хранилось воспоминаний больше, чем может вместить.
Ведьма как раз взяла в руки чашку тонкого белого фарфора, когда к прилавку подошел еще один покупатель. В руках он держал журнал, который заложил пальцем, на носу покоились круглые очки, а на губа играла доброжелательная улыбка. И подбородок, ну что за подбородок!
- Здравствуйте, - лукаво улыбнулась рыжеволосая чародейка, протирая чашку. – Интересные комиксы?
Мужчина немного растерянно взглянул на журнал в своих руках и, опомнившись, заулыбался.
- Да, очень… познавательно и увлекательно, и захватывающе, и патриотично… не многовато ли прилагательных? Знаете, про Капитана Америку – мои любимые.
Рыжеволосая чуть вскинула брови в понимающем жесте и закивала.
- Как вас зовут? – поинтересовался мужчина, - облокотившись на стекло витрины. На запястье блеснул золотой браслет часов.
- Редко кто задает такие вопросы. Обычно всех интересует, кто печет эти кексы, есть ли вот в этом с оранжевым кремом курага, ведь ужасная аллергия на курагу, обещают ли потепление, или – какой кошмар – нам вторую неделю придется терпеть этот противный дождь, - ведьма кривлялась, с поразительной легкостью изображая посетителей всех возрастов и манер. – Иногда спрашивают, настоящие ли у меня глаза, или я ношу линзы.
- А я, - мужчина подался вперед, - спрашиваю ваше имя.
Девушка молча насыпала измельченные зерна кофе в турку и поставила на конфорку, и только после этого ответила.
- Руби. Можете звать меня Руби.
Мужчина мягко улыбнулся и потянулся еще чуть ближе к девушке, понизил голос и произнес:
- А с какой ты планеты, Руби?
Сначала девушка ошарашенно молчала, потом натянуто засмеялась. Ей стоило нескольких секунд взять себя в руки, надеть маску беззаботного веселья и парировать:
- А с какой планеты ты? С таким подбородком ты наверняка должен быть инопланетянином.
Ответом ей послужили вскинутые брови незнакомца. Оттолкнувшись от витрины, он вернулся за свой столик и вновь отгородился от кофейни своим журналом с комиксами. Изредка можно было поймать его изучающий взгляд из-за круглых стекол, но все чаще мужчина задумчиво хмурился и вглядывался в страницы.

*
Когда колокольчик прозвонил второй раз, темноволосая девушка уже пила свой кофе и задумчиво читала свежую газету, которую ей принесла Руби. «Это лишняя пара фунтов в вашем счете», - смеясь лукавыми зелеными глазами предупредила Руби. «Не страшно», - ответила девушка.
Когда колокольчик прозвонил второй раз, мужчина за столиком уже отложил комиксы и с наслаждением поглощал кексы, а Руби тихонько подпевала Oasis и протирала чашки.
Все трое обернулись на звонок колокольчика.
Он был безусловно красив. Прямая спина выдавала военную выправку, на жестких влажных волосах блестели капли дождя. Большие, открытые глаза и доброжелательная улыбка на ярких губах, - он был само очарование. Руби невольно облизнулась при взгляде на его губы, очень соблазнительные губы. В душе появилось желание заполучить, приворожить и очаровать. Но желание это пропало само собой, когда девушка заметила в руках у юноши – хотя назвать его юношей можно было с большой натяжкой, уже не мальчик, но еще не совсем мужчина – в его руках газету Нью-Йорк Таймс.
- Рада приветствовать вас в моем заведении, - приветствовала его Руби. – Простите окаянную ведьму за нескромный вопрос, но за какой год у вас газета?
На непонимающий вопрос в глазах юноши девушка поманила его рукой и шепнула ему на ухо:
- Я коллекционирую всяческое старье, так что, когда она вам станет не нужна, подарите ее мне? А пока вас ждут вот за тем столиком.
Он был безусловно красив, но руки слегка подрагивали в лихорадочном волнении, пока он шел к дальнему столику.
Темноволосая девушка, вся как натянутая струна, смотрела прямо перед собой. Когда она увидела его, обернувшись на звонок колокольчика, то испугалась, сама не понимая чего, и резко отвернулась. Боялась поверить, что это правда он, или боялась, что он увидит, что она смотрит… Она вздрогнула, когда теплая рука легла на ее плечо. Сквозь тонкую ткань блузы его тепло почти болезненно жгло кожу, а она все боялась посмотреть на него. Лишь мелко закивала, когда он спросил, можно ли присесть.
- Ты просила отдать это тебе при встрече. Я не читал, клянусь, - юноша мягко протянул ей небольшую книжицу в кожаном переплете. Когда она не приняла ее, положил на стол перед ней. Когда девушка коснулась обложки, его рука накрыла ее. Первым желанием было вырваться и убежать, но вместо этого она посмотрела на него прямо, открыто – впервые за семь лет она видела его глаза так близко, такие чистые и ясные, не искаженные болью. Она ухватилась на его руку, как за спасительную тростинку, а он бережно погладил большим пальцем ее тонике запястья.
- Джеймс, я так скучала, - вырвалось у нее.
- Я тоже скучал. – Джеймс тихо засмеялся. – Ты очень изменилась. Я помню тебя совсем другой, если честно, хотя… ты всегда менялась. Казалось, ты ни на секунду не останавливаешься, все время ты менялась. Становилась старше, умнее, опытнее. Я чувствовал себя желторотым птенцом рядом с тобой. И оттого не мог оставить. Хотел таскаться за тобой как собачка, честное слово. Я не знаю, что ты делаешь со мной, Клара.
Она молчала, лишь сжимала его руку, и чувствовала, как глаза наполняются непрошеными слезами. Она воскликнула «О, Джеймс, зачем ты говоришь это!» и потянулась через к нему через стол целоваться, чувствовала, как по щекам текут горячие слезы, но не открывала глаз, лишь в слепом исступлении искала его губы. Он мягко взял ее лицо в свои ладони, будто боясь сломать, словно она была из тончайшего китайского фарфора, и поцеловал.

*
Руби смущенно отвела глаза от этой парочки. Они почему-то вызывали в ней желание отвернуться, уйти, оставить их наедине. Одних их взглядов хватало, чтобы понимать, что ты лишний, что у них все слишком интимно и вмешиваться сейчас – самое низкое и подлое дело. Отставив очередную чашку, фарфор которой ведьма полировала последние несколько минут, она направилась к мужчине с комиксами. Тот увлеченно чертил что-то на салфетке, но скомкал ее, когда подошла девушка, и сунул в карман пиджака.
- Что было на той салфетке? – спросила Руби.
- Письмо, - ответил мужчина.
- Никто не пишет письма на салфетках, - сказала Руби.
Мужчина пожал плечами и просто ответил:
- Я пишу.
Руби некоторое время молчала и задумчиво покусывала нижнюю губу.
- Вы можете отвезти меня домой? – с надеждой в голосе прошептала она.
- Только в том случае, - мужчина поднял брови и сжал губы в странной, почти стариковской улыбке, - если ты расскажешь, где твой дом.
Руби обреченно вздохнула и начала:
- Там меня звали Рубин-Во-Мгле, это самый точный перевод, который можно дать, но я не уверена, что названию моей планеты есть достоянная замена хоть в одном из человеческих языков. Там, где жила я, нам не приходилось разговаривать, достаточно было подумать о чем-то, представить себе образ и коснуться собеседника. Этого было достаточно, на Земле все.. сложнее.
- Но как ты оказалась на Земле?
- Меня и трех моих сестер осудили на пожизненное заключение, но планету атаковали далеки, и нам удалось сбежать. Нам было все равно куда, главное – спастись. Я не знаю, куда закинуло моих сестер, но меня телепорт отправил сюда.
Мужчина молча кивнул и на секунду замер. Но тут же оживился, потер руки и воодушевленно сказал:
- Мы доставим тебя домой! Думаю, ТАРДИС придется по душе такой способ общения, она немного устала от моего ворчания в последнее время, так что ей будет полезно развеяться.
- Постойте, - Руби окликнула мужчину, когда тот встал, - как вас зовут?
Он некоторое время задумчиво молчал.
- У меня довольно-таки много имен. Доктор. Чаще всего они зовут меня Доктором.
- Доктор! – воскликнула ведьма, - Так это вы! Поверить не могу!
Доктор приложил к губам палец, призывая Руби к тишине.
- Пойдем. Моя старушка на улице, а этих двоих, - он кивнул на Клару и Джеймса, - нужно оставить наедине.

*
- Я помню тебя совсем другой, - тихо произнес Джеймс, когда воздуха катастрофически перестало хватать, и они оторвались друг от друга. – Ты была совсем другой. Немного моложе, беззаботней и в платье. И у тебя были кислые губы, потому что мы пили тот лимонад…
- Тот лимонад был ужасен, - засмеялась Клара. – А ты не изменился ни капли. Или я запомнила тебя в тот момент, когда все было идеально.
- Мне казалось, что у нас все всегда было идеально.
- Это правда. Но когда я только появилась в Нью-Йорке, мне было очень плохо, а потом, позже, началась война, она все испортила. В войну ничего не может быть идеально.
- Знаешь, что помогало мне каждый раз возвращаться живым и относительно целым? – Клара кивнула, призывая Джеймса продолжать. – Мысль, что ты ждешь меня. Я надеялся, что однажды все закончится, мы сможем с тобой жить спокойно. Мы могли бы целоваться сколько влезет, а еще мы могли бы завести ребенка. У нас опять все было бы идеально.
- Тогда нам стоило бы найти девушку для Стива, а то получилось бы нечестно.
- Да, и они бы поженились, и мы бы собирались семьями на Рождество, День благодарения и на всякие прочие праздники.
- Мы с тобой как два старика, строим планы на уже прошедшую жизнь, это ужасно.
- В этом есть свое очарование, - задумчиво протянул Джеймс. – У меня есть предложение. Бери свою куртку и пойдем на улицу, я всегда хотел поцеловать тебя под дождем.