В камин по одному ложатся исписанные мелким бисерным почерком листы бумаги, на которых сумели уместиться все основные моменты её существования, которые теперь обращались в пепел. Никому не нужные  обрывки биографии неприметной девочки.
Пригород  Нью-Йорка, небольшой домик, уединённое семейство Харди,  нарочно скрывшееся в этой глуши. Запахи трав, по которым  можно бегать босиком, звуки дикой природы и затянувшееся в ожидании прибытия отца,  который работал там, в «большом мире», время. Таким она запомнила  своё раннее детство. А он всегда улыбался ей, возвращаясь, привнося с собой радость и яркость в её подёрнутое серой дымкой  существование.  Может быть, это случилось от того, что она появилась на свет в конце ноября, поздней, промозглой, ночью? Эта осенняя меланхолия была в ней. Она помнила их ночные посиделки у костра, мелодичное бренчание на гитаре Джорджа Харди, напев Лидией незатейливой песенки и вой соседского дога, вполне возможно, что решившего присоединиться. А вообще с псами у Фелиции были особые отношения. Те, отчего-то напрягались при виде неё, иногда начинали выть, а некоторые из них бросались в вдогонку, с вполне определёнными целями. Благо, что бегала девочка на удивление быстро, а по деревьям лазила так просто мастерски. Несмотря на это, один из особо ретивых псов всё же цапнул её за щиколотку. Выдрал кусок кожи. Остался неровный шрам. Проклятые псы. Через год после этого случая – ей как раз исполнилось  семь – Джордж  отбыл  в очередную командировку. Перед этим он снял с руки перстень с чёрным аметистом и передал ей. Он как будто ощущал что-то. Тот рейс не достиг пункта назначения. Так сказала Лидия, собрав вещи и сразу после трагических событий перебравшаяся в шумный Нью-Йорк.
Фелиция Харди была  прилежной ученицей, тянущейся к знаниям, стремящейся получить по всем предметам «высший» бал, что впоследствии открыло бы перед  ней неплохие перспективы.  Всё шло своим чередом: школа, гимнастическая секция, посиделки в комнате с домашней работой или книгами – она была очень необщительна  – пока однажды, так вышло что случайно, уже перешедшая в выпускной класс девушка не натолкнулась на газетные статьи. На них был изображен Джордж Харди. Идеальный отец. Искусный вор. Двойной игрок. Газета была старая, как и ложь, которую выдавала ей миссис Харди. Нет, Фелиция не стала устраивать скандалы, обвинять кого-то – она только лишь утроила нагрузку по занятиям в гимнастической секции, а ещё записалась в несколько дополнительных, по единоборствам. Нужны были тренировки, для того, чтобы развить её способности – наследие Джорджа Харди, как она полагала  – и стать его преемницей.  По прошествии времени, когда ей исполнилось восемнадцать, Фелиция без объяснений съехала от Лидии и свела общение с ней к минимуму. Она лгала. Убедительно. Так, что редко кто мог что-то заподозрить. Должно быть,  Фелиция переняла эту черту – двойной игрок теперь она. Днём и вечером – стажерка,  позже работница «ОсКорпа», а ночью – воровка, преступница, Чёрная Кошка. Таких случаев, к слову, было всего несколько. Некрупных. Она считала, что ещё не набралась достаточной сноровки для серьёзных дел. Были осечки.  Хорошо, что в гигантской корпорации её не замечали в основном (шефу так вообще было фиолетово и его можно было понять). Так что когда однажды она заявилась на службу прихрамывая – навернулась с крыши, когда за ней гнались двое копов с фонариками – это осталось незамеченным, несмотря на то, что ей весь день предстояло ходить за французской делегацией. По этой же причине – способность быть незаметной, невидимкой  –  прошла мимо история с её облучением какой-то непонятной штукой, что стояла в одной из лабораторий. В «ОсКорпе» вообще существовало много интересных штуковин и разработок, из-за которых люди становились не совсем людьми. Её способности  значительно усилились, улучшились, превысили  способности, которых мог бы достичь обычный человек. Только вот голова иногда побаливала – но чего ещё нужно было ожидать, если её ДНК перестраивалось, формировалось по новому, мутировало? Всё правильно, так и должно было быть. А потому Харди  подвергала себя облучениям ещё несколько раз, уже намеренно. Ну, знаете, забегала в ту лабораторию после того, как разносила папки и перед  деловым собранием. Иногда удобно быть тенью. Много интересного узнаёшь, но молчишь, по обыкновению,  в целях безопасности. У того, кто слишком много знает, век может быть крайне коротким. А она знала не то, чтобы много, но достаточно. Любопытная тихоня Фелиция Харди, которая разве что на тренировках могла выместить свой гнев или недовольство.  Иногда увлекалась – у всех бывают срывы, но она держалась в «рамках», помнила «кодекс ОсКорпа», существует лишь служба, и старалась не мозолить чьи-то взгляды лишний раз. Для этой незаметной, как мышь (какая ирония, что её сравнивали с мышью) сотрудницы существовал только «ОсКорп». Поручения. Дела. Карьеристка. Если ей звонили посреди ночи, она не могла ответить отказом: «извините, не могу сейчас взяться за корректировку этого проекта, пытаюсь ограбить  банк/не схлопотать пулю в лоб», нет.  Она возвращалась в свою квартирку, снимала маску Чёрной Кошки (надевала новую, «непонятной Харди»).  Кто эта девушка? Она что, здесь служит? Давно? Хм, думал, новенькая. Принеси-ка кофе/виски, раз уж попалась на глаза… (с) Дональд Маккейн. Самый противный из всех участников совета. Козёл. Стоит ли удивляться, что она не раз плевала ему в «заказ», с непроницаемо-официальным лицом интересуясь «достаточно ли крепкий?».  Да, она была тихой, скромной, незаметной, но мстительной, если злилась. А она, представьте, умела злиться. Точно так же, как умела быть благодарной. Кошки, они такие – непонятные, держащиеся  особняком, но с отличной памятью на хорошее. И они умеют отплачивать той же монетой.  И она старалась, как умела, как могла, с оттенком чего-то кошачьего уже даже и в обычном амплуа. Слежка, подслушивание, сбор информации, хранение тайн – это всё она, Фелиция Харди. Неинтересная, серая, меланхоличная, как та осень. Этот неожиданный «взлёт», она не привыкла к такому вниманию, это  её смутило (а недовольство остальных разве что не разрезало на части), но всё же, это был шанс проявить себя. Стать более способной, добившейся чего-то. Джордж Харди гордился бы ей и это грело. Спасибо за шанс, мистер Озборн. Гарри. У неприметной девочки не должно было быть шанса хоть как-то выделиться. Но он появился. Но он дал надежду на нечто особенное. Что-то бесценное…
Последний обрывок ложится в камин и на нём написано лишь одно слово…
Фелиция Харди улыбается и крутит в руках перстень с чёрным аметистом.

Неплохо разбирается в боевых искусствах;благодаря активированной мутации усилилось обоняние, возможность манипулировать вероятностью. Имеется специально оборудованный «костюм кошки», для вылазок и афер, которые только начинает осваивать, но уже добилась определённых успехов.Также она неплохо разбирается в живописи; ладит с представителями семейства «кошачьих». У неё случаются приступы клаустрофобии, если продолжительное время находится в замкнутом пространстве.

Отредактировано Felicia Hardy (2014-07-22 05:45:37)