Боги явно его прокляли. Со вкусом и давно. Наверное, еще при рождении. И теперь веселятся, глядя на последствия своей игры с мальчишкой. Совсем молодой, а пропадает... Пропал. Давно. Слишком давно. Тогда он еще был жив. Да-да, конец света еще не наступил. И все было прекрасно: светило солнце, мама готовила воскресные обеды, пели птички... Эти яркие краски и чудесные воспоминания перечеркивает ровным и уверенным движением руки Бестия. Девушка из обеспеченной и богатой семьи с огненно-рыжими волосами.
Тайлер мальчик непростой и из нормальной семьи. Другое дело, что... Совсем небогатой. Концы с концами им сводить удавалось, но не более. Жениться на Эмили ему бы никто и никогда не позволил. Финансов не хватит, так что губы можно закатать обратно. Впрочем, судьба немного поспособствовала Тишбейну, толкнув его в пропасть. Всем же интересно глянуть как разобьется!
Где-то там, где он никогда не был и не побывает, в далеком и прекрасном некогда Сан-Франциско, возник очаг новой чудовищной эпидемии, распространявшейся куда быстрее, чем лесной пожар. Ученым не хватало ресурсов и возможностей для изучения новой болезни. Это ознаменовало начало конца. Каждый укушенный страдал несколько дней от лихорадки и умирал в горячечном бреду. Думаете, это все? Если бы... О, Тайлер бы многое отдал, чтобы это было так! Спустя несколько часов мертвеца поднимал из могилы голод. Чудовищный и всепоглощающий. Из всех инстинктов, какие только могут быть, оставался лишь один: охотничий. Чувствуя жизнь, эти люди начинали свою погоню за живыми. И не важно уже было: люди это или крысы. Гибли все. Сначала десятками, после сотнями. Правительство Соединенных Штатов предусмотрительно закрыло границы, в надежде на то, что сможет побороть новую болезнь. Исход оказался печальным. Всю страну охватил этот неизвестный вирус, выбираясь за ее пределы. Лишь немногим удавалось сохранить разум и удержаться на тонкой грани. Началась самая настоящая война за ресурсы. Кто же знал, что убитые пулями тоже поднимутся? Люди сами загнали себя в угол. Лишь богачам удавалось прекрасно себя чувствовать, но и этому пришел конец. Вскоре и им пришлось нелегко.
Стоит ли спрашивать, что же случилось со всей семьей Тая?.. Может и стоит, но он не ответит. Только отведет взгляд. Его мать сожрали у него на глазах и после ее пришлось пристрелить, точно бешеную овцу. Отец исчез, но сомнений в том, что он мертв, как личность, не возникает. Брата он потерял уже сам. Осталась только Эмили. Эм. Эта удивительно легкая девица, связавшаяся с ним: Псом. Убийцей, нищим и мародером.
Он полюбил ее еще вечной хохотушкой из параллельного класса, молча заглядывая в ее полные счастья карие глаза. Но годы прошли и теперь он держит ее за руку. Эту строгую повзрослевшую Тримбл. Судьба столкнула их как будто бы случайно, обставив все лишь нелепым стечением обстоятельств, но это не так. Все было четко спланировано, иначе бы ему никогда не встретить ее в том переулке. Ничто иное, как проведение, заставило его отозваться на женский крик тем вечером, чтобы спасти свою школьную любовь. И оно же поселило в сердце девушки благодарность к некогда презираемому Тайлеру.
У него семьи не было, а ей было просто плевать... Какая вообще разница, что теперь говорит отец? Жить осталось совсем немного. День, час, минуту. Теперь уже ничего нельзя предсказать и объяснить. Зачем отказывать себе? Кому какая теперь разница с кем ты трахаешься? Дела уже нет никому. Каждый занят своей необходимостью: выживанием. По крайней мере, если подыхать, то счастливым. Эти случайные чувства здорово отвлекали и поддерживали в трудные мгновения. Это приятно для Эмили, когда знаешь, что за твоей спиной стоит сильный мужчина. И не менее хорошо для Тайлера: он не один, еще есть ради чего перезаряжать винтовку.
Так шли минуты, складываясь в часы и образуя дни, незаметно становившиеся месяцами. А те в свою очередь отсчитывали годы. Они жили друг для друга, жили ради друг друга. И ничто не могло остановить дикого Пса и его подружку. Адреналин, заполнявший жилы раскаленным пламенем, звенел в ушах, подгоняя вперед. Не останавливаться! Жить. Жить прямо сейчас, получая максимум.
Сколько же раз он шел этим путем? Тысячи, сотни тысяч? Это медленное вышагивание на лезвии ножа стоило того. В конце всегда ждала она и ее улыбка. Яркая, неповторимая. Ряд ровных зубов, очерченный броской красной помадой даже теперь, в условиях жизни после конца света. Что-то такое невыразимо горячее, жгучее, будоражившее и возбуждающее. Он несся к ней, будто мотылек на огонь, зная, что непременно опалит крылья, но это и дразнило. Ему хотелось гореть! Да что там! Сгореть. Сгореть к чертовой матери! Этот сладостный яд, пылающий в хрупком теле сводил с ума, дурманя разум. Он каждый раз наказывал себя за то, что приходит. Проклинал и говорил, что больше не явится. Но наставал час и он вновь спешил к ней, уверенный, что лучше смерть и опасность, чем продолжение мучительной разлуки.
Разорвать этот порочный круг не удавалось. Разум горланил, надрывно завывая поминутно, мол, она ведь в опасности рядом с ним. В чудовищной опасности. Он погубит ее, уничтожит. Там, со своей семьей она за семью замками и никакие зомби ее не тронут. Но здесь в городе все получали равные условия. Ей здесь не место. Этот танец со смертью, его забота. Но он молчал. Молчал, испытывая животный ужас от одной мысли о том, что больше ее может не увидеть. Сердце отвечало одной и той же заезженной, измызганной, даже пошлой и моветонной трелью. Он любит ее. Любит, как бы не отпирался. Где-то там пылало пожарище: разгоралось желание, выпуская самое настоящее животное. Он любил ее и хотел, не мог позволить себе отпустить. Отдать эти душу и тело кому-то еще. Вспоминая каждую минуту, проведенную с ней, он был уверен: не отдаст. Тай знал об этом. Его собственная душа была в разы дешевле, чем это тело, сжатое в его объятьях. Собственник в нем глухо рычал, оберегая добычу. Ее запах, случайно оставленный на футболке и коже, вгонял в нирвану, возбуждая получше всякой таблетированной заразы. Как можно было отказаться от такого? Ее руки, стоны, ее волосы... Все вызывало улыбку. Это все принадлежит ему и только ему, безраздельно.
Разве можно было усидеть на месте? Все это толкало в спину, нашептывая ее глубоким грудным голосом какие-то неразборчивые словечки на ухо, разгонявшие мурашки по всему телу. Весь мир казался лишь поволокой на глазах. Даже он сам растворялся в ней без остатков, не боясь выплескать что-нибудь через края. Разве такая мелочь, как смертельная опасность хоть сколько-нибудь важна, когда там его ждет шикарная женщина и шикарный секс? Скорее, эта легкая стрельба по движущимся мишеням что-то вроде легкого флирта, невинной прилюдии или осторожного заигрывания.
Каждый раз он проделывал путь через эти семнадцать кварталов, чувствуя в груди жжение, будто где-то там под ребрами ковырялась скользкая змея, может даже не одна. Слишком долго. Мучительно долго. И неудобно. Мысли о Эмили неизбежно приводили к единому исходу: он хотел ее, жаждал, даже еще не увидев.
В этот раз ничего не изменилось. Выбравшись из комнаты, он тихонько спустился на первый этаже, минуя скрипучие половицы, мусор, валявшийся повсюду и дыры, образовавшиеся в полу. Небольшое пятиэтажное здание на окраине пришло в аварийное состояние давным-давно. Так давно, что никто уже и не знал когда именно. Но тем не менее, в нем можно было жить. А может и нельзя, но банда Псов умудрялась. Здесь всегда было тихо.
Близко расположенные друг к другу постройки и немноголюдность даже в лучшие дни этих мест, была абсолютным стратегическим выигрышем! Можно было перемещаться от одно здания к другому довольно быстро, а так же использовать крыши. Более того, если не создавать лишнего шума, то зомби сюда и нос не кажут. Впрочем, когда появляются, создают немного проблем. Узкие улочки не позволяют пробиться сюда слишком многим, так что все были довольны. Плюс здание находилось ближе к центру паутины этих пешеходных улочек, что тоже создавало некое подспорье. И пускай отсюда до хоть сколько-нибудь приличных кварталов далеко, зато здесь есть все шансы выжить.
Перед выходом на улицу, Тай выглянул в окно, чтобы убедиться, что поблизости нету ни одной твари. После сплюнул куда-то под ноги и двинулся к двери. Осторожно приоткрыл ее, выскользнул и прикрыл за собой поплотнее. Пусть Псы ему далеко не семья, но за их счет он выживает уже не первый год. Оружие, припасы, кров - это все дал Коллум. А плевать в тарелку из которой жрешь глупо и невежливо. Не так уж и сложно сделать доброе дело.
Проверив винтовку на плече, Цейн быстро зашагал к соседнему зданию. Маленький домик, состоявший из одного этажа в три комнатенки, позволял пробраться в канализацию. Еще одно место, где не так уж и страшно шастать средь бела дня. По крайней мере, выбор был невелик. Парни, вернувшиеся утром с вылазки, по доброте душевной предупредили, что на углу пятой и восьмой такая толпа, привлеченная растерзанным трупом полицейского, что лучше обойти. Живым в одиночку точно не вылезти, тут и группой еле ноги унесли. А путь в парковке за торговым центром лежал как раз таки через эти улицы. Ну, кратчайший путь. Огибать все по большой дуге тоже не хотелось. Мало ли, чего там? Может еще хуже.
Достав левой фонарик, Драй включил его и даже не сверяясь с картой пошел в самый крайний справа тоннель. Он уже не раз проделывал этот трюк, появляясь в прямом смысле слова из-под земли! Стараясь шагать осторожно, лишний раз не создавая шума, Тишбейн спешил навстречу самой судьбе. Нервное напряжение возрастало, напоминая о старой навязчивой привычке. Курение. Да уж, не лучшее, что он мог сделать теперь: здесь и сейчас. Но горло отчаянно драло, требуя свеженькой дозы никотина.
Парень потянулся и выудил в джинсах потертую бензиновую зажигалку, заодно нашарив помятую пачку старых добрых севен старз. Конечно же, Эмили будет ругать. От него ведь за километр будет тянуть табаком, но эта мелочь сейчас была не хуже любой другой. Какая разница, впрочем? Никто теперь не знал когда умрет. И сигареты стали бы не худшей из возможных причин.
Зажав фонарик подмышкой, он вытащил единственную не сломанную сигарету, сунул ее в рот и прикурил. Затянувшись и выпустив струйку дыма, Цейн швырнул пачку куда-то в темноту, опустил зажигалку на прежнее место и перехватив фонарь правой рукой, двинулся дальше. Облегчение, в общем-то, не пришло. Зато было на что отвлечься от паршивых мыслей. На стоянке было опасно. И пусть он лично все тысячи раз там проверял, все равно вероятность нападения не исключалась.
- Как она там? Все ли в порядке? - разум неуемно подкидывал вопросы, рисуя самые чудовищные картинки. Лицо Тайлера серело, обращаясь в маску. Где-то под веками собирался туман, клубясь и открывая чудовищные альтернативные версии реальности. Вот она лежит с заломанными в предсмертном ужасе руками и вспоротым животом, еще живая. А ее горячие внутренности, вырывая без разбора, жрут холодные и полусгнившие мертвецы. А вот она с пробитой головой. Из раны торчит штырь - кусок арматуры, на который она напоролась убегая. Лицо обезображено проржавевшей железкой, повсюду лужи крови. На это зрелище, словно стервятники, слетаются стайками мерзкие твари, образуя ровное копошащееся поле, поглощающее все самое дорогое, что у него есть. Подобные мысли не привели ни к чему хорошему и в этот раз: сжав сигарету в кулаке, Тишбейн лишь заработал небольшой круглый ожог на ладони и сломал последнюю годную сигарету, не искурив ее и до половины. Труха выпала из безвольно разжавшихся пальцев.
Живой жилкой забилась в сознании одна единственная мысль: - Она жива. Вся эта чертовщина наваждение, она жива. В памяти всплыло ее живое лицо и все как будто бы встало на свои места. Дернувшись, Цейн прибавил шагу. Жива, но жива лишь пока. Кто знает, что будет дальше и сколько уже она там ждет?
Два коридора, затем налево. Привычно, просто и знакомо. Откуда-то донесся подозрительный шорох и парень заблаговременно извлекает из-за пояса нож. Сейчас это больше подойдет. Меньше шума, грязи. К тому же, если окажется, что тварь не одна, есть все шансы уйти незамеченным.
Коридор кончился, он вновь оказался в небольшом помещении, на внеочередной развилке. Здесь нужно было идти влево. Но шум доносился из центрального коридора. - Да что там за дрянь? Черт! Смотреть-нет? Нет. Нет времени. Плевать, пусть парни сами разбираются.
Драй ни чуть не испугался, его волновало лишь одно: как скоро можно будет обнять Эм? Этот зомби, если это вообще зомби, его не трогал, ну так и нечего лезть. Он спешит. В конце концов, если шум не прекратится, то на обратно пути посмотрит. А пока нужно поторапливаться, поэтому стараясь ступать как можно тише, Цейн свернул в левый коридор и уверенными шагами двинулся дальше. Нож он все так же держал при себе, как и фонарь. И то, и другое могло пригодиться. Зомби не реагировали на свет, а для человека наличие оного отличное подспорье в темной канализации. Да-да, люди ничего существенного не могли противопоставить этим тварям. И все, что у них есть, это вырываемые зубами маленькие такие гирьки, помогающие перевесить чаше в их пользу.
Два квартала позади, теперь нужно свернуть за угол, дойти до развился и войти в центральный коридор. Так он пройдет еще один. От сырости и этого запаха немного мутило, сознание начинало подвисать, поминая шестеренки стареньких часов, покрытые толстым слоем ржавчины. Все это осквернялось чересчур реалистичными сценами смерти неповторимой Тримбл, превращавшейся из объекта желаний в предмет страданий.
Шорохи давно смолкли вдалеке, а фонарик своим тонким лучом все так же высвечивал небольшое пятнышко под ногами. Собственные шаги он слушал в исполнении отражения стен и содрогался. В этой гробовой тишине они казались слишком громкими. Непростительно громкими. Будь здесь зомби, все бы сбежались на этот слоновий топот.
Квартал сменялся кварталом, призраки постепенно теряли свою силу. И душу заполняла чилийская острота. Эм была пикантной, острой. Опасной, как корейская еда. С непривычки можно получить чудовищную изжогу и отравиться. Но он привык. Привык и подсел, как самый настоящий наркоман. Он уходил и возвращался за новой дозой, изнывая от желания. Его почти ощутимо ломало. Еще чуть-чуть и начнутся физические боли во всем теле: реальные и ощутимые.
Голову сжимало в тиски. Квартал, еще квартал... Она все ближе. Коридоры сменяли друг друга, протягиваясь от домика на окраине к злосчастной парковке. Они составляли вереницу абсолютно идентичных покрытых склизкой плесенью сводов, не различимых даже при свете яркого полуденного солнца. Он так хорошо изучил их, что достаточно было простого фонарика. Такая лакомая цель не позволяла сбиться с пути. Не оставляла возможности к отступлениям и опозданиям.
Еще немного, еще совсем чуть-чуть. Тай предусмотрительно погасил фонарь, убрав его из рук. Этим-то зомбарю бошку не пробьешь, а вот ножик - сгодится. Он пробирался к люку. Пора было выбираться наружу.
Шаг-другой и он оказался там, где должен был. На сердце потеплело: теперь уже совсем-совсем близко! Отличная новость. Единственная за последние три с половиной недели. Ну, а, собственно, чего он хотел? Тримблы - та еще семейка! Впрочем, в этот раз нечего было винить папашу за то, что не пускает дочку гулять одну или "с кем попало". Тут даже с проверенными людьми опасно и непросто.
Зажав нож в зубах, он начал подъем по склизкой лестнице. Стараясь сосредоточиться ни на чем ином, а именно на ступеньках, Тайлер ощутил неприятное жжение где-то в районе лба. Эти ржавые железки не могли заполнить и одной сотой разума. Им владела Эмили.
Да он просто крышей тронулся! Абсолютно съехавший парень. Наверное, так редко кто влюблялся: чтобы раз и до конца света! Мало того, даже после него не забыл. Вместо выживания, он думал о том, что следующая встреча не скоро. Считал дни. Кажется, не будь рядом верной слову банды, он бы перестал есть и спать, вскоре скончавшись от переутомления. Бестия стала его настоящим ядом, отравившим всю жизнь. Без нее не дышалось и не думалось спокойно. Она заняла его всецело, будто ведьма. Не то приворожила, не то заколдовала. Цейн стал буквально одержим ею, вновь встретив в том переулке. Желание сорвать все то, что она надевала на себя хотя бы для вида, стало таким же простым и обыденным, как некогда обязанность ходить в школу. Он умудрялся даже в этом мире доставать ей подарки. Казалось бы, ну а каких браслетах и серьгах может идти речь? Это ж нужно быть полным идиотом, чтоб так рисковать ради побрякушек, от которых нету толку! А он рисковал. Рисковал и знал, что все не зря. Ей это вправду надо. И пускай отпирается, ругает, клянется больше не прийти, но врет. Придет, потому что это ее наркотик. Она будто легкая, как пушинка Богиня, отдавшаяся ему. Самый лучший грех из всех, какие за ним числятся, за такой и в аду сгореть не страшно. И без его порывистости, безумия, без него она уже не сможет. Тайлер ни чуть не хуже, чем она сама: лишь раз попробовав, вернешься. Зависимость захлестывает с головой. Он знал. Знал об этом и безбожно пользовался. Сводил ее с ума подарками.
Оказавшись под самой крышкой, он одной рукой немного приподнял ее, чтобы осмотреться. Осторожность теперь полезнее воздуха и умения дышать в несколько раз. Как ни крути, а даже на этой безопасной стоянке может оказаться своеобразный сюрприз. Хотя сейчас беспокоиться было не о чем. Оглядевшись, Драй убедился, что на участке тихо, как и всегда.
Он смело сдвинул крышку и выбрался наружу. Убрал нож и вернул железку на место, чтобы внимания ни привлекала. Ну, и заодно, чтоб ничего такого туда не попало. Осторожность - эдакий звоночек, без него как без будильника в старые добрые времена. Ни черта не успеешь, везде опаздывать будешь... Стоп! Неа, не везде. Разве что на тот свет успеешь. Но туда опоздать непросто. Мир продержался чуть более двадцати одного века и никто, никто еще туда не опоздал. Ни один.
Тай улыбнулся и зашагал в сторону ряда брошенных как попало автомобилей. Где-то там, в глубине его, наверное, уже ждали. Самая красивая девушка в мире. Впрочем, кто знает... Может выбирать просто больше не из чего? Все остальные сгнили и вызовут плотоядную улыбку разве что только у некрофила, не более. И то ненадолго. Ну, пока не сожрет позарившегося на добро дурака.
Он наконец обратил внимание на погоду. Надо же! Больше получаса назад вышел из берлоги и только теперь заметил, что вокруг ясно и яркое солнце жарит горячий асфальт. Климат немного изменился. Если когда-то температура порядка плюс тридцати семи казалась аномальной, то теперь... Это что-то вроде "прохладно" или просто "тепло". Жарко в последние года полтора-два, это когда далеко за пятьдесят пять в тени. Но такое бывает не очень часто, к счастью. В общем-то, привыкнуть непросто, но можно, если постараться. На небе, между тем, ни облачка. Отличный день. Ночь скорее всего будет, как обычно, холодно. Эти резкие перепады раздражали, но что поделаешь? Только кутаться в теплую кофту и остается, когда после заката температура резко падает до нуля. Видимо, планете осталось недолго, как и солнцу.
Впереди как раз показался дешевенький серебристый фордик и Цейн отсалютовал старому знакомому, будто тот мог его понять. Настроение действительно выправлялось! Похоже, приближение встречи на него благотворно влияло. Он добрался до машины и прошел дальше, минуя средства передвижения одно за другим. Слишком уж много... Впору бы проклясть эту парковку за ее масштабность и обилие машин. Сколько же народу побросало тачки! Да уж, после конца света можно отхватить бесплатный порше и покататься. Никто даже не спросит права. Другое дело, что от этой машины чертовски много шуму, а это невыгодно желающим выжить.
- Где же она сегодня?.. - гадал парень, уверенно шагая вперед. Продвигаясь вглубь стоянки. Он хорошо знал Эм, но никогда не мог предсказать какую машину она выберет в этот раз. Может ядовито-синий порше? Или сегодня прекрасный день для миникупера леопардового окраса? А может что-нибудь попроще? Бестия, она Бестия есть! Вот увидит пятно огненно-рыжей гривы вдалеке и все узнает.
А вот и она! Девушка сидела на капоте черного, как смоль, автомобиля, марку которого Тай не смог распознать с дальнего расстояния. Она игриво болтала ножками в воздухе, от чего у парня сперло дыхание и он припустил, точно школьник.
Отредактировано Pastor Book (2014-08-03 03:34:21)
