- Каждый человек – это обитель зла и порока, доктор Лайтман.
«Чего вы не можете подавить в себе, Ганнибал?» - губы, плотные и едва сжатые, расплываются в улыбке, всего лишь мимолетной и после уже почти не вспоминаемой словно мимолетный взгляд. Алые капли крови, стекающие с кончиков пальцев его рук, падают, и рябь пробегает по поверхности небольшой лужицы. Жизнь-это мольберт, а индивидуальные различия между людьми остаются заметными на картине, искажая окружающее пространство. Последние мазки – и шедевр запечатлен в разуме, остается на стене Дворца воспоминаний, и лишь голос остается звучать в ушах словно мелодия, каждый раз дополняя пространство новым оттенком, оставляя во рту горьковато-сладкое послевкусие горечи.
Звук от упавшего ножа эхом разносится по комнате, прибавляя к мелодии страдания и боли звон, на минуту задержавшийся в воздухе и растаявший в бесконечной тишине, прерываемой тяжелым дыханием. Неуверенность побуждает в себе страх и тревогу; что есть страх и тревога, если все – не более чем порождение воспаленного болью разума? Порождения неуверенности создают многогранность вариаций, способных привести человека к различным последствиям его деятельности или бездействия. Вопрос лишь в том, когда. Ганнибал немного отходит, наклоняя голову набок. Побочные действия заключают в себе всего лишь исполнениями по пути к намеченной цели.
- Ваша цель – развидеть ложь, доктор Лайтман. Вы служите порядку, а тех, кого вы разоблачаете, Вас ненавидят. Они слабы и ни во что не верят.
«И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное…» - и пусть те, кто заслуживал наказания, вспомнят их в последние моменты жизни, ведь самое великое преступление жизни заключается во лжи, и лишь на грани пытаешься сохранить человеческие остатки. Но что есть ты, если становишься на путь лживый, путь тьмы, пытаясь развязать клубок? Доктор Лектер закрывает глаза, представляя перед собой коридоры Его Дворца, останавливаясь перед картиной Рубенса «Христос и два вора на кресте». Этот момент запечатлен на лицах свидетелей и казнящих, момент страдания и удовлетворения. Лайтман… Ведущий свет во тьму рано или поздно столкнется с тьмой наступающей, ибо так всегда было завещано, а все остальное рассыпается в прах.
И вот он распят; один дает рождение другому, свет дает рождение страданию, перерождая и создавая нечто новое. Мучения – лишь это даст познающему тьму во всем ее величии. Как бы сделал это Кэл, истязаемый и распятый сейчас перед Ганнибалом? Мы все делаем выбор рано или поздно.
- И как вы себя ощущаете, доктор Лайтман?
- Весьма паршиво, доктор Лектер.
Эта небольшая заминка в движении и немного поджатые губы приводят в некое состояние восторга. Вот она – добродетель всуе! И ведь стоило лишь сказать одно «да», как тут же оказался Кэл в ситуации, напоминавшую ту, случившуюся давно с его матерью. Люди, пережившие в детстве тяжелый семейный конфликт или же попадавшие в очень затрудненные ситуации, никогда не вернутся в тот самый момент. Ганнибал, судя по всему, даже не собирался, а может если и удастся нажать на его больную точку… Только что эта за точка отсчета, сделавшая человека таким жестоким и беспринципным?! Руководитель компании «Lightman Group» облизнул губы, пытаясь разглядеть за спиной мучителя окружающую обстановку, но невозможность поворачивать головой по сторонам из-за ошейника с шипами, коим мило так одарил его шею психопат, любое движение могло окончиться весьма прискорбно.
Быть загнанным в угол – такое же состояние испытывали люди, которых Кэл допрашивал с пристрастием, раскрывая не только карты, способные распутать дело, но и моменты из их жизней, которые явно не хочешь вспоминать. И вот теперь уже он на месте жертвы; эксперт по распознаванию лжи сталкивался с потенциальными да и не только маньяками, а теперь здесь он почувствовал на себе все то давление, оказываемое ранее им самим.
Вдох-выдох… Он же не собирается причинять вреда другим, только мне, да? – что сейчас говорили глаза Лайтмана? Страх, пренебрежение или же скрытая неприязнь? А что Кэл знает об этих убийствах? Толком ничего; остальное раскрылось при посещении этого человека. Книги по анатомии, кулинария – слишком странный подбор для такого человека как Лектер, но, может, он просто был этим заинтересован, не более?
Это не более чем ложь, прикрывающая боль и страдание. Расплачиваясь своими страданиями, Иисус, возможно, простил род людской, но далее мир просто сделал из него подобие боги, спасителя, но к чему привели труды его? Видит ли он результаты творений рода человеческого или же все уже позабыто, оставлено позади? Истина так или иначе останется сокрытой за семью печатями, нежели будет выставлена напоказ, ибо затем приходит хаос, оставляющий за собой тишину, не прерываемой ни человеческим стоном, ни страданием.
- Я прошу прощения за доставленные мною неудобства, - произносит Ганнибал, рассматривая свой шедевр и при этом он вспоминает тогдашний с ним эпизод, но здесь нет Иуды, здесь только Понтий Пилат, собственный рукой собирающийся распять Христа, и Христос в лице Лайтмана, стоявший распятым перед ним.
- Право слово, я прямо жажду продолжения банкета, - был ответ, удостаивающийся всего лишь сдержанной улыбкой.

Отредактировано Hades (2014-07-28 14:01:33)